– Очень старается не бояться… молодец, конечно! И я молодец – кто Таню нашёл? – усмехнулся Сокол, припоминая своего хорошего знакомого и его извечную присказку о том, какой он молодец, правда, потом его мысли всё равно вернулись к делу:

– Ну да ладно, чего не сделаешь для прессы, даже со змеюками приходится общаться!

Правда, девушка, которая элегантно устроилась на диване в изысканно обставленном помещении, меньше всего напоминала змею. Темноволосая, с безупречной фигурой, длинными красивыми ногами, обдуманно скрещёнными в лодыжках – поза хоть на обложку журнала о светской жизни.

Увидев, как поворачивается ручка двери, она расчётливо медленно подняла тёмные глаза и лениво заправила за ухо прядь коротких волос.

– Эвил, это Татьяна, – Соколовский точно знал, что это представление было отыграно специально для них. – Таня – это Эвелин, которая нуждается в вашей помощи.

– Я ещё не знаю… могу ли доверять ей. Ты обещал… – капризно протянула красавица.

– Ах, да, прости! – Сокол резко опустился на пол, через миг взлетев оттуда крупной птицей.

Таня бестрепетно наблюдала за этим зрелищем и едва не отшатнулась, когда обнаружила прямо перед своим носом эту самую Эвил, беззвучно и совершенно стремительно оказавшуюся рядом.

– Ссмотри на меня! – приказала она, уставившись на Таню. – Сссмотрии…

Татьяна и без этого требования не могла отвести взгляда от глаз Эвил – она никогда не видела, как от чёрного зрачка расходится яркое золотое свечение, зрачок становится узким, но и полоска свечения, и сам зрачок ограничены…

– У вас линзы! – Таня неосознанно заговорила «профессионально-врачебным» тоном, который заставлял прислушиваться к её словам даже очень серьёзно настроенных пациентов. – Какой смысл осматривать глаза, если вы не сняли линзы?

Соколовский, уже вернувшийся в свой вид, едва удержался от смеха – настолько ошарашенной выглядела Эвил.

– Чем бы змейка не тешилась, абы не плющилась! – мелькнула в голове хулиганская фразочка. – А Эвил прямо-таки ошалела!

Глава 6. Кардинальное изменение

– Сссшта? – только и смогла выговорить поражённая до глубины души Эвил.

– Говорю, какой смысл приходить на приём к врачу для того, чтобы вам осмотрели зрение, и не снимать линзы? – строго спросила Таня, не отрывая взгляда от глаз Эвил. – Снимайте!

– Cccнимать? – недоумевающе просипела Эвил.

– Эвил, она не среагирует на твоё внушение, так что не трудись! – насмешливо пояснил Соколовский, который уже вернул свой человеческий вид и подошёл к Татьяне, встав рядом и строго глядя на гостью. – И да… позволь спросить, а как ты посмела попытаться мою сотрудницу себе уволочь?

– Да я просто… просто попыталась, а это не считается! – заявила Эвил, и с этим изумительно парадоксальным выводом Соколовский даже и не знал, что делать.

Он с носительницами «девочкиного мышления» дело имел регулярно и никакой прелести в этом не видел, даже когда это были настоящие девушки, но тут-то змеица!

– Милая, а тебе не кажется, что это уже хамство? – холодно уточнил Сокол.

– Я не собиралась хамить! – совершенно откровенно ответствовала эстрадная змея.

– Да, ты просто собиралась поработить и уволочь к себе мою сотрудницу!

– Но… но у меня же ничего не получилось! Неужели же ты будешь сердиться на меня из-за такого пустяка? – Эвил кокетливо взмахнула ресницами.

– Непременно, обязательно буду! – уверенно ответил Сокол. – И вот это, – он картинно похлопал глазами, искусно изобразив кокетство гостьи, – Оставь для поклонников. Я на такое не покупаюсь! – он обошёл гостью, прошёл мимо Татьяны, чуть коснувшись её плеча, и устроился на диване.

– Бука какой! – вздохнула Эвил. – Всегда был букой и вредным типом! – пожаловалась она Тане. – А вы… вы не хотите от него уволиться и ко мне перейти работать?

– Эвил! – рявкнул Соколовский.

– Ну что тебе опять не нравится? Я ничего не делаю, просто спрашиваю! И чего ты глаза закатываешь и такую морду делаешь, словно тебе хвост воротами прищемили? – фыркнула Эвил, а потом повернулась к Тане:

– Ну так что? Пойдёшь ко мне работать?

– Нет, спасибо за предложение, но я работаю у Филиппа Ивановича и ничего менять не собираюсь.

– Ну и зря! Я всё равно заплачу больше! Я богаче!

– А мне больше не надо! – улыбнулась Таня, а потом чуть отпрянула, потому что Эвил неожиданно скользнула к ней, крепко схватив за локти и уставившись прямо в глаза.

– Хм… и не влюблена в него… странно! И страха никакого не чую! – она отодвинулась от Татьяны и, оглянувшись на Соколовского, пожаловалась:

– Ничего не понимаю! Денег больше не надо, но не влюблена и не боится тебя, не шарахается от меня…

– Эвил, не страдай. Это просто такой человек, – сочувственно усмехнувшись, объяснил Соколовский, порадовавшись, что только что на время предусмотрительно «отключил» Татьяне некоторые рефлексы, чтобы она не отпрыгивала от излишне порывистой Эвил. – Кстати, учти, твоё шипение по поводу «ничего не вышло, а значит, не было», я не принимаю!

– Ну хорошо… и чего тебе по этому поводу надо? Денег? Штраф? Приплюсуй к счёту! – раздражённо дёрнула плечиком Эвил.

– Хорошо, раз ты так щедра, отказываться не стану, правда, мне не деньги нужны, а услуга.

– Спеть дуэтом? – подобралась Эвил, заинтересованно прищурившись.

– Нет уж, мне только в ваш гадюшник влезть не хватает! Спасибо, мне своего достаточно! Давай так… Таня тебя сейчас осмотрит, скажет, что может сделать, а потом мы с тобой потолкуем о взаимовыгодном сотрудничестве.

– Даже так… ну ладно. Хорошо!

Татьяна, которая наконец-то добралась до пациентки, велела ей снять линзы и рассказать о том, что именно её тревожит. Она всматривалась в ярко-золотую радужку с узким зрачком и внимательно слушала жалобы Эвил:

– Да линзы и тревожат! Глаза сильно болят, и видеть я стала хуже. К людскому врачу я хожу, он мне линзы подбирает, но проблема в том, что… этот тип оказался слишком уж внушаемым. Я даже не ожидала! Он как начал мне подчиняться, так и остановиться не может! То есть я его спрашиваю, можно ли мне линзы носить, а он мне говорит: «Как угодно госпоже!» Спрашиваю, сколько можно носить, а он мне: «Сколько госпоже захочется!» Вот я и носила… Нет, я там на упаковке правила читала, конечно, но…

– Но раз тебе сказали, что ты можешь делать, что угодно, ты так себя и вела? – вздохнул Филипп.

Он никуда не ушёл, устроился неподалёку на диване, вольготно там разлёгся и рассматривал потолок.

– И нечего так вздыхать! Что я должна была ещё подумать? – рассердилась Эвил.

– А следующего офтальмолога ты решила уже не подчинять? Скромно остановилась на одном?

– Нет, конечно! Но… второй оказался совсем никудышным. Падает ниц и поёт.

– Чего поёт?

– Да песни мои поёт… псссих! А потом начал просссить прощщения и говорить, что диплом купил! Он же врать-то мне не мошшшет! – в голосе Эвил всё больше и больше приступали шипящие звуки, и Таня подумала, что это, наверное, как с воронами – когда они волнуются, проявляется природное произношение звуков.

– Танечка… – Соколовский вопросительно покосился на Татьяну. – Что скажете?

– Отёк роговицы, – пожала плечами Татьяна, – Надо лечить, иначе всё будет хуже.

– А линзы? Линзы я могу носить?

– Нет. Глазам надо дать передышку.

– Да как же мне быть? – Эвил поморгала. – С такими-то глазами я не могу…

Действительно, яркие золотые радужки и необычной формы зрачок уж очень обращали на себя внимание.

– Почему же? – Соколовский небрежно взъерошил волосы, – Можешь сказать, что у тебя период изменений в жизни, ты решила кардинально переделать свой стиль, вот и надела такие красивые золотые линзы!

– И какие же у меня изменения? – прищурилась Эвил, что-то такое уловившая в голосе Сокола.

– Я могу тебе слегка помочь в объяснении этого факта…

– За отдельную плату, конечно?

– За встречную услугу! – Филипп резко поменял положение, уселся на диване и выдал:

– Мне нужна яркая спутница, с которой у меня якобы роман!

– Интересссно! – Эвил сузила глаза, – А что так?

– Да вот, понимаешь, я достиг уровня известности, за который надо платить информацией о личной жизни или хотя бы имитацией этой информации… Короче, пристали папарацци, раскопали гостиницу, решили, что моя протеже – это Татьяна. А мне лишнего шума вокруг этого места не нужно! Да и Танечке это всё ни к чему, – пояснил Сокол.

– Ну да… а если они ничего не накопают, решшшат, что ты или болесссный, или…

– Молчи, а то ещё чего-то лишнего шипанёшь, а я, знаешь ли, обидчивый! – холодно предупредил собеседницу Соколовский.

– Да что ты злишься… Прямо пошутить нельзя! Знаю я, знаю, что ты женатый и верный, слышшшала, – фыркнула Эвил. – А жена не рассердится, если узнает?

– Из-за тебя? Нет, – пожал плечами Соколовский.

– Понятно… где птица высокого полёта, а где змеи? – нелогично оскорбилась Эвил.

– Так! Знаешь, ты уж реши, что именно тебя раздражает! То, что я предлагаю это всё в качестве дымовой завесы, удобной нам обоим, а не реальный роман? Или то, что моя жена мне доверяет?

Певица призадумалась. То, что предлагал Соколовский, действительно было очень и очень выгодно – он очень популярен, её статус моментально повысится без малейших затрат с её стороны, делать ей для этого ничего не нужно, а реальный роман с ним её вообще никак не интересует. Правда, тут была и ещё одна сторона вопроса – та, ради которой она сюда прибыла!

Эвил покосилась на Таню, которая успешно делала вид, что она ничего не слышит, а потом спросила у неё:

– То, что у меня с глазами, это лечится?

– Да, но мне надо будет вас время от времени осматривать. А вам – использовать капли и гели для глаз.

– То есссть мне надо будет сссдесссь чассто бывать?

– Да, хорошо бы… – Таня не очень понимала, с чего такие вопросы.

– А ты не испугаешься? – прищурила золотые глаза Эвил.

– Чего? – удивилась Таня.

– Меня! Сссмотри! – Эвил не стала падать на пол, как это делали остальные, а, сидя на стуле, приподняла обе ноги, обутые в туфли на экстремальном каблуке, и топнула ими об пол.

Туфли так и остались на полу, тело Эвил на миг оказалось окутанным дымкой, а когда она развеялась, перед Таней возникла здоровенная, почти как из фильмов ужaсов, змея.

– Ого! – Соколовский и не подумал изменить позу, так и сидел на диване, безмятежно закинув руки за голову. – Сходу демонстрация максимального размера? И к чему такие спецэффекты? Татьяна, вы как?

– Красивая какая! – ахнула Таня. – Ой, мамочки, какая же вы красавица!

Соколовский чуть не зааплодировал – ничего лучше его сотрудница сделать не могла, даже если бы они репетировали эту сцену месяц!

Эвил замерла метрах в двух от Тани и напряжённо всматривалась в лицо человека, но сколько ни старалась, не увидела там ни страха, ни отвращения, ни жадности, ни неприязни.

– Ты правда не боишшьсся? – осторожно уточнила Эвил.

– Нет, – Таня пожала плечами. – Вы правда очень красивая!

Самое интересное, что Татьяне змеи действительно нравились! Ещё в детстве, читая книги Джералда Даррелла, Таня перестала бояться пресмыкающихся. Да, понятное дело, глупо хватать в руки ядовитую змею, это может быть реально опасно, но вообще-то от автомобилей гибнeт гораздо, просто несоизмеримо больше людей, чем от укусов змей, однако, мы же не отпрыгиваем в сторону, содрогаясь и вереща от ужаса, при виде «страшных машин».