И вообще, мы не можем никого убить.

Даже вампиров и банши. Если бы хоть один Вестник осмелился на подобное, нас предали бы огню и стерли с лица земли.

Хранитель Архива открыл ящик и заполз внутрь.

– Почему ты не можешь смириться со своими обязанностями, как все остальные Вестники? – произнес он, заглушая свои слова шуршанием бумаги. – Почему ты считаешь себя особенным?

Я помедлил с ответом.

По правде говоря, я и сам не был уверен, в чем дело. Гораздо легче было бы принять свои обязанности, но унять тревогу в моем сердце никак не получалось.

Если бы я все еще умел спать, это чувство не давало бы мне сомкнуть глаз.

– Я не думаю, что создан для подобного, – ответил я.

– Ты считаешь, что Боги совершили ошибку, сделав тебя Вестником.

Это не был вопрос.

– Я просто знаю, что мне здесь не место.

Хранитель высунул голову из ящика и в первый раз за все время моргнул.

– Освободить от службы Вестником может только Бог Смерти, а вернуть воспоминания – Бог Забвения, – сказал он.

Я ухмыльнулся:

– Спасибо, конечно, но не думаю, что идея молить Бога вернуть мне жизнь обернется успехом.

– Не мольба, – продолжил он, заострив взгляд. – Зачем молить, если ты просто можешь завладеть их силой и использовать ее в своих целях – хоть обращай, хоть расколдовывай! Вот потеха!

Я скривился от его бесцеремонного намека на предательство.

Воистину, у Хранителя всегда было странное чувство юмора.

– Боги не могут погибнуть от оружия смертных, – напомнил я, отмахнувшись от его предложения. – Думаю, мне не стоит даже пытаться убить одного из них. Но спасибо за идею.

Хранитель Архива просто указал на мой пояс, на котором висел кинжал. Вокруг лезвия обвились две змеи, выпустив языки на рукоятке в виде крыльев.

Подарок от Тентоса в день, когда я впервые стал Вестником.

Чтобы держать злодеев на расстоянии.

– А это оружие смертных? – спросил Хранитель.

Он неотрывно смотрел мне в глаза.

Я стиснул зубы, сдержав порыв схватиться за кинжал:

– Я не убийца.

Хранитель склонил голову в сторону:

– Откуда ты знаешь?

Я нахмурился.

Мне не нужно напоминать, что мое прошлое покрыто тайной и я мог натворить что-то столь ужасное, чтобы заслужить нынешнюю судьбу. Но теперь я Вестник Богов.

А Вестники не могут убивать, даже если захотят.

Это лезвие служит исключительно для защиты. «Так найди того, кто сделает это вместо тебя», – прошептал голос в моей голове.

Я чуть не рассмеялся от этой мысли.

Какое создание, будь то монстр или кто-то совсем иной, отважится помочь мне убить Бога и украсть свою земную жизнь?

– Коль ты против предательства, мне с тобой неинтересно, – проскрипел Хранитель, возвращая меня к реальности. – Не мучь себя лишними размышлениями. И помни, твоя служба очень ценна. Она будет длиться вечность.

Он нагнулся ко мне и прошептал:

– Только тс-с, никому не говори, что я тебе это сказал.

Я поправил галстук, удостоверившись, что крылатая булавка, позволяющая мне путешествовать по миру, закреплена идеально ровно.

– В моем контракте ничего не сказано о вечности, – поправил я. – Я отслужил пятьдесят лет, и мне осталось еще столько же – и я буду свободен.

Хранитель Архива наклонил голову, изучая мой безупречно выглаженный костюм.

– Вечность – понятие изменчивое.

«Не моя», – злобно подумал я.

Я не допущу этого.

Я не вынесу еще одну унылую череду лет, кажущихся вечностью, когда ты кидаешься исполнять каждую прихоть Богов наряду со множеством других Вестников, ожидающих своего шанса на искупление.

Беспрекословные. Неживые.

«Так сделай что-нибудь, чтобы это исправить, – продолжил голос в моей голове. – Отыщи лазейку».

3
Атия

Далеко в глубине Роузгарда есть только одно место, где люди собираются после заката.

Таверна «Ковет» возвышалась над каналами. Неизменно осыпанные ярко-оранжевыми листьями в любое время года, ветви плюща обвивали окна, словно хитрое переплетение вен. Звуки музыки – нежные переливы струнных в сопровождении ударных и резковатых духовых – лились рекой из каждой щели и трещины в двери. На первый взгляд в обычный солнечный день это здание могло показаться вполне рядовым, но стоило присмотреться к нему в ночной мгле, и оно начинало раскачиваться и изгибаться.

Возможно, дело было в эле. Или в колдовстве.

Между ними редко есть разница.

За последние два месяца этот дом стал даже слишком знакомым. Я провела непозволительно много времени на одном месте, а мои родители учили иначе.

«Постоянно перемещайся, – всегда повторяли они. – Не дай им себя выследить».

Не дай им себя увидеть – вот что имелось в виду.

И уж точно не говори с Вестником.

Если бы мои родители видели меня прошлой ночью, они бы пришли в ярость.

«Нет, – поправила я себя, – они бы испугались».

Бояться было их любимым занятием.

– А ты сегодня поздно, – послышался звонкий голос.

Я посмотрела через бар и увидела смуглого светловолосого парня, одетого, как и обычно, в синюю мантию учеников Академии.

Тристан.

Он вытер плащ и нахмурился, заметив пятно от эля на переднем кармане.

– Я много часов писал о банши, – поведал он мне.

Он поднял со стола тетрадь и держал ее как трофей.

– Мне не терпится рассказать тебе о том, что я откопал в библиотеке.

Тристан всегда не прочь поболтать, особенно о библиотеке. Он проводит там половину своего времени, когда не тратит оставшуюся его часть сидя в углу «Ковета» и отчаянно строча в своей тетради.

Я взяла ее из рук Тристана и попыталась сосредоточиться.

Таверна вокруг нас оживала вместе с ночью.

Люди были повсюду: за столами и на расшатанных ступенях, ведущих в гостевые комнаты. Свечные фонари над нами раскачивались, а стены сотрясались от танцев.

– Долго меня ждешь? – спросила я Тристана, перекрикивая шум.

– Ну, справедливости ради, я не ждал, а работал, – ответил парень. – Но вообще-то два часа.

Я фыркнула и открыла пропитанные чернилами страницы:

– Тебе бы поменьше корпеть над изучением монстров и почаще искать друзей.

– К чему мне друзья, когда у меня есть мои книги, – заявил Тристан. – И ты.

Я возмутилась:

– Мы не друзья, Тристан.

Я каждый день напоминала ему об этом с тех пор, как поселилась здесь.

И все же он первый в списке людей, которых я могу вытерпеть. А еще единственный, в чьи кошмары я не вторгалась. Тристан слишком жизнерадостный, чтобы трястись от страха. Да и мне самой будет стыдно мучить его худшими из его страхов.

И я не уверена, что вообще смогу выведать, чего он боится. Быть похороненным под горой книг? Не удивлюсь, если такому он будет только рад.

– Так, значит, банши, – сказала я, пробежавшись по тетради. – И что же ты выяснил?

Лицо Тристана просияло.

До того как его родители переехали в Куин Морроу в Королевстве Земли, где студенты изучают природу, он жил в Королевстве Алхимии. Их специальность – магия и монстры, и, несмотря на переезд, Тристан остался верен своим научным интересам.

– Вот тут, – сказал он, с воодушевлением указав на страницу. – Благодаря этому тексту я разрабатываю теорию о том, что банши не просто предвещают смерть, но и являются ее причиной. Я думаю, они охотницы, а не просто предсказательницы.

Я буркнула что-то вроде «Ух ты», как будто бы идея была чем-то революционным. На самом деле, банши действительно являют собой нечто среднее от двух этих легенд.

– Любопытная теория, – вот и все, что я ответила.

Я подвинула тетрадь обратно к нему, и Тристан с ухмылкой спрятал ее в карман.

– Скоро это будет не просто теория. Я докажу, что я прав, когда найду одну из этих тварей.

Я замерла и с любопытством взглянула на него:

– Идешь охотиться на банши?

– Коль скоро я хочу писать о монстрах, мне бы не помешало встретиться с одним из них, – сказал Тристан.

Комичность этой ситуации чуть не заставила меня засмеяться.

– Что ж, желаю удачи.

– Удача мне не потребуется, – заявил он, уверенный как никогда. – Монстры скрываются среди нас, Атия. Они вполне могут быть и здесь, в этой самой таверне.

– Ох, какой ужас.

Тристан наклонился к барной стойке, а глаза его метались по сторонам, чтобы убедиться, что нас не подслушивают. Я уловила запах чеснока, который теперь носили все жители деревни. С тех самых пор, как две ночи назад произошло нападение Сапфир.

– Ты видела странника? – прошептал он. – Того, что продавал здесь зелья из Королевства Воды?

Я напряглась.

Человек на рыбацком мостике не рассказывал, что был торговцем. Но, помнится, я перестала его слушать после того, как он хвастался размерами своих склянок.

– А почему ты спрашиваешь?

– Его убили два дня назад, – сказал Тристан. – Разорвали горло. Люди говорят, это был вампир.

– Но не банши.

Тристан покачал головой:

– Где побывал один монстр, жди другого.

Я кивнула:

– Уверена, банши и вампиры – лучшие друзья.

Тристана ничуть не смутил мой сарказм.

– Как такое могло проскользнуть мимо зорких глаз предсказательницы?

Предсказательница.

Вот эта роль меня и подвела.

Я могу путешествовать из королевства в королевство, просто создав портал, но даже мне иногда нужен отдых. Монетка-другая, чтобы заплатить за комнату. Иным тварям достаточно и лесной подстилки под ледяным дождем, но я предпочитаю комфорт. А в мире людей золото можно получить в обмен на услугу.

Лучшее, что я могла придумать, чтобы подзаработать, – стать фальшивым предсказателем будущего.

В других королевствах я уже побывала и художницей, и сказительницей. Однажды я была даже надзирательницей в тюрьме. Но странствующая предсказательница привлекает меньше всего внимания и больше всего денег, а мои белые волосы как будто созданы для этой легенды.

Люди суеверны и ничего не жаждут услышать так сильно, как то, что они на верном пути.

– Если ищешь приятной беседы, то ты не по адресу, – сказала я Тристану. – Обращайся за сарказмом и унынием или за чем угодно еще, если при этом мне не потребуется улыбаться.

– Но у тебя такая красивая улыбка, – сморозил Тристан.

Румянец невинного агнца проступил на его щеках. Он потупил взгляд, словно бы не ожидал от себя такого выпада.

Он закашлялся, и я уже знала, какой вопрос за этим последует.

Это было не в первый раз.

– Может, пройдемся чуть позже? – он прикусил губу. – Можем направиться к озеру, полюбоваться звездами.

Его пальцы барабанили по столу, как и всегда, когда он нервничал.

Я сглотнула воздух, поймав себя на непривычном мне чувстве вины.

Мы могли бы прогуляться до озера и посмотреть на звезды, не будь Тристан человеком и не будь я той, кто на них охотится.

Не будь он таким милым, а я – полной противоположностью всего милого на этом свете.

Мы могли бы разыграть романтическую сценку, пуская блинчики по воде.

Будь я кем-то другим, слова Тристана заставили бы мое сердце забиться чаще. Привлекательный молодой человек сделал мне заманчивое предложение.

Но я не могу относиться к нему так.

Он слишком нежный – хрупкий, – в нем нет ни искры, ни холода. Но даже если бы я знала кого-то, с кем ощутила бы подобное, я никогда бы не позволила себе поддаться искушению.

Не дай им себя увидеть.

Я никогда не нарушала это правило.

Тристан сказал мне однажды, что я хорошенькая, да вот только он никогда не видел моего истинного лица.

Ты не хочешь идти со мной на озеро, Тристан.

Тот, что пошел в прошлый раз, не выжил.

Тристан не стал давить.