– И ты продолжаешь утверждать, что историю знать не обязательно? – спросила я у Долорес. – Я вот, например, тоже понятия не имею, кем выглядела.

– Ничего страшного, – успокоила она нас. – Этот рейд был учебным и заведомо провальным. Теперь вы знаете, что есть вещи и посложнее, чем бездумно спустить курок. И даже знай вы назубок всю историю Древнего мира, даты великих сражений и имена монархов не помогут вам, когда дело коснется общения с людьми. Ведь существует столько негласных обычаев, столько тонкостей этикета – узнать и запомнить все нереально. Рейдеры учатся схватывать на лету, а это приходит с опытом.

– Ну, не знаю, – засомневалась Энн. – Для каждого периода должна быть какая-то база.

– Разумеется, но мы не изучаем все, а готовимся только перед командировкой, – ответила Кей Си. – И все равно бывают отличия, а вам следует быть готовыми к этому. Кстати, в древней утопии главное – выбрать образ для мужчины. Женщине проще. Конечно, если она не одна, но об этом мы поговорим позже. Если мужчина тщательно выбирает образ, то женщине рядом с ним для начала вполне достаточно быть одетой соответственно и по возможности подыгрывать.

– Насколько я помню, римлянки были далеко не бесправными, – возразила я.

Кей Си покачала головой.

– Роль бесправного сопровождения иногда может быть очень удобной для незаметной работы. Парни ваши неопытны, так что сегодня ваша группа провалилась бы в любом случае. Не расстраивайтесь, это нормально. Нынешняя неудача сгодится вам на роль показательного примера. У вас будет возможность сравнить, когда пойдете в наблюдательный рейд с Чарли. Вот это будет настоящий мастер-класс.

– С Чарли? – оживилась Энн. – А разве ветеран такого уровня пойдет в наблюдательный рейд? Ладно Билл, он нас курирует…

– Еще как пойдет, – уверенно заявила Кей Си. – Тащить вас сразу в оперативку он не станет, а вот познакомиться поближе с новенькими девочками – тут он своего не упустит.

Я смутилась. Этому способствовал еще и иронично-оценивающий взгляд нынешней наставницы. Кей Си была огненно-рыжей и синеглазой. Долорес – смуглой брюнеткой. И обе они были очень красивыми. Я осознала это особенно остро, когда вдруг пришло в голову – они ведь уже несколько лет постоянно работают с Уокером. Вместе ходят в рейды, где бок о бок противостоят опасности, выкручиваются из невероятных ситуаций… и живут там тоже вместе… Сразу вспомнилась немного фривольная атмосфера нашей первой командировки. А ведь мы с ребятами только начали узнавать друг друга, и как-то само собой сложилось, что все четверо сразу настроились на модель отношений «братья и сестры». Но то у нас. А как у них? Как они работают с Чарли? Как они вообще умудряются совершенно спокойно работать рядом с ним?! И все остальные…

Личные отношения между рейдерами в TSR ничем не регламентировались. То тут, то там то и дело вспыхивали кратковременные романы. И что любопытно, они не считались изменами законным супругам, ибо плотским утехам рейдеры предавались в утопиях, например во время отпуска после сложной командировки. То есть не сами рейдеры, а их проекции. Реальные же тела физиологически в этом не участвовали. С подобной точки зрения утопические романы были не большей изменой, чем виртуальный секс. Легли двое в разные капсулы, спустя пару секунд встали – а между тем провели вместе страстный, заполненный настоящими ощущениями месяц в утопическом Париже. А когда романы возникали внутри групп, парочкам было еще проще. Зачем ждать отпуска, если можно все совмещать? Правило только одно – работа на первом месте, развлечения потом.

Ответ на мучивший меня вопрос уже имелся и, увы, не радовал. Так же, как и Билл, Чарли отправлялся в рейды не только со своей группой. Все опытные ветераны обучали новеньких. Но если Амброс был примерным семьянином и в утопиях поддерживал дружеские отношения со стажерками, то Уокер вел себя с точностью до наоборот и не скрывал этого. Пользуясь привилегией ветерана, он поочередно брал с собой в рейды всех новеньких девушек, всех без исключения. Не подумайте плохого, он никого не принуждал. Но дело в том, что все прекрасно знали: любой рейд с Чарли – это законная порция незабываемого удовольствия. Если заброс не был ограничен в фактическом времени, Уокер всегда находил пару лишних часов для дамы. И от этого еще никто никогда не отказывался. Говорят, Чарли и в утопиях соблазнял местных женщин, если хватало времени. Дара очаровывания у него хватало на всех. А уж сил и подавно.

Теперь, после слов Кей Си, я не могла думать больше ни о чем, кроме предстоящих рейдов с Уокером. Я одновременно и ждала, и боялась их. Если между нами что-то произойдет, я больше не смогу спокойно жить дальше. А он поиграет с новенькими и переключится на кого-нибудь еще. Конечно, с моей стороны было глупо надеяться, что Чарли вообще заметил бы меня, не будь у него такого хобби. У красотки Энн гораздо больше шансов… если бы Уокер еще и давал этот шанс хоть кому-то.

Мне нельзя идти с ним в рейд. Ни за что. Иначе вся моя размеренная жизнь полетит к черту. И так стоило больших трудов ежедневно встречать его на работе и здороваться с видимым спокойствием. А он как будто знал об этом, будто читал мои мысли – и внешне всегда был доброжелательным, улыбчивым, очаровательным… но внутри, скорее всего, столь же безразличным. Меня тянуло к нему, как мотылька на пламя, и голос здравого смысла, настоятельно советовавший держаться от этой отравы подальше, с каждым днем был все отчаяннее.

Однажды мы с Энн наткнулись на неприятную сцену: одна из девушек выясняла отношения с Уокером. Причина была банальной – стажировка давно кончилась, и в рейды с ветеранами эту девушку больше не посылали, а переносить свои интрижки в реальный мир Чарли не собирался. Новенькие обычно мирились с этим, ведь их всех заранее предупреждали – с Уокером так и будет, больше ни на что не рассчитывайте. Но она для себя решила иначе и теперь пыталась стать для него исключением из общего правила.

– Аннабелл, в реальном мире у тебя своя жизнь, а у меня своя, – скучающе говорил Чарли, глядя не на девушку, а в сторону. Похоже, подобные речи он произносил не впервые. Мы с Энн хотели сделать вид, что ничего не видели, и побыстрее проскочить мимо, но Уокер увязался за нами. Не расслышала, что он спрашивал, с ним говорила Энн. Я боялась поднять глаза и спиной буквально чувствовала неприязненный взгляд той девушки. Для нее все осталось в прошлом. А нам еще предстояло.

– Чего он хотел? – спросила я позже.

– Предупредил, что в два часа будет планерка, – отмахнулась Энн. – Какие-то медицинские вопросы.

– Билл уже говорил нам, – удивилась я. – Зачем повторять?

– Да он, видимо, просто не знал, как отделаться от этой девицы. Джа, если я когда-нибудь тоже начну вести себя с Чарли как идиотка, напомни мне про Аннабелл, ладно?

Тогда же и я мысленно пообещала, что никогда не позволю себе подобного. Я всегда сама справлялась со всем, я и теперь справлюсь. Мне не привыкать, что большинство мужчин меня не замечают. Сейчас еще ничего, а вот в колледже… Тогда на меня вообще никто не смотрел.

Еще в школе я начала заниматься прыжками в воду и однажды неудачно поскользнулась на мокром бортике бассейна. Могла отделаться синяками или, в крайнем случае, сотрясением мозга, как это часто бывает. Увы, мне не повезло. Я повредила позвоночник и на четыре года оказалась прикована к инвалидной коляске. Со временем я преодолела немощь, снова стала ходить и бегать как прежде, правда, вернуться к прыжкам уже не рискнула. Но те вольные годы, когда девушки уезжают из дома в колледж и там вовсю отрываются с парнями, для меня были упущены. Я продолжала жить с родителями, училась и посещала бесконечные реабилитационные процедуры, а все остальное проходило стороной. К тому времени, когда я наконец-то почувствовала себя полноценным человеком и обрела долгожданную независимость, стало ясно, что богатого опыта личной жизни у меня не предвидится. Прибавьте комплексы к невзрачной внешности – и получится замкнутый круг, выйти из которого я уже и не особенно старалась. Если бы не подруги, регулярно устраивавшие вечеринки, куда приглашалось больше парней, чем девушек, вряд ли мне бы довелось ходить на свидания чаще раза в год, и то в лучшем случае. Возможно, рано или поздно из каких-нибудь завязанных отношений и вышло бы что-то путное, не настолько же я безнадежна. Но дело в том, что меня совершенно не устраивали «хоть кто-то» и «лишь бы что-нибудь». Сочетание предъявляемых требований и нежелания идти на компромисс не оставляло мне особого выбора. В TSR предоставлялась отличная возможность интересной карьеры… если бы не Уокер. Только теперь я осознала, что на самом деле до сих пор еще ни разу не была всерьез влюблена и понятия не имела, что навязчивое влечение может так осложнять жизнь. Работать в TSR означало постоянно общаться с Чарли и играть по негласным правилам, возникшим здесь задолго до меня. И если в ближайшее время я не выработаю против Уокера хоть какой-то иммунитет, меня ждут большие проблемы.

* * *

На планерке объявили о добавке нового импланта. Каждому из нас внутрь лопаточной кости будет вживлен изотопный локационный маячок, чтобы напарники не теряли друг друга во время операций.

– Еще парочка девайсов – заметил Пол, – и мы станем практически киборгами. Совсем как патрульные.

– У патрульных три автономных маяка, – возразил Билл. – Восемь мозговых чипов, четыре мышечных импланта в конечностях, один сердечный и аппликаторы на надпочечниках, контролирующие выработку адреналина.

– О, да у нас еще все впереди, – саркастично отозвался Марк.

– Вам такое не грозит, – покачал головой Чарли. – Всего лишь по паре катетеров в вены. И за них вы еще не раз скажете спасибо.

– После имплантации, – продолжил Амброс, – вам всем в биометрию будет внесена информация о ношении кардиостимуляторов, чтобы в реальном мире вы могли свободно проходить металлодетекторы – в аэропортах, например.

– Ого, – присвистнул Пол. – Длинные руки у нашей конторы…

– Все для вашего удобства, – пояснил Чарли. – Чтобы не возиться каждый раз с лишними бумагами.

– Да все нормально, – замкнулся Пол. – Я не об этом…

О том, что беспокоило Каннингема, мы узнали вечером. После работы Пол позвал нас посидеть в баре на соседней улице. Устроившись в самом углу, подальше от музыкального автомата, мы обсуждали завтрашнюю имплантацию.

– Чтобы состряпать достоверную биометрическую липу, – уверенно заявил Пол, – нужна своя рука в правительстве. Что-то вроде тех разрешений, какие полагаются агентам спецслужб.

– Агентам выдают временные свидетельства, – задумчиво сказал Марк и покачал головой. – Это не просто липа. Биометрическая запись делается в рамках закона. Выходит, мы под официальным прикрытием. И скорее всего, это навсегда.

– Ой-ой, – пискнула Энн. – Как-то зловеще звучит – навсегда… Мы что же, и уволиться не сможем? Что, если я разочаруюсь и надумаю вернуться в дельфинарий?

Пол загадочно улыбнулся и оглядел нас всех.

– Меня с самого начала заинтересовало, кому мы подчиняемся, – произнес он. – Не подумайте, что хвастаюсь, но у меня есть кое-какие знакомые… Короче, о TSR нет никаких прямых данных. Фактически все мы до сих пор числимся сотрудниками наших прежних организаций. Чего это стоит конторе, догадываетесь?

– То есть, – насторожилась я, – если кто-то со стороны вздумает проверить меня, то выяснит лишь то, что я до сих пор преподаю в колледже?

– Верно. Заметьте, среди нас нет никого, кто бы работал в частной компании, все так или иначе были связаны с государственной службой. Уверен, копни я про остальных – там будет то же самое.

– Билл когда-то служил в архиве ФБР, – вспомнила я.

– И Кей Си тоже, – заметила Энн. – Наверное, многие ветераны оттуда.

– Выходит, все успели порыться в местной базе, – ухмыльнулся Марк. – Ну-ка, колитесь, кто что искал?