– Еще и левша? – совсем уж обреченно уточнил стражник.

– Нет. Просто так нечестно выходит, если ты ножны не снимешь.

Среди зрителей откровенно засмеялись. Негош вздохнул и, подняв меч, кинулся на меня.

Я продолжала стоять на месте и ждать.

Сковородка вообще-то была плохим оружием. Будь она хорошим, то входила бы в вооружение всех армий, но этого не происходило, верно? Однако отец всегда говорил, что сражаться можно чем угодно, главное – понять, как это правильно использовать против врага.

Он учил меня понемногу драться и мечом, и булавой, и топором – насколько это позволял мой детский возраст. Сковородка предполагалась его шуткой над материнскими упреками в том, что будущая баронесса растет в обнимку с мечом, не зная, как обращаться с кухонными принадлежностями. Так уж получилось, что она стала последним отцовским подарком. Из закаленной стали, зачарованная на прочность и отражение заклинаний – это была уже не просто сковородка, а настоящее оружие.

И никто об этом даже не подозревал. Когда отца не стало и меня взяла к себе тетка Эрна, она спрятала всё его оружие, все доспехи, оставив только «безобидную» сковородку, и запретила мне проводить боевые тренировки. Мне изо дня в день повторяли, что я не имею права позорить родственников и должна вырасти «правильной» леди, хотя дома явно никто не представлял, что это вообще значит.

Прошли годы, прежде чем тетка сообразила, что что-то не так. А я к тому моменту, будучи всего лишь пятнадцатилетней соплячкой, весьма неплохо управлялась с отцовским подарком и могла запросто побить любого парня в окрестных деревнях. И перевоспитывать меня оказалось уже поздно…

Я дождалась, пока Негош не станет совсем близко, и изящно увернулась, заскочив ему за спину и шлепнув по мягкому месту сковородкой. Во дворе грянул хохот. Стражник замер на миг и мрачно посмотрел на меня. До него начало доходить, что здесь какой-то подвох.

– Нападай, – подбодрила я.

И снова он кинулся в лоб, не учтя предыдущей ошибки. На сей раз мужчина двигался быстрее. Видимо, решил, что был слишком медленным, вот мне и повезло. Зря. Я вновь дождалась последнего момента и резво уклонилась, приложив к шлепку чуть больше силы, чем в прошлый раз.

От легкого тычка Негош чуть не рухнул, пролетев мимо меня. От других стражников понеслись беззлобные подколки. Здоровяк опять остановился и зыркнул на меня. Взгляд уже не был ни сочувствующим, ни добрым, потихоньку наливаясь свирепостью.

– Ну что, может, обнажишь меч? – подначила я. – А то мне надоело биться вполсилы.

Элент, услышав это, покачал головой. Он наблюдал за схваткой, сложив руки на груди, с мрачным лицом. Шано и Церестин, наоборот, смотрели с интересом.

Ножны Негоша полетели в сторону. Он бросился на меня, как разъяренный бык, с явным намерением смять в лепешку.

И снова всё закончилось быстро. Я не стала уходить от удара, а отвела его сковородкой, использовав ее как щит. Затем правой рукой схватила стражника и, особенно не мудрствуя, отшвырнула от себя.

Негош пролетел шагов пять. Учитывая его массу и приложенные мной силы, летел бы и дальше, но на его пути встретились крепостные ворота. Врезавшись в них, стражник осел на землю.

– Ох, – вырвалось у него.

Я опустила поднятую на всякий случай сковородку.

– Ну что, сдаешься?

Противник вяло махнул рукой. Кажется, единственное, что его сейчас занимало, это летающие над головой звезды.

Я уже собиралась повернуться к Церестину и спросить, удовлетворяют ли его мои навыки, однако на краю зрения вдруг что-то мелькнуло. Я скорее инстинктивно, чем действительно поняв, что происходит, отпрыгнула вбок и одновременно взмахнула сковородкой.

Наложенные на нее чары сработали идеально. Пшикнув напоследок, на мощеной дороге погас сгусток огня.

Магия, фьёрт ее побери! В меня бросили заклинанием, воспользовавшись тем, что я отвлеклась. Я мгновенно собралась и, держа сковородку наготове, развернулась туда, откуда прилетел огненный шар.

Шано уже с улыбкой отряхивал ладони. Церестин довольно кивал.

– Хорошо, хорошо. И реакция у девочки замечательная, и сковородку ей настоящий мастер зачаровывал.

– Эй, это было нечестно! – нянюшка возмущенно подскочила с места, откуда наблюдала за моим представлением. – А если бы она не успела отбить?

– Успела же, – я прицепила сковородку обратно к поясу, и не думая злиться.

– Не волнуйтесь, прекрасная няня, огонь не причинил бы вашей воспитаннице вреда, – заверил архимаг. – Это была элементарная проверка на реакцию. К тому же, если бы что-то пошло не так, я бы мгновенно исцелил леди Линн.

Даница зарделась, как девчонка, от слова «прекрасная». А я мысленно отметила еще одну странность.

Вроде бы я всем представила Даницу как мою горничную, кем она, собственно, и была, потому что в моем возрасте няня уже давно не требуется. Откуда тогда Церестину об этом известно?

Впрочем, он мог и лично знать моего отца. Церестин служил главным королевским магом, еще когда тот был жив и сражался бок о бок с принцем. А обращать на себя внимание отец точно умел.

Это я тоже от него унаследовала.

– Испытание пройдено? – напомнила я о себе. – Мне можно присоединиться к заданию?

– Конечно, леди Линн, – ответил архимаг. – Разрешение вам официально дано.

– Смехотворно, – тихо процедил Элент, так чтобы это не донеслось до слуг. – Церестин, ты же сам прекрасно понимаешь, что этот бой не имеет ничего общего с настоящим сражением!

– А вам и нельзя вступать в настоящее сражение, – сухим, скрипучим голосом оборвал тот. – Король нагов поручил заняться Шетом своему сыну, принцу ал-Саархалу. Он сам разберется с соплеменниками и вернет то, что у нас украли. Вы нагов с этих пор вообще в глаза не должны видеть, как и они вас!

Глаза архимага, казавшегося безобидным старым чудаком, опасно сверкнули. Возможно, мне просто почудилось, но как будто бы у его слов был совсем другой смысл: если встретитесь с нагами, убедитесь, что никто из них не выжил и не может рассказать другим, кто их поубивал.

Что ж, на нечто такое я и рассчитывала.

Шано ободряюще мне кивнул. Он явно обрадовался, что их суровая мужская компания слегка разбавится. Элент, напротив, лишь покачал головой и подошел ко мне.

– Ну и зачем тебе всё это? – спросил он, глядя на меня сверху вниз.

– Не один ты живешь в мире, который вот-вот развалится на куски, – я гордо задрала подбородок, чтобы смотреть жениху в голубые глаза. – Его спасение – и мое дело.

– Глупая, упрямая девчонка, – с досадой бросил он. – Нет чтобы предоставить рисковать жизнью тем, кому не жаль ее потерять… Могла бы сидеть в замке и радоваться каждому новому дню, а вместо этого теперь подохнешь вместе с нами смертью хуже собачьей где-нибудь в Потусторонье.

И эльф, не став дожидаться ответа, прошел мимо меня. Он выхватил поводья у растерянного конюха, запрыгнул на лошадь, пришпорил ее так лихо, что та выбила подковами искры из замощенной булыжниками дороги, и пустился вскачь, стремительно исчезнув в приоткрытых воротах.

– Вот же ж скотина остроухая! – пробормотала я, зло глядя вслед.

Это уже было обидно. Хотя изначально не стоило надеяться на понимание Элента, я радовалась, что не сказала ему истинную причину, зачем ввязалась в опасное приключение.

Конечно, спасти мир было бы замечательно. Но у нашего континента защитников явно хватает, а кто поможет Минду? Я надеялась, что в лучшем случае мне удастся его вытащить, в худшем – по крайней мере, выяснить, где он и что с ним. Если для нагов поражение от руки человеческого мужчины – позор, то в том, что им начистила уши девушка, они точно никому не признаются. Иначе над ними не только соплеменники, а весь мир будет потешаться.

Мне на плечо неожиданно легла тяжелая рука. От человека рядом пахнуло смесью трав и ингредиентов. Даже не оборачиваясь, я догадалась, что это Шано.

Маги не могли колдовать без того, что они называли материальными компонентами: веточек, лоскутков ткани, стеклышек, камешков и прочей бурды, которую носили под рукой, в поясной сумке. Я понятия не имела, как именно это используется, но набор был специфический. Как волшебники сами в нем не путались…

– Рад, что ты с нами, – мягко сказал Шано.

– Да? – я все еще, морщась, смотрела вслед эльфу. – А мне показалось, в поместье ты хотел, наоборот, чтобы я была как можно дальше от вас.

– Ситуация изменилась. Тогда сторонники Шета могли напасть на нас в любой миг, а это задание гораздо более спокойное. И в тот раз я не знал о твоих способностях и навыках.

– Знал бы – пустил бы меня вперед отряда, чтобы наги кромсали меня, а не твоих друзей?

Улыбка путевика поблекла.

– Я не имел в виду ничего такого, и мне жаль, если создалось иное впечатление. Невесту Эленту выбирали другие люди, и легко было предположить, что приедет изнеженная столичная фифа, которая будет всем недовольна. Но ты не такая, и это приятно.

Я и сама не понимала, с чего бы на него накинулась. Он как раз таки, в отличие от некоторых, всегда был со мной любезен и желал только добра.

– Прости, – сразу извинилась я. – У людей обычно неоднозначная реакция на мое происхождение. У меня выработалась привычка сразу нападать.

– Понимаю, – Шано опять улыбнулся, похоже, не обидевшись. – Еще и реакция Элента расстроила, да? Не обращай внимания. Он был правой рукой наследника трона, лучшим другом будущего короля, а стал отверженным. Никто из старых друзей, кроме Церестина, не хочет с ним знаться, аристократы плюют вслед, его мнение больше никого не волнует. Очень низкое и болезненное падение для того, кто уже видел себя братом королевы. Не встреться принцу другая девушка, у Илэйн, сестры Элента, были все шансы вполне законно надеть корону. Что получилось на деле, ты и сама знаешь. У Элента и так был непростой характер, а это его ничуть не улучшило.

– Заметно, – пробормотала я. – Ладно, слушай…

На всякий случай я огляделась. Близко к нам никто не стоял. Слуги, сообразив, что представление окончилось, разбрелись заниматься повседневными делами. Товарищи помогали покачивающемуся Негошу подняться на ноги. Архимаг разговаривал с конюшими, очевидно, выбирая, какая из лошадок мне достанется, чтобы доехать до арки.

Вроде бы нами никто не интересовался, но я всё равно понизила голос.

– А что на этом задании хоть делать-то надо?..

Глава 11

Небо над головой было восхитительного цвета спелого персика. Казалось, им можно любоваться бесконечно… Но это только казалось. Мне надоело уже к концу первого часа. Похоже, от любого однообразия, даже самого распрекрасного, можно устать.

Нынешний Путь несколько отличался от предыдущего – в нем навсегда застыл миг заката, а вместо барханов вокруг простиралось зеленое поле, ограниченное на горизонте невысокими горами. Изредка вдалеке появлялись простенькие приземистые домики – четыре глинобитные стены и соломенная крыша. Прямо-таки пасторальная идиллия.

Такая картина должна была радовать и глаз, и сердце, но почему-то от нее становилось жутковато. Я не сразу поняла, в чем дело, а когда поняла, то удивилась, что не сообразила сразу.

В густом зеленом ковре – ни единого цветочка. Высокие травы ничто не колыхало, над ними не гудели пчелы. Оконные проемы в домах чернели пустотой, крыши давно истлели и провалились. Пейзаж был мертвым, неестественным. Любое движение, любой шум на нем выглядели чужеродно. Если долго идти, то создавалось впечатление, что затаившаяся где-то сзади тишина вот-вот напрыгнет на тебя и проглотит за то, что ты мешаешь ей спать.