Только после переговоров с наместником Солнечной системы (какая странная должность!) и появления гигантской летающей тарелки стало ясно, что произошло. Во время обхода черной дыры корабль провалился в другую, параллельную реальность. Теорию струн отныне можно было считать доказанной. К сожалению, возможности сразу вернуться домой Сергей Иванович не имел, мало того, что рейдер на ладан дышит, так и экипаж едва на ногах стоит, четверо вон вообще в беспамятстве, кое-как перевязанные – бортовой медик погиб одним из первых, а остальные в медицине разбирались на уровне перевязать рану и вколоть обезболивающее, позволяющее дождаться помощи.

Аппарель с лязгом откинулась, и космонавты, неся беспамятных сослуживцев, спустились по ней, оказавшись в ангаре, стены которого скрывались где-то вдалеке. Не слишком далеко стояло два корабля незнакомых очертаний, однако герб на них был почти привычным, хоть немного и отличался от имперского – двуглавый орел почему-то был изображен на фоне красной пятиконечной звезды, сжимая в лапах серп и молот.

– Добрый день, товарищи космонавты! – подошла к сбившимся у аппарели людям задорно улыбающаяся веснушчатая девчонка в незнакомой мешковатой форме, совсем еще молодая, лет восемнадцати, вряд ли больше. – Младший лейтенант медицинской службы Миронова Святослава. Всех раненых прошу следовать за мной в медотсек! Капсулы подготовлены, товарищ военврач первого ранга ждет. Если есть погибшие не более двух часов назад, прошу захватить тела с собой, возможно, удастся вытащить их с того света.

– К сожалению, все погибли больше трех суток назад, – развел руками лейтенант Луговой, белобрысый громила, с интересом смотрящий на симпатичную медичку, у них на флоте женщины не служили, одно это говорило о значительных отличиях в законах и обычаях.

– Жаль! – огорчилась Святослава. – Но не будем терять времени, раненые, следуйте за мной в телепорт.

Услышав последнее слово, старший лейтенант, собравшийся проводить своих людей, чуть не споткнулся. Ему самому медицинская помощь не требовалось, Господь уберег от ран, но таких везунчиков в экипаже было всего двое, все остальные кривились от боли, поэтому последовали за госпожой Мироновой в возникшее прямо в воздухе туманное облачко. Надо же, эта империя освоила телепортацию! Дома об этом только мечтали. Поговаривали, что американцы придумали что-то в этом роде, но так ли это никто не знал.

Когда телепорт погас, Сергей Иванович неуверенно оглянулся. К нему тут же подошел рыжий, долговязый молодой офицер в черной форме со странными погонами с двумя звездочками на темном фоне и отрекомендовался:

– Мичман Джонсон, Роберт Аристархович. Прошу следовать за мной, товарищи, наместник вас ждет.

– Англичанин? – хмуро спросил Луговой, истово оных ненавидящий.

– Нет, русский, – мягко улыбнулся мичман. – В нашей реальности еще в двадцать первом столетии на Земле других стран, кроме России, не осталось. За последующие два столетия даже языков других не стало, они забыты. Люди перемешались по всей планете, и все считают себя русскими, поскольку русский язык для нас родной и выросли мы на русской культуре. А на колонизационном крейсере ушли только старики, прошедшие Великую войну, им всех больше четырехсот лет, и молодежь, почти поголовно коммунары.

– Коммунары? – растерянно посмотрели на него офицеры.

– Это долго объяснять, – опять улыбнулся Джонсон. – Ознакомитесь с нашей историей, поймете. Прошу вас!

Перед ним появился очередной телепорт, куда Логачев и Луговой, которых за глаза называли «Два Эл», немного помедлив, вошли. Они оказались в большой, уютной кают-компании, в которой их ожидал моложаво выглядящий офицер с погонами капитана второго ранга. Но он же говорил, что капитан первого ранга?

– Наши погоны немного отличаются от погон императорской России, – понял их недоумение наместник. – В нашем флоте это погоны именно капитана первого ранга. У нас и история отличается. В первую очередь хотелось бы знать была ли у вас в начале двадцатого столетия революция.

– Какие-то беспорядки были, – пожал плечами старший лейтенант, – но император Михаил II, взошедший на престол в тысяча девятьсот десятом году после убийства террористами его брата Николая, очень жестко и быстро подавил их. Насколько мне известно, он поставил вне закона народовольцев, анархистов, марксистов и прочую сволочь, велев уничтожать их там, где обнаружат. Даже за границей. Было создано специальное жандармское управление, занимавшееся устранением революционеров без суда и следствия. Оно, насколько мне известно из уроков истории, прекрасно справилось со своими задачами, устраивать революции стало просто некому.

– Вот и первое отличие, – кивнул Николай Александрович. – У нас Николай прожил до тысяча девятьсот двадцать какого-то года, полностью развалил страну и был казнен революционерами вместе со всей семьей. Михаил тоже отрекся от престола и был убит, не помню точно где. На семьдесят лет в стране воцарились упомянутые вами марксисты. Они создали могучую Красную империю – Советский Союз, от этого периода в нашем гербе сохранились красная звезда, серп и молот. Империя была создана благодаря одному человеку. Но великий император Иосиф Джугашвили-Сталин, принявший страну с сохой, а отдавший с атомной бомбой и космическими кораблями, не воспитал преемника, и после его смерти к власти пришли жалкие и ничтожные люди. Они за тридцать лет погубили и разрушили страну. Наступило безвременье, демократия, будь она проклята вовеки веков, миллионы людей вымерли от голода и отчаяния, все достижения Союза присвоили себе западные страны. Они думали, что победили, что их победа навсегда. Но Россия воспряла духом и в начале двадцать первого века снова стала империей. Западники терпеть этого не пожелали и в две тысячи четвертом году напали. Затем тридцать два года Великой войны, закончившейся в Лондоне, Токио и Вашингтоне. Нам эта война очень дорого встала, почти семьдесят миллионов погибших только с нашей стороны. Поэтому на сей раз мы не простили врагов и забрали все их земли себе. Через двести с небольшим лет других языков, кроме русского, в мире не осталось. Кто-то скажет, что мы совершили культурный геноцид. Да, это именно так, мы ничего им не забыли и ничего не простили. И то же самое мы повторим в этой реальности. Кем бы нас ни называли.

Господа офицеры смотрели на него ошалевшими глазами, они себе ничего подобного и представить не могли, в их истории таких страшных испытаний и бед не было. Россия жила себе, как все другие страны, с кем-то ссорилась, с кем-то мирилась. А затем, когда пришел внешний враг, землянам пришлось забыть о внутренних распрях и объединиться.

– А что произошло в вашей реальности? – поинтересовался наместник.

– Таких проблем у нас не возникало, не было революций и разрухи. Причину я озвучивал ранее. Разве что случились войны с Германией и Японией в двадцатом столетии и с САСШ в конце двадцать первого, – ответил старший лейтенант. – Но, по сравнению с вашей Великой войной, их можно назвать малыми, с обеих сторон погибло меньше миллиона человек. Но затем мы столкнулись с кайхарами, другой цивилизацией. Мы и до сих пор не знаем, как они выглядят. Они собирают силы в течение десяти-двадцати лет, а затем идут на нас, сражаясь настолько отчаянно, что удержать чужаков способны только русские, японцы и немцы. Захватить ни одного их корабля ни разу не удалось – самоподрыв, причем такой силы, что после него остается только немного мусора, по которому ничего определить нельзя. Мы воюем с ними уже почти сто пятьдесят лет. Что удивляет, кайхары всегда нападают примерно одинаковым числом кораблей, причем они на вид точно такие, как были в прошлом, когда с ними столкнулись впервые. Оружие тоже точно такое же. Ученые предполагают, что это машинная цивилизация, действующая по раз и навсегда определенному шаблону, но доказать этого не могут. Поэтому удерживать врага относительно легко, вот только уничтожить никак не получается. Мы не раз пытались атаковать их системы, надеясь покончить с угрозой раз и навсегда, но к ним не подойти – любой флот, приблизившийся к планетам кайхаров на определенное расстояние, просто исчезает, словно проваливается куда-то.

– Вполне возможно, что они просто перебрасывали ваши флоты в какую-то другую вселенную, их бесконечно много, – кивнул Николай Александрович. – Самая странная для нас – опережающая наше время на десять тысяч лет, там Россия занимает пять галактик, правит император Михаил XXVII. Романов. Потомок Георгия, который в их реальности стал императором вместо Николая II. Там русскими себя считают очень многие разумные расы, например, огромные богомолы, ирху, – он показал изображение такового в русском мундире. – Это командующий нашим флотом адмирал Игорь Михайлович Красин, он попал в нашу вселенную примерно так же, как и вы. Но его корабль был разрушен при переходе между вселенными, и адмиралу пришлось провести какое-то время в стазисе.

Офицеры переглянулись, их глаза были почти круглыми от потрясения, и дружно перекрестились.

– Нам такое и представить трудно, – покачал головой Сергей Иванович.

– Кстати, а где расположены основные системы кархаров? Надо бы выяснить, нет ли их в этой реальности.

– 55 Рака, система Коперника. И еще две близлежащие, но туда мы не добирались, атаковали только названную.

– Здесь в этой системе расположены две наши колонии, – хмыкнул наместник. – Ирина и Александра, это две луны газового гиганта.

– Значит в вашей реальности кайхаров, скорее всего, нет, – задумчиво произнес старший лейтенант.

– Видимо, там все близлежащие системы обследованы полностью, – кивнул Николай Александрович. – Ну и слава Богу, нам и своих проблем хватает, чтобы еще с агрессивными инопланетянами бодаться. Хорошо, теперь надо решить, как вам помочь. Вы, естественно, можете остаться у нас, ваш корабль восстановим или дадим наш, их производится достаточно. Вы сможете начать искать в окрестностях черной дыры проход в родную реальность, поможем, чем только возможно. Понимаю, что такое долг.

– Я крайне благодарен вам, господин наместник! – наклонил голову Сергей Иванович. – Мы все же хотели бы после выздоровления экипажа поискать проход. Ну а если не найдем в течение пары лет, то будем думать, что делать дальше.

– Хорошо, корабль вам, как я уже говорил, выделим, не уверен, что ваш можно быстро отремонтировать, уж больно он разбит. Да и двигатели у вас работают, судя по только что полученному мной отчету инженеров, на других физических принципах.

– Отчету? – явно удивились офицеры, не видевшие, чтобы кто-то передавал что-либо наместнику.

– У вас разве не используют мозговые импланты, позволяющие напрямую подключаться к компьютерам? – понял их недоумение Николай Александрович.

– Нет, – отрицательно покачал головой Сергей Иванович. – Что-то я читал о подобных экспериментах, но они были неудачными. А у ваших ученых получилось, значит?

– Получилось, – подтвердил наместник. – Наличие импланта дает очень большие возможности, абсолютную память, способность производить навигационные расчеты в гиперпространстве, прямую закачку знаний в мозг, мысленное управление техникой и многое другое. Нашими кораблями без имплантов управлять затруднительно, хотя, если не захотите, установим достигший разумности искин, у нас таковых много.

– И они не пытаются перехватить контроль? – не поверил старший лейтенант.

– Нет, они такие же подданные империи, как и люди. С теми же правами и обязанностями.

– Мне трудно в это поверить, простите. У нас страшно боятся возникновения машинного разума и ограничивают мощность вычислительных систем, чтобы этого не произошло. Но я понимаю, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят…

Николай Александрович встал и прошелся, что-то сделал у стены, кажется, нажал несколько кнопок, затем снова повернулся к гостям:

– Забыл спросить, какое у вас в реальности сейчас время.

– Начало двадцать третьего столетия, две тысячи двести девятый год, – ответил Сергей Иванович.