– Во-первых, со мной тоже по имени, но на «вы». Во-вторых, избавьте меня от историй о больных детях и прочем. Вы работаете каждый день, кроме выходных: с семи до семи. Получаете приличную зарплату, поэтому оставляете эти милые беседы вне моих ушей и стен моей квартиры. Я не ваша подруга, не ваша коллега и не сестра. Я человек, который платит вам зарплату и хочет получить ровно то, что входит в ваши обязанности. Если у вас заболел ребёнок, вы заранее сообщаете мне о том, что вас не будет на работе, а не ставите меня в известность по факту или попросту не выйдя на смену. И вы не уходите с работы. Тем более, когда нужны мне, – она смотрит на меня шокированно, и я даже представляю, что думает обо мне, и говорю об этом: – Я не монстр, я человек, который любит порядок. Человек, который, выполняя свою работу, доводит её до совершенства и не отвлекается на лишние факторы. Мы с вами друг друга поняли?

Она выглядит потерянной, но что неожиданно – внезапно расправляет плечи, и я готовлюсь к чему-то интересному. Я не хочу, чтобы она стояла и оправдывалась передо мной. Иначе она прямо сейчас выйдет за дверь квартиры.

– Я вас услышала, Амелия, и каждое ваше требование выполню. Однако, если вы будете вести себя со мной как с вещью, я не стану этого терпеть. Мой ребёнок не робот, и если она будет нуждаться во мне в то время, как вы будете нуждаться в выглаженной рубашке или чашке кофе, то я чётко дам понять, что ухожу к дочери, даже если это будет стоить мне работы и вашей огромной зарплаты. И на фоне всего сказанного я всё же позволю себе ещё одну наглость и скажу, что я всегда исполнительна. И выполняю свою работу добросовестно. А теперь вы можете либо простить мне эту дерзость, пока я обещаю, что этого больше не повторится, или уволить, чтобы я не теряла время.

Мне хочется поаплодировать.

Я действительно впечатлена.

И пока мы сверлим друг друга глазами, я раздумываю всего секунду.

Перекинув полотенце через свою руку, развязываю халат и прохожу мимо неё, кинув небрежно:

– Мои вещи всё ещё нуждаются в порядке и качественной глажке, так как пробыли в чемодане сутки. На ужин я хочу что-то из морепродуктов. И надеюсь, мой кофе, когда я выйду к завтраку, будет горячим.

Уже дойдя до двери в свою спальню, я слышу уверенное: «Конечно». И когда на пороге поворачиваю голову, смотрю на домработницу. Смотрю и вижу, что она улыбается, впрочем, как и я.

Ассистент и водитель ждали меня уже внизу к тому моменту, как я спустилась.

– Завтра я пройдусь пешком, ты будешь ждать меня в офисе, – говорю Евгению, поздоровавшись с обоими мужчинами.

Офис мне понравился.

Отец всегда любил практичность. Но если она была ещё и красивой, то он знал, на что делать ставку.

Кабинет был светлым и приятным. Я часто выбираю квартиры или помещения по внутренним ощущениям – мне важен комфорт. И если мне потребуется искать его, пройдя десять точек, я сделаю это.

Разложив свои вещи на нужные мне места, я выдыхаю и принимаюсь за изучение информации, которую мне дал отец перед отъездом. Тогда я пробежала по страницам лишь мельком, сейчас я хотела сделать это детально.

Встав из-за стола, я стала бродить у задней стены кабинета, вчитываясь в строчки. Кому-то это покажется странным и отвлекающим, но для меня это было удобным и комфортным.

Делая очередной круг, дверь моего кабинета бесцеремонно распахнулась, и я встретилась с молочно-голубыми глазами. Самыми редкими, которые я когда-либо встречала.

Я узнала этого человека.

Глазунов Артур Сергеевич.

– Могу я узнать, кто вы и кто дал вам право врываться в мой кабинет без стука и приглашения?

Глава 4

В некотором роде я ждала чего-то подобного. Но всё же была уверена, что этот мужчина проявит такое поведение в момент назначенной встречи, а не с утра пораньше.

Пока я жду его ответ, прохожу к столу и, опустив на него бумаги, сажусь в своё кресло и пододвигаю его, чтобы мне было удобно.

Этот взгляд. Это столкновение. Оно очень странное. Я даже не могу сосредоточиться, например, на его внешности или своей злости.

Во мне вспыхнул интерес. Вот на чём я концентрируюсь, хотя снаружи выгляжу спокойной и, наверное, немного раздражённой.

Мужчина проходит на два шага вглубь и закрывает за собой дверь.

В этот момент я делаю пометку сказать Евгению, что если подобное повторится, то он лишится не только премии, но и работы. И мне плевать, куда он отошёл, так как я не услышала борьбы за дверью. Незваный гость вошёл беспрепятственно.

– Мне дал право Виктор Ростов, с которым у меня должны были состояться сегодня переговоры об аренде целого здания под офис моей фирмы. Но, как я понимаю, – он небрежно распахивает свой пиджак и суёт руки в карманы, – он предпочёл не прилетать на эту встречу лично.

Сукин сын. Не привык работать с женщинами. Что ж, ему и не придётся. Не после того, как он сейчас себя повёл. Сексист.

– Очевидно, вы уже заметили, что этот кабинет занимаю я. Также очевиден другой факт: переговоры вместо Виктора Николаевича буду вести тоже я. И, насколько мне известно, – смотрю на наручные часы, – сейчас нет девяти, а встреча с вами назначена на одиннадцать. Поэтому мой вопрос остаётся в силе: кто дал вам…

Мой голос стал повышаться с каждой буквой, но он внезапно перебил меня, теряя терпение:

– Я не собираюсь вести переговоры о многомиллионной долгосрочной сделке с двадцатилетней папиной дочкой.

Это был крепкий удар. Это был не комплимент моей внешности, а сравнение моего интеллекта со студенткой. Только он не знал, что в двадцать я была уже достаточно умна.

– Кажется, вы неправильно понимаете мой статус в Строительной группе «Ростовых». Я не вторая рука и не помощник. Я даже не «папина дочка», – вернула ему слова, – которая делает селфи на стройплощадке на шпильках. Я второй владелец и совершаю сделки наравне с Виктором Николаевичем, а также веду немало проектов. И так как я ответственная за сдачу данного объекта и оформление сделки по аренде построенного здания, то могу решить его судьбу по своему усмотрению.

Смотря прямо в глаза этого нахала, я набираю Евгения.

Ему придётся убедиться в том, что я не бросаю слов на ветер.

Благо, ассистент уже на месте.

– Скажи, сколько фирм стоят в очереди на аренду этажей под свои офисы и ждут наш ответ, – слушаю, как он листает страницы и называет мне цифру. – Восемь? Отлично. Назначь каждой из них встречу во второй половине дня с разницей в полчаса. Я приму каждого.

– Вы уверены, Амелия Викторовна? В одиннадцать… – слушаю вопрос, который, наверное, слышит и стоящий передо мной мужчина.

– Да. Я уверена.

Положив трубку, мы всё ещё молча смотрим друг на друга.

Моё дыхание настолько сбилось, что я, возможно, на грани обморока. Однако всё, что видит ОН, – это стальная выдержка и хладнокровие.

– Надеюсь, вы понимаете, что наши переговоры отменяются? – я вижу, как дёргается его глаз, поэтому ему приходится моргнуть. – Но знаете, если одна из компаний сорвётся в итоге по какой-либо причине, я дам вам знать, какой этаж вы можете взять в аренду. Всего доброго, Артур Сергеевич.

– Ты не можешь… – он суров и слишком притягателен, чтобы не улыбаться на его выпады, особенно на злость.

Господи, он реально не может поверить в то, что сделал ставку не на ту лошадь? Что ж, мне жаль. Почти.

И всё же глаз своих оторвать от него я не могу.

Это что-то новенькое. Пугающее, но определённо захватывающее.

– Не смейте мне «тыкать» и… поверьте, я могу. Ещё как могу. Мне пригласить охрану, чтобы вам показали выход, или справитесь сами?

Около десяти секунд он сопротивлялся самому себе. А я всё гадала, что он предпримет, чтобы заполучить этот контракт.

– До встречи, – кинул он. Затем развернулся и вышел за дверь.

Стоило двери закрыться, я почти выплюнула воздух из своих лёгких.

Но выпустить эмоции не позволил ошалевший Евгений, который, тут же постучав, ворвался ко мне.

– Амелия Викторовна, что он… я клянусь. Всего на минуту…

– Ты уже лишился премии, не оправдывайся. Мне это неинтересно. В следующий раз ты лишишься работы.

Кивнула на дверь, и он сразу же вышел, снова извинившись.

Напряжение никак не покидало моего тела. Но так как мой мобильный ожил, я сделала над собой усилие и обнаружила, что мне звонит отец.

– Лия, дочка. Как дела?

– Всё хорошо, пап. Как ты, как мама? Собираетесь уже?

– Твоя мать не может определиться с количеством платьев и обуви, – он счастливо вздохнул.

– Она любит быть красивой для тебя.

– Поэтому я позволяю ей всё. Как там дела с проектом?

– В порядке. Встреча назначена. Возможно, я передумаю насчёт единой аренды.

– Что-то случилось?

– Я лишь говорю, что подсчитываю выгоду.

– Тогда не ошибись в расчётах.

– Ни за что. Надеюсь, ты мне по-прежнему доверяешь.

– Просто помни: если ты будешь сомневаться в своём решении, лучше посоветуйся со мной.

– Обещаю.

Закончив разговор спустя ещё пять минут беседы, я снова увлеклась чтением документов.

Первая реакция уже отпустила и тело, и разум. Я могу выбирать мужчину из миллионов жителей нашей страны, но бизнес и личное, даже если оно необременительное, смешивать не стану.

Так как время на одиннадцать теперь было свободным, я решила пойти перекусить, а после прогуляться. Совсем скоро я буду слишком занята плотной работой с компаниями и арендой. И мои походы к офису и обратно будут больше похожи на беготню, чем на спокойные прогулки.

Взяв сумочку, я встала и подошла к двери, когда в неё постучали.

Тут же открыв, я обнаружила Евгения, стоящего на пороге.

– Ты что-то хотел? Я планировала уйти на обед пораньше.

– Уйти? Но у вас встреча, Амелия Викторовна.

– Нет, та встреча… – однако я недоговорила, заметив, как он косится куда-то в сторону. – Что там?

Сделав шаг из кабинета, я столкнулась с…

– Что вы здесь делаете?

Глазунов стоял с дипломатом в руке, а вторую держал в кармане.

– В моём планере стоит встреча с вами. На одиннадцать, – постучал по своим наручным часам.

– Я выразилась предельно ясно в восемь сорок пять, когда вы вломились в мой кабинет. Евгений, – перевела взгляд на помощника, игнорируя мужчину, – я вернусь через полтора часа. Проследи, чтобы все фирмы откликнулись и подтвердили свои явки на встречу.

– Как скажете.

Он метнул взгляд на мужчину, мимо которого я как раз проходила, даже не посмотрев в его сторону. Но стоило пройти в коридор и направиться к лифту, услышала, как он идёт за мной.

Он остановился рядом и шагнул вместе со мной в лифт.

Моя самоуверенность пошатнулась, когда он оказался слишком близко.

Глазунов чересчур хорошо пах. Это важный фактор в любом мужчине. Он обязан иметь приятный и привлекательный парфюм.

Тот представитель мужского пола, что стоял рядом со мной, имел это вдобавок к своей самоуверенности, мужественности и силе, которую источал каждым сантиметром своего тела.

Одним словом, он меня начинал раздражать.

Мы спускались секунд пятнадцать и вышли вместе.

Но я остановилась, когда поняла, что он всё ещё ступает за мной.

Развернувшись на каблуках, я заглянула в его светлые глаза, для чего мне пришлось задрать голову.

Сколько в нём было сантиметров, если мой рост составлял сто восемьдесят (на каблуках, правда)?

– Не припомню, чтобы нанимала охрану.

– Мне без разницы, где встречаться: в кабинете или на деловом обеде.

– Кажется, вы плохо меня расслышали? Или решили, что я пошутила насчёт того, что вы не первый в списке на аренду? Я даже с Виктором Сергеевичем успела обсудить данный момент.

– Полагаю, после обеда мы могли бы посмотреть объект. Окажете честь провести мне экскурсию?

Он издевается?

– Вам помочь в различии понятий «настойчивости» и «назойливости»?

– Амелия Викторовна, вы выплёскиваете свои обиды на меня?

– Простите, обиды?

– Я не счёл вас ответственной и способной вести дела.

– Я в курсе, что вы сексист.

– Ничего не могу с собой поделать, – вздохнул и пожал плечами. – Надеяться на девочку, которая умеет пользоваться калькулятором в телефоне, я не привык.

Господи, он просто невыносим.

У меня затряслись руки, которые пришлось сжать в кулаки, чтобы совладать с собой.

– Значит, вы пришли на встречу в попытке вымолить сделку и продолжаете говорить мне в лицо о моей некомпетентности? Думаете, это верный ход?

– Как раз наоборот. Я прощупал почву и пришёл заключать контракт.

– Прощупали почву?

– Я должен был понять, с кем буду вести дела.

– Не будет никаких дел.