Важной особенностью таких пространств была их обособленность. Посторонние люди не должны были нарушать покой служащих, учащихся или жильцов, чтобы те могли расслабиться и привести мысли в порядок, если требовалось. Наилучшим вариантом обустройства считалось наличие воды, воздуха и растений: фонтаны, пруды и даже целые озера, купол неба над головой и шелест листвы – все призвано дарить умиротворение и придавать сил.

В этом Мингли был абсолютно согласен с людьми. Городская суета даже демона способна вывести из себя. Здесь, под кронами высоких сосен и рядом с приятным шумом фонтана, расположившегося в центре внутреннего двора, можно было забыть, в пределах какого заведения ты находишься.

«Сейчас бы взять прохладного и сочного ягодного сока, мелко нарезанные кусочки сыра и запрятаться на лавке, под густой зеленью кустов».

Чем больше времени Мингли проводил в мире людей, тем чаще стал замечать за собой пристрастие к простым человеческим радостям.

День клонился к вечеру, и демон, пребывающий в человеческом теле, утомился от жары и несмолкаемых голосов ответчиков на судебном слушаньи. Вид внутреннего двора соблазнял отбросить мирские хлопоты и насладиться отдыхом.

«Наверное, только чувство скорой смерти движет людьми, когда они отказываются от подобных благ ради того, чтобы заниматься утомительным трудом», – размышлял Мингли.

Иных объяснений, почему бы сейчас не бросить расследование, отдавшись во власть тени вечнозеленого купола сосен и прохладных брызг фонтана, он не видел.

По обеим сторонам двери архива стояли угрюмые стражи. Раскрасневшиеся лица, обливающиеся потом, с недовольством встретили замечтавшегося демона. В такую жару даже знатные дамы предпочитали не носить на себе украшений из металла, раскалявшихся на солнце. Но стража была вынуждена облачаться в одежды, состоящие из пуговиц, бляшек ремней, заклепок и застежек. Они жутко нагревались и могли даже обжечь, если прикоснуться к ним после нескольких часов под палящими лучами солнца. Такая самоотверженность и выдержка вызывали в демоне сомнения по поводу того, что человеческая раса одна из самых слабых, особенно теперь, когда ему ведомо, насколько несовершенны их тела.

Когда за ними захлопнулись двери архива, их поглотила прохлада и темнота. Глаза не сразу привыкли к тусклому освещению после яркого света дня. Мингли не раз размышлял над тем, насколько опасно дефектное строение глаз, каким он сейчас обладал. У демонов, подобно хищникам, все в телах – если таковые можно было назвать телами – предназначалось для того, чтобы быть готовым к нападению в любой момент. Человек же на их фоне казался сущей размазней, неспособной даже приметить летящую стрелу меж двух деревьев.

«Наверное, поэтому они и живут стадом, как жвачные животные, – мысленно заключил Мингли. – У травоядных одно правило – брать количеством. Если волк схватит крайнего, то тому, кто в середине, всегда удастся спастись. Необходимо усовершенствовать это тело, пока кто-нибудь из своих же не воспользовался удачным стечением обстоятельств».

Пока Мингли предавался размышлениям, Дэмин уже успел обратиться к архивариусу с запросом по поводу дела господина Ляна. Вместе с худой на вид папкой из козьей шкуры молодому судье принесли поднос, на котором красовался серебряный кувшин и небольшая тарелка с печеньями, украшенными фиолетовыми цветами люпина. Самое удивительное – попади один в желудок, проблем не оберешься. Вот еще одна загадка для Мингли: красота встает превыше собственного здоровья?

Видя, что Дэмин углубился в изучение дела, демон присел напротив господина, аккуратно стряхнув цветки с печенья. Он знал, что, когда тот погружался в чтение, терял всякую бдительность к окружающему враждебному миру.

– Удивительно, как этот человек умудрился дожить до своих лет? – Терзаясь скукой, Мингли разглядывал лицо молодого судьи. – Достаточно просто подлить ему яду в чай, пока он трудится над этими бумажками.

Неуважительное поведение со стороны мечника возмущало архивариуса, но выказать недовольство он не смел. Всем уже было известно о невоспитанном и скверном нраве мечника Дэмина. Поэтому старик лишь иногда недовольно прокашливался и бросал гневные взгляды на Мингли, но, видя, что это не возымело должного эффекта, он удалился, растворившись среди рядов, заполненных папками, свертками и целыми томами чьих-то закрытых судебных разбирательств.

Дэмин разочарованно захлопнул папку и принялся жевать печенье, даже не обратив внимания на заботливо отложенные в сторону цветки люпина.

– Здесь и в самом деле написано все так, как заявлял господин Лин. Да и неудивительно, ведь, судя по записям, он сам лично там присутствовал, давая показания касательно характеристики господина Ляня. Обращаться к судье, что вел это дело, не вижу никакого смысла. Он давно уже в отставке, да и что я у него спрошу? – размышлял Дэмин вслух.

Он явно был озадачен и сбит с толку. К тому же до сих пор не решил, как верно классифицировать текущее дело. Требовалось не забывать и о прошении портового грузчика. Имеет ли он право проводить одновременно два расследования?

– А с какой целью ты вообще решил ознакомиться с этим решением? – Мингли высказал мысль, которая терзала и самого Дэмина.

– Чтобы лучше понять людей, которые дают мне показания? Да и картина услышанного никак не выстраивается в голове в единое целое.

– Ты хочешь вычислить лжеца с помощью судебного разбирательства, которое может быть ошибочным в силу подкупа свидетелей?

– С чего ты взял, что такое вообще имеет место?

– А почему бы и нет? Мы, демоны, судим проще: хочешь найти виноватого – ищи того, кто получил с этого выгоду. А для такого даже идти сюда не надо было. – Демон самодовольно ухмыльнулся.

Дэмин вновь обратился к записям:

– Тут сказано, что со стороны обвиняемого выступило немало людей, готовых подтвердить его добропорядочность и честность. Но, как ты сам говорил, нужда часто делает даже благородных мужей предателями и изменниками. Поэтому господин Лян мог желать получить выгоду, и выкрал судно.

– Только выгоды он так и не получил.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Да ровным счетом ничего. Для нашего дела это мало что проясняет. Кроме одного. – Мингли хитро сощурился. – Где теперь этот господин Лян?

– В городской тюрьме, конечно же.

Мингли засветился улыбкой и откинулся на спинку стула, но смолчал, не пожелав делиться догадками с Дэмином.

– Послушай, если ты что-то уже знаешь или о чем-то догадываешься, следует поделиться этим со мной.

– Но мы же ни друзья, ни напарники. Зачем мне так поступать?

– Мы связаны до моего последнего вздоха, разве не ты сам это говорил?

Мингли повел плечами, будто вопрошая: «и что с того?»

– Ты же желаешь, чтобы время, проведенное подле меня, было интересным, а не казалось пыткой?

– О… – протянул демон, – ты мне угрожаешь? Или это шантаж? А может, хочешь пойти на сделку? – Он явно оживился, радуясь, что смог обличить истинную, по его мнению, натуру молодого судьи.

– Мы могли бы просто договориться: ты помогаешь мне в делах, а я отвечаю на твои странные вопросы.

– Ответы я и в книгах найти могу, – скучающе зевнул демон.

Торговля, заключение сделок, постановка условий и все, что касалось получения выгоды, было в его природе на уровне инстинктов, и потому он ощущал себя как рыба в воде, чего нельзя было сказать про Дэмина, привыкшего действовать исключительно в рамках правил и законов. Он постарался проявить хитрость:

– Но я помогу тебе познать человеческую природу. Ты же так сильно этим увлечен.

– У меня есть в запасе сотни лет, чтобы ее познать. Как думаешь, насколько твои умозаключения ценны?

– Я могу даровать тебе статус.

Он начал предлагать то, что по людским меркам могло бы оцениваться как величайшая благодать и подарок небес.

– Я его и купить могу. – Дэмин поморщился. – Дождусь только, когда место судьи займет кто-то более сговорчивый, чем ты.

– Да как мне тогда с тобой договариваться, если ты все и сам можешь? – Молодой господин с негодованием отодвинул тарелку с печеньем. – Мне больше нечего тебе предложить.

– Да… – разочарованно протянул демон. – Торговец из тебя так себе. Ты же имел достаточное количество времени, чтобы изучить мои интересы: или ты был зациклен только на себе? Говорю же, люди эгоисты. Да и почему такие скудные предложения выдвигал?

– Я же сказал, что большего у меня нет.

– А как же тело, кровь, душа?

Дэмин смерил злым взглядом Мингли, который подобно надоедливой осе начал виться вокруг него.

– Ладно, ладно, – засмеялся демон, – какие же вы, люди, жадные. На кой тебе тело и кровь на том свете? Да и когда помрешь, не все ли равно, куда душа отправится? Или надеешься, что будешь помнить прошлую жизнь? Помнят ее только души, не нашедшие покоя, которые обращаются в злобных существ.

– Вроде тебя? – не удержался Дэмин, поднимаясь из-за стола.

Он развернулся в сторону архивариуса, находившегося между рядами книжных полок, чтобы подозвать его к себе, и не заметил, как случайно столкнул нефритовую подвеску судьи. Мингли ловко перехватил ее левой рукой и протянул господину.

– Вроде меня, – завершил демон.

Дэмин замер, удивленный услышанным. Мингли никогда не рассказывал ему о том, откуда и как появляются демоны. В сказаниях написано, что эти злобные создания рождены нечестивыми мыслями богов, когда те взирали на землю и видели плоды человеческой жадности, злобы, алчности и прочих отрицательных качеств.

– Нет, отбрось эти мысли. Я не злой дух, – отмахнулся Мингли. – Вот видишь, как мало ты знаешь, а еще хотел мне свои знания продать.

Они вновь очутились во внутреннем дворе, где теперь, после прохлады архива, оснащенных охладительными кристаллами, казалось удушающе жарко. Видя, что Дэмин отказывается вновь вступать в диалог, Мингли побоялся, что упустит такой шанс. Он быстро шагнул вперед, опережая молодого господина, резко развернулся и встал, преграждая путь:

– Давай так, – серьезно сказал демон. – Ты переключишь внимание и силы на расследование преступлений. Сидеть в суде, конечно, забавно, но чаще – утомительно. Я хочу участвовать и воочию наблюдать за грехопадением человеческих душ. А посему мы договариваемся быть напарникам и друзьями, с равными правами во время расследования. Еще я хочу этот морозильный камень в свою комнату и повышения жалования. Ах, да, для всех остальных я останусь твоим мечником, чтобы нас не разлучали всякие ваши законы и правила.

Уголок губ Мингли чуть дернулся вверх, зная, что последнее требование должно омрачить надежды Дэмина на освобождение от его общества.

Дэмин был поражен такими требованиями. Он ожидал услышать от Мингли какую-нибудь нелепую чушь, вроде продажи души, проведения жутких ритуалов по передаче его тела во власть демону или не менее страшных опытов над кровью, которая позволяет простым смертным обладать магией. А в итоге вышло, что требование демона было даже более человечным, чем претензии некоторых знатных особ.

– Но расследования – это шаг назад, – вслух рассудил Дэмин. – Я несколько лет стремился к возможности наконец представлять закон в суде. Знаю, сейчас ты попробуешь меня убедить, что со шпиля башни земли не видно, но только находясь на самой вершине системы, я смогу ее изменить. Простой служащий мало что способен сделать.

– Ты серьезно считаешь, что достиг уровня понимания проблем, когда в состоянии выносить справедливые решения? – Мингли сложил руки на груди и серьезно посмотрел на Дэмина, – Или, может, думаешь, что это не титул отца ускорил твое восхождение по карьерной лестнице, а ты сам дошел до просветления и потому получил возможность вершить чужие судьбы? На мой взгляд, нельзя взрастить плодов, не испачкав руки в земле. Тебе не помешало бы лучше понять человеческую природу и то, как и почему совершаются преступления, прежде чем выносить решения, которые способны сломать чью-то жизнь. А самый подходящий способ – самостоятельно участвовать в ходе расследования, а не сидеть на пуховой подушке в зале суда.