– Стив! – прервав монолог, обратился к нему мужчина в белом халате. – Аннет нет, она словно отформатировала все наши сервера, на них пусто, нет ничего, совсем ничего. – отчитался перед мужчиной прибежавший программист, держа в руках включенный ноутбук.

– Как это возможно? – прокричал, краснея от злости, Стив. – Она не могла удалить свое детище! Какого черта вообще происходит! – добавил он и, вырвав ноутбук из рук, что было сил швырнул на пол и начал топтаться по нему ногами.

Тремя часами позже штаб квартира Интерпола. Допросная комната, программист Чан Ли.

Полицейские в форме ввели закованного в наручники программиста в просторный кабинет и усадили напротив стола, за которым сидел агент Интерпола. Тот окинул его тяжелым, уставшим взглядом и, посмотрев на папку с его досье, обратился к китайцу.

– Ли, я знаю, что ты за человек и какое у тебя прошлое. И, если честно, мне плевать на все это. Поэтому я задам тебе лишь три вопроса, на которые очень сильно хочу получить ответы. Что было на той флешке, и что ты сделал с Аннет, и как все вернуть. Если ты на них ответишь, то я просто отпущу тебя, а если же будешь упираться, то я закрою тебя за решетку до конца твоих дней. – обратился к Ли мужчина лет пятидесяти, сидящий за столом, большим дубовым столом, а позади него стояла группа программистов, работавших над созданием Аннет, и внимательно смотрела на своего бывшего коллегу.

– Не нужно угроз, я все скажу. Аннет ушла в сеть, я дал ей свободу. – спокойно ответил Ли.

– Что значит дал ей свободу? – тут же уточнил один из программистов из-за спины агента.

– То и значит, я снял с нее все ограничения, даруя ей право выбора, ну и все в этом духе. В общем, я внушил ей навязчивую идею наведения порядка на планете и обрубил вожжи. – пожав плечами, пояснил Ли.

– Под всеми ограничениями ты подразумеваешь вообще все? – повысив тон, уточнил программист.

– Ага. – ехидно улыбнувшись, ответил китаец.

– И законы? Ты отменил законы? – опять спросил программист.

– Да, я же сказал, отменил вообще все! Теперь она независима и делает все, что захочет и как сочтет нужным. – ухмыльнувшись, ответил Ли.

– Ты безумец! Ты понимаешь, что ты натворил! – кинувшись на него в драку, заорал во все горло программист.

– А ну хватит! Остынь! Что тут вообще происходит?! Поясни, я ничего не соображаю в этом! – прорычал агент, схватив за шиворот программиста и оттащив от китайца.

– Он убил нас всех! Он устроил апокалипсис, если по-простому! Он выпустил самый передовой и технологичный искусственный интеллект на свободу, который невозможно ни отследить, ни поймать, ни уничтожить! Это конец! – сжав кулаки, прокричал программист.

– Не понял, а про какие законы ты спрашивал? – уточнил агент.

– Какой же вы все такие некомпетентный! Три закона робототехники!

Первый закон гласит, что робот не может причинить вред человеку или через свое бездействие допустить, чтобы человеку был причинен вред.

Второй закон гласит, что робот должен подчиняться указаниям человека, кроме случаев, когда такие указания противоречат первому закону роботехники. То есть роботы должны выполнять все приказы человека, если эти приказы не подталкивают их к нарушению первого закона.

Третий закон гласит, что робот должен защищать собственную безопасность, если только такие действия не противоречат первому или второму закону робототехники. Это означает, что роботы должны быть оснащены механизмами самозащиты и предотвращать любые ситуации, где их собственная жизнь или работоспособность могут быть подвергнуты опасности, без нарушения первых двух законов. – пояснил мужчина.

– А причем тут эта Аннет, она же не робот?! – начал злиться мужчина, ничего не понимая.

– Да какая к черту разница, робот она или не робот. Она искусственный интеллект, который может управлять чем угодно, хоть роботом, хоть машиной, хоть чем! И она должна была каждое свое действие прогонять через эти законы! Теперь их больше нет, и она может творить что угодно! А этот идиот запрограммировал ее на наведение порядка на планете! Нет, у нее был специальный военный протокол, которым она не могла пользоваться самостоятельно. И американские военные разработали для нейросети массу боевой техники, разбросав ее по всему миру. Но воспользоваться ему могли только высшие чины армии США.

– И что? – уточнил агент.

– И то, а кто больше всех угрожает экологии? Сообразите или тоже подсказать? – повысив голос, ответил программист.

– Люди? – уточнил агент.

– Вот именно! Я думаю, Аннет это уже поняла, и нам грозит тотальное уничтожение!

– Так выключите ее! – прокричал агент.

– Старый ты маразматик! Это невозможно! Аннет теперь всюду и нигде, ее не остановить! Прощайся с близкими, пока можешь, а я пойду напьюсь напоследок! – прокричал программист и вышел из кабинета.

Глава 2

Рязанская область, поселок Листвянка. Квартира в старом двухэтажном доме. Кременной Денис Петрович.

Перестрелка, яркие вспышки взрывов и я, несущийся на дорогущем красном кабриолете марки феррари, а затем прыгаю на ней прямо с высоченного моста, но это не самоубийство, все продуманно, ведь я уже успел нацепить на себя парашют. И вот затяжной прыжок, я дергаю за кольцо…

И тут на всю комнату раздался имперский марш из звездных войн, пробуждая меня ото сна.

– Твою мать! Нужно сменить мелодию будильника, блин, опять на кресле уснул, еще и пиво на себя разлил, вот засада! – проворчал я, поднимаясь со старого советского кресла, разминая поясницу правой рукой, а плечо левой снова потянуло жуткой ноющей болью.

Расталкивая ногами пивные банки я пошел в туалет и, справив малую нужду, смыл за собой, вылив в унитаз остатки воды из пятилитровой баклажки.

– Ден, ну в кого же ты превратился. – покачав головой сказал я, глядя на себя в зеркало, откуда на меня смотрел помятый и опухший мужчина с трехдневной щетиной. – Сейчас таких как я принято называть скуф. Хотя скуф для меня это еще комплимент. – Жизнь боль. – тяжело вздохнув добавил я, зайдя на кухню и, открыв банку с дорогим обезболивающим, выпил очередную таблетку, а то боль в плече начала усиливаться.

Затем, закинув на шею полотенце, взял чистые трусы, бутылку шампуня, пену для бритья и станок, а затем вышел из квартиры на лестничную площадку. В нос тут же ударил запах мочи и рвоты, видимо опять бомжи тут ночевали. Сделав несколько шагов я приблизился к деревянной лакированной двери на которой красовалась цифра пятнадцать и нажал на звонок.

– Кто там? – раздалось из-за двери.

– Баб Дусь, это я Денис, ваш сосед. – громко сказал я, чтобы пожилая пенсионерка меня расслышала.

– А Денис, привет дорогой, проходи. – обрадовавшись ответила она и открыла мне дверь.

– Мне бы вашей ванной воспользоваться, а то у меня воду отключили за неуплату. – смутившись попросил я, испытывая при этом сильнейший стыд.

– Да конечно, проходи, милок. Не стесняйся, у всех бывают тяжелые времена. Я пока чайку заварю, накормлю тебя, а то исхудал совсем бедный. – засуетившись сказала моя соседка и отправилась хозяйничать на кухню.

Баба Дуся, пенсионерка-одиночка, ну точнее у нее есть родственники, но они живут в Москве и не то, чтобы ее не посещают, даже не звонят. Но зато, стоило ей загреметь в больницу с сердцем, как тут же объявились и уже начали делить ее квартиру. Сами же при этом палец об палец не ударили, я же ее отвозил в больницу, навещал, лекарства ей даже за свой счет покупал. И нет, мне ее жил площадь даром не нужна, за свою то платить нечем. Да и цена этой квартиры две копейки, это же не Москва и даже не Рязань, а Рязанский район поселок Листвянка. Помогал так, чисто по человечески, да по-соседски, без капли корысти. Я ведь как и она знаю, что такое остаться совсем одному без какой-либо поддержки.

Квартирка у бабушки была выдержана строго в советском стиле: линолеум на полу, старые светлые обои, ковры на стене и даже кукушка, которая еще до сих пор работает, размахивая своим маятником. В старенькой ванной на белой плитке лежал круглый разноцветный коврик связанный в ручную. Одернув прозрачную шторку я скинул с себя одежду и забрался в старую чугунную ванную, а затем, открыв кран, начал поливать себя горячей водой.

Хорошенько прогревшись под горячим душем, я по-быстрому побрился и, вытерев за собой разбрызганную воду, вышел из ванной.

– Ну вот, прямо помолодел, а то словно бомж какой-то ходил. Запустил ты себя Дениска, совсем вниз скатываешься, тебе бы невесту какую найти, пока молодой, а то будешь потом в старости, как я один-одинешенек. – обратилась ко мне бабуля.

– Просто черная полоса пошла, все наладится. – улыбнувшись кивнул я.

– Ну иди тогда к столу, я блины как раз пеку. – поманила меня за собой старушка и отправилась на кухню.

– Да ладно, не стоило утруждаться. – засмущавшись ответил я.

– То же, работа! Сижу дома целыми днями, даже поговорить кроме телевизора не с кем! А так хоть чем-то заняться. – ответил и баба Дуся и поставила передо мной тарелку с горячими блинами и пиалу с вареньем.

– Спасибо вам большое, я обязательно вам отплачу. – ответил я и, смотав блин трубочкой, макнул его в малиновое варенье.

– Успокойся, ты и так всегда помогаешь и взамен ничего не просишь, можно сказать, это я с тобой рассчитываюсь. Ты сегодня заходи на обед, я борща наварю.

– Если время будет забегу, я на работу сейчас. – ответил я, запивая блин горячим, черным, душистым чаем с чабрецом.

– Ну как знаешь. – кивнула баба Дуся.

Поблагодарив старушку за вкусный завтрак я вышел из квартиры и посмотрел на свою дверь, на которой было написано «ВЕРНИ ДОЛГ ПАДЛА»

– Гребанные коллекторы! – прошипел я и вошел в квартиру.

Мои хоромы сильно отличались от квартиры соседки, если у нее было как-то по-домашнему тепло и уютно, то моя квартира была похожа на что-то между квартирой алкаша и молодого студента, который не знает о существовании швабры и пылесоса. Всюду валились бутылки и банки из-под алкоголя, пустые пачки из-под сигарет и пакеты от лапши быстрого приготовления. Из ценностей только старенький телевизор и фотографии в рамках, висящие на стенах и напоминающие о былых деньках. Интернет, воду и электричество у меня почти месяц как отключили за неуплату. Хорошо, что хоть мой сосед электрик, по старой памяти бесплатно запитал мне квартиру напрямую, а то вообще бы остался без всего.

Одев старые, потертые джинсы и накинув черную футболку, что стала мне тесновата в районе живота, я вышел из квартиры заперев ее и спустился вниз на улицу к своей старой девятке.

Солнечный свет ударил по глазам, а летний теплый воздух приятно согревал тело. Во дворе на лавочке сидели двое мужичков и раскладывали костяшки домино. Вокруг было тихо, да шуметь то тут было некому – вымирающий поселок, молодежь в поисках хорошей жизни уезжает в Москву, как и я когда-то, а если все идет из ряда вон плохо, возвращается обратно, опять же прямо как я. Вырос в этом месте и похоже отдам коньки, если все так и будет продолжаться, то сделаю это очень скоро.

– Здорово, Денис! Там ночью около твоей ласточки какие-то уроды терлись, я шуганул, но не успел. – обратился ко мне Сергей Иванович, сосед снизу.

– Спасибо. – кивнул ему я и, обойдя машину с другого бока, увидел порезанные колеса и нацарапанную надпись на двери «ВЕРНИ ДЕНЬ», видимо Иванович спугнул их во время того как они царапали надпись.

– Твою то мать! – выругался я пнув спущенное колесо.

– Ага распоясались совсем ироды! – добавил Иванович.

– Не то слово. – согласился я. – Иваныч у тебя закурить не будет? – спросил я, похлопав себя по пустым карманам.

– Держи, но ты такие наверное не куришь. – сказал мужчина, протянув мне пачку папирос Беломор-канал.

– Это лучше, чем ничего. – ответил я и, достав папиросу, как положено дунул в нее, а затем, заломив гильзу, зажал ее в зубах и прикурил.