Затем наш разговор естественным образом перешел к травмам, которые она пережила в детстве. Анна доверилась мне без колебаний, как будто разговаривала с подругой. Я с интересом слушала ее историю, но журналистка во мне не могла не чувствовать некоторых оговорок… Как я могла узнать, действительно ли произошло то, о чем она рассказывала? По каким причинам она захотела рассказать мне об этих ужасах, когда мы едва знали друг друга? Ее уверенность тронула меня, но я все же была потрясена полученными признаниями. В конце этого первого разговора мы договорились встретиться снова. Мне нужно было время, чтобы все это переварить.

Едва я повесила трубку, как мой расстроенный вид обеспокоил окружающих меня коллег. Я не находила слов, чтобы выразить им то, что только что услышала. Я кратко пересказала, что разговаривала с женщиной, у которой было ужасное детство, но тем не менее, похоже, ей удалось достичь уровня эмоционального равновесия, позволяющего ей функционировать в жизни.

* * *

Постепенно ближе знакомясь с Анной во время последующих телефонных разговоров, я обнаружила человека, одновременно смелого, умного, воинственного, но в то же время мягкого и щедрого. Рассказывая о некоторых мрачных эпизодах из своей жизни, она порой останавливалась, говоря: «Это невероятно, не так ли?» И я могла только согласиться! В определенные моменты во мне зарождались волны сомнения, потому что ее история казалась совершенно неправдоподобной. Однако интуиция подсказывала мне, что надо продолжать углубляться в эту тему.

Именно тогда в моей голове оформилась идея фоторепортажа для «Радио-Канада» («Анна и ее миры»¹). Я захотела встретиться с Анной, чтобы побольше узнать о пути, пройденном ею, и, таким образом, осознать масштаб того стремления к равновесию, которое она ощутила много лет назад. Поэтому я спросила разрешения приехать к ней и провести несколько дней в ее загородном уголке, на острове Ванкувер, в сопровождении моей коллеги Камиллы Верне, фотографа и видеооператора. Камилла была не менее взволнована этой историей, чем я, и мы решили сделать все возможное, чтобы хорошо подготовить ее к этому потенциально дестабилизирующему визиту.

Мы запланировали двухдневное пребывание, чтобы по-настоящему погрузиться в повседневную жизнь Анны и понаблюдать за ней, за ее работой с орлом Эдди, за повседневным общением с супругом Ричардом. Мы отправились на остров Ванкувер, заинтригованные тем, что нам предстоит. Все, что у нас было, – это адрес. Будет ли Анна чувствовать себя достаточно уверенно, чтобы поучаствовать в нашем проекте, когда мы окажемся на месте?

На пути к приключению на всю жизнь

10 февраля 2020 года мы с Камиллой направились на микроавтобусе к дому Анны и ее супруга Ричарда, в великолепный район залива Наноз, что на восточном побережье острова Ванкувер, примерно в двадцати километрах от парома Нанаймо.

Чем ближе мы подъезжали к месту назначения, тем больше природа окружала нас своей красотой. Прибыв по нужному адресу, мы двинулись по извилистой дороге, обсаженной высокими деревьями, покрытыми мхом, словно ведущей в заколдованный лес. Это было хорошее предзнаменование. Я спросила Камиллу, как она себя чувствует. «Немного нервничаю», – ответила она мне. Я продолжила в том же духе, пытаясь найти слова, которые успокоили бы нас обеих: «Мы здесь, чтобы узнать нерассказанную историю. Мы потратим столько времени, сколько потребуется, чтобы познакомиться с Анной, и мы приспособимся к ее ритму. Мы будем с уважением относиться к тому, что она нам предложит, без какого-либо давления. У нас есть два дня, чтобы получить информацию, которую Анна будет готова доверить нам для этого репортажа. По прибытии в пункт назначения, чтобы не пугать ее, мы оставим камеру, фотоаппарат и остальное оборудование в микроавтобусе».

На последнем повороте дороги перед нами открылась захватывающая дух красота. Я спонтанно нажала на тормоз, как бы ставя на паузу открывающуюся нам картину и, таким образом, давая нам время погрузиться в пейзаж. Мы с Камиллой были поражены великолепием маленького райского уголка, который только что предстал перед нами. «Какая красота!» – воскликнули мы одновременно. Вот мы и прибыли к месту назначения, в дом Анны и Ричарда.

Мы понятия не имели, что нас ждет, и были очарованы увиденным. Справа от нас стоял красивый небольшой серый деревянный дом с покатой крышей, рядом – уютная веранда. С крыши свисали кормушки для птиц и цветочные горшки. В глубине дома можно было увидеть большой вольер, из которого Эдди, великолепный белоголовый орлан, наблюдал за нами, неподвижно сидя на своем насесте. Кажется, он думал: «Смотри-ка, визитеры!» Мы потратили время на то, чтобы все обдумать. Место было волшебное и безмятежное.

Анна и Ричард тепло приветствовали нас, и мы обменялись дежурными фразами. Первое, что нас поразило, – это красота Анны, коренастой женщины за пятьдесят. У нее был кристально чистый взгляд, голубые глаза изучали нас нежно и глубоко. Уже услышав голоса друг друга по телефону, мы теперь знакомились друг с другом вживую. Она была довольно стройная, с длинными гладкими светлыми волосами. Я заметила, что у нее тонкие руки и длинные пальцы. Она была похожа на фею, и в ней была видна чистота души. Ричард, высокий бородатый мужчина с каштановыми волосами и широкой детской улыбкой, тепло приветствовал нас. Их доброта быстро заставила нас чувствовать себя вполне комфортно.

Пара пригласила нас войти в дом, но всего через пять минут после начала нашего разговора произошла странная вещь: взгляд Анны начал трансформироваться, как будто там появилась пустота. Мы с Камиллой молча наблюдали, немного заинтригованные. Я заметила, как зрачки глаз Анны начали сужаться, и выражение ее взгляда изменилось. Она казалась все более пугливой и уязвимой. Я была в тупике. Я отметила, что ее поза также поменялась, тело напряглось, а ее длинные пальцы начали подергиваться. Сбитая с толку, я поинтересовалась, все ли в порядке.

Анна подтвердила кивком, что все в порядке, и все же ее взгляд, похоже, выражал что-то еще. Я подумала, что она, возможно, смущена, потому что мы вторглись в ее личную жизнь более разительным образом, чем просто телефонным разговором. Я спросила, нервничает ли она, и услышала, как тоненький голосок произнес короткое «да». Я попыталась успокоить ее, уверяя, что мы тоже немного нервничаем. Хоть я и пыталась разрядить атмосферу, меня саму одолевало беспокойство. Я задержала дыхание. Камилла молча стояла сзади. Внезапно Ричард сказал нам тихим, улыбающимся голосом: «Вот, похоже, Джой теперь с нами!» Эта фраза все поменяла! Слова, подтвердившие мои сомнения!

Итак, именно в то утро я познакомилась с Джой, маленькой девочкой с высоким голосом и смеющимися глазами, которая сразу сказала мне, что долго и с нетерпением ждала встречи со мной. Джой – это не просто маленькая девочка. Это идентичность ребенка, воплощающаяся во взрослом теле Анны. И, как я узнала в ближайшие месяцы, Джой была не одна. Были также Дэн, Келси, Симона, а также десятки других личностей, которые существовали внутри Анны и помогали ей пережить серьезные детские травмы.

Впервые в своей жизни я встретила человека с диссоциативным расстройством личности (ДРЛ). И собиралась на несколько месяцев погрузиться в то, что потом станет книгой, которую вы сейчас держите в руках.

Глава 2
Преобразующий визит

Во время нашего последнего телефонного разговора перед первым визитом к Анне я поинтересовалась у нее: возможно ли, чтобы одна из идентичностей появилась перед нами во время нашего пребывания? Она допускала, что вполне вероятно, что одиннадцатилетняя Джой проявит себя. Поскольку у меня никогда не было такого опыта, я спросила ее, что нам делать, если это произойдет. Анна поспешила успокоить меня: Джой (в переводе с французского – «радость») зовут так потому, что она очень общительная и веселая. Для Анны все было очень просто: лучшее, что мы могли бы сделать, – это общаться с ней так же, как мы обычно общаемся с ребенком того же возраста.

* * *

Хотя Анна предупредила нас, мы с Камиллой были удивлены, когда Джой появилась перед нами так быстро, прыгая от радости, с момента нашего первого визита! Она больше не сдерживала себя, она была рада нашему знакомству. «Я очень ждала, когда ты приедешь, Моник! Я не могла больше ждать!» – воскликнула она, вся взволнованная.

Затем Ричард любезно напомнил девочке, что мы здесь, чтобы взять интервью у Анны, а не у нее. Она заявила, что согласится предоставить слово Анне без проблем, когда придет время для интервьюирования. (Позже Анна расскажет мне, что она действительно в тот момент пыталась помешать Джой так внезапно появиться, но потерпела неудачу.)

Ричард пригласил нас сесть за кухонный стол и предложил выпить чаю. Держа напиток в руках, мы с Камиллой чувствовали себя спокойнее в этом теплом доме. Однако все еще казалось, что мы оказались в каком-то фантастическом фильме или во сне. За этим столом все казалось нормальным как для зрелой женщины с повадками девочки, так и для ее супруга. Мы продолжили разговор, как будто ничего не произошло. У Джой был дар заставлять всех смеяться, и мы быстро поняли, что она оправдывает свое имя.

Затем я заметила, что ее веселое выражение лица начало тускнеть. Она закрыла глаза, потерла виски, как будто у нее началась мигрень. Она выглядела так, как будто вышла из сеанса гипноза или долгого сна. Она снова открыла глаза, и я узнала взгляд, который видела, когда мы приехали. Похоже, Анна собиралась вернуться, и мы молча наблюдали за этим переходом. Она перевела взгляд на нас и с немного смущенным видом сказала: «Господи, Джой не теряла времени даром!» Мы все засмеялись.

После этого неожиданного «визита» Джой, который длился добрых двадцать минут, я испытала некоторое облегчение, зная, что лед тронулся: почти сразу после приезда мы стали свидетелями перехода к другой идентичности. Джой была дружелюбной и милой. В этот самый момент я поняла, что следующие сорок восемь часов изменят нашу жизнь.

* * *

После встречи с маленькой Джой мы с Камиллой провели (в доме Анны и Ричарда) два дня, чтобы лучше узнать Анну и ее идентичности, но также и Ричарда, ее супруга. Время от времени Джой возвращалась, чтобы повлиять на ход событий и, конечно же, рассмешить нас.

Мы заметили, что взаимодействие пары пронизано любовью и прекрасным соучастием. Из этой первой встречи я вынесла образ мирной жизни двух влюбленных в оазисе покоя, где время, кажется, течет медленнее, как и у других островитян.

Повседневная жизнь Анны и Ричарда была похожа на повседневную жизнь большинства людей: Анна ходила на работу, занималась йогой, у нее были свои встречи; Ричард, инженер на пенсии, также занимался своими делами и спортом, а также домашним хозяйством. Все казалось нормальным, и все же, когда они встречались вечером в доме, в любой момент без предупреждения мог начаться хаос. В голове Анны множество идентичностей разделяли калейдоскопическое пространство ее внутреннего мира, и они не всегда ждали приглашения, чтобы навязать себя, – что и было одним из последствий диссоциативного расстройства личности.

В конце двухдневного пребывания в их компании мы накопили массу часов звукозаписи, но я возвращалась домой с гораздо большим количеством вопросов, чем ответов: больше всего на свете мне хотелось лучше понять, что такое диссоциативное расстройство личности (ДРЛ), а оно выглядело очень и очень сложным.

Травмирующее детство

Откровения Анны о жестоком обращении, которому она подверглась, были настолько ужасны, что меня не раз одолевали сомнения во время нашего визита. Я говорила себе, что, возможно, она выдумывает эти воспоминания, как и все эти на первый взгляд неправдоподобные истории. Как могут люди хотеть причинить столько вреда ребенку, как они могут быть такими жестокими?