Дженнифер Линн Барнс: Игры. Нерассказанное

Посвящается Рэйчел

Jennifer Lynn Barnes

GAMES UNTOLD

Copyright © 2024 by Jennifer Lynn Barnes

“One Hawthorne Night” copyright © 2022 by Jennifer Lynn Barnes

“What Happens in the Tree House” copyright © 2023 by Jennifer Lynn Barnes

Перевод с английского А. Самариной

© Самарина А., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Той ночью в Праге

И ничто вокруг не было бесконечным, кроме нас с Джеймсоном

Следующим утром

Я не привыкла за него волноваться. Переживать за Джеймсона Винчестера Хоторна так же бессмысленно, как спорить с ветром. Волноваться за Хоторна, который славится любовью к хейл мэри^[1], плохо просчитанным рискам и прогулкам у самого края пропасти, – то же самое, что орать на ураган. Я это хорошо понимала.

Как бы широка ни была эта самая пропасть, Джеймсон всегда ухитрялся ее перепрыгнуть.

– Эйвери? – позвал меня Орен, глава моей службы охраны, заодно будто бы предупреждая о своем появлении. Впрочем, это была пустая формальность: я и так знала, что он всегда где-то рядом. – Скоро рассвет. Могу еще раз отправить своих ребят в обход и…

– Не надо, – тихо возразила я. Трудно было избавиться от ощущения, что Джеймсон не хочет, чтобы я его искала. Это никакие не прятки. И не «Поймай меня, если сможешь».

Интуиция уверенно твердила – здесь дело… в другом.

– Прошло уже четырнадцать часов, – напомнил Орен выдержанным, сухим тоном военного, который всегда готов к худшему. – Он исчез без предупреждения. Не оставил следов. Пропал мгновенно. Попахивает криминалом. Это необходимо проверить.

Таковы уж были его обязанности – прорабатывать самые гнусные и страшные сценарии. Как-никак я – наследница Хоторнов. Джеймсон – один из Хоторнов. Мы привлекали внимание, а нередко и потоки угроз. Но мой внутренний голос все повторял одну и ту же мысль, которая пришла мне на ум сразу же, как только я узнала, что Джеймсон пропал. Это можно было предвидеть.

Последние дни в Джеймсоне накапливалась какая-то мощная, разрушительная энергия – он весь был точно наэлектризован. Тайна. В моей голове стремительно пронеслись воспоминания – кадры событий, произошедших после моего приезда в Прагу.

Шпиль.

Нож.

Часы.

Ключ.

Хоторн, что ты задумал? Что за тайну ты прячешь? Расскажи!

– Выждем еще час, – сказала я Орену. – Если Джеймсон не появится, отправляйте своих людей.

Когда стало понятно, что мой телохранитель – а по совместительству порой и отец – не собирается со мной спорить, я отправилась в прихожую нашего шикарного номера. Королевского номера. Опустилась там на стул, обитый красно-черным бархатом, и впилась взглядом в стену – точнее, в очередную загадку, которую уже в сотый раз пыталась разгадать.

На меня смотрела золотистая фреска в декадентском стиле.

Джеймсон, где же ты? Что я упускаю?

Я нашла на стене тщательно замаскированные швы. Потайная дверь! Она мгновенно напомнила о том, что этим отелем когда-то владел почивший дед Джеймсона, Тобиас Хоторн, большой фанат изощренных загадок, а королевский номер был создан по его чертежам.

«Ловушка за ловушкой, – подумала я. – Загадка за загадкой». Это были чуть ли не первые слова, которые я услышала от Джеймсона в те дни, когда он пытался совладать с отчаянием и все искал себе загадки посложнее, лишь бы ни о чем и ни о ком больше не думать.

Когда шел на риск отчасти потому, что жаждал боли.

Я сидела, смотрела на стену и потайную дверь и все твердила себе, что тот прежний Джеймсон имеет мало общего с тем Джеймсоном Хоторном, который накануне нежно убрал пряди волос с моего лица так, что они полукругом рассыпались по матрасу.

Мой Джеймсон по-прежнему не боялся рисковать – но всегда возвращался.

Да, переживать о Джеймсоне Хоторне бессмысленно. Но все же…

Я молила, чтобы потайная дверь отворилась. Чтобы из-за нее показался Джеймсон.

И наконец – на исходе отведенного мне часа – мои мольбы были услышаны. Дверь открылась. На пороге стоял он – Джеймсон Винчестер Хоторн.

Первым, что бросилось мне в глаза, когда он вышел на свет, была кровь.

Глава 1

Три дня назад…

Изображение на открытке, которую я держала в руке, полностью совпадало с видом из иллюминатора. Прага на рассвете. На фоне золотистого неба, подернутого дымкой тумана, темнели очертания многовековой истории, а края грозных туч над домами уже окрасились алым.

Джеймсон отправил мне эту открытку точно в напоминание о своем дяде, который когда-то слал открытки моей матери. Стоило заметить эту параллель, и я тут же задумалась, а что бы сказала мама, увидь она меня сейчас посреди частного джета и с внушительной стопкой документов, которые мне пришлось просмотреть в полете. У меня и самой по-прежнему иногда дух захватывало, стоило только вспомнить, что это не сон, а реальность.

Прага на рассвете. Мы с мамой часто говорили, как здорово было бы объездить весь мир. Это была единственная мечта, которую я не перечеркнула после маминой смерти, но в пятнадцать, шестнадцать и семнадцать я не позволяла себе надолго уходить в мир грез. Не позволяла желать путешествий – и не только их, а чего угодно! – всей душой.

А теперь… Я провела подушечкой большого пальца по краю открытки. Теперь я мечтала не просто увидеть, а покорить весь мир. И уже ничего не могло меня остановить.

– Когда-нибудь ты ко всему этому привыкнешь, – заметила девушка, сидящая напротив в салоне моего частного джета, и положила на столик между нами три журнала. С обложки каждого из них смотрело мое лицо.

– Нет, – коротко возразила я Алисе. – Не привыкну. – Я не могла прочесть ни одной надписи на обложках. И сомневалась даже, что верно определю язык в двух случаях из трех.

– Тебя там окрестили «святой Эйвери», – сообщила Алиса и вскинула бровь. – А как Джеймсона назвали, знаешь?

Алиса Ортега была юристом – моим личным и нашего фонда, – но блестяще разбиралась не только в юридических тонкостях. Если положение срочно нужно было спасать, она приходила на помощь. В этом смысле наши роли были четко очерчены: я – юная филантропка, наследница миллиардного состояния. Она – тушит пожары.

А Джеймсон Хоторн подливает бензина в огонь.

– Угадай, как они назвали Джеймсона, – упрямилась Алиса, пока самолет шел на посадку.

Я прекрасно понимала, к чему она клонит, вот только я отнюдь не была святой, а Джеймсон – чертенком, строящим мне козни. Мы, скорее, были двумя сторонами одной медали.

– Даже не знаю, может, «Не останавливайся»? – с серьезным видом уточнила я.

Алиса озадаченно сдвинула брови безупречной формы.

– А, пардон, – все тем же серьезным тоном продолжала я. – Это я его так зову.

Алиса фыркнула:

– Чушь какая.

Меня так и подмывало улыбнуться – лукаво, по-хоторнски, – но я справилась с собой и опять посмотрела в иллюминатор, на черные шпили, которые пронзали золотисто-серо-алое небо вдалеке.

«Алиса ошибается, – подумала я. – К этому невозможно привыкнуть. Это ведь предел мечтаний. Как и Джеймсон Хоторн».

– Вовсе я не святая Эйвери, – сказала я Алисе. – Сама прекрасно знаешь.

Мне досталось такое огромное наследство, что за всю жизнь даже сотой части не истратить, но многие обращали внимание на суммы, которые я отдавала на благотворительность. Как правило, во мне видели либо образец добродетели, либо наивную дурочку.

– Может, ты и не святая, но излишеств себе не позволяешь, – заметила Алиса.

– В отличие от… Джеймсона, – сказала я. Если Алиса и заметила, что одно его имя оставляет на моих губах тень улыбки, то не подала виду.

– Ну еще бы. Он же Хоторн. Откуда ему знать о скромности, – проворчала Алиса. У нее с этим семейством были свои счеты. – Фонд набирает обороты. Сейчас нам скандалы ну совсем ни к чему. Как увидишься с Джеймсоном, передай ему: в этот раз чтобы никаких щенков. Никаких проникновений со взломом. Никаких крыш. Никаких «взял на слабо». И пусть только посмотрит в сторону светящейся выпивки! И если хотя бы упомянет про кожаные штаны, сразу же звони мне. И помни…

– Я уже никакая не Золушка, – перебила ее я. – И пишу свою историю.

В семнадцать моя жизнь навсегда изменилась. Меня, девочку, выросшую на обочине жизни, по воле эксцентричного миллиардера переселили в ее эпицентр. И что же теперь? Теперь я и сама стала эксцентричным миллиардером.

Теперь я действовала по своей воле. А весь мир, затаив дыхание, наблюдал.

Святая Эйвери. Я покачала головой. Тот, кто придумал это прозвище, не понимает одного: когда речь заходит о загадках, играх и судьбоносных мгновениях, мы с Джеймсоном оказываемся в неравном положении. Потому что меня гораздо сложнее поймать.

Через несколько минут мы уже высадились из самолета: сперва охрана, потом Алиса и я. Едва я сошла на землю, прилетело сообщение от Джеймсона. Вряд ли это было случайным совпадением.

Джеймсону вообще было чуждо все случайное.

Я прочла сообщение, и меня накрыло волной кипучей энергии и благоговения – нечто похожее я испытывала, пока смотрела в иллюминатор на старинный город. По моему лицу медленно расплылась улыбка.

Всего пара фраз от Джеймсона Хоторна. Этого оказалось достаточно, чтобы мое сердце взволнованно заколотилось.

Добро пожаловать в Город Сотни Шпилей, Наследница. Сыграем в прятки?

Глава 2

У нашей версии пряток было три правила.

Тому, кто прячется, нельзя избавляться от мобильника.

GPS-отслеживание необходимо включить.

Тому, кто ищет, дается час.

За последние полгода мы с Джеймсоном успели поиграть на Бали, в Киото, Марселе, на Амальфитанском побережье, в лабиринтах марокканских рынков. Отследить местоположение при помощи GPS – дело нехитрое, и сегодня с этим тоже трудностей не возникло. Сколько бы раз я ни проверяла пульсирующую синюю точку на экране, она оставалась в одном и том же квартале, рядом с Пражским Градом.

Тут-то и начинался самый каверзный этап.

Когда мы играли в прятки, мне всегда труднее всего было не отвлекаться на окружающую обстановку, не потеряться в моменте, а сегодня, когда взгляду открылся такой вид, это было особенно трудно. Пражский Град. Еще до приезда в Прагу я знала, что это один из самых больших замков в мире, но одно дело – знать, и совсем другое – видеть и уж тем более чувствовать.

Стоя в тени многовекового, величественного строения, я чувствовала себя совсем крошечной – чем не магия! Пространство же и возможности, которые оно дарило, казались огромными. Я дала себе пару минут насладиться моментом – не только прекрасным видом, но и утренней прохладой. А тем временем на окрестных улицах уже появлялись люди.

Вскоре я продолжила поиски.

Судя по навигатору, местоположение Джеймсона варьировалось в пределах нескольких точек, расположенных в саду при замке, или же сразу за его стенами. Я пошла вдоль ограды сада в поисках входа, но довольно быстро поняла, что это не один сад, а несколько, но все они закрыты – по крайней мере, для посетителей.

Но стоило мне подойти к главному входу, и железная калитка открылась передо мной.

Словно по волшебству. Тогда, в самолете, я была с Алисой совершенно искренна. Я никогда к этому не привыкну. Я зашла в сад. Орен направился за мной, выдерживая значительную дистанцию. Когда мы оба оказались на территории, калитка захлопнулась.

Я встретилась взглядом с ассистентом, который ее закрыл. Он улыбнулся.