Как оказалось, у толстого пацана Изаму Такаги был свой личный враг, помешанный на теме каст и чистоте крови. Самому Изаму «повезло» родиться в семье хининов. Повезло потому, что эта каста сначала была из числа неприкасаемых, а потом, благодаря закону о борьбе с дискриминацией, хинины перешли в разряд обыкновенных людей. Правда, до сих пор осталось предубеждение и ненависть, но потихоньку она истребляется. В том числе и вашим непокорным слугой.

Меня ненавидел глава другой группировки якудза, по совместительству старший комиссар полиции. Да, вот такой вот поворот. И вашим, и нашим за пять копеек спляшем. Возненавидел как раз за то, что я соизволил обучаться в одном классе с его сынишкой. А то, что родители Изаму отдали себя в добровольное рабство, чтобы оплатить обучение сына – на это комиссару Мацуда было насрать.

Вернее, не насрать, а даже наоборот. Он поставил мне условие – выиграть три боя на смертельном поединке "Черное кумитэ". Иначе убьет семью Изаму. Что же, пришлось выручать семью пацана…

Пока участвовал в поединках, пока учился в школе и заодно тренировался в элитном клубе "Оммёдо кудо", я подобрал тануки – сироту-оборотня. Киоси был ещё та катастрофа на ножках, но как-то прижился и вовсе не хочет уходить, даже когда сэнсэй гоняется за ним с обещанием оторвать уши.

В итоге я смог победить. Даже смог одолеть комиссара, но на его место вступил сын, который тоже не очень хорошо относится ко мне. Вот так вот и живем с оглядкой. Я стал коябуном, то есть одним из низших членов якудзы. Из разряда «унеси-принеси-подай-пошел на хрен-не мешай».

Как только освободил родителей Изаму, то устроил его духу прощание с ними. Он рассказал обо мне, о себе и о своём выборе. После этого ушел, а я стал единоличным обладателем пухловатого тела, белобрысых волос и татуировки на щеке, от которой не избавиться, потому что нанесена магическим способом.

Произошла ещё куча событий, был секс, драки, немного рок-н-ролла, но основную историю я вкратце поведал. Вот и лес закончился, началась цивилизация.

Как раз в этот момент мы подошли к машине, за рулем которой сидел Хаяси, личный водитель Мизуки Сато. Он с интересом взглянул на нас, увидел хмурую рожу сэнсэя, всё понял и не задавал вопросов.

До самого дома мы ехали в полном молчании. Сэнсэй делал вид, что меня нет, Киоси просто пялился в окошко. Его семью убили, когда одна из группировок якудза захотела завладеть их магазином. Я обещал помочь Киоси в деле мести, поэтому он в качестве благодарности признал меня боссом. Сэнсэя он считал боссом над боссом.

Дома мы поели в полном молчании. Сэнсэй ушел спать, ни слова ни говоря. Мы с Киоси переглянулись и отправились спать по своим местам. Киоси в основном спал на улице, в палатке. Сэнсэй запрещал ему ночевать дома, потому что тот всегда что-нибудь да разбивал. Неуклюж он, наш оборотень-тануки.

Ночью моей щеки коснулась веточка. Я сразу же поймал кончик и сломал его возле носа. Взглянул в окно, где виднелась озадаченная мордашка Киоси. За мордашкой зачинался рассвет.

– Чего ты? – шепнул я.

– Тут тэнгу прилетел, – прошептал Киоси в ответ.

– Чего-о-о? – протянул я.

– Тэнгу прилетел, тебя спрашивает…

Сон как рукой сбило. Надо же, так легко нашел меня в Токио. И вместе с тем, меня охватило любопытство. Неужели он настолько храбр, что поняв развод, решил отомстить?

Я натянул штаны, легко выскользнул на улицу и огляделся. В самом деле, возле палатки стоял здоровенный тэнгу, опасливо озираясь по сторонам. В его огромной лапище покачивалась "волшебная" бамбуковая палка. Да уж, тэнгу явно было неуютно среди мегаполиса.

– Как ты меня нашел? – шепнул я.

– Мой нюх привел сюда! Ты обманщик! – прошипел тэнгу. – Я учуял твой след и прилетел по нему. Почему твоя волшебная труба не работает?

– Она работает, – пожал я плечами. – Возможно, в ней не хватает одной детали, но она работает.

– Какой детали? Мы же договорились!

– Ну да, договорились, что я отдам тебе волшебную трубу, но вот про это, – я показал мобильный телефон. – Мы не договаривались. Так что я всё отдал…

– Но как?

– А вот как, – я набрал на видеохостинге ролик о Крайнем Севере и на экране высветился знакомый белый медведь и снег на льдинах. – А вот тебе знойный юг и горячие девочки. Нужно только экран приложить к другому концу трубы, и ты всё увидишь.

– Ты меня обманул! – едва ли не взвыл тэнгу.

– А ты меня хотел убить… Всё по-чесноку. Ладно, давай, чтобы не было обидно, я отдам тебе мобильник, а ты будешь смотреть на нем всё, что захочешь. Только подзаряжать не забывай. Да ладно, не дуйся. Всё же нормально – ты получил свою волшебную трубу… Я тебе даже симкарту оставлю, правда, другую, но тоже ничего. Сможешь названивать мне, когда будет скучно.

Тэнгу поджал губы, посмотрел на мобильник в своей руке, покрутил большим носом, а после сплюнул:

– Не попадайся мне больше на пути, белобрысый обманщик.

– Не попадусь, тэнгу. Прощай, извини, если что. И спасибо за всё.

Тэнгу помотал головой, осмотрелся, а потом взмахнул несколько раз крыльями и отправился в сумеречное небо.

– Кх-кх, – послышалось позади деликатное покашливание сэнсэя. – И что же тут происходит? Почему прилетал тэнгу?

– Чтобы отдать мне перья, – пожал я плечами и вытащил из кармана перья. – Ты же сказал, чтобы я до утра их принес? Вот, я их принес. Только осталось одно "но"…

– Какое ещё "но"? – взглянул настороженно Норобу.

– Я обещал, что мой учитель найдет тэнгу красивую подругу до вечера. То есть тэнгу-самку, с серебристым окрасом перьев, красным лицом и большими грудями.

– И где же я её найду? Ты совсем с ума сошел?

– А вот это уже не моя проблема. Короче, иди куда хочешь, делай что хочешь, но, чтобы вечером у тэнгу была подруга…

Глава 2

Конечно же сэнсэй не нашел тэнгу-самку до вечера. Он то и дело подходил к окну, чтобы «насладиться видом вечернего Токио». Он то и дело поглядывал на небо, словно выискивал там совесть, которую давно потерял. Я упорно молчал, наслаждаясь своей маленькой местью.

Киоси тоже не болтал, хотя я порой и видел, как ему было трудно удержаться от соблазна. Но держался, только подхихикивал, когда видел в окне фигуру сэнсэя.

С выходом на небосклон горделивой луны Норобу повернулся ко мне. Он взглянул сурово и произнес:

– Обманул?

– Пошутил, – ответил я. – Ты же вот шутил, когда говорил про срок до утра?

– Нет, – на полном серьезе ответил сэнсэй. – Если бы не принес перья до утра – наши пути могли разойтись в разные стороны.

– Жестокий ты, сэнсэй.

– Не жестокий, а справедливый. Ведь как лучше всего научить человека плавать?

– Вывезти на середину реки и выбросить с лодки?

– Вот, а говоришь, что я жестокий. Сам вон берешь и выбрасываешь человека прямо в холодную пучину. А если ногу сведет? А если карп какой на крючок наденется? А если какой-нибудь водяной-каппа на тебя накинется? Вот как много факторов нужно предусмотреть, а ты сразу же в реку… Нет, обалдуй, надо нанять тренера, чтобы тот научил. У тебя есть такой тренер, это я, вот и учу тебя плавать. Прими же этот дар и не занудствуй.

Это я-то занудствую? Вот тебе и раз! Да я наоборот – прикалываюсь как могу. Никаких занудствований, только стеб, только хардкор. Но в реале я лишь слабо улыбнулся и покивал. Вроде как "да-да, мели, Емеля-сан, твоя неделя!"

Почему я так делаю? Вроде как наемный убийца должен обладать суровостью Леона-киллера и стальными яйцами Хитмэна. Я должен ходить с хмурой рожей и чуть что валить всех по-тихому. Но… Кому я должен – я прощаю.

В прошлом мире у меня было мало поводов для улыбки. В этом ещё меньше, но если они есть, то тут уж надо оторваться на полную катушку. Если дали второй шанс прожить жизнь, то надо вспомнить фразу из книги «Как закалялась сталь» и прожить жизнь так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. А обладателей хмурых рож и стальных яиц и без меня хватает. Я же намерен оторваться от души…

Учитель вздохнул, попытался найти в моих глазах хотя бы чуточку раскаяния, снова вздохнул, на этот раз ещё тяжелее, и побрел к столу. Только в горячем супе нашел он утешение. Я же изо всех сил сдерживал улыбку.

– Скажи, Тень, а не пришла пора тебе наносить татуировку на тело? – спросил Норобу, когда суп закончился, а он сыто откинулся от стола.

– Это ещё зачем? У меня и так есть одна. Вот, – я коснулся веточки сакуры на лице.

– Потому что татуировка показывает твою статусность в мире якудза и многое говорит об его обладателе. Вот, например, изображение мальчика Кинтаро, борющегося с гигантским карпом кои, некогда бывшее символом мужественности и храбрости, говорит о том, что якудза мастерски владеет рукопашным боем. Гневное божество Фудо Мёо, разрубающее мечом иллюзии и пробуждающее в неверных праведные мысли, украшает тела контрабандистов и наркоторговцев. Членам группировки, ответственным за игорный бизнес, набивают татуировки с изображением собаки Фо – китайского символа доблести и энергии. Изображение демона Они или маски Ханья, некогда бывшее символом целеустремлённости и оберегом для своего носителя, стало меткой рядовых якудза – боевиков, коллекторов и убийц. Пионы и отрубленные головы украшают тела тех гокудо, кто беспрекословно готов отдать жизнь за босса. Сами же лидеры кланов носят татуировки с изображениями тигров и драконов – символов безграничной власти.

– Знаешь, сэнсэй, у меня и так слишком много отличительных черт, чтобы добавлять ещё одну.

– Это ещё и проба силы твоего характера. Недаром татуировка традиционным способом (палочками тебори) исконно служила не только обрядом посвящения, но и испытанием. Если метящий в якудза расплачется как девочка от каких-то там иголок – ломаная иена ему цена.

– Нет, моё тело в детстве татуировали без моего согласия, поэтому я не буду делать татуировку ещё и по собственному желанию. Я не осуждаю других людей, но если планирую стать незаметным, то пусть меня хотя бы не запомнят с обнаженной спиной.

– Ладно, но если всё-таки надумаешь, то знай – я очень хорошо делаю рисунки.

Я с сомнением посмотрел на него, на уголки губ, которые так и норовили расплыться в улыбке. Вот неужели он в самом деле считает, что после всех насмешек и подколок я дам ему рисовать на своей спине?

– Баб голых нарисуешь? – спросил я прямо.

– Ну, почему одних только баб? Ещё и мужиков рядом с ними. И они явно будут не рыбу ловить…

Всё-таки не выдержал сэнсэй, рассмеялся. Я только махнул рукой. Пусть забавляется. Когда он в хорошем настроении, то меньше зудит. И даже дает выспаться.

На следующий день отправился в школу в самом отличном настроении. Конечно, на свободе мой враг, Сэтору Мацуда, который принял власть над группировкой Хино-хеби-кай, но сейчас ему явно не до меня. Новая метла всегда метет по-новому, поэтому в преступной среде будут перестановки. И тут уже доверенные лица подвергнутся самому тщательному отбору.

Я бы на его месте тоже пока призадумался бы – с кем дружить, а от чьих услуг отказаться. Когда умирает оябун, то на его место претендует целая куча особ, приближенных к трону. Если Сэтору удалось захватить трон, то сейчас ему ещё нужно отсеять тех, кто этот трон будет раскачивать.

А месть мне… Он вряд ли пойдет просто на банальное убийство. Это будет слишком просто, ведь как ни крути, а я должен буду умереть мучительно и очень медленно. Как вариант – отрезание по кусочку с последующим прижиганием отрезанного места. Или же привяжут на стул с дыркой по центру, а снизу поставят растущий бамбук. И будет этот бамбук расти медленно, но неуклонно.