Надежда Мамаева: Некромант и я. Основы магического шпионажа

Глава 1

День еще только начался, а я, судя по ощущениям, уже почти закончилась. Пока не вся, а лишь отчасти. Но терпение уже точно оставалось на донышке. Хотя и проснулась чуть меньше полутора часов назад, и даже, несмотря на грядущий рабочий день, в благодушном настроении.

Солнце, обещавшее послеполуденный зной, уже успело вскипятить мозг, пока я ехала в общественном экипаже в свою любимую до зубовного скрежета мастерскую.

Лошади, что везли вагончик, набитый людьми, негодующе пофыркивали, стуча копытами по лужам. Ночью прошел ливень, оставив после себя мокрые мостовые с кляксами грязной жижи на них. Сейчас все это испарялось, добавляя духоты.

Народ в салоне, забитом до отказа, толкался локтями, а под низким потолком, который можно было достать, лишь вытянув руку, витал запах недавно выпитого кофе, пота и нервозности, что так характерно для буднего утра.

Наконец скрипнули рессоры, вагончик остановился, и я, протиснувшись сквозь толпу, спрыгнула на брусчатку. Уф! Выбралась. Причем даже целая и почти невредимая. Скособочившаяся шляпка, а также помятые платье и чувство собственного достоинства не в счет.

Едва оказалась на улице, как налетел порыв ветра. Юбка взметнулась колоколом, так что пришлось прижать ее руками.

Кто только придумал, что девушки должны, нет, просто обязаны для сохранения репутации носить длинные юбки? А еще быть кротки, благочестивы, в меру умны. Очаровательными разрешалось быть без меры. Ведь ничто так не услаждает мужской взор, как милая прелестница. Обо всем этом весьма доходчиво и витиевато повествовал «Полный свод учтивости». Издание дополненное и переработанное. Его-то на мой день рождения год назад подарила мне тетушка Кларисса. Книга оказалась отличной! Она просто превосходно заменила, благодаря своей внушительной толщине, обломившуюся ножку у этажерки с моими инструментами.

К слову, в этом же своде упоминалось, что незамужним девушкам, желавшим обрести счастье в браке, рекомендовалось восторгаться холостыми джентльменами.

Увы, я не питала безусловного пиетета к любому, кто носит штаны. С кротостью и благочестием тоже были проблемы. Да и, к сожалению (для тетушки), я оказалась не столь мудра, чтобы прятать свой ум под личиной глупости. Мало того, поступила в академию на факультет артефакторики и окончила его с черным дипломом! Одним словом, сделала почти все, чтобы испортить репутацию. Так что образ благовоспитанной девушки держался почти на одной юбке: реши я надеть штаны – и все. Моя репутация в глазах соседей была бы похоронена окончательно, на горе моему деду Ирпуру Ирсену и на радость всем кумушкам ближайших кварталов.

Благо на той неделе на одну сплетницу стало меньше: чета Томпсонов, с которыми мы делили забор, переехала и выставила дом на продажу.

Это не могло не радовать. Все же остальное сегодня утром огорчало. Особенно когда спешишь на работу в имперскую мастерскую. Опоздать туда было равносильно смерти, а может, даже и посерьезнее. Так что, поправив на плече сумку, едва не переходя на бег, направилась по тротуару к перекрестку. Движение было оживленным, экипажи сновали по проспекту, сверкая лакированными боками. Поспорить с ними в блеске могли разве что лужи.

Одна из таких как раз раскинулась точно филиал океана аккурат перед перекрестком, рядом с которым я остановилась. Посмотрела наверх, где между угловыми домами были четыре растяжки. На них висели магические фонари. Загораясь разными цветами, они регулировали движение экипажей. Я ждала, когда вспыхнет красный, заставляя кареты и всадников с двух сторон перекрестка остановиться, чтобы пешеходы смогли перейти улицу.

Наконец долгожданный свет вспыхнул, и толпа, как всегда, разделилась на две группы. Тех, кто думает, как пройти, не испачкавшись, и тех, кто озабочен лишь тем, как дойти, невзирая на глубину и грязь. Увы, длинная юбка поневоле относила меня к первой категории.

Уже прикинула, как обогнуть лужу, когда кто-то толкнул меня в спину. Пытаясь удержать равновесие, я замешкалась, взмахнула рукой, пытаясь обрести устойчивость, и… мне это удалось! Я замерла на краю бордюра, лишь чудом не ухнув в грязь.

Вот только время потеряла, основной поток людей уже перешел на другую сторону. Правда, мой свет еще горел, так что решила: еще успею, и, обойдя коричневую жижу, ступила на мостовую. Ео едва сделала несколько шагов, как сначала услышала топот, а затем увидела… Во весь опор, наплевав на знаки регулирующего артефакта, прямо на меня мчались двое всадников.

Взгляд выхватил лицо первого из них с налитыми кровью глазами и каким-то диким оскалом. Такой сшибет – и не заметит.

Второго же я толком и не успела разглядеть… Да и не до этого было. Потому что эти психи неслись галопом, грозя затоптать насмерть любого, кто окажется на их пути. Чтобы не угодить под копыта, я, уже не заботясь о том, где эта демонова лужа, отскочила назад. Ботинки тут же наполнились водой. И ей же меня окатило с ног до головы. Спасибо первому всаднику. И тут же обдало второй волной от копыт другой лошади.

Вспыхнул зеленый свет, и по улице помчались стоявшие до этого экипажи. Так что пришлось вернуться на тротуар. Благо, чтобы сделать это, потребовалось всего два шага.

Но перед этим рука сама собой сложилась в замысловатую фигуру, создавая темную сферу, в которую я вложила забористое проклятие. Его-то я мстительно и швырнула в спину последнего из психов, решивших устроить гонки посреди столицы.

Вот удивительно, запрещенная магия удалась с первого раза. А ведь порой у меня не получались даже простые бытовые заклинания. Сейчас сложное плетение так легко соскользнуло с пальцев, будто в прабабках у меня водились исключительно черные ведьмы. Хотя ни одной такой – если, конечно, родовая книга не врет – у рода Ирсенов не имелось. Лишь один ведьмак умудрился затесаться. Да и то случайно и, похоже, по очень большой любви.

Не иначе как сейчас, в минуту гнева, проявилось его наследие: темные чары не только соткались в один миг, но еще по прямейшей траектории, которую может задать лишь сильная (или сильно злая) рука, угодили точно в прямую статную мужскую спину. Широкие плечи, обтянутые кожаной курткой, лишь на миг дрогнули. Только тот, в кого я угодила, оказался не только отборной сволочью, но и исключительно крепкой: не то что падать, даже сбавлять ход не подумал! Ну не гад ли?!

Мне лишь и осталось, что досадливо глядеть на стремительно удалявшуюся темную, точно смоль, макушку. Да и стоило ли вообще смотреть на того, кого я больше никогда в жизни не увижу?

Впрочем, это длилось от силы пару секунд. Вспыхнул зеленый, и тронувшиеся с места экипажи быстро заполонили улицу. Я же, стоя на краю тротуара, обтекала. Как морально, так и физически. Коричневая жижа стучала каплями по мостовой. Платье было безнадежно мокрым.

Со злостью провела рукой по лицу, стирая грязь, шумно выдохнула, а затем, дождавшись нового сигнала регулировочного артефакта, перешла-таки этот проклятый перекресток, уже наплевав на то, что под ногами. Потому как если в ботинках хлюпает, как-то уже мало заботит, куда именно наступаешь.

Так что до мастерской я добралась хоть и вовремя, но напоминала грозовую тучу: была столь же мокра и готова метать громы и молнии.

Миновав проходную с бдительным, словно дракон, охранявший свое золото, вахтером, приложила ладонь к пропускному артефакту. Тот считал мою ауру, пропуская в холл. А после – еще два охранных контура, и я наконец оказалась в мастерской.

Первым делом, дойдя до своего рабочего стола и поставив на него сумку, сосредоточилась и произнесла формулу заклинания очищения.

Чары прошлись по телу, словно выдавливая из ткани лишнюю воду и одновременно суша. Кожа тут же зазудела от неприятных ощущений, впрочем, терпимых. Когда же действие магии закончилось, подо мной, ровно под краем подола, образовался круг из жижи.

Этакий намек на пентаграмму, в центре которой стояла, собственно, я.

– Ирэн, выглядишь точно демон из пекла, которого только что призвали, – вместо приветствия отозвался Стэфан, с радостью отрываясь от очередного чертежа. Над ним артефактор страдал уже второй день подряд.

Я скосила недовольный взгляд на соседа: с ним наши столы стояли рядом. Невысокий, сдобный до округлости, уже немолодой, с вечно всклокоченными волосами, яркими пытливыми глазами, что сверкали поверх вечно сдвинутых на кончик носа очков, и неуемной энергией до всего, что не касалось работы, – вот такой был Стэфан Броксовски.

Хорошо хоть, в цеху мой и его верстаки были далеко друг от друга. Потому как абсолютного соседства с этим болтуном я бы просто не вынесла. Правда, умей Стэф хоть иногда в нужный момент помолчать, был бы просто золотой человек. А если бы еще порой проявлял чуть меньше активности – то и вовсе бриллиантовый!

Но, увы, Броксовски считал, что не бывает людей без недостатков, а у него их всего лишь два. Куда уж меньше-то? И старался всячески их всем показать, чтоб никто точно не обсчитался.

– Учти, у этой нечисти нет сдерживающего контура, и она может в любой момент напасть, – честно предупредила я.

– Молчу-молчу… – тут же, подняв руки вверх в жесте «сдаюсь», отозвался Стэф и тотчас, вопреки инстинкту самосохранения, уточнил, паясничая: – Так что стряслось с вашим демонейшеством, раз ты в таком виде?

– А вот это мое суккубо личное дело, – фыркнула я, все же поддавшись на специфический юмор Стэфа.

– Ну раз так… То, думаю, и моя помощь тебе не нужна… – провокационно протянул артефактор и повернул голову так, что стекла очков забликовали от солнечного света, лившегося через высокие стрельчатые окна мастерской.

– Как будто тут может что-то помочь, кроме стирки, – иронически заметила я, указывая на платье, которому очищающие чары не сильно-то и помогли.

Да, ткань стала однозначно суше и даже чуть чище, но… То ли лужи столицы были какими-то особо грязными, то ли разбавленными забористыми стоками из кожевенных, гончарных, красильных и прочих кварталов, то ли отголоски магии, которые так охотно впитывались в проводники, в том числе и воду, дали о себе знать. В любом случае грязь сопротивлялась моему заклинанию и очиститься до конца не удалось.

Стефан, чуть приспустив очки на кончик носа и внимательно глянув на платье, видимо, пришел к таким же выводам, но, в отличие от меня, оптимизма не потерял и уверенно заявил:

– Там, где не справились заклинания и даже влажный носовой платок, отлично поможет чашечка крепкого кофе.

– Она удалит пятна? – иронично поинтересовалась я.

– Она поможет восстановить твое душевное равновесие и наплевать на не стоящую твоего внимания грязь… – изрек маг и добавил: – А уж если эта чашечка будет не одна, а со свежими творожными булочками… Моя Марта как раз сегодня испекла такие. С черникой. Так как, тебе помогать? Или не нужно?

– Какой голодный человек откажется от такого соблазна? – фыркнула на эту подначку Стэфана. – Разве что ненормальный. Я же пока еще адекватна…

– Адекватная девушка – и артефактор? – поддел меня Броксовски, приподнимая бровь, заводя извечную тему…

– Но-но, полегче… Твой чертеж еще нужно обводить чернилами, – напомнила я и кивком указала на проектную бумагу, над которой страдал толстячок.

Последние мои слова заставили энтузиазм мага чуть поугаснуть. Все оттого, что с чернилами он не дружил совершенно, поэтому не раз и не два просил помочь с обводкой. Я же еще не успела подзабыть, как в сжатые сроки перед сессией нужно было за раз сдать гору чертежей – до шпиля центральной погодной башни и больше. Так что обвести для Стэфана всего лишь один было несложно.

Тем более откупался Бруковский всегда щедро и сытно. Правда, не без помощи жены, которая, я думаю, отлично знала: те обеды, что она собирает каждый день мужу, тот съедает не в гордом одиночестве. Вот и сейчас Стэфан предложил мне то ли утешение, то ли вкусную взятку.