Дмитрий Коровников: Я – Князь Галактики – 1

Глава 1

Знаете, что самое паршивое в том, что ты умираешь? Нет, серьёзно, давайте составим топ-лист. На третьем месте – боль. Да, она мерзкая, но к ней привыкаешь, как к соседу, который каждую пятницу устраивает вечеринки до трёх утра. На втором – страх. Первые пять минут паникуешь, потом понимаешь, что паника требует энергии, а у тебя её едва хватает на дыхание.

А на первом месте, с огромным отрывом – осознание того, что ты подыхаешь в муниципальной больнице Сент-Мэри на койке, которая видела больше смертей, чем эпизодов в «Симпсонах». Серьёзно, эта койка могла бы вести собственный подкаст о том, как люди произносят последние слова.

– Почему… же? – прохрипел я, прижимая руки к груди, где что-то важное решило устроить незапланированную забастовку.

Философский вопрос. Почему я, человек, который всю жизнь играл по правилам, платил страховку (которая, сюрприз, не покрывает мое лечение), и даже сортировал мусор, лежу здесь и медленно превращаюсь в печальную статистику для квартального отчёта больницы?

Моя рука выглядела как реквизит из малобюджетного хоррора. Тонкая, серая, с венами, похожими на карту нью-йоркского метро – такая же запутанная и бесполезная. Забавно, как быстро человеческое тело сдаётся, когда понимает, что расширенная гарантия не оформлена.

Палата была образцово пустой. Даже тумбочки не было – бюджетные сокращения. Только я, койка эпохи Рейгана и запах дезинфектанта. Перед глазами заплясали разноцветные точки. То ли кислородное голодание, то ли медсестра Дебора опять включила стробоскоп в соседней палате – у неё странное понимание «успокаивающей атмосферы».

И тут случилось то, из-за чего я окончательно решил, что мозг начал отключать системы одну за другой. В воздухе замерцали пиксели. Знаете, как выглядит сломанный айфон, когда по экрану стукнули бейсбольной битой? Вот примерно так, только в 3D и прямо передо мной. Пиксели кружились, собирались в узоры, распадались и собирались снова, будто кто-то пытался собрать человека из цифрового Лего без инструкции.

– Какого чёрта… – начал я, но закашлялся кровью. Даже ругаться нормально не могу. Вот это обидно.

Пиксели наконец определились с формой. Передо мной материализовался мужчина. Высокий, худощавый, в костюме от Армани – или подделке настолько хорошей, что разницы не было. Идеально сидящий, будто сшитый не портным, а каким-то ИИ-модельером из будущего.

– Добрый вечер, – произнёс он, ставя рядом с моей койкой кожаный кейс. Настоящий кожаный кейс «Луи Виттон» в муниципальной больнице. Это как припарковать Теслу у ночлежки для бездомных. – Прекрасная ночь для экзистенциальных переходов, не находите?

– Для кого как, – прохрипел я.

Мужчина улыбнулся. Его лицо было… странным. Я мог чётко видеть улыбку, костюм, руки, но черты лица словно ускользали от восприятия. Как будто мой мозг получал ошибку 404 при попытке загрузить его внешность.

– Позвольте представиться. Янус, специалист по карьерным транзициям постмортального характера.

– Это типа эвфемизм для «я тут чтобы утащить вас в ад»?

– О нет, это оскорбительно примитивно. Я предпочитаю думать о себе как о консультанте по альтернативным жизненным траекториям. Хэдхантер для душ, если угодно. Рекрутер вечности.

– Рекрутер? – повторил я.

Он щёлкнул пальцами, и его полупрозрачная рука вдруг стала абсолютно материальной. Потом снова полупрозрачной. Потом опять материальной.

– Впечатляет? Переключаюсь между состояниями материи как между вкладками в браузере. Очень удобно в супермаркете – можно пройти сквозь толпу прямо к кассе.

– Вы… голограмма?

– Только что был.

Он полностью материализовался, и я услышал, как его ботинки цокнули по линолеуму..

–Но вернёмся к делу. Вы же понимаете, что умираете?

– Догадывался. Спасибо, что уточнили, а то я думал, это новая форма йоги.

– Обожаю сарказм умирающих. Такой честный, без фильтров. Живые вечно притворяются политкорректными. Мертвецам терять нечего, поэтому они говорят что думают. Освежает после корпоративной болтовни.

Я попытался сесть, но тело не слушалось. Похоже, мой внутренний системный администратор уже удалял файлы.

– Так вы тут зачем? Предложить мне продлённую подписку на жизнь? Премиум-аккаунт в загробном мире?

– О, вы даже не представляете, насколько близки к истине. – Янус открыл кейс и достал оттуда нечто, похожее на айпад, только тоньше и явно не из Эппл Стор. – Но сначала, позвольте показать вам кое-что интересное. Считайте это… презентацией нашего сервиса.

Он провёл пальцем по экрану, и в воздухе появилась голографическая проекция.

Ресторан «Ле Бернардин». Из тех, где нужно бронировать столик за три месяца и где счёт выглядит как телефонный номер. Моя бывшая жена Дженнифер ужинала с мужчиной в костюме, который стоил как мой годовой доход. Вернее, как два годовых дохода.

– Ты просто гениальна, – говорил мужчина, поднимая бокал с вином, бутылка которого стоила как подержанная Хонда. – Развестись, отсудить алименты на чужого ребёнка – это высший пилотаж.

У меня что-то неприятно сжалось в груди. И это была не только сердечная недостаточность.

– Что значит «чужого»? – прохрипел я.

– О, терпение, – Янус поднял палец. – Сейчас будет кульминация. Это как на Нетфликс, только без возможности перемотать.

Дженнифер на проекции рассмеялась. Тем самым смехом, который когда-то заставил меня потратить три зарплаты на кольцо.

– Ну, технически он не чужой. Я же воспитывала его какое-то время. А по законам штата Нью-Йорк, тот, кто принимал участие в воспитании, обязан платить алименты. Мой адвокат просто акула.

– Но ребёнок не от твоего бывшего мужа?

– Боже, конечно нет. Ты думаешь, я бы стала рожать от этого лузера? Он милый, да. Заботливый, да. Но генетически? Фу. Я просто вовремя поняла, что он идеальный источник пассивного дохода.

Кровь в моих венах, кажется, решила устроить разворот на 180 градусов. Или вообще объявила забастовку.

– То есть… все эти годы…

– Все эти годы вы платили за чужого ребёнка, работая в трёх местах, – услужливо подсказал Янус. – Кстати, ребёнок сейчас в частной школе в Коннектикуте. Прекрасно себя чувствует. Думает, что его отец – венчурный инвестор из Кремниевой долины, который погиб в крушении частного джета. Романтично, правда?

– Я… я жил на быстрорастворимой лапше, чтобы платить алименты…

– О да, я в курсе. Кстати, знаете, почему вы здесь? Истощение организма плюс нелеченная язва плюс отсутствие нормальной медстраховки. Классическое комбо американской мечты. Вы буквально работали себя до смерти ради женщины, которая называет вас – цитирую – «полезным идиотом с синдромом белого рыцаря».

Проекция продолжала транслировать ужин. Дженн рассказывала, как умело манипулировала мной все эти годы. Как изображала послеродовую депрессию. Как плакала о том, что ребёнку нужна полная семья. Как угрожала забрать последние права на встречи.

– Выключите, – попросил я.

– Ещё секундочку. Сейчас будет вишенка на торте.

На экране Дженнифер доставала айфон последней модели.

– Смотри, он мне даже сейчас пишет. «Извини, в этом месяце смогу перевести только семьсот. Вторую работу сократили. Обещаю компенсировать.» Представляешь? Он извиняется!

Оба расхохотались так, будто это была лучшая шутка со времён Джорджа Карлина.

– Хватит, – прохрипел я.

Янус смахнул проекцию жестом, будто закрывал приложение.

– Неприятно, да? Осознавать, что вся ваша благородная жизнь – это просто длинный розыгрыш для чьего-то ТикТока. Но! – он воздел указательный палец к потолку с пятнами плесени, – у меня есть для вас оффер, от которого вы не сможете отказаться.

– Потому что я умираю и альтернатив нет?

– Бинго! Обожаю смышлёных клиентов. Экономит время.

Он показал мне планшет. На экране мелькали изображения разных миров – средневековые замки, футуристические мегаполисы, магические академии, космические станции…

– Реинкарнация. Перерождение. Респаун в новой локации. Эксклюзивное предложение для VIP-страдальцев.

– И где мелкий шрифт?

– Мелкий шрифт? – Янус изобразил шок. – Какой может быть мелкий шрифт в честном предложении второго шанса? Вы же не думаете, что я какой-то скам-артист, разводящий умирающих?

– А разве нет?

– Конечно нет! Я развожу живых. С мёртвых взять нечего, кроме разве что органов, но это не мой департамент. Я из отдела нематериальных активов.

Я посмотрел на экран. Один мир привлёк внимание – футуристический, с небоскрёбами, пронзающими атмосферу, летающими автомобилями и роботами.

– Почему бы и нет, – пробормотал я. – В этой жизни я пытался быть хорошим. Платил налоги, жертвовал на благотворительность, даже не скачивал пиратские фильмы. И где я теперь? В больничной палате, где простыни стирали в последний раз месяц назад.

– Экзистенциальный кризис на смертном одре. Классика. У меня есть целая папка с такими.

– Знаете что? К чёрту всё это. К чёрту попытки быть правильным. К чёрту благородство и «поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Если мир – это казино, где выигрывают только шулеры, то почему бы не стать владельцем казино?

– О-хо-хо! – Янус аж подпрыгнул, его пиксели на секунду рассыпались от восторга. – Вы хотите перейти на тёмную сторону? Стать большим злым боссом?

– А почему бы и нет? Всю жизнь я ставил других на первое место. Переживал о карме, о том, что подумают люди. Старался быть примером. И что получил?

– Но это же восхитительно! Знаете, сколько новых реинкарнаторов клянутся стать героями? «Я спасу принцессу!» «Стану победителем демонов!» «Я построю утопию!» Тьфу, банальщина. А вы… вы хотите стать злодеем. Это как заказать чёрный кофе в Старбаксе – просто, но со вкусом!

– В следующей жизни я буду эгоистом. Буду брать всё, что захочу. Наступать на головы. И спать спокойно.

– Музыка для моих ушей! Или что там у меня вместо ушей в квантовом состоянии. Знаете что? – Янус начал яростно тыкать в планшет. – Я подберу вам идеальный сетап. Этот мир – просто шедевр для будущего тирана. Галактическая империя с феодализмом! Представьте «Игру престолов» в космосе, только с лазерными мечами и планетарными бомбардировками!

– Звучит весело.

– Весело? Это ЭПИЧНО! Вы родитесь в семье аристо – одном из древнейших домов империи. Князь с рождения! Флот космических кораблей, армия слуг, планеты в личной собственности! Можете стать Дартом Вейдером, только без астмы и с нормальными конечностями!

Я почувствовал, как губы растягиваются в улыбке. Или в гримасе. В моём состоянии это было одно и то же.

– Князь, говорите?

– Не просто князь. Наследник дома. У вас будет всё – власть, богатство, армии, флоты. И полная свобода использовать это как захотите. Хотите устроить геноцид на планете? Пожалуйста! Поработить систему? Без проблем! Построить Звезду Смерти? Чертежи прилагаются!

– Вы очень увлечённо это расписываете.

– Профессиональная деформация. Столько героев видел, что злодеи – как глоток свежего воздуха.

– Ладно. Записывайте меня в злодеи.

– С превеликим удовольствием! – Янус защёлкал по планшету. – Так, семья Амато… о да, одна из сильнейших. Богатство… больше, чем у Безоса и Маска вместе взятых. Политическое влияние… Родители… обожают единственного наследника, готовы исполнить любой каприз. Идеально для воспитания маленького социопата!

– Любящие родители?

– А как же! Знаете, что создаёт лучших монстров? Не травмы и абьюз. А безграничная любовь и вседозволенность.

– Хм.

– О, и ещё! В этом мире есть забавная фича. Там периодически случаются… скажем так, апдейты политической системы. Революции, перевороты, восстания рабов. Знаете, что обычно происходит с аристократами во время таких апдейтов?

– Их удаляют из системы?