Джессика Ренвик: Лаванда Рейн и тайна ковена

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

© Jessica Renwick, 2023

© Смирнова Д. О., перевод на русский язык, 2024

Глава первая

У меня мурашки бегут по коже, когда лампа на ночном столике начинает мигать и луч света пляшет по угольно-чёрной морде моего кота, только что уютно устроившегося у меня на коленях. Шерсть у него на спине встаёт дыбом, и он поднимает голову.

Я осторожно глажу Уголька и шумно вдыхаю воздух.

Это старая лампа. Бывает, они чудят.

Но если всё дело только в лампе, то почему Уголёк рычит?

Моя лучшая подруга Рози сидит на диване рядом со мной; поймав мой взгляд, она плотнее кутается в вязаный плед и натягивает его по самый подбородок. Из телевизора раздаётся пронзительное дребезжание дверного звонка, и я перевожу взгляд на экран. Там чёрно-белый Гомес Аддамс бежит к двери.

Лампа снова мигает. Я выключаю её, прижимаю Уголька к груди и сильнее вжимаюсь в диванные подушки. В темноте уютнее, чем при свете бешеной лампы. Ну, вы понимаете – мигание может означать, что поблизости затаился призрак. А после нескольких последних месяцев я по горло сыта встречами с потусторонним.

Рози берёт со столика ведёрко с попкорном и ставит его себе на колени. Наклоняет в мою сторону, и я беру горсть солёных зёрнышек, запихиваю в рот и смотрю на часы над дверным проёмом. Ещё только восемь, но в конце октября за окнами в это время сгущается темнота. К счастью, где-то через час мама уже должна вернуться домой после свидания со своим парнем Брайаном.

Теперь на экране женщина в лёгком чёрном платье срезает бутоны у роз, стоящих в вазе. Рози проглатывает горсть попкорна и поворачивается ко мне:

– Я что-то не понимаю: зачем она отрезает цветы?

– Потому что это Мортиша Аддамс, – отвечаю я шёпотом. – Она и должна быть странной.

Рози дёргает головой и перебрасывает за спину длинную чёрную косу:

– Мне нравится её платье. Может, на следующий Хэллоуин оденусь так же. А ты могла бы быть Уэнсдэй. А Итан…

– …Пагсли?

Рози хихикает:

– Для Пагсли он слишком худой.

Я тоже смеюсь, подумав о нашем долговязом друге:

– Тогда он может быть Гомесом или дядей Фестером.

Расслабившись, я отвлекаюсь от беспокойных мыслей о призраках. После нашей жуткой экскурсии на поле Мэри Фоксглав у меня из головы не выходит то кошмарное пугало с тыквенным лицом. И хотя это оказался всего лишь призрак, притворившийся монстром, он всё равно был мощнее большинства духов. Когда он напустил на нас непроглядно-чёрный туман, мне почудилось, что я в нём тону.

Но теперь призрак заточён в нижнем ящике шкафа в прихожей. Точнее, в деревянной шкатулке размером с колоду карт, которая лежит в ящике. Она называется «стратагема» – это магическая тюрьма для сверхъестественных существ, и мамина подруга Сара сказала нам, что открыть её можно только с помощью специального заклинания. Да, знаю, звучит бредово. Но это правда!

Мама познакомилась с Сарой на работе в больнице, и они выяснили, что у нас есть кое-что общее: наши предки были хранителями, то есть медиумами, способными чувствовать присутствие сверхъестественных существ. Это вовсе не так круто, как кажется. Я более чем уверена, что унаследовала кое-какие их способности. Последние два месяца меня преследуют призраки. Сначала – дух моей бабушки, что было не так страшно (в те моменты, когда она не пялилась на меня в окно и не пыталась общаться через доску Уиджа). А вот призрак, который в итоге оказался в стратагеме… Когда-то он был ведьмой. Сильной.

Я беру себе ещё попкорна и пытаюсь сосредоточиться на маслянистом вкусе, который обволакивает язык. Призрак надёжно заперт в шкатулке. Её для того и создавали. Прошло несколько недель с тех пор, как я поймала ведьму в кукурузном поле, и всё это время в нашем доме было спокойно. Никаких теней, преследующих меня на лестнице. Никаких неполадок с телевизором. Никаких мигающих ламп.

До сегодняшнего вечера…

Свободной рукой я чешу Уголька за ушами, и он мурлычет в ответ. Нужно успокоиться. Эта лампа старше меня, а мне уже тринадцать, так что на столике стоит практически антиквариат. Кто знает, когда лампочку меняли в последний раз… Мне страшно только потому, что сейчас темно, мамы нет дома, а завтра Хэллоуин – ночь, когда завеса между миром живых и миром мёртвых становится тоньше. По крайней мере, так говорят.

Не отрывая глаз от телевизора, Рози забрасывает в рот ещё попкорна:

– Ладно, если серьёзно: кем ты будешь на вечеринке завтра? Мы с Итаном оденемся как Декс и Шаз из «Отдела призраков». Как раз остаётся Мисти…

Я недовольно закатываю глаза:

– И все «Гулиганы» придут как ютуберы из «Отдела призраков»? Да Обри с его дружками нам прохода не даст со своими шуточками.

«Гулиганы» – так Рози назвала клуб охотников за привидениями. Кроме неё, в нём состоим только я и Итан. И вышло так, что я вице-президент.

Рози пожимает плечами:

– Ну и что? Какая тебе разница, что они подумают? Главное – будет весело. – Она просительно складывает руки и делает щенячьи глазки. – Пожа-а-алуйста.

Я вздыхаю:

– Мисти – это которая из них? Девочка, так сильно испугавшаяся, что влепилась в стену, или та, которая так громко закричала, что сосед вызвал полицию?

Итан и Рози оба фанаты «Отдела призраков», где ребята на «Ютубе» изображают охотников за привидениями. И они даже не могут сделать так, чтобы это выглядело правдоподобно. Я смотрела всего несколько выпусков – и с самого начала поняла, что это постановка. Все эти разговоры о парящих сферах и странные голоса на диктофоне… Глупо. Призраки ведут себя иначе.

Я знаю, как всё происходит на самом деле. Призраки – это не пыль и не разводы на линзе в объективе. Если они захотят, чтобы их увидели, то найдут способ показаться. И это определённо не весело.

– Ну же, Лав. – Рози слегка ткнула меня в плечо. – Расслабься. Из тебя получится отличная Мисти. Она всегда ходит в розовой рубашке в клетку и каждый месяц красит волосы в новый яркий цвет. – Она тянет меня за фиолетовую прядь. – Примерно как ты. В последней серии у неё волосы были неоново-зелёные.

– Я останусь с фиолетовыми, спасибо.

– Тебе будет легко с костюмом. Рубашка в клетку, джинсы и на шее камера на ремешке. И тогда мы сможем показать всем наш танец «Солянка монстров». Итан уже давно репетирует. – Рози ёрзает на диване, как будто уже танцует под воображаемую музыку.

У меня кровь приливает к щекам, и я накручиваю на палец прядь волос. Дискотека на Хэллоуин в местной школе – идти туда мне хочется в последнюю очередь. Танцевать перед всеми под рёв музыки? Нет уж, спасибо. Хуже меня танцора нет. А ещё там будут самые неприятные люди из седьмого класса – Обри и Уорнер. Они наверняка подготовили пару мерзких шуточек для нас с Рози.

Как будто прочитав мои мысли, Рози берёт пульт и, поставив фильм на паузу, садится лицом ко мне. Свет от экрана подчёркивает смуглый оттенок её кожи.

– Будет весело, Лав. Если не хочешь танцевать, мы можем просто обосноваться у стола с едой и смотреть, кто в чём пришёл. Итан сказал, что его мама поможет с угощением и приготовит капкейки в виде глазных яблок.

Я делаю вид, будто меня тошнит:

– Глазных яблок?!

– Просто сверху рисунок глазурью, не будь такой брезгливой. – Рози толкает меня локтем и смеётся. – Это всё равно лучше, чем капкейки в виде мозгов, на которые западут зомби.

Она скрючивает пальцы наподобие когтей и хватает меня за руки, издавая странные стоны.

Хихикнув, я отбиваюсь от неё:

– Ладно. Пойду. Но только ради капкейков. И никем наряжаться не буду.

– Да ладно тебе, Лав. Хоть раз повеселись со всеми. Тебе нужно проветриться.

Я бросаю на неё косой взгляд:

– Я и так каждый день в комнате проветриваю.

– Ты знаешь, о чём я.

Бум!

Мы обе вздрагиваем, а Уголёк вонзает когти мне в колени.

Рози не сводит глаз с входной двери. Звук был с той стороны.

– Ч-что это было?

Я отцепляю когти Уголька от пижамных штанов, стараясь не поддаваться подступающему к горлу ужасу:

– Эм… ты же знаешь, какой этот дом старый. Обогреватель иногда издаёт громкий звук, когда включается. Наверное, это он и был.

Видимо, удовлетворившись моим объяснением, Рози откидывается на подушки и берёт пульт. Но не успевает она снова поставить фильм, как из книжного шкафа доносится громкий стук. Уголёк взвизгивает и пытается спрыгнуть на пол, но я крепко держу его у себя на коленях.

Рози выпрямляется и закусывает губу:

– Это из шкафа. Стратагема всё ещё там?

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться:

– Да. Но…

Бум… Бум… Бум…

С колотящимся сердцем я включаю лампу и смотрю в прихожую. Дверца нижнего ящика шкафа едва заметно подрагивает.

Рози хватает меня за руку:

– Лаванда! Там творится что-то очень странное.

Я моргаю, и шкаф перестаёт дрожать. Мне что, почудилось?

Бам!

Весь шкаф сотрясается, и несколько маминых книжек о травах и драгоценных камнях падают на пол. Уголёк выворачивается у меня из рук, спрыгивает, с протяжным мявом бежит в прихожую и принимается обнюхивать шкаф: я вижу, как подёргивается его хвост.

Рози вскакивает с дивана, хватает меня за руки и тащит вверх:

– Надо проверить, как там стратагема. А вдруг призрак сейчас вырвется?

Я выдёргиваю у неё руку, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха.

– Не вырвется! А даже если вырвется – мы-то что можем сделать?

– Ты один раз уже поймала его в ловушку. Сможешь и второй.

Рози решительно идёт к шкафу, хотя вид у неё более испуганный, чем она готова признать.

– Мама запирает нижний ящик.

Рози вытаскивает из волос шпильку:

– Я тебя умоляю. Когда нам понадобилась доска Уиджа, меня это не остановило, если помнишь.

Помню, не остановило. Именно поэтому нам теперь приходится со всем этим разбираться. Потому что если бы мы не воспользовались доской Уиджа, то и этот призрак не пробрался бы в мой дом. Я сдерживаюсь, чтобы не высказать всё это Рози, и тоже иду к шкафу. Рози отталкивает Уголька, садится на корточки и вставляет шпильку в замок. Вертит ею там несколько секунд – и внутри что-то щёлкает.

Рози торжествующе улыбается мне, но её улыбка тут же сходит на нет, когда она дрожащими пальцами берётся за ручку дверцы.

– Отступать уже поздно, – говорю я ей, но сразу же жалею об этих словах. Я обхватываю себя руками. – Хотя подожди… что, если ведьма вырвалась из шкатулки? Ты же выпустишь её, если откроешь шкаф.

– Если она выбралась из шкатулки, то дверца её не удержит.

Рози поджимает губы и сверлит взглядом дверцу:

– А если тот звук издавала не она, то нам хотя бы будет спокойнее, когда мы увидим, что шкатулка по-прежнему закрыта.

– А если это была она?

– Тогда придётся поймать её заново.

Рози закрывает глаза, собирается с силами и открывает дверцу. Уголёк, затаившийся у меня в ногах, рычит, но больше ничего не происходит. Рози открывает глаза и с облегчением выдыхает.

Я опускаюсь на корточки рядом с ней и заглядываю в шкаф. Деревянная шкатулка лежит вверх ногами на доске Уиджа. На боках у неё поблёскивают чёрные символы: различные заклятия, которые нужны, чтобы держать внутри духов или других существ. У меня сердце уходит в пятки, когда Рози берёт шкатулку в руки, вертит её и осматривает крышку, на которой нарисована большая пятиконечная звезда, вписанная в круг.

– Ну? – спрашиваю я. – Крышка плотно прилегает?

Шкатулка дёргается у Рози в руках, и, взвизгнув, она роняет её на пол. Ахнув, я отшатываюсь, чувствуя, как от страха сводит мышцы. Я представляю, как призрак просачивается из-под крышки и улыбается нам жуткой улыбкой на тыквенном лице. Уголёк орёт и бежит на лестницу, взлетает на верхнюю площадку и оттуда смотрит на нас горящими зелёными глазами.