– Вначале, конечно, слёзы были, а не деньги, а сейчас, ничего… хорошо пошло, – доверительно сообщила она. – Но алименты платить тебе придётся. Мне они не нужны, я сама себя полностью содержу, а вот сыновьям… да, ты заплатишь! Я из тебя всё выгрызу, что ты им должен! И имущество поделим как положено, благо я знаю, и что есть, и сколько… и документы все подобрала, когда и сколько ты свекрови денег перегонял. А ещё, знаешь, что? Я даже настраивать детей против тебя не стану, только вот… одна из твоих пассий прислала мне фоточки, а мальчики увидели. Нет, не думай, я не показывала, не хватало ещё им такую гадость демонстрировать, но ты же знаешь, что комп у меня без пароля, мне-то скрывать было нечего, так что они и сами нашли. Короче, не удивляйся, что они теперь не очень-то рвутся с тобой общаться.

Это она выразилась мягко – близнецы обливали Дмитрия Константиновича молчаливым презрением всякий раз, как только его видели!

Вся весна прошла в изнурительных юридических боях, и Дмитрий Константинович вышел из них с ополовиненным состоянием, но всё ещё вполне-вполне держащимся на плаву.

– Хорошо ещё, что эта зараза не про всё смогла документы найти! – отдувался Серебрянов. – А то обобрала бы совершенно!

И тут его постиг новый удар! Да от кого – от родимой матери!

– Дима, а как ты жить-то дальше думаешь, а? – уточнила она.

– Ну как? Фирму эта гадина не тронула – видите ли, ей надо, чтобы я на алименты хорошо зарабатывал, правда, пришлось за это прилично отдать… но две квартиры-то у меня остались!

– Дим, я не об этом! Мальчики тебя в упор не видят! Я было попыталась их уговорить, но они мне сказали, что меня они любят и никогда не бросят, а вот ты для них теперь – пустое место!

– Ничего, вырастут, станут мужиками и поймут меня! – уверенно заявил Дмитрий.

– Не факт, – невесело вздохнула мать, – Ты же знаешь, какие они… упрямые.

– И что ты теперь предлагаешь? – раздражённо спросил он, словно это его мать была во всём виновата.

– Димочка, тебе пятьдесят три, это уже не двадцать три и не тридцать три… Если тебе что-то понадобится, ну, вот как недавно… к кому ты можешь обратиться? Я тоже не молодею… – осторожно намекнула мать. – Ты требовал не вмешиваться, и я не звонила Тане… но я же знаю, что ты сам с ней разговаривал, помнишь, ты мне рассказывал, что общаешься с дочерью? Может быть, ты хотя бы с ней попробуешь наладить отношения? Если мальчики смогут тебя простить – хорошо, а если нет?

Разумеется, он преувеличивал, когда говорил об общении с Татьяной, пять разговоров за всю жизнь – это такое себе отцовское участие. Но…

– Но алименты-то я платил? Платил! – рассуждал он, – А что не общался – куча людей так живёт! И ничего! А потом, она же в разводе, квартиры своей нет, я могу пустить её в однушку, всё равно там надо ремонт делать после съёмщиков, вот она и присмотрит!

Воображение уже заработало, рисуя картины удобной, послушной, благодарной за «впуск в однушку» Татьяны, которая уж точно и поможет, и прибежит, и приготовит, если ему что-то потребуется!

– Сам буду жить в двушке, – планировал он, – Опять же – я ещё молодой мужик, и жениться могу, и детей завести, если что… Только вот, зачем?

И то верно, зачем все эти хлопоты, меняющаяся на глазах жена, неудобства и расходы? Вон, со второй бывшей пришлось для близнецов и няньку нанимать, и всякие фитнесы оплачивать, и домработнице платить!

– А в результате? Неблагодарные дети и алчная баба, откусившая практически половину того, что я заработал! Нет уж, хватит с меня! Приручаю Таньку и живу в своё удовольствие!

Он позвонил первой бывшей, осчастливив её известием о том, что хочет пустить Татьяну в одну из своих квартир.

– Только Тане не говори – я хочу сам прийти и нормально с ней пообщаться! – потребовал он. – Так где она работает? А кем? Ветом? Ну… такая себе карьера… Ладно, может, к себе её кем-нибудь возьму!

Дмитрий уже ощущал себя настоящим отцом-благодетелем, который устраивает жизнь неудачницы-дочки, и дошёл в планах даже до того, что если она на вид более-менее пристойно выглядит, то можно её познакомить с кем-нибудь из подчинённых, а то привяжется какой-то прощелыга, и поминай как звали!

Дмитрий Константинович уже несколько дней обдумывал все возможности встречи с Татьяной, и, наконец, декабрьским вечером явил себя дочке!

Ура, товарищи!

Как Татьяна выглядит Дмитрий не знал – никогда не интересовался, да и свои фото Ирине для показа дочке не высылал. Да и зачем бы это? Ненужным детям такие вещи абсолютно ни к чему!

Правда, сейчас у Ирины фото Таньки попросил – чтобы не обознаться.

Та выслала с комментарием, что Татьяна всегда была похожа на него! Правда, снимку было несколько лет, сходство было однозначным, но внешность разочаровывала:

– Серенькая какая-то! – посетовал про себя Дмитрий – злить сейчас Ирину в его планы никак не входило. – Ну, ладно, так даже лучше. За красавицей мужики бы бегали, а мне это зачем?

Оно, конечно, может, было и незачем, но вот он, окликнув дочь, стоял в небольшом дворике, где было неожиданно много усыпанных снегом деревьев, и смотрел на…

– А ведь она хороша собой! – изумлённо думал Дмитрий Константинович, бормоча что-то о том, что понимает, почему дочь его не узнаёт и не помнит, – И она никак не выглядит на свой возраст. Максимум на двадцать один…

Татьяна сосредоточенно нахмурилась – да… фото отца дома были, конечно. И она их видела, а как-то даже рассматривала пристально, пытаясь понять, правда ли она так похожа на этого человека. Выяснила, что да, к сожалению, от внешности мамы в ней ничего нет, да и отложила их в сторону, больше не возвращаясь к этому.

Правда, сходу она нипочём бы не узнала в этом мужчине молодого, очень симпатичного и счастливого парня, стоящего на фото рядом с её мамой. А сходство… наверное, она и сейчас похожа на отца, правда, он даже сейчас красив, а она, в принципе, довольно средне выглядит, ну, что ж поделать, и так бывает.

– И по голосу не узнала бы, – сообразила Таня, – Мы ж разговаривали всего-ничего, а в последний раз он и вовсе орал. Так… а что ему тут, собственно говоря, надо?

Вполне законное любопытство Тани, видимо, читалось на лице, так что Дмитрий Константинович заторопился:

– Танечка… я понимаю, что ты меня толком не знаешь, а я вот очень хочу с тобой поближе познакомиться!

– Зачем? – спокойно уточнила Татьяна, не выражая никакого восторга от столь радостной вести.

– Как же… я ж твой отец! И я бы хотел что-нибудь для тебя сделать!

К сожалению, в заснеженных кустах не прятался оркестр, который в этот момент мог бы сыграть что-то торжественное или, наоборот, щемяще-нежное.

В кустах прятался только Вран, который прилетел за Таней, а сейчас был готов напасть и заклевать этого наглого типа – явно мошенника!

Глава 41. Дочь напротив

Уютный дворик напоминал сад какого-то заколдованного королевства, остывшего много лет назад, занесённого снегом и им же защищённого от любых перемен – как-то так показалось Тане, задумчиво смотревшей на свет фонаря.

Внезапно так ярко и ясно вспомнилось, как мама сидела на полу с телефоном в руках и беззвучно плакала, а из трубки звучало уверенное:

– Не звони, не лезь ко мне! Сколько можно объяснять? Она мне не нужна, я её не хочу… Я что, не имею право жить, чтобы ты не вязла ко мне со всякими глупостями? Я плачу алименты и хватит с меня!

Сколько тогда было Тане? Лет шесть-семь? Да, пожалуй. Она была уже достаточно взрослой, чтобы понять и запомнить эти слова, но недостаточно сильной, чтобы не думать о них.

Так что да… думала. Именно тогда она рассматривала фото отца, удивляясь, почему, если она похожа на него, так ему не нужна? Она что-то не так сделала? Но что? Что могла сделать совсем-совсем маленькая девочка взрослому человеку?

Лет в девять Таня услышала разговор бабушки и деда, которые обсуждали именно это:

– Ладно… положим, с Ириной жить не захотел, характерами не сошлись, бывает… но Танька-то причём? – вздыхал дед. – Ну, ладно, пока она была совсем маленькой, могу понять – мужикам сложно с такими общаться, но сейчас-то… Что мешает? Татьяна разумная, даже умненькая, чем бы она помешала, если б он её время от времени брал погулять, сводить куда-то.

– Да зачем ему это? Надо время тратить, деньги, силы. А он только себе радость любит делать. Что ему дочь? Он просто никого, кроме себя никогда в жизни не любил, – решительно ответила бабушка. – И угораздило же Иришку с таким эгоистом связаться!

Она много чего говорила, и Таня, связав тот раздражённый и холодный тон её бывшего отца с рассказами взрослых, сделала логический вывод – да вовсе не в ней дело!

Даже будь она самой лучшей на всём белом свете, ничего бы это не изменило. А раз так, то и не стоит об этом страдать. Благо и так хватало поводов для переживания, потому что на горизонте начал появляться Семён…

И вот теперь сюрприз!

– Эгоизм закончился? – прикинула про себя Таня. – Нууу… нет. Это вряд ли! Тогда, во-первых, что ему от меня нужно, а, во-вторых, откуда он узнал, где именно я работаю?

Именно эти два вопроса и заставили Татьяну заинтересованно покоситься на мужчину, который стоял перед ней.

Правда, Дмитрий Константинович, разумеется, трактовал этот взгляд абсолютно иначе, подумав, что дело спорится!

– Вон с каким любопытством смотрит! – подумал он.

А вслух продолжил:

– Я бы хотел тебе помочь в жизни. Дать, так сказать, старт…

– Это очень любезно с вашей стороны, – довольно-таки саркастически ответила Таня.

Увы… сарказм Дмитрий не уловил – он слишком себя любил, чтобы заподозрить, что всерьёз его точно не воспринимают!

То, что кое-кто в кустах готов заняться коллекционированием скaльпoв, он тоже не подозревал. Правда, Таня Врана остановила – махнула рукой, явно останавливая его рывок, и покачала головой.

– Танечка… может быть ты меня в гости пригласишь? Я понимаю, что квартирка съёмная, так что можешь не переживать об обстановке, – силясь предстать очень лояльным и душевным отцом, заторопился Дмитрий Константинович.

– Нет, извините, я не люблю гостей, – спокойно ответила ему Татьяна.

– Ну… где же нам поговорить? Я тут ресторанчик рядом видел, давай туда зайдём!

– Пожалуй, это будет самым разумным, – кивнула Таня.

Она уверенно прошла к столику, устроившись поудобнее, а потом подняла взгляд на Дмитрия Константиновича.

– Вы хотели со мной поговорить? Слушаю вас!

Дмитрий слегка опешил… он-то рисовал себе совсем иную картину – такая серенькая и замученная жизнью ветеринарша, которая в начале, конечно, подичится, может быть, даже пообижается, поплачет, а потом, осознав, что отец готов ей помогать, обрадуется, будет смотреть на него восхищёнными глазами, внимать каждому слову.

А тут… гм… странно даже как-то – напротив сидит очень симпатичная, очень спокойная, вполне уверенная в себе девушка, смотрит вопросительно, но так… скептически. Типа «ну-ну, говорите, что вы там хотели, а я, может быть, и послушаю. А может, и не стану! Подумаю ещё над вашим поведением.»

Против воли Дмитрий Константинович Серебрянов ощутил, что сам начинает волноваться – вот уж неожиданность!

Он рассердился на себя за это, а подозвав официантку, заказал себе крепкий кофе, ужин, а потом сказал:

– Что тебе заказать? Мясо, рыбу? Что на десерт?

– Я сама закажу, – равнодушно ответила Татьяна, подумав, что поздновато уточнять про десерт, ещё бы на карусели предложил сводить!

Дмитрий усмехнулся – он был уверен, что это такая забавная демонстрация независимости, ничего, скоро пройдёт!

Таня холодно рассматривала человека, который так мало значил в её жизни, но почему-то решил, что имеет право о себе напомнить.

– Так что вы хотели? И да… как вы узнали, где меня искать?