Господин Чон вышел из авто, любезно помог достать чемодан и предложил докатить его до ресепшена. В очередной раз понять его помогла Катя. Я отказалась, поблагодарив на английском, и даже поклонилась в ответ на его учтивый поклон. Затем Макарова привлекла мое внимание восторженными воплями о красоте пляжа. Я подумала, что если окна моего номера будут выходить на морскую гладь, справиться с хандрой, вызванной проблемами на работе, станет чуточку легче.

Послышался хлопок автомобильной двери. Такси тронулось с места, но резко затормозило, издав неприятный лязг покрышками. Мы с Катей одновременно обернулись. Старый «Хендэ» медленно сдал назад. Пассажирская дверь распахнулась. Из салона вышел молодой человек и возвысился над нами двухметровой скалой. Его глаза-полумесяцы, пытливо щурясь под тенью объемного капюшона черной толстовки, окинули нас пристальным взглядом и сузились ещё сильнее. Дыхание отчего-то перехватило. Я осторожно отступила под пристальным взглядом незнакомца. Катя, напротив, шагнула вперед, не в силах скрыть любопытства. Парень заговорил.

– Аньенхасее^[5], – низкий грудной голос добрался до меня с очередным порывом стылого ветра, отбросившим с лица волосы. Ничего не поняла, но прозвучало так красиво, будто песня…

– Аньенхасее, – эхом повторила Макарова, почтительно склонив голову, но парень словно и не услышал, продолжая смотреть на меня без отрыва.

Я гулко сглотнула. Было в его взгляде нечто до боли знакомое… а может, в чертах лица? От этого по плечам пробежала мелкая дрожь, а в груди зародилось чувство беспричинного страха, волнами разливающегося по всему телу. Что происходит?..

Макарова не сводила зачарованного взгляда с иностранца, дыша через раз. В голове тенью промелькнуло: красив, будто сошел с обложки глянцевого журнала, а я за свою жизнь немало их повидала, было с чем сравнить. Катя мою мысль явно разделяла. Ее глаза сверкали, словно бенгальские огни. На лице, раскрасневшемся не то от мороза, не то от смущения, застыла блаженная полуулыбка. Лишь изредка, совсем как у куколки, хлопали длинные ресницы.

Внезапно молодой человек нарочито громко кашлянул, разрушая очарование, охватившее Катерину. Она вздрогнула и посмотрела на меня недоуменно. Я ответила ей не менее растерянным взглядом. Кореец снова что-то сказал – все так же мягко и вкрадчиво. Я, разумеется, не смогла его понять, но, кажется, Макарова смекнула, в чем дело, и дернула меня за рукав.

– Даша, а где ваша сумка? – тихонько шепнула она.

– Что? – На секунду я растерялась, но, быстро взяв себя в руки, принялась ощупывать пальто в поисках любимой хобо^[6]. – Боже мой, там же вся моя жизнь: деньги, документы, карточки…

Взгляд сразу же отыскал чемодан. Может, я положила ее туда? Но нет, пусто! В ушах зазвенело от беспокойства. Не могла же я оставить сумку в самолете? Исключено! Мы проходили досмотр, и…

– Прошу прощения, – окликнул на безупречном английском кореец, о присутствии которого я уже и позабыла. – Это ваше?

Вздрогнув всем телом и едва не задохнувшись от нахлынувшей паники, я посмотрела на сумку, которую мужчина держал в руке. Потребовалось не меньше десятка секунд, чтобы мысли, беспорядочно скачущие в голове теннисными мячиками, успокоились, позволяя сделать глубокий вдох и осознать: все хорошо.

– Слава богу, огромное вам спасибо! Вы мне жизнь спасли, – с облегчением произнесла я на русском, но заметив, как молодой человек озадаченно нахмурился, тут же перешла на английский. – Да, это моя сумочка. Благодарю вас!

Уверенно шагнув навстречу неспешно приближающемуся к нам корейцу, я потянулась к хобо. Но в тот момент, когда мои пальцы почти коснулись желанной вещи, парень резко отвел руку, спрятав ту за спину.

– Разве мне не положено вознаграждение? – с легкой ухмылкой поинтересовался он.

Я в замешательстве моргнула. Кореец был одет дорого, на шее его блестела ювелирная цепь толщиной с мой мизинец, да и в целом он выглядел так, будто только что вышел от стилистов. И этот явно состоятельный молодой человек требовал оплаты?

– Хорошо… – натянуто произнесла я, даже не пытаясь скрыть недовольство. – Однако все наши деньги теперь у вас.

– Мне не нужны деньги, – ответил парень с серьезным видом, вновь повергнув меня в недоумение.

– Тогда что именно вы хотите получить в качестве оплаты?

Ерунда какая-то! Нас или разводят, или…

– Благодарности, – нарочито подчеркнул кореец. – Ланч. Давайте поедим вместе.

На моем лице отразилось искреннее удивление. Это было приглашение или требование оплатить обед? Возможно, мы не поняли друг друга? Дело в языковом барьере? Стоит переспросить?

Впрочем, в желании парня имелась своя логика. Он возвращает мне сумку, а я оплачиваю его столик в ресторане. Главное, чтобы заведение пришлось мне по карману.

– Я угощаю, – добавляет он с довольной улыбкой, до основания разрушая только что выстроенную логическую цепочку.

И тут меня осенило: это же чистой воды подкат! Ха, каков наглец… Ну, сейчас я ему устрою и обед, и награду! Только я открыла рот, чтобы высказать все, что думаю, как Макарова взяла меня под локоть и потянула в сторону, подальше от бессовестно разглядывающего нас корейца.

– Можно вас на минуточку? – шепнула она на русском, прикрывая губы ладонью, словно опасалась, что парень мог ее понять. – Вы должны пойти.

– Куда?

– На обед, – строго произнесла Макарова.

– С чего бы? – негодующе прыснула я.

– Так принято. В Корее благодарность выражают едой или кофе. Отказываться невежливо.

Я закатила глаза. Катерина издала тяжелый вздох.

– Даша…

– Глупости какие! Обедать с незнакомцем, который всего лишь нашел сумку в такси? Ему ведь даже ехать никуда не пришлось, чтобы ее вернуть.

– Таковы традиции, – не унималась Макарова, едва сдерживая улыбку.

– Кать, ты издеваешься надо мной? Давай просто дадим ему денег и пусть делает с ними что вздумается?

Макарова отрицательно замотала головой.

– Ни в коем случае, здесь и чаевые оставлять нельзя. Хотите отблагодарить – купите напиток или пирожное.

– Ладно, допустим, но он сказал, что угощает… – напомнила я, на что Макарова расплылась в пугающе одержимой улыбке, став похожей на Гринча.

– Еще не поняли?

– Что именно? – нахмурилась я.

– Вы ему понравились… – тихонько хихикнула она. – Вот свезло так свезло. Только прилетели, а уже подцепили такого красавчика. Вы на него только гляньте… Щечки-яблочки, глазки-бусинки и взгляд как у милого щеночка!

Ну да… хорош щеночек под два метра ростом.

Макарова, похоже, жила в каком-то особенном мире, где бабочки в животе не патология, а каждая жаба после поцелуя непременно превращается в принца. В моей же реальности поведение этого незнакомца классифицируется как хищение имущества с последующим вымогательством. Так что дудки!

Развернувшись на пятках, я уверенно зашагала к хитро ухмыляющемуся корейцу. Однако в очередной раз встретившись с ним взглядом, слегка замедлила шаг. Я снова испытала странное чувство – вроде похоже на дежавю, но при этом не имеет с ним ничего общего.

Тряхнув головой в попытке избавиться от неприятных ощущений, я твердо и решительно заговорила на английском.

– Послушайте, мистер… как вас там зовут? – Парень не ответил, лишь улыбнулся еще шире. – Ладно, можно и без имен. Предлагаю на этом остановиться. Вы возвращаете мне сумку, а я не обращаюсь в органы правопорядка и не заявляю о…

– Но мы же договорились! – капризно взвизгнула Катя, прерывая мою речь.

Кореец чуть отклонился в сторону, рассматривая студентку с явным любопытством. Я бросила строгий взгляд через плечо, надеясь, что Макарова успокоится. Однако Катя лишь усилила натиск, стремительно приближаясь к нам.

– В самолете, помните? Мы условились, что эти несколько дней не будем следовать никаким планам, доверимся судьбе и позволим ей вести нас к…

– Катя, это не та ситуация, – хладнокровно подчеркнула я. – Давай обсудим наши договоренности позже.

– Отказываетесь от своих слов? – не желала уступать Макарова.

– Не отказываюсь. Но сейчас не время…

– А когда будет время? Когда, если не сейчас?! – Она в отчаянии всплеснула руками. В по-детски наивных глазах заблестели слезы, чего я никак не ожидала…

Что-то было не так… Кажется, я невольно задела слишком тонкую струну в душе Кати – нечто глубоко личное и сокровенное. Тягостное чувство вины подобно тискам сдавило солнечное сплетение. Я попыталась отмахнуться от давящего чувства, но все тщетно. Грудь все сжималась и сжималась, пока голова послушно не склонилась в знак согласия.

– Хорошо, я сделаю, как ты просишь. Но когда вернусь, мы об этом поговорим, ладно?

Макарова мгновенно повеселела и, звучно шмыгнув и обтерев покрасневший нос рукавом, резво подскочила к моим пожиткам.

– Я возьму багаж и подожду вас в холле. Все равно еще два часа до заселения. А вы идите-идите, поешьте что-нибудь остренькое.

– Кать, он тяжелый… – попыталась возразить я, однако девчонка уже поволокла чемодан к отелю.

– После обеда обязательно купите ему в благодарность кофе или десерт! – не оборачиваясь, крикнула она на русском и тихонько захихикала после.

Из груди в очередной раз вырвался тяжелый вздох. Как же так вышло, что за неделю я дважды попалась на одну и ту же уловку? Хотя мы с Макаровой и не заключали пари, но результат был тем же – Катя взяла меня на слабо!

– Она будет в порядке? – справа раздалось над ухом.

Меня настолько поглотили размышления о реакции Кати, что я и не заметила, как молодой человек оказался рядом.

– Вечером узнаем. Неспроста она так расстроилась…

– Что-то глубоко личное… – озвучил мои догадки кореец.

– Думаю, да.

– Расскажете потом? Когда увидимся в следующий раз.

И тут я очнулась, резко повернула голову, устремив удивленно-возмущенный взор на собеседника.

– А с чего вы взяли, что мы встретимся снова?

Кореец оставил вопрос без внимания, продолжая угрюмо наблюдать за Макаровой – она все пыталась дотащить мой тридцатикилограммовый чемодан до главного входа в отель.

– Вы туда камней положили, что ли? – осуждающе покачал головой он, после чего ринулся вслед за Катериной.

Меня так и подмывало вступить в спор, но чемодан действительно был очень тяжелым, и нести его надлежало мне. Поэтому, прикусив язык, я решила не мешать благородному порыву иностранца.

Он лихо протиснулся между нашим такси и только что прибывшим, окликнул Катю на корейском, вскинув руку вверх. Макарова остановилась, обернулась и растерянно посмотрела на меня. Через пару секунд подоспел помощник, вручил студентке мою сумку и взял чемодан.

«Вот он, шанс слиться», – подумала я и незамедлительно направилась к отелю. Да только оба такси вдруг пришли в движение, и, пока мы пытались поделить дорогу, похититель сумки вернулся.

– Ну что, пойдем вкусно пообедаем? – произнес он с очаровательной улыбкой, которая вызвала у меня очередной прилив раздражения.

Глава 4

Мы вновь оказались в такси. Я расположилась на заднем сиденье, а мой спутник, навязанный Катей, занял место впереди. Поездка была недолгой. Как только миновали мост, свернули налево, останавливаясь у двухэтажного здания с арочными окнами, коих в округе было ничтожно мало – улица пестрила стеклянными высотками.

Двери открылись не сразу. Сначала «сумочник» надел под капюшон бейсболку, затем солнцезащитные очки, хотя погода стояла хмурая, и, рассчитавшись с водителем, покинул автомобиль первым. Лишь после этого раздался характерный щелчок разблокировки на задних рядах, однако дверь я открыть не успела, по всей видимости, «джентльмен» меня опередил и, призывно глянув поверх темных стекол, протянул руку.

– Обойдусь, – буркнула я на русском, самостоятельно выбираясь из авто, на что кореец ехидно усмехнулся, будто бы понял смысл сказанного.