Анна Чайка: Марргаст

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения издательства «Полынь».

ISBN 978-5-907124-98-1

© Анна Чайка, текст, 2025

© ООО «ИД «Теория невероятности», 2025

Посвящаю эту историю самым близким людям – моим родителям. Спасибо, что неизменно верите в меня, поддерживая и словом, и делом.

Отдельная благодарность Александру Лазареву, создавшему чудесное место под названием издательство «Полынь», и Ирине Игнатьевой – за чуткие советы и библейское терпение во время редактуры. Вы лучшие!

В холодных землях Сла́вии сокрыто великое зло. С трех сторон ее подпирают Изначальные дети Нави. На западе это мать всех ведьм, сторожащая реку Смерти. Она перерождается в своих детях, храня воспоминания о бесконечной череде жизней. На востоке правят огнедышащие змеи, сотворенные в горнилах Чернобога, и взглядом своим они несут смерть. Север же отринул тепло человечьего сердца. Там спит тот, кого не смогли уничтожить все хранители Рода, живущие в Небесном И́рии. Имя ему – Немертвый. Суть его – Раб.

И будет продолжаться их власть, пока не откроются врата Трех Подземных Царств. Звери Тьмы найдут дорогу назад и станут рвать живых, не разбирая, под какими богами те ходят. Порядок сменится хаосом, и врагом станет тот, кого не звали. Что же будет потом, спросишь ты? А потом придет Человек.

Его узнает каждый, каждый услышит, запомнит, ведь будут за ним стоять и дети Нави, и люди, и лесные духи.

Но это время наступит нескоро, поэтому спи крепко, глупое дитя…

Часть первая
Семя Тьмы

Глава первая

Выбрав путь сражений с Тьмой, забудь имя Рода.

Потому как нет у тебя больше ни семьи, ни тени.

Отныне ты смаг.

Начало Кодекса Братства Тишины

Их было двое в пустой сырой комнате – пожилой мужчина и заплаканная девица. Расставленные по углам свечи не давали достаточно света, но было видно, как на столе между этими двоими, словно отрубленное щупальце, вяло шевелился ветхий договор. Когда нет пути назад, многое перестает казаться страшным.

Или странным.

– На что ты готова, чтобы вернуть суженого?

– Н-на все.

– Не торопись. Выбор сложен. Каждый раз, открывая ту дверь, я впускаю не одну сущность, а две. Таков закон равновесия. Я спрошу еще раз, и подумай старательно: на что ты готова, чтобы вернуть своего возлюбленного?

В ее голосе звучала почти физическая боль:

– Смеешься, да? Я не отрекусь от своих слов! Делай что нужно. Я… я принимаю все условия. Эти земли не дали мне ничего, кроме страданий. Плевать, что будет с ними дальше! – Блеск ножа. Капли крови упали на пергамент и моментально впитались. – Пусть мой дорогой Зар вернется!

Горький вскрик должен был разнестись по всему дому, но отчего‐то этого не произошло. Он словно бы увяз и растворился в скрипучем, как треск старой половицы, смехе незнакомца.

– И впрямь дорогой. Но кто теперь позволит жалеть о цене, срединное дитя?

В поздний час солнце напоминало раскаленную головешку, что медленно тонула в изумрудном полумраке леса. Колючие кроны вдалеке сливались в одну бесконечную полосу. Скучнейшее зрелище, особенно спустя несколько недель путешествия.

– Допустим, ты прав. Но где тогда доказательства, хотя бы одно? – в который раз спрашивал я, поочередно выдергивая ноги из сугроба.

– Может, это скрыто от людских глаз? А?

– Настолько хорошо скрыто, что все о нем знают… Ты сам‐то хоть раз сталкивался с проявлениями бесовской силы? Встречал анчутку с рогами? Чертей? Ведьм? Я уже молчу про божью кару, под видом которой волхвы вытягивают у людей значительную часть их медяков. Уверяю тебя, это выдумки невежественных крестьян. Все, что мы видим, имеет плотскую природу и вполне объяснимо наукой.

– Какой же ты твердолобый, фу! – Се́лио тяжело дышал.

Мы брели, утопая в снегу по колено, а со стремительно темнеющего неба продолжали падать крупицы холода. Я был не ахти каким путешественником, и путешествие давалось тяжело.

«Так что вернуться, если передумаем, мы уже вряд ли сумеем. Селио точно сам своими ногами не пойдет», – мелькнула запоздалая мысль.

Утешало одно: бобровые дворы встретили нас весьма дружелюбно. Мой кошель пополнился целой горстью серебряных монет. И я надеялся, что в Фе́нзино выйдет не хуже. Везде, куда еще не добралась вера Един-бога, сохранился спрос на заговоренный янтарь, зубы Мыколы и прочие бесполезные обереги.

В ином случае идея покинуть защищенные стены родного города становилась дурнее, чем предполагалось изначально.

– Ну нельзя же отрицать существование таинственных явлений, – мой друг упрямо продолжал давний спор, то и дело облизывая нос горячим языком. – Не в наших краях, где люди живут бок о бок с русалками и домовыми… Тебе с такими мыслями надо в Епископархию идти, а не по дремучим поселкам шляться!

– Не сравнивай мою жажду наживы с алчностью служителей веры, – воскликнул я. – Волшебства не бывает! Богов нет! Истина в том, что, утопившись с горя, русалкой ты не станешь. Разве что кормом для нее. Иные расы – не более чем живые существа из плоти и крови, они не могут изменить чью‐либо природу!

– А мне и не нужно ничего подобного. Чего хорошего рыбиной стать?

Он устало вильнул хвостом.

Для обычного волка Селио был чересчур нескладным. Массивное туловище и осмысленный взгляд выдавали в звере перевертыша. Лапы его оканчивались подобиями ладоней, только более узкими и покрытыми длинной шерстью пепельного цвета.

Именно такими созданиями славились Кумельга́нские леса и изобиловали изощренные детские сказки.

Хорошо, что простой люд не привык разглядывать диких зверей, а предпочитал сразу спасаться бегством. Невнимательность селян частенько бывала нам на руку.

– Даже если нас не превратит в лягушек обманутая тобой старушка и не проклянет за кощунство Меру́н, стоит быть осторожнее, – сказал Селио, принюхавшись. – Чуешь? В воздухе так и веет тоской.

Я поежился, словно тулуп из овечьей шерсти совсем перестал согревать. Пойти в Фензино нам посоветовал староста Дворов, уверив, что в тамошней речке поселилось недоброе лихо.

Отчего‐то повадилось оно воровать домашнюю живность, особенно часто – кошек. Сперва люди подумали на лесной народец, но потом стало очевидно, что дело не в нем. Не могли нечистые животных съедать, а головы рядком вдоль улицы ставить. Жители деревни списали все на злого духа, поэтому им срочно потребовалась помощь колдуна, которым по определенным причинам часто считали меня.

В другое время я бы с радостью отказался от этого заманчивого предложения. Ярких ощущений мне и без того хватало по роду деятельности. Но после продажи жене старосты Дворов молодящего зелья, почти целиком состоявшего из грязи, нам срочно потребовалось отправиться куда подальше.

– Ты просто устал, – сказал я, ободряюще потрепав перевертыша по холке. – Вот доберемся до деревни, а там найдется теплый угол, мясо на углях, свежий квас – все как ты любишь.

Когда мы нашли нужную тропу, уже совсем стемнело.

Вдалеке мигали слабые огоньки: должно быть, светились окна деревянных срубов. Направившись в ту сторону, мы вышли на поляну и столкнулись с жутковатого вида идолом, выстроганным в теле засохшего дуба. Из самого его сердца на нас скалилась Мать Макошь: ее лицо спокойно совмещало в себе женские и паучьи черты.

«Староверы, значит. Н-да, таких вокруг пальца обвести непросто», – но я не стал высказывать опасения вслух.

В прежние времена считалось: чтобы мольбы были услышаны, богам нужно даровать особое подношение. Не мед, сдобу, ленты и цветы, а кое-что более ценное. Например, баранью кровь.

Поглядев на губы деревяшки, перемазанные чем‐то бурым, я невольно почувствовал подступающую волну тошноты. Что же увидели жители деревни? Они явно напуганы, раз прибегают к старым методам защиты.

Селио, похоже, подумал о том же и глухо заворчал. Из его пасти вырвался пар.

– Прости, друже. Этот крепкий орешек необходимо расколоть, даже если зубы болят.

Я решительно достал из наплечной сумки все необходимое и начал подготовку. Если повезет, кровожадным чудищем окажется обыкновенный мальчишка, излечить которого сможет хорошая порция отцовского ремня, а не «колдовские знаки» на отсыревшей бумаге.

Надев черный плащ, испещренный рунами, поверх одежды, я завязал шнурок у шеи и оправил загибающиеся полы. Натянул остроконечную шляпу. Все почему‐то считали, что у колдуна должен быть именно такой наряд, а я находил его не только нелепым, но еще и крайне неудобным. Напоследок я пририсовал золой из специальной баночки темные круги под глазами и заострил нос, чтобы казаться старше. Семнадцатилетнему пареньку деревенские точно доверять не станут.

– Ну, как?

– От твоей красы шерсть в глотке комом, – усмехнулся волк.

Верно. Существуй колдуны на самом деле, они бы сгорели от стыда. Со стороны казалось, будто огородное пугало обрело жизнь и отправилось ломиться сквозь сугробы. Но раз мазь для мужской силы чаще покупают у чудака в плаще – кто я такой, чтобы спорить?

Наконец мы пришли в деревню. Как обычно, первым делом все обратили внимание не на меня, а на старину Селио. «Это волк, волк!», «Несите оружие!» – приветствовал нас воплями мирный народ Фензино. Когда я приблизился, собравшись встать в отрепетированную позу, один из селян подбежал и схватил меня за рукав.

– Беги, дурень!

– Куда? – опешил я, немного выйдя из образа.

– Туда, где спина заканчивается! Что ж ты?.. Шевелись! Или хочешь, чтобы тебя сожрали?

Чудак попытался оттащить меня в ближайшую избу. От неожиданности я позволил себе на миг утратить контроль над ситуацией. Селио неуверенно рычал. Его быстро окружала враждебно настроенная толпа: в руках у многих были тяжелые дубинки и вилы.

Вот это прыть! Обычно хватало пары резких фраз и самого наличия ручного волка как доказательства моей силы, чтобы жители спешно начинали предлагать ночлег и несли еду. А тут такое…

– Да пусти ты! – Вырвав наконец рукав из цепкой хватки доброхота, я поспешил обратно. Не хватало еще, чтобы моего друга покалечил какой‐нибудь сиволапый медведь!

Селио крутился на месте, стараясь избежать ударов: разок неслабо так куснул самого воинственного мужика за запястье, отчего тот начал выкрикивать грязные слова о матерях всех присутствующих и матери Селио в частности.

Мне потребовалось немалое усилие, чтобы попасть в центр круга. Край плаща зацепился за что‐то острое, так что пришлось повозиться, прежде чем получилось добраться до волка. Сунув ладонь в карман, я набрал в горсть и тут же бросил вниз, под ноги, щепотку горюч-порошка. Когда крупинки коснулись снега, пространство вокруг заполнилось дымом и треском. Нападавшие в испуге шарахнулись прочь.

Представление началось, хоть и с небольшой задержкой.

– Как смеете вы поднимать руку на священного фамилиара спасителя, что пришел вам на помощь? – загрохотал я. – Или сей край не постигла беда, или я здесь не желанный гость? Иль смерти не боитесь, ничтожные?!

От дыма першило в глотке и щипало глаза, но это того стоило. На меня обратили внимание. Вонь вокруг и следы гари на щеках придали моему образу еще большую внушительность. Особенно когда края злополучного плаща начали тлеть.

Толпа застыла, затем молча расступилась, пропустив вперед сутулую женщину. На ней был тулуп с оторочкой, а под ним – традиционное шерстяное платье. Седые волосы были собраны в длинные косы. Смуглый лоб обрамляли массивные височные кольца.

– Кто ты, странник? И почему пришел с диким зверем?