Сейчас в памяти всплывали картины прошлого: Лика, смеющаяся под луной, её волосы, рассыпающиеся золотым дождем по его плечам. Раскосые глаза, зовущие лишь взглядом туда… откуда не хочется уходить. «Безумие – вот цена нашей любви» – говорила она, обвивая его шею тонкими руками. И он заплатил эту цену сполна, погружаясь в пучину отчаяния, где каждый вдох отзывался эхом её имени. Лика… Ликушка.

Илиас… Даже имя этого бывшего инкуба вызывало приступы ярости. Он, укравший его солнце, оставивший лишь бесконечную ночь.

Однако дьявол и его любил и уважал, поэтому сразу подавливал ярость и успокаивал себя тем, что и тот – верный бывший инкуб, ставший воинственным демоном, благодаря истинной любви к Лике, заслужил это золотое счастье. Золото её волос, золото безумной страсти с ней.

Люцифер вышел на балкон, и горячий ветер адских глубин обвил его тело, будто призрачные объятия. Внизу, в бездонной пропасти, клубились души грешников, их стоны доносились до его ушей, как заунывная мелодия проклятия. Именно по этой причине окна замка всегда были завешаны тёмными портьерами. Ещё одна мука ада, стоило их открыть и в окнах виднелись души мучеников, лица, искажённые болью, кричащие рты и вывалившиеся языки от жажды.

Пусть замок станет моей тюрьмой – прорычал он, обращаясь к тьме. – Пусть мои страдания станут вечным гимном утраченной любви.

В его тёмных глазах вспыхнул огонь, отблескивающий в стеклянных стенах. Владыка был готов к новому акту своей драмы, к новой битве с самим собой. Ведь даже в самом тёмном сердце ада всегда остаётся место для искры надежды, для слабого лучика веры в то, что однажды он снова сможет коснуться её руки, вдохнуть аромат волос, ощутить жар зовущих губ. И тогда, возможно, сможет простить себя за то, что отпустил. За то, что позволил ей стать счастливой.

– Нет! Я никогда более не позволю себе тронуть её! Лика – чужая женщина, верная жена. Чистая как слеза. Я… хочу вновь испытать это чувство с редкой «невинной птичкой». С этой девушкой, что показало моё зеркало. Невинная, прекрасная, темноволосая ангелица. Человечешка. Захочет ли она отдать свою душу мне и прийти в ад? Надо направить её на путь самоубийства, а тут вытяну душу из топки и… нас будет ждать страсть безумия, а может… даже и Любовь.

Разум лихорадило. Мысли, будто стая бешеных адских псов – дарингов, грызлись между собой, разрывая остатки здравого смысла в клочья.

Тут Люцифер узрел в одном из своих адских зеркал, как его даринги поднялись на дыбы, в ожидании «корма», который привезли слуги – бесы, едва успев отскочить от тележки.

Багровый закат сочился сквозь мрак адского простора, будто кровь из вспоротой глотки. Даринги дьявола, адские псы, выползали из загона, глаза зверей – два уголька преисподней, отражали агонию умирающего дня. Они чуяли смрад разложения, гнилостный дух отчаяния, которым были пропитаны души, погрязшие в грехах, тех, что им привезли на съедение.

Первый вой, низкий и утробный, прорезал тишину, будто лезвие мясника. За ним последовали другие, нарастая в какофонию звериной жажды. Даринги срывались с привязи тьмы, когти как кинжалы скреблись по скалистой поверхности, оставляя за собой искры серы. Они чувствовали души, прогнившие до основания, пропитанные ложью и предательством. Грешники, охваченные ужасом, выскочили из тележки и побежали, спотыкаясь и задыхаясь, но тщетно.

– Беги, крыса, беги! – шептал Владыка ада, – от своей тени не убежишь!

Даринги настигли грешников у замка дьявола, чьи стены хранили молчание веков. Один прыжок – и первый грешник повален на землю. Хрип, мольба, но адские псы не знают милосердия. Зубы, острые как обсидиановые клинки, вонзились в плоть.

– Всяк сверчок знай свой шесток! – Процедил дьявол и его слова потонули в хрусте костей, доносившихся из зеркала также четко, как и видения всего, что происходило в его мире. Даринги терзали души, вырывая из них последние крохи надежды. Кровь смешалась с грязью, а вой псов заглушил шёпот испуганных теней. Ещё одна душа отправилась в пустоту, став пищей для адских гончих. А через миг и вторая. Закат догорал, и тьма поглотила всё. Только дьявол шептал:

– Такова плата за грехи…

И снова его внимание переключилось на размышления о чудной деве из зеркала.

«Невинная птичка»… Какой же грязный, похотливый червь прогрыз к ней дорогу в моём сердце?

Лика – светлый «ангел», рядом с которым я чувствовал себя пропащим грешником. Но эта… эта тень, мелькнувшая в зеркале, звала в бездну, манила запретным плодом.

Искушение – вот моё проклятье. Оно ползло по венам, как ядовитый плющ, оплетая мою пропащую душу и лишая её последнего света. Хотя… какой свет у меня? Да, и какая душа? Нет давно уже ничего. Я – дьявол! Тёмный бог. Зло. Но… а вдруг?..

Эта девушка – ключ. Ключ к новому безумию, к новым вершинам наслаждения и падения. «Самоубийство»… Какое отвратительное, сладостное слово! Играть жизнями, как марионетками, дёргать за ниточки чужих судеб – разве не в этом истинная власть?

Я стану её тенью, шёпотом за спиной. Нашепчу ей о бренности бытия, о бессмысленности страданий. Покажу мир, где нет боли, где лишь тьма и покой. И когда она, сломленная и отчаявшаяся, ступит на край пропасти, протяну руку, свою изящную руку… – посмотрел на тонкую кисть и длинные пальцы с аккуратными ногтями идеальной овальной формы, унизанные золотыми перстнями с драгоценными камнями, и выдохнул: – и столкну в бездну.

Невинная душа, ещё не познавшая греха, станет моей. Я вырву её из горнила отчаяния, сожгу своим пламенем и превращу в пепел страсти. И тогда мы станем единым целым – два безумных сердца, бьющихся в унисон в самом сердце ада. Любовь ли это? Возможно. Но это любовь, опаленная пламенем безумия, закалённая в крови и слезах.

«Ибо сказано: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».

Но кто сказал, что мой ближний не может стать моей жертвой? Моей вечной пленницей, моей тенью, моей страстью? Я стану её богом и её дьяволом, её палачом и её спасителем. И в этом безумном танце смерти и любви мы будем кружиться до скончания веков.

Так за размышлениями дьявол ворвался в главный зал и уселся в трон. Бесы бегом поднесли Владыке новый бокал с вином. Люцифер покрутил его в изящной руке, пригубил, отбросил и позвал Морина – правую руку заслуженного Верховного демона, отца Кавина.

В зале мгновенно появился верный демон: высокий, широкоплечий, красивый мужчина. Впрочем, все демоны обладали неземной красотой. Только инкубы имели порочную кричащую красоту, а воинственные демоны менее яркую внешность.

– Владыка?.. – поклонился.

– Приведи Михея.

Тот сделал лёгкий поклон головой и испарился, оставив облако искр.

Михей – сын Волбрана воинственного демона, единокровный брат Миры, жены Кавина, единственного сына Морина. Юный демон двадцати лет от роду должен был стать личным телохранителем Кавина, но тот не нуждался в охраннике и отправил демона на обучение разным адским премудростям в элитный пансион на сто лет. Михей не был рад таким событиям, однако пришлось подчиниться и прилежно грызть гранит науки. На сегодняшний момент ему стало сто двадцать лет. Всё ещё юный демон по меркам ада.

Вскоре в тронный зал Владыки вошёл Михей. Высокий, гибкий, с глазами цвета раскаленного угля, он излучал энергию молодости и силы. Его движения были плавными и уверенными, а взгляд – острым и проницательным. Он поклонился Люциферу, склонив голову с удлинёнными, цвета молодого дерева с огненными переливами, вьющимися волосами.

И хотя Люцифер никого не пускал в свой замок, эта троица Кавин, Мира и Михей была у него в чести. Редкие, так сказать гости, однако, по – своему, желанные.

– Владыка, я прибыл по вашему зову, – произнёс юный демон, голос прозвучал мягко, но твёрдо.

– Михей, – Люцифер окинул его заинтересованным взглядом, будто оценивая драгоценный камень. – Ты преуспел в учебе. Твои навыки отточены, а ум остр. Теперь ты послужишь мне.

Михей выпрямился, ожидая дальнейших указаний. Владыка усмехнулся, предвкушая предстоящую игру, а в дьявольских мыслях пролетело: «Красив, как и все мои демоны, кроме воинственных. Мальчишка не то, не сё, не инкуб, и не воинственный, нечто среднее по рангу. Но ад посчитал его достойным быть личным охранником сына Морина. Пути ада неисповедимы. Что ж, раз Кавину он не нужен, послужит мне».

– Я хочу, чтобы ты отправился в мир смертных. Там есть одна… особенная девушка. Желаю, чтобы ты направил её на путь… саморазрушения. Подтолкни к отчаянию, нашепчи мысли о бессмысленности жизни. Сделай так, чтобы она сама захотела уйти из этого мира.

Михей нахмурился. Его учили иному: бою, охране. А тут – толкнуть к смерти. И это прерогатива инкубов, а не демонов – охранников.

– Владыка… – присел на одно колено. – Простите, но… я же не инкуб и не имею дара искушения.

– Знаю, однако, ты вырос в мире людей, и хорошо знаешь их повадки. Думаю, человеческую деву тебе легко получится искусить. И когда она будет готова, когда будет стоять на краю пропасти, я заберу эту душу. А ты… ты будешь присматривать за ней. Будешь моим проводником в её мире. Понял?

– Понял, Владыка. Позвольте задать ещё один вопрос.

– Говори.

– Я должен привести девушку к плотскому греху?

– Нет. – Люцифер подался вперёд. – Девушка должна прейти в ад невинной. Самоубийца – прекрасный грех, чтобы попасть в адскую топку, а здесь я подхвачу её душу. Она мне нужна. – Сузил глаза, не желая посвящать того во все подробности.

Михей и не пытался их выведать, хотя зная, как ад славился развратностью, уже и сам догадался: Владыка желает окунуть член в эту новую пещерку. Единственное, что ещё не понимал, зачем ему какая – то новая девчонка, если здесь грешниц пруд пруди на все вкусы.

Люцифер обладал способностью читать мысли и прочёл у него.

– Ты прав. Грешниц тут множество, однако, мне нужна именно эта дева. Адская бездна переправит тебя в её город. А пока, пойди, оденься подобающе тому времени и месту. Морин поможет.

Юный демон кивнул, принимая задание. Он понимал, что ослушаться Владыку немыслимо, хотя внутреннее сопротивление не утихало. Ему претили подобные поручения, но долг превыше всего. Поднявшись с колена, демон вновь поклонился и вышел из тронного зала, направляясь к покоям Верховного демона.

Морин встретил с привычной ухмылкой. Он уже был в курсе задания и подготовил для Михея все необходимое: одежду, деньги смертных и поддельные документы. Верховный демон всегда умел добывать нужную информацию и организовывать даже самые сложные мероприятия. Переодевшись в простую, но современную одежду: джинсы, чёрную футболку, кожаные ботинки на шипованной подошве, Михей внимательно выслушал его инструкции. Ему предстояло стать незаметным наблюдателем, тенью, направляющей девушку к гибели.

От Морина узнал и имя девушки – Кассандра. Он должен был найти её в большом, людном городе Парелье и постепенно втереться в доверие. Задача казалась сложной, но юный демон был готов, так как обладал терпением и умением приспосабливаться к любой ситуации. Верховный демон напоследок одарил его хитрым взглядом, прошептав:

– Не забудь, Михей, ты служишь Люциферу. Но иногда, даже дьяволам можно сыграть не на руку.

С этими словами Михей покинул замок Люцифера. В голове роились мысли: «Зачем Морин мне это сказал? Я – демон! И моя судьба быть верным Владыке и аду, раз Кавину я не нужен как личный охранник. Он отправил меня подальше, в этот пансион, где я пробыл сто лет. Как же меня достали все эти наставники. То выучи, то сделай. Фух… наконец – то, я свободен. И выполню задание Владыки во, чтобы мне это ни стало».