Да и мне, признаться, интересно посмотреть на реакцию второго мужа моей жены, насладиться, скажем так, моментом, прежде чем грохнуть.

Впитать страх, а вот потом уже ломать шеи.

Глава 5

Сара

Яркие вспышки света, ослепляющего полуоткрытые глаза. Чувство, как меня мотает из стороны в сторону. Раздражающий звук сигналящих машин и визг тормозов. Хочется что-то сказать, попросить, но язык, зараза, не слушается. Из моего рта вырываются только болезненные стоны. Почему так холодно и я не чувствую верхнюю правую часть тела?

Память урывками безжалостно швыряет меня по событиям, то погружает в кромешную тьму, то возвращает в невыносимую реальность.

– Держись, Лиса, иначе я сам тебя прибью, слышишь? Не отключайся! – Горячая рука на моей щеке ощущается, как спасательный круг. И голос такой знакомый.

Лиса…

Так интересно меня называл только Артем!

Последнее, что я помню, – свадьбу и бесконечное чувство обреченности…

– Ар… Ар… тём? – Горло сжимает спазм из-за образовавшегося кома, так хочется плакать. Может быть, я умерла и попала в рай, где меня преследует его запах и голос?

– Я здесь, любимая. – На этот раз горячий поцелуй согревает тыльную сторону ладони.

«Любимая…»

А так он никогда меня не называл. Наверное, точно отправилась на тот свет. Только как я смогла заслужить рай?

Это последняя мысль, что посещает меня перед тем, как я полностью погружаюсь в забытье.

Следующее, что я помню, это обрывки фраз сквозь темноту и где-то отдаленно:

«Пуля прошла навылет. Сейчас состояние стабильное, но нужно наблюдать».

«Организм молодой, крепкий, она справится, не волнуйтесь».

«Есть еще близкие родственники?»

«Поймите, мы не можем не сообщать полиции, когда поступают пациенты с огнестрельным. Это наша прямая обязанность».

«Как обстановка? Арт, езжай в гостиницу, отдохни, давай я посижу. Ниче не случится с твоей женой».

«Нет, Рус. Просьба, проверь малого и родителей. Они там в ахере, наверное».

«О, моя бедная девочка! Посмотри, что ты сделал с ней! Это все ты! Ненавижу, будь ты проклят! Ты разве отец?! Лучше бы я овдовела, чем мой ребенок пережил все эти ужасы! Уйди, Матвей! Закрой рот и уйди!»

Двое суток спустя

Пикающий сигнал раздражает барабанные перепонки до такой степени, что хочется прикрыть уши руками. Все тело наливается свинцом, когда я медленно начинаю приходить в себя и с трудом открываю глаза.

Светлые стены вокруг сначала пугают, но потом я понимаю, что это просто больница, а не психушка. Ну а что? Психушка давно по мне плачет. Только как я тут оказалась? В голове настоящая пустота, словно чистый лист.

Обвожу глазами просторную палату и замираю, переставая дышать. Артем спит в кресле около моей больничной койки, скрестив руки на груди. Почему, смотря на него, я чувствую такую тоску? Он же рядом, стоит только руку протянуть.

За окном рассвет, солнечные лучи начинают заливать палату щедрым светом, словно я нахожусь в волшебной сказке.

Господи, ну точно голову проверить надо! Я ведь ею ударилась.

Стоп. Я точно помню, как шарахнулась о кафель. Дернувшись от вспомнившейся детали, едва ли не взвизгиваю от боли в правом плече. Подняв дрожащую левую руку, отодвигаю края больничной рубашки и вижу перебинтованное плечо. В меня стреляли.

Олег.

Господи, в меня выстрелил Багровский!

Вереница флешбэков начинает вспыхивать в голове одна за другой, и события с каждым разом все хуже и хуже!

Скандал с Артемом. Возвращение в Самару. Избиение. Свадьба. Перестрелка. Все в мельчайших подробностях, как в самом страшном фильме чертовых ужасов.

Монитор, стоящий недалеко от кровати, начинает пищать, оповещая о моем критическом состоянии, или фиг знает че ему надо, но он перебивает стук моего сердца. Зажмуриваюсь, чтобы отогнать воспоминания, но это не помогает. Я только больше впадаю в безотчетную панику и ужас.

– Эй-эй-эй! – Крепкие руки обхватывают мои щеки. – Посмотри на меня, Сара! Эй, дыши! – Распахнув глаза, бешеным взглядом впиваюсь в щетинистое лицо нависающего совсем близко Артема. Он начинает показательно глубоко дышать через рот, и я послушно повторяю за ним, внимательно следя. – Все хорошо. Дыши, Лиса, ты моя умница!

Паника отступает, сменяясь неловкостью. Что говорить, да и нужно ли это? Раньше я не заморачивалась в общении с Артемом, но сейчас… сейчас не знаю, как себя вести. Я обманывала его и молча уехала, хоть на это и была веская причина, о которой Князев уже знает.

«Но все-таки он мой муж».

От этой мысли внутри что-то екает.

– Артем, мой брат, Миша, он остался в доме Багровского! Ты можешь забрать его? – Мое сердце снова пускается вскачь, когда я представляю последствия вчерашнего. – Олег или его люди могут навредить брату, пока я тут отлеживаюсь!

– Не ерзай. Малой дома, с родителями. – Арт отстраняется, разминая шею, как будто готовится к бою. – Я не настолько великодушен, чтобы оставлять этого ублюдка в живых. Больше этот выродок никому не причинит вреда, разве что пользу принесет, накормив червей.

– Он правда?.. – не могу найти в себе силы задать вопрос полностью и поверить в сказанное.

– Да, – без капли эмоций утвердительно кивает муж, прекрасно поняв, что я имею в виду.

– А как?..

– Обычно, Сар. Как и все, испустил дух, и хуй с ним.

Боже, не верится, что Багровского больше нет! Нормальный человек, возможно, посочувствовал бы, но я не могу притворяться и строить из себя святую. Я рада, искренне рада, что больше этот мудак не причинит вреда моей семье и всему городу.

– А с чьими Миша родителями?.. – спрашиваю, сглотнув комок. В голове такой сумбур творится, не могу сообразить, что к чему, и не сразу понимаю, кого имел в виду Артем.

– Лично у меня их нет, поэтому выбор невелик, – подтверждая глупость моего вопроса, отвечает он, пристально осматривая меня всю, как будто до сих пор не верит, что я здесь. Задерживает взгляд на перевязанном свежим бинтом безымянном пальце. Мне и перевязку сделали? Ничего себе сервис!

– Это ты его спас? – сдерживая слезы, мигом подступившие при одном только воспоминании о том, как выглядел брат, уточняю дрожащим голосом.

Артем каждый раз спасает меня и все мое окружение, а что взамен даю я? Проблемы, недосказанность, ложь и очередной грустно закончившийся побег.

Наш малыш…

– Мне подсобили. – И в этом весь Артем: он не имеет привычки преувеличивать, хвалиться, всегда честен и говорит в лоб, что думает, не боясь последствий. Он отвечает за слова, не увиливая, и берет ответственность за собственные действия. Это и называется «настоящий мужчина».

А что я? Лживая, полная его противоположность в женском обличье!

– Это был твой брат? – вспоминаю того самого, безумно похожего на него брюнета.

– Сын дяди, – сухо сообщает Князев без желания развивать дальше тему. – А че, приглянулся?

Закатив глаза, отворачиваюсь, но потом понимаю, что он не со зла. Просто ревность родилась раньше Артема.

– Спасибо. – Устремляю взгляд на ладони, лежащие на светлой больничной простыне. – За все. – Слова благодарности даются мне с трудом, учитывая, что их явно недостаточно.

Не могу выдавить ничего больше из себя, выходит односложно, но не потому, что я тварь неблагодарная. Я тварь, но стыдливая, которой сейчас неловко и безумно совестно.

– Я не принимаю твою благодарность, мне эти слова на хер не всрались. – Князев шокирует своей непредсказуемостью до такой степени, что я поднимаю на него недоумевающий взгляд. – А че ты думала? Промямлила «спасибо» и замяли? Нет, Сара, ни хера подобного! Мы с тобой разберемся, но позже. – Он указывает легким кивком на мое раненое плечо.

Нервно выдыхаю. Я встряла.

Вот он, настоящий Артем, что прятался под заботливым мужчиной, успокаивавшим меня меньше десяти минут назад! Но я заслужила, поэтому, несмотря на легкое напряжение между нами, уточняю:

– По десятибалльной шкале на сколько я влипла?

– На чертову сотку, бля! – невесело отвечает он, и это не шутки. Уверена, если бы не мое состояние и место, в котором находимся, я бы давно отхватила звездюлей и все прелести наказания мистера Князева.

«А че там твоя Делла? Уже спит на моей кровати?» – так и вертится на языке, но я сдерживаюсь, чтобы не нагнетать еще больше.

«Он приехал, уничтожил Багровского, спас Мишу, а ты вспоминаешь его бывшую?! Какая ж ты глупая!»

– Надо позвать врачей, раз ты очухалась. – Артем нажимает на кнопку вызова возле моей кровати, и буквально через несколько минут в палату входит медицинский персонал.

Открывшаяся дверь заставляет меня встрепенуться. Не люблю больницы, врачи с самого детства вызывают во мне только страх, и сейчас ничего не изменилось.

Вошедшая женщина в медицинском халате пристально оглядывает меня, мягко улыбаясь, словно рада видеть. На вид ей не больше тридцати пяти, она подтянутая и, что не ускользает от моих глаз, красивая. Видимо, сильно я головой приложилась, раз стала акцентировать на таком внимание.

– Как вы себя чувствуете? – Красотка сразу переходит к делу, подходит и начинает осматривать мои глаза, голову, а затем и рану. – Давно очнулась? – обращается уже к Артему; тот отрицательно качает головой.

Пока доктор занимается мной, медсестра, вошедшая вместе с ней, забирает со стойки для капельниц пустые бутылочки и ставит на них другие, полные. О… боже, меня еще и капать через вену будут?!

– Нормально, спасибо. – Закусив нижнюю губу, волнуюсь из-за того, что мне будут втыкать иглу в вену. А вообще я и сама пока что не понимаю, как чувствую себя. Вроде особо ничего не болит, но тело ноет; думаю, это нормально, поэтому не сообщаю. – Вы мне сделали перевязку? – Дергаю своим многострадальным безымянным пальцем.

Женщина-врач бросает на него взгляд, утвердительно кивая.

– Да, вам нанесли специальный обеззараживающий и антисептический клей.

– То есть кожа прирастет обратно? – спрашиваю на выдохе от накатившего волнения.

– Да, – видимо, поняв, что тату имеет для меня большое значение, тепло улыбается медсестра. – Шрам, конечно, останется, но в целом заживет.

Пофиг на шрам, мое обручальное тату останется на месте!

Бросаю взгляд из-под ресниц на Артема, который пристально за мной наблюдает. Опалившись, что я волнуюсь об увековеченной дате, чувствую, как мочки ушей начинают гореть от стыда.

– Когда я смогу забрать жену? – Князев стоит, скрестив руки на груди; только сейчас обращаю внимание, что на нем надеты темные джинсы и такого же цвета теплая толстовка, и это ему чертовски идет.

– Шустрые какие! – Врач качает головой. – Давайте так: медсестра сейчас сделает перевязку и сразу возьмет анализы. Будем отталкиваться от результатов. – Ее мягкие руки тщательно ощупывают мою руку, как будто она нерабочая. – Болит? А здесь? – Я на все киваю, что болит, потому что на данный момент так и есть.

От каждого, даже малейшего движения мне приходится стискивать зубы до скрежета, чтобы не выть. Тупая боль невыносима.

Не верится, что все позади!

Как и сказала доктор, после ухода медсестра – женщина в возрасте, которая достаточно аккуратно, стараясь не сделать мне больно, что в данном случае невозможно, – сделала перевязку, обработав рану и сменив бинты. Я принципиально не смотрела на свое огнестрельное ранение, повернув голову в другую сторону, чтобы не пугаться еще больше, ведь воспоминаний достаточно.

– А что, врачей-мужчин не было? – Выгибаю бровь, смотря на захлопнувшуюся после ухода медсестры дверь.

Я что, ревную? Вопрос вырвался так неожиданно, что я даже не успела этого осознать.

– А ты не охуела ли?! – Артем бросает на меня испепеляющий взгляд, вмиг озверев. – Хочешь, чтоб тебя больше мужиков лапало?!