Наверное, от меня за версту пахнет сексом. И удовлетворением.

Определив название станции, я покупаю в интернете новый билет. Благо мы проехали большую часть пути и до Сочи уже можно добраться на «Ласточке». Надо только найти банкомат – двух сотен, что есть в джинсах, мне явно не хватит на дорогу.

В ушах все еще шум: стук колес, сбившееся дыхание моего попутчика, мои собственные стоны, которые вырывались против воли, против всех этих лет «правильного» брака. Я сама от себя такого безрассудства не ожидала.

С ума сойти… Какая-то теневая моя сторона. Чего еще я о себе не знаю?

Карточка дрожит в пальцах, выскальзывает и падает на плитку. Поднимаю. Снова вставляю в банкомат. Экран мигает. Я не могу вспомнить пароль. Три попытки – и ее «съедят». В спину кто-то ворчливо взвизгивает:

– Давайте уже, люди ждут!

Приходится открыть приложение и войти по куар-коду. Но оказывается: «Недостаточно средств».

В смысле недостаточно? Еще вчера была шестизначная сумма…

Я бью кулаком по железу.

– Да чтоб тебя!

Уменьшаю запрос до пары тысяч – банкомат выдает деньги. Я убираю их в кошелек и открываю переписку с мужем.

«Приеду в понедельник, все обсудим. Бюджет временно урезал».

Обсудим. Как будто развод – это чаепитие с пряниками.

Банкомат настойчиво мигает: «Заберите карту». Выдергиваю ее. На обратной стороне – детская наклейка с единорогом. Алискин подарок: «Чтобы мама не теряла».

Смешно. Я потеряла все. Даже себя.

Пока жду «Ласточку», рука сама тянется к горлу – там тоже синяк. Метка. От чужих губ. От чужих рук. Я ведь раньше только с мужем, других ласк не знала…

Телефон вибрирует – звонит Толя. Я сбрасываю, но почти в то же мгновение приходит эсэмэска.

«Ты где?»

Не отвечаю.

Спустя пять минут названивает уже свекровь. Маму подключил, чтобы найти пропажу?

Я тычу на зеленую кнопку.

– Таня, ты где? – спрашивает Елена Николаевна.

Подключил. В интонациях свекрови слышно недовольство.

– Еду. Через пару часов буду.

Или чуть больше, но умалчиваю об этом.

– Как Алиса?

– Вроде получше. В общем, не надо было тебя дергать… Мы бы сами справились. Ну да ладно, раз ты уже в пути, то ждем.

Даже не предложила поехать обратно к мужу? Наверное, уже знает о нашей «проблеме» и планирует разговор. Ну-ну.

«Ласточка» приходит без опозданий. Я сажусь у окна и прислоняюсь лбом к стеклу. Поезд трогается. Синяк на шее пульсирует в такт стуку колес. Закрываю глаза – и вижу его. Нет, не мужа. О Толе мыслей больше нет. Все тело до сих пор ноет от ласк того сатаниста из купе. И к моему ужасу, жаждет продолжения.

Когда пытаюсь воспроизвести в памяти все, что произошло, кожу покалывает словно тысячей иголок и в груди нарастает трепетное волнение.

«Сама. Опускайся», – звучит голос Алексея, как на повторе.

Невозможный нахал!

Спустя три часа я на вокзале. Через приложение вызываю такси, но потом вспоминаю, что денег на карте почти нет. Черт. Отменяю заказ и ищу частника. Приходится торговаться, как на рынке.

Всю дорогу таксист пялится на меня через зеркало заднего вида, выжимая стыд из каждого моего нерва.

– Пожалуйста, быстрее! – бросаю ему в спину и стискиваю зубы.

Я опаздываю. Сильно. Из-за себя. Из-за этого чертового поезда, где все началось и закончилось.

Водитель прибавляет скорость, швыряя машину между фургонами, и меня прошибает страхом. Да, осталось в аварию попасть. Лучше помалкивай, Тань. И думай, куда устроиться на работу.

Толик, конечно, мудак. Мог бы не трогать деньги на карте. Непонятно, что вообще он хотел этим показать – что я полностью от него завишу?

К счастью, мозгов хватило заранее забронировать номер в отеле, где остановились свекровь с Алисой, и оплатить несколько суток.

Елена Николаевна открывает дверь и внимательно осматривает меня с ног до головы.

– Ну наконец-то! – шипит она. – Три часа звонков! Я вся извелась!

Ее взгляд скользит по моей шее, где синяк уже, наверное, чернеет.

– Где ты была?

– Меня ограбили… На вокзале…

Поднимаю руки и демонстрирую ей ссадины.

На лице Елены Николаевны отражается ужас.

– В смысле?

– В прямом. Толкнули, отобрали кошелек. Поезд ушел без меня, пришлось пересаживаться на «Ласточку».

Я снимаю обувь и спешу к дочери. Она лежит под одеялом, спит. Щеки алые, волосы мокрые от пота. Рука сама тянется прикоснуться ко лбу – Алиса горячая, как печка.

– Мам… – шепчет она, не открывая глаз. – Ты приехала?

– Приехала.

Глажу ее по волосам.

– Вы ей что-нибудь давали?

– Ну конечно. Скоро должно подействовать.

Я засовываю дочке под мышку градусник. Он пищит через пару минут.

– Тридцать восемь.

– Спадает понемногу. Пару часов назад было тридцать девять с половиной. Врач приходил. Список лекарств на тумбочке, позже выкупишь.

– Хорошо. Карту только свою оставьте. У меня… нет.

Елена Николаевна что-то бурчит себе под нос, но я не обращаю внимания.

– Малышка… – Снова глажу Алису по голове. – Очень плохо?

– Уже получше, – тихо шепчет она, прижимаясь ко мне, отчего я непроизвольно дергаюсь.

Надо бы помыться, сменить одежду…

Целую Алису в щеку, говорю, что я быстро, и иду в номер этажом ниже.

Внутри просто, чисто и опрятно. Беру полотенце, и прямиком в душ. Смотрю на себя в зеркало: синяк на ключице, царапины на бедрах, глаза – будто не мои.

Я отключаю все мысли и эмоции.

Потом. Все потом.

Мою тело, волосы. Переодеваюсь и возвращаюсь к дочке.

– Мам… – слабо улыбается Алиса, – а когда мне станет совсем хорошо, купим мороженое?

– Купим, – улыбаюсь я в ответ.

Ложусь рядом, обнимаю ее, целую все такой же горячий лоб – и наконец испытываю привычные чувства, привычные ощущения.

Эту Таню я хорошо знаю. А ту, что ехала в поезде Москва – Сочи, – нет.

10 глава

Таня

Я глажу Алису по спине, пока ее дыхание не становится ровным. Дочка то засыпает, то что-то бормочет и снова забывается сном. Самой бы тоже поспать, но даже не пытаюсь последовать ее примеру. В голове тысяча мыслей, и остановить этот поток просто невозможно. Надо еще в аптеку сходить за лекарствами.

– Я на пляж, – шепчет Елена Николаевна, заглядывая в комнату.

Я киваю, закрывая глаза.

Слушаю, как свекровь собирает сумку, как тяжело вздыхает в прихожей. Звонит телефон. Она отвечает, и по милому, елейному тону я понимаю: это Толик.

Инстинктивно касаюсь пальцами шеи, того самого места, где осталась метка разрисованного, и внутри снова все переворачивается, сжимается. Вроде и не о чем жалеть. Но я жалею.

Потому что до сих пор бросает в жар, стоит об Алексее подумать. Будто лихорадка передается от Алисы. Интересно, он расстроился из-за моего исчезновения или обрадовался? Или вообще не придал значения?..

Температура наконец спадает, и Алиса засыпает крепче. Я аккуратно встаю, чтобы ее не разбудить. Опускаюсь на подлокотник дивана в холле и обхватываю себя руками. Надо думать, как дальше быть. Найти работу, жилье. С урезанным бюджетом.

Толик показал себя во всей красе… Как после такого вообще можно доверять мужчинам? Да и зачем? Сама справлюсь. Только Алису на ноги поставлю.

«Справишься, конечно, – язвительно подтачивает внутренний голос. – На какие шиши? Ты даже лекарства купить не можешь».

Я открываю телефон и пролистываю список контактов. Взгляд останавливается на Злате. Кажется, она единственная, кто сейчас может хоть что-то предложить. Стабильное. С зарплатой. А пожить попробую напроситься к Лене. Она как раз недавно с Гариком разбежалась, так что, наверное, против не будет…

Палец зависает над кнопкой. Терпеть не могу просить и навязываться, но выхода нет. Дыхание перехватывает, когда на том конце я слышу голос приятельницы.

– Злата, привет. Мне нужна работа. Хоть какая-нибудь.

– Привет, пропажа. Неожиданно… А как же твои дизайнерские шмотки, детские утренники? А дом – полная чаша?

Чаша, да. Только разбитая.

– От мужа я ушла. Жить мне не на что. Еще и судиться, наверное, к вам придем…

Хотя пока теплится надежда, что Толик одумается. Ну не станет же он силой удерживать и дочь у меня отнимать.

– Даже так…

– Есть что-нибудь на примете?

Повисает пауза. Долгая.

– На примете у меня всегда что-нибудь есть, но у тебя стажа нет. Кто захочет брать новичка? Будь я работодателем, выбрала бы кандидата с опытом…

– Ты же знаешь, я исполнительная, быстро обучаюсь. К тому же лучшей была в группе.

Злата шумно вздыхает:

– Вообще, есть один вариант. Правда, ничего не гарантирую. Сомнительно, что тебя утвердят. Ну и, если что, мне бы не хотелось портить отношения с этим человеком.

– Злата, я тебя не подведу, – заверяю.

– С маленьким ребенком на руках? Спорно.

– Алиса в сад ходит…

– А если задержаться придется? А командировки?

Теперь пауза уже с моей стороны.

– Хотя ладно, про командировки я преувеличила. Работа в основном в офисе. Быть на подхвате. Я уточню и перезвоню. Скинь резюме, может, что-то подправлю.

– Злата… Спасибо тебе огромное!

– Пока не за что, Тань. Жду резюме.

– Я только утром смогу, раньше не получится.

– Пара-тройка дней у тебя в запасе есть, – завершая разговор, бросает Злата.

В удачу я, конечно, не особо верю. С другой стороны, хоть в чем-то же должно повезти, раз в семейной жизни полный провал?

Елена Николаевна возвращается спустя два часа. Взяв у нее карточку, я иду за лекарствами. По-хорошему, стоило бы еще снять наличку, – Толик все равно компенсировал бы матери то, что урезал мне, – но уже не знаю, чего от него теперь ждать. Вроде понятно, что это просто угрозы, однако решаю не проявлять самостоятельность. Быть чуточку умнее. Только обвинений в воровстве еще не хватало.

Ночевать я остаюсь с Алисой, а Елена Николаевна отправляется в мой номер. Утром дочка просыпается без температуры и в приподнятом настроении, тут же просится на завтрак. Но силы быстро ее покидают, и мы возвращаемся в номер. Из плюсов – щеки уже не такие пунцовые, а взгляд снова живой и веселый.

Весь день играем в настолки, а на следующий – Алиса вовсю капризничает, когда я заставляю ее лежать. Значит, идет на поправку.

– Мам! – надувает она губы. – Надоело! Пойдем погуляем!

Я улыбаюсь, поправляя спутанные после сна волосы.

– Ну хорошо, – соглашаюсь. – Только недолго.

Мы завтракаем в кафе при отеле, а потом отправляемся на пляж. Солнце еще не в зените, ветерок теплый, но не изнуряющий. Алиса тут же сбрасывает сандалии и топает босиком по песку.

– Смотри, какие ракушки! – Она подбегает ко мне, держа в ладошках маленькие кусочки раковин.

Любуюсь ею, вдыхаю соленый воздух, и впервые за долгое время не душит тревога. Меня не тянет обратно в тот поезд, в те ощущения. Хотя из-за предстоящей встречи с мужем не по себе.

Мы с дочкой строим замок из песка, собираем ракушки. Я пытаюсь забыться. Ухватиться за эти простые действия, за смех Алисы, за прикосновение бриза к коже. Сделать вид, что я – только мама. Что ничего не болит. Что жизнь продолжается. Но в душе все равно надлом.

Сама себя не узнаю.

Я как будто живу в чужом теле. Чужими руками глажу волосы дочери, чужими ногами брожу по набережной. Не представляю, как скажу Алисе, что мы больше не будем жить с ее отцом.

В голове хаос.

Всегда знала, кто я, и была уверена, что никогда не поступлю легкомысленно. Я не из тех, кто изменяет. Не из тех, кто теряет голову с первого взгляда.

Но я это сделала. Изменила.

И мне было хорошо…

В кармане вибрирует телефон.

«Я приземлился и еду в отель».

Смотрю на экран, и горло моментально сжимается.