Аннэтэс Рудман: Начало. Я однажды жила…

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Жизнь для меня – творческий процесс. Иду сквозь годы – легко, будто танцуя. Пою и пишу – от чувственного избытка. Люблю каждый дарованный миг, неважно, чего в нём больше – радости или грусти. И благодарю всех, кто разделил со мной этот путь.

Сколько себя помню – всегда пела и писала свободно. Музыка и поэзия, на мой взгляд, одной стихии. Пела в домашнем кругу – мне казалось, так легче передать то, что чувствую, ведь пение не допускает фальши. Писала на протяжении всей жизни – пытаясь ухватить то, что делало меня счастливой или несчастной.

Ловила в глазах людей, которые становились то далёкими, то близкими, ангелов и демонов. А потом, глядя на свои отражения в зеркалах, перечитывая собственные строки, узнавала этих ангелов и демонов в самой себе.

В отличие от прозы стихи не подчинены законам логики. Проза – это почти физиологичная чёткость мысли. Поэзия – материя совсем иного порядка.

«Весь мир – театр, а люди в нём актёры» – избитая шекспировская фраза для меня наполнена сакральным смыслом.

Ведь внутри любого из нас каждый день – премьера новой монопьесы, внутренний монолог то возносит на вершины блаженства, то кромсает душу в клочья.

Моя лирика – отражение тех монопьес, что разыгрывались во мне на протяжении всей жизни. Помню каждую свою строку и вызвавшие её эмоции. Помню каждого человека, породившего во мне эти эмоциональные вихри. Помню, что окружало меня в моменты вдохновения: предметы – на ощупь, погоду – на градус, пейзаж – на резкость, воздух – на чистоту…

Всё это, вместе взятое, прорастало во мне строками, пробивало кожу как почву, требовало выхода: от чувства – к перу, от пера – к бумаге. Всегда писала «в стол», для себя и узкого дружеского круга, не думая о чём-то большем.

Но, видимо, пришло время делиться пережитым.

И вот дневник моих самых сокровенных чувств стал стихотворным сборником. Я открыта перед вами, распахнута настежь – как эта книга.

Я прочла сборник ещё холодной зимой. Я совсем ничего не понимаю в современной поэзии, но стихи Аннэтэс дали мне прочувствовать то самое – ужасное и прекрасное… Я перенеслась на много лет назад. Очень много из написанного было близко мне и, я думаю, будет близко каждой женщине с русской душой. Моё нескромное мнение, сборнику – БЫТЬ ! С большим уважением к творчеству Аннэтэс, к её исключительной красоте и к знакомству с душой Аннэтэс!

Девочки за 40 – по-прежнему всё ещё девочки и это навсегда. Вы можете уже позволить себе всё: и романтику, и активность, и расточительность, и рационализм, и бесшабашность, и сдержанность… абсолютно всё, если не сейчас, то уже когда. Вы попробовали, испытали, приняли, отвергли, наступили на те же грабли трижды, учились, не доучились, радовались, любили, игнорировали, отболели, перехотели, примерили броню, успели её снять… уф, болезни роста закончились. Уроки ещё будут продолжаться, но вы полюбили учиться. Проанализировали и узнали себя вдоль и поперёк. Зажмурились. Приняли душ, и вот в этот самый момент, пришло ОСОЗНАНИЕ, вы больше никому ничего не должны и вам никто ничего не должен. У вас есть вы, и вы себе нравитесь: с этой попой, с этими совершенными несовершенностями, глазами, губами…

И вот с этой лучшей версией себя, вы готовы нырнуть в любое приключение, без вечного оглядывания, кто и что скажет. Пришло осознание, что и другим пофиг на всех. И да, эта кнопка «пофиг» – лучшее приобретение в шкатулке для драгоценностей. Вы красивы, потому что внутренняя уверенность – это особый шик. К ним просто льнёт удача и изобилие в самом широком смысле этого слова.

Вы знаете, как работает магия жизни и сами волшебницы,что главное в жизни – сама жизнь: ее вкус, цвет, ритм, запах, умение наслаждаться и радоваться каждому дню, воспитанность чувств, умение справляться со своими монстрами.

Скука, сплетни, бардак – не ваша история. Вам не нужна стайка, у вас есть партнёрство с собой.

Вы не в поиске ЕДИНСТВЕННОГО, как правило, любимая ладонь у вас уже есть. Конкуренция – пережиток прошлого. Теперь вся энергия тратится на страстный аппетит к жизни, ответственность за своё здоровье, на творчество. И конечно трудимся душой: помогаем, делимся, несём СВЕТ. Будем той причиной, по которой люди верят в красивые души, добрые сердца и позитивную энергию. И да, кто ещё не имеет своей метлы в прихожей и волшебной палочки в сумочке, в любом возрасте есть место для такого шопинга.

Ярчайший представитель из нашего женского полка АННЭТЭС. Писать поэтический сборник 25 лет, выстрадать каждую строчку, а потом влюбиться, поменять кожу, возродиться из пепла, перерасти саму себя и за девять месяцев родить новое произведение. Вот это ЖЕНЩИНА! Встречаем, читаем, учим наизусть, перенимаем опыт, расширяем свою библиотеку.

 Живи и не думай о смерти…

«Там рыбки мелькают в безмолвной воде…»

Там рыбки мелькают в безмолвной воде,
там синие птицы воркуют в гнезде,
стрекочет кузнечик беспечно.
Девчонка плетёт васильковый венок,
лохматый щенок суетится у ног,
и кажется день бесконечным.
Наивная память берётся опять
свою киноплёнку прокручивать вспять
и кадры счастливые вертит.
У девочки этой вся жизнь впереди,
и я говорю ей: «Не бойся, иди!
Живи и не думай о смерти!»

«Не хватает вырванных страниц…»

Не хватает вырванных страниц.
Может быть, они летают кто-то?
Может, вас окликнут стаи птиц
Голосом забытого поэта.
Я в обманной памяти тону,
Там созвучий шёпот не стихает.
Я ищу пропавшую страну,
Где однажды думала стихами.
Тишины гостеприимен плен,
Я молчу. Но чаще стало сниться,
Как весенний ветер перемен
Возвращает мне мои страницы.

«Мне казалось, я глупая девочка…»

Мне казалось, я глупая девочка,
Не нужна ни себе, ни судьбе.
Я послушно ходила по стеночке
И жалела того, кто глупей.
Я мечтала всех песнями радовать,
Но мой голос был слишком красив.
Мне завистники стали наградами,
Прибавляя терпенья и сил.
Небеса столько света отдали мне.
Что, рождённая утром, весной,
Я, пробившись из чёрной проталины,
Распустилась, как ирис степной.
Я себя ощущала потерянной,
Но потом этот морок прошёл.
Что теперь? А теперь я уверена:
У меня будет всё хорошо!

«Оглашаю жизнь свою счастливой…»

Оглашаю жизнь свою счастливой –
этот день мне довершать одной.
Спрячусь в тень стареющей оливы
и душе устрою выходной.
Умирать сегодня – слишком рано,
слишком поздно разжигать костры.
Запеклась густая кровь на ранах
у оливы – у моей сестры.
Люди – очень слабые деревья…
Мне олива шепчет: «Посмотри,
сколько у тебя в душе неверья,
сколько жизни у меня внутри».

«Млеют закаты от скуки небесной…»

Млеют закаты от скуки небесной,
Бледного солнца полоска тонка.
Я ощущаю себя бестелесной,
Прячусь под крылышком у мотылька.
Радуюсь ночи, летаю беспечно,
Пробую терпкий нектар тишины.
И забываю, что падаю в вечность,
Что мотыльковые дни сочтены.

«Гудят, как сирены, вчерашние дни…»

Гудят, как сирены, вчерашние дни,
Не скрыться от вечного гула.
Тащу за собой чемоданы обид
И прошлых ошибок баулы.
Куда мне податься, в какую страну,
Где можно от прошлого скрыться?
Бегу от людей, но, куда ни взгляну,
Всплывают знакомые лица.
Одни осуждают, их мысли видны,
Другие кривятся от смеха.
И столько во мне накопилось вины,
Что мне от себя не уехать.

«На улице моей метель…»

На улице моей метель.
Снег беспокоен и отчаян.
Я так устала от потерь,
Что холода не замечаю.
Я здесь оставлена одна
В плену заброшенного быта.
На скрипке порвана струна,
Её мелодии забыты.
Ни музыки, ни голосов,
Повсюду зимнее молчанье.
И только всхлипы хрупких снов
Пугают комнату ночами.
Уснул мой яблоневый сад,
Стоит, покорный непогоде.
Я не хочу смотреть назад,
А в будущее – не выходит.

«Не жаль терять… Мне душно жить в плену…»

Не жаль терять… Мне душно жить в плену
Уже не согревающих объятий.
На прошлое торжественно взгляну.
Как от любви найти противоядье?
От бывших невозможно убежать –
Блуждает память в тёмных переулках.
Кричу: «Не жаль!» Но эхо вторит: Жаль!»
И чей-то голос окликает гулко.

«Вымотали душу злые вороны…»

Вымотали душу злые вороны,
Выклевали радость из глазниц.
Я сбегу на все четыре стороны,
Чтоб не слышать криков этих птиц.
Где найти от хищников спасение
И не принимать неравный бой?
Где, забыв про боль, смогу со всеми я
Быть открытой, быть самой собой?

«Пустует рамка от портрета…»

Пустует рамка от портрета,
Вчерашний кофе не допит…
Озяб мой дом, но я согрета
Огнём пылающих обид.
Вторые сутки дверь закрыта,
Я поменяла старый код.
Условные законы быта
Блюдут объявленный бойкот.
Слоняюсь: кухня, спальня, ванна…
Продам двуспальную кровать,
Куплю торшер и два дивана –
С чего-то нужно начинать.

«Глядит в окно холодный зимний вечер…»

Глядит в окно холодный зимний вечер.
Я тонкую свирель держу в руках
И музыку ищу для нашей встречи,
Вчера был Моцарт, а сегодня – Бах.
Когда в окне слепые дни распяты,
Округу зимний холод оглушил,
Храню в себе торжественную клятву:
Созвучной быть мелодиям души.
Февральский ветер с каждым днём свирепей,
Скулит, как зверь, стучит ко мне в ночи.
Когда ему играю на свирели,
Он у двери ложится и молчит.

«Блуждаю, теряясь, сбиваясь с пути…»

Блуждаю, теряясь, сбиваясь с пути.
Сорвав паутину вчерашнего дня,
Иду, потому что мне нужно идти.
Надеюсь, что кто-то окликнет меня,
Узнает и сможет туда проводить,
Где море клокочет и ветер поёт.
В живом зазеркалье солёной воды
Мне нужно найти отраженье своё.
Сквозь боль пробираюсь и, страхи тая,
Иду по камням, по густому плющу.
Себя потеряла. Но знаю, что я,
себя отыщу.
Я себя отыщу.

«Соцветья розовой сирени…»

Соцветья розовой сирени
Бушуют в мамином саду.
Присяду молча на ступени
Переживать свою беду.
Я сосчитаю лепесточки:
Четыре – мало, нужно пять.
Мам, посмотри, вернулась дочка
И стала маленькой опять.

«А я растаю, словно пена…»

А я растаю, словно пена,
На безмятежном берегу…
Душа желает перемены –
Сначала чёлку подстригу.
Наутро изменю домены,
Избавлюсь от дурных интриг.
Вы не заметите подмены
И не услышите мой крик.
Я не сбегу, укроюсь дома,
Где старый берег, новый друг.
Душа три дня пробудет в коме,
Пока враждует мир вокруг.
Три дня всего, и я другая –
Давно хотела стать другой.
Трепещет свечка восковая,
Сгорает не за упокой…