– Послушай, девочка, я не требую от тебя немедленного ответа. Скажешь, когда решишь. Впрочем, ты можешь одеться и уйти прямо сейчас…

От моих слов она сразу поникла, а глаза стали влажными.

– Не дурак, понял, что тебе некуда идти. Снимала квартиру, затем кончились деньги, ты отчаялась…

– Да. Да! Я убежала от родителей! Я работала как проклятая, чтобы заработать деньги на театральную студию! У меня здесь нет ни одной подруги, потому что все девушки, с которыми я пыталась завести знакомство на курсах, считали меня соперницей! Мне не предлагали здесь ни участия, ни дружбы, а только все хотели от меня чего-то! Мужчины – моего тела…

– Я прямое тому доказательство.

Она какое-то время грустно смотрела на меня, а потом тихо сказала:

– Знаешь, я не такая, какой могла тебе показаться. Поверишь, я даже не знаю, что на меня такое нашло. Я… словно вынырнула из черного омута и… вдруг оказалась в этой постели. И ты… Ты… говоришь и ведешь себя, как взрослый мужчина. Но ты же мальчик?

– Не девочка, это точно. К чему вопрос?

– Нет, я не так сказала. Ты ведь уже раньше был… с девочками?

– Слушай, сколько тебе лет? Только не ври! – я прибавил в голос строгости.

Девушка опустила глаза и очень тихо сказала:

– Восемнадцать… скоро будет.

– Скоро – это когда?!

– Через семь месяцев, – эти слова она почти прошептала.

«О, мой бог! Да она совсем девчонка!»

– Ты дура. Полная дура. Родители хоть знают, что ты жива?

– Да. Я им каждый месяц открытку отправляла.

– Хоть что-то правильно сделала. Что ты хотела спросить?

– Это твоя квартира?

– Нет. Взял в аренду на полгода.

– Ты здесь живешь?

– Нет. И давай обойдемся без глупых расспросов. Мне кажется, нам и без этого есть чем заняться.

Когда наши тела слились, девушка пыталась удержать маску равнодушия на лице, но стоило ей подойти к пику оргазма, как она превратилась в сексуальную маньячку. Правда, потом с головой забралась под одеяло и свернулась в клубочек, как котенок, повернувшись ко мне спиной. Отвернув край одеяла, я спросил:

– Что с тобой?

– Мне… стыдно.

– Этим ты потом займешься, когда останешься одна, а сейчас придвигайся ко мне. Продолжим учиться расслабляться и получать обоюдное удовольствие.

Откинув одеяло, встал и подошел к своей одежде, лежащей на стуле. Взял часы, посмотрел, сколько сейчас времени, потом повернул голову к лежащей под одеялом девушке. Взгляд у нее сразу стал напряженный и боязливый.

– У тебя есть то, что надо забрать из старой квартиры? Документы, ценности, одежда?

– Нет, – голос был такой же, как ее вид, дрожащий, почти плачущий.

– Тогда вставай, девочка, пойдем в магазин. Купим тебе все необходимое. Жить будешь здесь, – при моих словах ее глаза засветились радостью. – Кстати! Ты готовить умеешь?

– Умею! Моя мама очень хорошо готовит, и она меня многому научила.

– Отлично, а то у меня молодой и растущий организм, которому нужно качественно и вкусно питаться. Теперь…

– Майкл, а тебе сколько лет на самом деле?

– Много, и все мои. Составь список, что тебе понадобится в первую очередь. Зубная щетка, халат, тапочки, платье… Блокнот и карандаш лежат на столе.

Сейчас она смотрела на меня с удивлением, большими зелеными глазами, не понимая, кто же все-таки перед ней: взрослый и опытный мужчина или все же подросток? Так и не придя ни к какому выводу, просто кивнула головой и сказала:

– Поняла.

– Тогда вставай.

– Отвернись, пожалуйста.

Выйдя из дома, мы направились к универсальному магазину, но проходя мимо небольшого ресторанчика, я заметил, как она сглотнула слюну, глядя на жующих людей за стеклом.

«Детский сад, штаны на лямках», – усмехнулся я про себя, но вместо этого обратился к девушке с предложением:

– Слушай, мне есть захотелось. Ты как?

– Хочу! Очень!

Я заказал нам по телячьей отбивной с жареной картошкой и салатом. Затем мы пили чай с яблочным пирогом, но Тане оказалось мало, и она заказала еще порцию пирога, а на десерт взяла себе клубничное мороженое. Следующие полтора часа мы провели в универсальном магазине. Она делала покупки с таким счастливым лицом, что мне в какой-то момент даже стало неловко за себя. По сравнению с ней я выглядел надутым буржуем с карманами, набитыми деньгами.

«Эх, молодость, молодость, ты всегда красива и непосредственна, – с долей взрослой снисходительности подумал я, глядя на крутящуюся перед зеркалом Таню в новой кофточке, но стоило в зеркале отразиться моей физиономии, как я едва успел задавить в себе смех. – Ты тоже иногда бываешь таким… непосредственным, паренек».

Вернувшись на квартиру, поставили покупки на пол.

– Майкл, я так тебе благодарна! Если бы не ты…

– Подожди! Это еще не все, – оборвал я ее. – Нам с тобой еще надо сходить за продуктами.

Вернувшись во второй раз, мы сразу прошли на кухню, где девушка начала раскладывать продукты: консервы и специи по полкам шкафов, а свежие продукты в холодильник. Я просто сидел и наблюдал за ней, про себя ухмыляясь, когда она в очередной раз подносила ладошку ко рту, когда зевала. Все было понятно. Вместо дешевых, грязных квартир у нее появилось уютное пристанище. То, чего она боялась, уже произошло, и все оказалось не так страшно, а местами даже понравилось. Мальчик оказался несколько странным, но не грубым, а заботливым. В нем было что-то от ее отца, который был такой же правильный и всегда знал, что надо делать. Кошмар последних месяцев закончился, и даже жившая в ней мечта о славе великой актрисы как-то потускнела, оттененная чувствами и приятными переживаниями сегодняшнего дня. Она успокоилась, переживания и напряжение последних дней свалились с ее плеч, а вместо них пришла усталость. Закончив с продуктами, она спросила:

– Будешь чай с бутербродами?

– Нет. Я сейчас уйду.

– Когда ты снова придешь?

Я встал, положил на стол три банкноты, каждая по двадцать долларов:

– Это тебе на хозяйство.

Она удивленно посмотрела на деньги, потом на меня:

– Извини, но не могу не спросить: у тебя богатые родители?

– Я сирота.

– Ой! Прости! Я так тебе сочувствую! Теперь мне понятно, почему ты такой…

– У тебя еще есть вопросы? – перебил я ее.

– Извини меня, пожалуйста. Но что будет дальше?

– Там видно будет.

– Майкл, зачем ты так сделал?

– Лишил тебя невинности?

Щечки заалели, глаза в пол:

– Нет, почему ты для меня все это сделал?

– Честно говоря, даже не знаю, что сказать.

Глава 10

Теперь, когда у меня появилась официальная любовница, я стал жить полноценной жизнью взрослого мужчины, при этом предоставил ей самой решать, как жить, не навязывая своих привычек или интересов. Свободное время она посвящала театральным курсам, кулинарии, походам в кино и по магазинам. Несмотря на свою молодость, Таня оказалась хорошей хозяйкой, сумев создать милую и уютную атмосферу в квартире. Девушка словно проснулась после затянувшегося полугодового кошмара, стала веселой и игривой, как молодая кошечка.

В свою очередь, я снова приступил к тренировкам, которые запустил последнее время, параллельно начав ходить на автомобильные курсы и в тир, где проводил не менее двух часов в день, оттачивая навыки стрельбы. Проходя как-то мимо книжного магазина, я вспомнил о своей будущей собственности, зашел и купил пару книг-руководств по управлению персоналом. Убил целый вечер на их изучение, но зато понял, что это не для меня, после чего закинул книжки в шкаф. Много времени гулял по городу, один или с Таней. Центр города, набережная, рестораны, бары, но при этом нередко утыкался в ограничение – свой возраст. Увидев на прогулке по набережной круизные лайнеры, поинтересовался в туристическом офисе возможностью отправиться в путешествие, на что мне было сказано, что сначала им надо поговорить с моими родителями, чтобы получить разрешение. Вопрос с моими документами так и висел до сих пор, вот только я пока решил не торопиться, потому что нужно было сначала убедиться, что мафия окончательно забыла обо мне. Это им сейчас не до меня, но потом обо мне могут вспомнить, поэтому я попросил Макса через своих приятелей – полицейских узнать, что если что-то всплывет, то сразу бы дали ему знать. Еще надо было решить как-то вопрос с ФБР. Сейчас я был никем для этого мира, и мне нужно было как можно дольше оставаться невидимкой. Дом, в котором находилась съемная квартира, не был никому известен, как и квартира, где сейчас жила Таня, к тому же я планировал через пару недель сменить адрес основной квартиры. Не знаю, как отнесется к этому Джим, который сейчас с удовольствием играет роль моего отца, но у него сейчас закрутился роман с леди, проживающей на третьем этаже, так что была вероятность того, что мы скоро расстанемся в полном согласии друг с другом.

На пятый день отпуска, проходя мимо телефона-автомата, я вспомнил свое обещание время от времени звонить Максу и набрал его номер. Рассчитывал услышать голос Изабель, так как детектив редко сидел на месте днем, но мне неожиданно ответил сам Макс.

– Очень хорошо, что ты мне позвонил, Майкл!

– И тебе здравствуй. Что нового?

– Новость для тебя только одна: со мной больше никаких встреч! Даже близко не приближайся к моему бюро!

– Погоди! Объясни толком, что случилось?

Спустя пару минут мне стало известно, что из тюрьмы бежал особо опасный заключенный, которого в свое время арестовал сержант-детектив Макс Ругер. Он посвятил этому делу много времени, собрал множество улик, позволивших засадить преступника на двадцать два года. Вот только не досидел убийца и насильник до окончания срока четырнадцать лет, сумел сбежать, при этом убив двух конвоиров. Еще на суде он поклялся отомстить судье, следователю и полицейскому за несправедливость, которую те учинили в отношении него, невинного и беззащитного гражданина Америки. Теперь в полиции считали, что в скором времени тот появится в городе, чтобы отомстить. Об этом Ругеру сказали в полиции, затем посоветовали уехать из города и спрятаться в каком-нибудь тихом месте на то время, пока власти не поймают беглого преступника.

– Не волнуйся, еще вчера утром отпустил Изабель, – предупредил мой вопрос детектив.

– Тебе дали правильный совет, Макс. Уезжай. Даже скажу куда. В Лас-Вегас. Денег подкинуть?

– Не надо. Знаешь, у меня тоже такая мысль возникла, вот только сегодня утром мне позвонил судья, который его посадил, и предложил стать его телохранителем на то время, пока преступник не будет пойман. Еще он сказал, что департамент полиции выделил ему патрульную машину, которая будет нести круглосуточное дежурство у его дома.

– А твой судья знает, что ты дал клятву жене не убивать?

– Думаю, на этот раз моя Дженни меня простит. Теперь у меня в пистолете не пустая обойма, и если этот мерзавец попробует заявиться в наш город, то пусть себе заранее закажет отходную молитву.

– Может, ты теперь в полицию вернешься?

– Нет. Не вернусь.

– Знаешь, мне кажется, что он сейчас забился в какую-нибудь дыру и сидит там, поджав хвост.

– Ошибаешься. В полиции мне сказали, что эта сволочь после своего побега, помимо конвоиров, уже успела убить еще двух человек. Один из них был фермер, который, судя по месту преступления, просто подвез голосующего пешехода, за что и поплатился своей жизнью. У него было перерезано горло. Второй жертвой стал патрульный полицейский, который ехал после смены домой. Его нашли спустя двое суток со следами жестоких пыток в собственной квартире. Преступник забрал полицейскую форму, оружие и деньги. Затем его следы потерялись, но в полиции не сомневаются, что уже есть новые трупы, просто их еще не нашли. Надеюсь, ты понял, почему от меня надо держаться подальше. Этот больной ублюдок спокойно убьет тебя, стоит ему только увидеть рядом со мной. И последнее. Я дал согласие судье Милзу и уже с сегодняшнего вечера начну свое дежурство в его доме.