Олег Дивов: Сверхкомплектные звенья

Печатается с разрешения Станислава Дробышевского, автора дилогии «Достающее звено»

© Авторы, 2025

© Дизайн обложки и форзацев: Александр Пашук, 2025

© Оформление: ООО «Феникс», 2025

© В оформлении книги использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock AI Generator / Shutterstock / Fotodom.ru

* * *

Вдохновлено научным трудом Станислава Дробышевского «Достающее звено»

От редакции

Идея этого сборника родилась под влиянием знаменитой дилогии С. В. Дробышевского «Достающее звено» (за разрешение использовать цитаты из которой мы Станиславу Владимировичу очень благодарны).

Фантастика долго и справедливо боролась за право быть самой собой: художественной литературой, а не «служанкой науки». Но теперь, когда победа в этой борьбе давно уже одержана, когда все признают, что фантастика не обязана популяризировать научные достижения и, условно выражаясь, «звать молодежь в вузы»… Теперь, когда ясно, что у фантастики много ликов, когда даже в той ее разновидности, которая сохраняет название научной фантастики, считается абсолютно допустимым действовать полностью без оглядки на достижения современной науки. Более того, это отсутствие оглядки превратилось из допустимого в предпочтительное, почти обязательное. Теперь, когда среди интеллектуалов, когда-то бывших «людьми Понедельника» (по Стругацким), иррационализм гораздо более моден, чем научный подход. В общем, теперь возникают определенные сомнения, не слишком ли далеко зашла эта борьба и не чересчур ли сокрушительной оказалась победа.

Наверно, этим и объясняется обратный процесс, явственно обозначившийся в последние… да нет, уже довольно многие годы. То есть от фантастики по-прежнему никто не требует популяризировать науку, но тиражи ее существенно упали по сравнению с высокой научно-популярной, познавательной литературой. И, что еще заметнее, в этом же направлении сместился интерес той читательской страты, которая всегда считалась (и вправду была!) главной целевой аудиторией фантастики.

Для детей и внуков «людей Понедельника» научно-познавательные серии сейчас гораздо более значимы, чем городское или традиционное фэнтези, космоопера, попаданческие альтернативы (что там еще у нас, фантастов, в активном фонде? Да не так-то и много!). Тем более что высокая популяризация сейчас сплошь и рядом характеризуется отличным литературным языком, а по смелости и оригинальности задаваемых вопросов совершенно точно не уступает фантастике.

И в этом ряду «Достающее звено», безусловно, один из лидеров. Моделирование несбывшихся вариантов. Пропущенные развилки. Взгляд в будущее. И прочие «минутки фантазии», складывающиеся в часы, годы, эпохи.

Короче говоря, пришло время познакомить читателя с антологией эволюционной фантастики. Не все звенья в эволюции нашего вида и других видов, нашего мира и других миров, нашего времени, прошлого и будущего – так вот, не все эти звенья пока что являются достающими. Некоторые из них пребывают и вне комплекта, научного или фантастического.

«Эх, какой сюжет для фэнтези! – воскликнул С. В. Дробышевский по поводу одной из несбывшихся (по крайней мере, в нашем мире) эволюционных моделей. – Где вы, писатели и графоманы?!» Графоманов в этом сборнике вы совершенно точно не увидите, а вот фантастам (не обязательно мастерам фэнтези: в современной фантастике направлений никак не меньше, чем в науке!) такой полет мысли на самом-то деле по душе.

Вызов брошен – вызов принят! Но на сей раз этот вызов предполагает не противостояние, а сотрудничество.

Не будем больше злоупотреблять терпением наших читателей. Вперед!

Почти мы

С. Дробышевский. «Достающее звено»

Цитаты

«В поведении троллей есть несколько ярких черт: они жадны, грубы, вспыльчивы, часто скандалят, ругаются и дерутся – как с людьми, так и между собой, громко и дико ревут. Уплощенная лобная доля неандертальцев и значительное число травм, в том числе на лице и ребрах, позволяют предположить довольно слабый сознательный контроль над эмоциями. Особо часто упоминается, что тролли по любому поводу бросают огромные камни. Мощная мускулатура неандертальцев вполне подходит для этого занятия. Кстати, иногда в сказках упоминаются каменные топоры троллей».

* * *

«…Каждый антрополог глубоко (или даже не очень глубоко) в душе мечтает, чтобы “дикие люди” оказались реальностью. Каждый хочет первым добежать до вожделенного экземпляра, буде его найдут или поймают. Любой грезит о сенсации и своем авторстве в описании уникального вида. Скучно же годами изучать то, что ни от кого не скрыто. Все самое интересное по верхам уже изучено, остались лишь самые сложные и занудные темы, дешевую славу снискать трудно. Где ты – реликтовый гоминоид?..»

* * *

«По оценкам генетиков, до 1,2 млн лет назад эффективная численность популяции людей могла быть всего 18,5–26 тысяч человек. Это сопоставимо со значениями современных шимпанзе – 21 тысяча – и горилл – 25 тысяч, то есть крайне мало для крупных и медленно размножающихся приматов. Некоторые антропологи считают, что человечество пережило катастрофическое сокращение численности около 2 млн лет назад. Но именно “эффект бутылочного горлышка” мог быть причиной появления рода Homo – более крупного, мозговитого и умелого. Человечеству могло в очередной раз повезти: в тяжелую годину выжили только самые одаренные, именно они стали прародителями новых поколений. Посредственные гены бездарного серого большинства больше не растворяли в себе выдающихся талантов, отчего весь вид устремился к прогрессу и невиданным успехам. Так ли оно было? Надо еще немало поработать, чтобы ответить на этот вопрос…»^[1].

Олег Дивов. Храбр

Открылась низкая дверца, в подвал дохнуло морозом.

– Давай, выходи, – позвали снаружи.

В тесном узилище кто-то заворочался, кряхтя и сопя.

– Да выходи уже!

Из подвала в ответ рыкнули, глухо и недобро.

– У тебя медведь там? – на дворе хохотнули.

– Хуже медведя… Эй! Ну выходи скорее, князь тебя хочет.

Сквозь дверцу полезло нечто бурое и мохнатое.

– Ой, е! – только и сказал шутник. Раздались быстрые удаляющиеся шаги.

– Гы! – отозвался стражник.

Нечто выкарабкалось из подвала, распрямилось во весь рост и оказалось человеческим существом. Нечеловеческих размеров – выше стражника на голову и вполовину шире плечами. Густая бурая грива и нечесаная борода скрывали лицо, вперед из буйных зарослей торчал крупный облупившийся нос. Существо куталось в медвежьи шкуры, свисавшие до пят. Внизу из-под шкур виднелись громадные ступни, замотанные в какие-то тряпки. А на уровне груди – кисть руки, страшная, с неестественно длинными пальцами. В руке существо держало огромные сапоги.

– Живой! – удовлетворенно заключил стражник и оглянулся.

Скрипя утоптанным снегом, по двору шел, переваливаясь как утка, князь.

Существо, не нагибаясь, поставило сапоги наземь. Расчесало пятерней волосы на физиономии. Задрало голову к небу и прищурилось на утреннее солнышко. Со свистом втянуло ноздрями воздух. Закашлялось, сплюнуло на снег, утерлось.

– Ты князю не перечь, – посоветовал стражник.

Существо опять сплюнуло, уже прицельно.

– Чего он? – спросил князь, подходя.

– Ничего. – Стражник низко склонился в поклоне. – Живой, здоровый.

Князь встал перед узником, сложил руки на толстом животе и покачался с носка на пятку. Дышал он тяжело, ему было трудно носить лишний вес.

– Иди, – сказал князь стражнику. Тот поспешно удалился, на ходу отряхивая рукав и недовольно шипя.

Князь буравил существо взглядом. Существо молчало, хлюпая носом. Некоторое время на дворе были слышны только одышка князя и сопение узника.

– Ну? – спросил князь.

Существо закашлялось.

– Образумился?

Существо перестало кашлять, далеко сплюнуло в сторону и что-то нечленораздельно буркнуло.

– Вижу, образумился.

Существо приглушенно взрыкнуло.

– А ты не балуй, – посоветовал князь. – Чтоб ты знал: я зла не держу на тебя. Ну покуролесил, с кем не бывает.

Существо то ли хрюкнуло, то ли хмыкнуло. Опять запустило пятерню в волосы, отдернуло свалявшуюся челку, на князя уставились сверху вниз острые и злые серые глаза.

– Ишь, зарос… – сказал князь почти ласково. – Зверюга. Слушай, ты нужен. Послужи-ка, ага?

Существо, нависая над князем, фыркнуло так, что тот попятился.

– Затея предстоит трудная и опасная. – Князь утерся рукавом. – Плеваться ты хорош, вижу. Припомни теперь, что умеешь драться.

Существо полезло рукой под шкуру и принялось там шумно скрестись.

– Кроме тебя этого не сможет никто, – сказал князь.

Существо на миг перестало чесаться и поглядело на князя с некоторым любопытством.

– А за мной не пропадет, сам знаешь, – добавил князь. – Сделаешь – проси чего хочешь. И уж пир тебе почестен закатим будь здоров.

Существо засунуло руку под шкуру глубже, пытаясь достать до спины.

– На пиру со мной рядом сидеть будешь, – пообещал князь. – Повторяю: зла на тебя не держу. Справишься – все станет по-прежнему. Не справишься… Нет, лучше бы справился! Возьмешь на подмогу самых опытных, из старшей дружины, Добрыня распорядится. Только помощи тебе от них особой не будет, я думаю… Твое это дело, понял?

Существо почесало-таки спину, запахнулось в шкуру плотнее, захрипело горлом, кашлянуло и вдруг пробасило вполне членораздельно:

– В баню бы…

– Значит, договорились… Илья. – Князь осторожно потрепал существо по шкуре, повернулся и заковылял обратно к терему, на ходу отряхивая рукав.

Существо по имени Илья шумно харкнуло ему вслед. Князь оглянулся через плечо. Илья помотал головой, давая понять, что это просто так, с отвычки от чистого воздуха. Князь ухмыльнулся криво и ушел.

Илья поднял с земли сапоги и взвесил их в руке, будто примериваясь, не зашибить ли кого. Он стоял посреди двора совсем один – только в отдалении, возле теремного крыльца да у ворот, переминались с ноги на ногу подмерзшие стражники.

– Доброго утра, брат крестовый, – раздалось сзади.

– И тебе, – прогудел Илья, не оборачиваясь. Помахивая сапогами, он медленно зашагал к воротам.

– Баня готова, иди парься, – сказал, нагоняя Илью, высокий широкоплечий боярин, варяг на первый взгляд. Почти такой же крупный, как Илья, только в его огромности не было ничего столь угрожающе-нечеловечьего. Из-под распахнутой длиннополой шубы греческого кроя виднелась алая варяжская рубаха, шитая золотом.

– Оружие твое и броня здесь, я решил, так сохраннее будет. Микола сыт и одет, Бурка на княжьей конюшне вполне обихожена, скучает только.

Илья остановился. Поставил сапоги на снег. Воткнул два пальца в бороду, дунул и издал оглушительный свист, резкий, с железным оттенком. Стражники у ворот подпрыгнули. Издалека донеслось в ответ негромкое кобылье ржание.

– Вот-вот, – сказал боярин, ковыряя пальцем в ухе. – Очень похоже. Только он свистит так, что кровь стынет в жилах.

Илья оглянулся на боярина и вопросительно шевельнул бородой.

– Да завелся тут… Разбойник. У Девятидубья. Вышел из леса на дорогу. Громадный, соловой масти. И ладно бы один. Семья целая.

Илья поднял сапоги и продолжил свой мерный шаг со двора. Впереди засуетились стражники, отворяя ворота.

– Зима лютая, – сказал боярин. – Плохая зима. Думаю, в этом дело. Им в лесу жрать нечего, вот и полезли к дороге кормиться. А там как назло место узкое. Они сначала на дороге разбойничали, ели коней, побили людишек человек пять. Дорога сразу встала, ни туда ни сюда. А потом… Потом они съели Девятидубье.

Илья остановился снова. Встал и боярин.