Когда я приехал к Максу, Изабель снова попыталась поделиться со мной своей радостью, но дверь в кабинет открылась, и я увидел на пороге излучавшую недовольство фигуру детектива.

– Потом поговорим, Изабель. У твоего босса тоже есть новости, и ему явно не терпится со мной ими поделиться. Правда, Макс?

– Хватит болтать! Заходи! – зло буркнул тот в ответ, после чего, резко развернувшись, вернулся в кабинет.

– Садись, чего стоишь! – после того, как я сел, он какое-то время зло смотрел на меня, потом продолжил: – Все никак успокоиться не можешь! Ничего не хочешь мне сказать?!

Сейчас в его голосе было столько яда, что не у каждой гадюки столько будет.

– Ты вроде и так все знаешь, – сухо ответил я, не понимая причину его недовольства.

– Я знаю, что ты заварил кровавую кашу, которую расхлебывать придется полиции! Шесть трупов, и это притом, что сейчас в больницах лежат семеро тяжелораненых, не считая еще полутора десятков сильно избитых парней. Что ты на это скажешь?!

– Сколько там было трупов с пулевыми ранениями?

– Три. Еще два человека получили огнестрельные ранения средней тяжести.

– Их всех можешь записать на мой счет. И это все.

– Ты мне лучше сначала скажи: зачем ты вообще туда пошел?!

– Мы решили, что Толстому не жить. Так? А если я берусь за дело, так довожу его до конца! Запомни это на будущее, Макс Ругер! Значит, по твоим словам, я все это устроил? Так? Специально собрал на пустыре четыре десятка молодых мексиканцев, потом раздал им металлические прутья и ножи, после чего заставил драться? Нет, ты так не думаешь! Но почему-то вину за побоище решил возложить на меня! Почему? Я догадываюсь. Даже нет, знаю! Ты не смог предотвратить драку и считаешь себя в этом виновным! Поэтому ты злишься! Хотя ты сам прекрасно понимаешь, что дело не в тебе или во мне, а в этих самых молодых парнях, которые не представляют свою жизнь по-другому! Ну что, успокоился? Нет?! Тогда еще кое-что скажу: если бы не мое вмешательство, жертв было бы больше!

Макс криво усмехнулся:

– Так ты у нас, оказывается, герой! Слушай, а давай я похлопочу за тебя в Департаменте полиции, пусть тебе медаль выпишут за твои подвиги!

– Ты знал, что Толстый нанял убийцу? – спросил я его, не обращая внимания на его сарказм.

– Что?! Какого еще убийцу?! – недоуменно уставился на меня детектив.

– А! Так тебе приятели-копы еще не все рассказали! Или они теперь не сильно хотят делиться своими секретами с бывшим полицейским?

Глаза детектива зло сверкнули, желваки на скулах напряглись, но он постарался подавить вдруг вспыхнувшую ярость. Сдержавшись, какое-то время молчал, обдумывая мои слова, потом сказал:

– Хорошо, расскажи, что там произошло.

Коротко обрисовал ему картину того, что мне удалось увидеть. Макс какое-то время обдумывал то, что я рассказал, потом задал несколько уточняющих вопросов, еще немного подумал, а потом сказал:

– Извини, я погорячился. Просто, когда утром прочитал газеты, мне показалось, что именно ты заварил эту кашу, потом позвонил хорошему знакомому, тот кое-что добавил… но, видимо, я не так все понял.

– Извинения приняты. Хочу сообщить тебе, что ухожу в отпуск. Буду отдыхать, потому что на протяжении нескольких месяцев трудился не покладая рук.

– Отдыхай, заслужил. Вот только как тебя найти, если ты вдруг понадобишься? Ни телефона, ни адреса твоего я так до сих пор не знаю.

– Буду время от времени звонить. Пока.

По поводу секса у сознания взрослого человека и четырнадцатилетнего тела были явные расхождения. Как взрослый мужчина я понимал, что мне надо решать эту проблему, но раз эротика не туманила мозг и не отвлекала от работы, я считал, что с этим делом можно немного подождать. Да и сердце у меня не стучало от задорных взглядов девушек, так как разум прекрасно понимал, что ничего нового для себя не откроет в женском теле. Странно, но у меня в той жизни так и не случилось большой любви. Мать умерла рано, и меня воспитывали дед и отец, поэтому в детстве и юности были чисто мужские увлечения: охота, тренировки по стрельбе, восточные единоборства. За год до армии стал серебряным призером области по стрельбе из винтовки по мишени «Бегущий кабан». Вместе с этим показал очень неплохие результаты в не основном для себя виде спорта, на соревнованиях в стрельбе из малокалиберного пистолета, где занял пятое место. В те годы я даже не осознавал того, что жил по особому расписанию. Подъем, пробежка, специальная гимнастика, школа, тренировки. Уже потом, намного позднее, я понял, что дед был педагогом от бога. Он сумел сделать так, что я не рвался куда-то на сторону, требуя личной жизни, потому что меня все отлично устраивало и так. Только время от времени я выбирался в кино с приятелями или посидеть в кафе. Часть свободного времени проводил в интернете. Да и не компанейский я был парень – не курил, не пил, лихо выплясывать не умел, да и попусту не любил говорить, больше отмалчивался. Потом была армия. Только после моей жизни на гражданке она не казалась мне суровой. Если там у меня было жесткое расписание, то здесь армейская дисциплина. Вот только хотел попасть в ВДВ, очень хотелось попрыгать с парашютом, а вместо этого попал в спецназ ГРУ. Коллектив был хороший, сплоченный, но и люди там разные собрались, поэтому была водка и были девочки. Нет, я не ударялся в крайности, но кому в молодости не хочется попробовать все и сразу. Вот и сейчас я оказался в похожем положении, правда, теперь я знал, чего хочу.

Поднявшись утром, я решил составить экскурсионный план и первым пунктом вписал в него экскурсию в Голливуд, которая называлась «Волшебный мир кино». Сказано – сделано. Приехал, приобрел билет и стал ждать, пока соберется группа. Пока ждал, присматривался к будущим попутчикам, а еще точнее, к молоденьким попутчицам, так как решил во время своего отпуска поработать над образом настоящего мужчины, который в американском исполнении состоит из трех составляющих: оружие, виски и красотки. С оружием и виски у меня было все в порядке, а вот девушки до сих пор не было. Непорядок. Вот только среди семейных пар среднего возраста с кучей отпрысков и молодежи с фанатическим блеском в глазах, готовых приобщиться к миру американской мечты, ничего приличного не наблюдалось. Наконец дождался, когда из экскурсионной конторы выйдет гид. Им оказался молодой разбитной парень, который должен был провести нас по миру грез и иллюзий. Он кратко описал сегодняшнюю программу, затем нас разместили на экскурсионном паровозике и повезли по павильонам Юнивёрсал-студии, где можно было видеть такие спецэффекты, как нападение динозавра, землетрясение или появление громадной обезьяны Кинг-Конга. Он показывал нам декорации к фильмам с пришельцами и историческим фильмам. Из них мне больше всего понравился совсем маленький кусочек Дикого Запада, построенный в одном из павильонов. Парень много и довольно интересно рассказывал о снимающихся фильмах, о звездах кино, их жизни и привычках. Почтенные матроны и девочки-подростки восторженно ахали, когда слышали о подробностях жизни их любимых актрис или актеров. Мужчины, от которых существенно попахивало алкоголем, больше интересовались сексуальными предпочтениями звезд. После двух с половиной часов показов и рассказов нас привезли в бар, в котором, по словам экскурсовода, отметилась вся плеяда киношных знаменитостей, причем наш гид с ходу назвал любимые марки выпивки и коктейли звезд. Экскурсанты тут же облепили барную стойку, заказывая выпивку, как у звезд. Далее по расписанию у нас был час свободного времени, согласно которому мы могли глотнуть виски в баре, купить в сувенирных магазинчиках подарки на память, а также попробовать счастья в агентствах по найму актеров. Американцы даже из этого сделали бизнес, который был прост и рассчитан на наивных дурачков. Ты приходишь в агентство с кучей своих фотографий и деньгами, после чего заключаешь договор и платишь деньги, затем агент берет твои фото и вкладывает их в специальные кармашки на страницах больших и толстых альбомов. После всех этих процедур, которые занимают около десяти минут, у тебя появляется шанс стать звездой кино, потому что все эти альбомы любят просматривать известные режиссеры, когда подбирают артистические кадры для своих фильмов. По крайней мере, так нам объяснил экскурсовод и затем подтверждал агент, с довольной улыбкой пряча деньги в карман. Именно поэтому наша группа разделилась на две части. Папы и мамы оккупировали бар, а их дети, зажав в одном кулаке пакет со своими фотографиями, а в другой десятку, кинулись в сторону агентств, на бегу мечтая о мировой славе в области кинематографа.

Бар и сувениры меня не интересовали, поэтому я не торопясь пошел вслед за подростками, хотя бы потому, что надо было куда-то идти. Если говорить честно, то мне уже стало скучно и хотелось отсюда уехать. Сейчас я шел и смотрел по сторонам, просто убивая время.

Около одного такого агентства я заметил кафе и решил посмотреть местное меню, так как после почти трехчасовой экскурсии разыгрался аппетит. Заглянув, увидел, к своему удивлению, что народа здесь было совсем мало. Пока шел к стойке, успел заметить за одним из столиков девушку и сидящих напротив нее двух приторно красивых парней, явно сутенеров. Лицо девушки с первого взгляда поразило меня не яркой, а какой-то изящно-тонкой красотой. В нем ничего не было от стандартного образа красоты современной американки. Она была другая и в то же время выглядела более женственной и сексуальной, чем любая красотка из американской рекламы. Неожиданно пришла мысль, что она, как и я, попала сюда из другого времени. Нет, мое сердце не дрогнуло, просто чисто по-человечески стало жалко ее свежесть и красоту, потому что скоро ее будут иметь все, у кого есть деньги на проститутку. Еще я отметил, что перед ней стояла пустая чашка из-под кофе, а у красавчиков – по начатому дорогому коктейлю. Дойдя до стойки, попросил стакан яблочного сока и бутерброд с ветчиной и сыром, после чего сел за столик, рядом с этой троицей. Ветчина и сыр оказались сочными и вкусными, а главное, отлично сочетались друг с другом. Специально я не вслушивался в их разговор, но не затыкать же уши, когда в трех метрах от тебя, за соседним столиком, как потом будут говорить в будущем, нагло вешают лапшу на уши. Сутенеры, не стесняясь, врали, что их знакомый, очень известный режиссер, как раз ищет девушку подобного плана, только вот беда, он всегда очень сильно занят, но эту проблему можно решить, так как сегодня вечером они приглашены на вечеринку, где будет море шампанского, а самое главное, там будет этот режиссер. Я специально сел так, чтобы видеть лицо девушки, но только сейчас заметил, что у девушки совсем не радостное лицо, а наоборот, грустное или печальное, при этом она не столько слушает этих проходимцев, сколько, похоже, думает о чем-то своем. Даже сейчас, исходя из того немногого, что мне удалось услышать, нетрудно было догадаться, что привело ее в объятья сутенеров. Скорее всего, она была одна из тех романтических натур, которые, насмотревшись голливудского ширпотреба, слетались сюда со всей Америки, чтобы стать очередной звездой, стать похожей на слезливых героинь из их любимых мелодрам. Все эти девушки в моем понимании походили на ночных бабочек, которые летели на огонь, чтобы в нем сгореть.

Посмотрел на часы, но так как время еще было, то решил взять еще один бутерброд, который мне так понравился, хотя цена на него была здесь вдвое больше, чем в обычном городском кафе. Когда я снова вернулся за свой столик, девушку явно лихорадило: ее разум сейчас метался между призрачными мечтами, где она становиться величайшей актрисой всех времен и народов, и страшными рассказами, которых успела наслушаться по приезде в Голливуд. Не знаю, что меня дернуло, но я решил немного поломать этот спектакль, уж больно наглые рожи были у сутенеров. А чего? Я же мальчишка!

– Слышь, дурочка, ты что их слушаешь! Врут они тебе все! Им бы только под юбку тебе залезть!