– Да. В плане художественной ценности, конечно, так себе. Чувствуется, что рисовал самоучка. Пропорции нарушены, перспектива хромает, но сам метод рисования… Очень твердая рука. Похоже, он учился рисовать с натуры, всё рассматривая и запоминая. Отсюда и такая точность в деталях и такое мастерство в раскраске. Ты обратил внимание, что животные у той продавщицы по-разному раскрашены? Те, которые водятся здесь, трудно отличить от настоящих. А вот те, которых ее сын не мог видеть, там дана воля фантазии. Видно, что с чужих слов раскрашивали. То ли с рассказов моряков, то ли купцов. Отец его, кстати, тоже бывший моряк, скорее всего, видно, сделаны они лучше, чем раскрашены. То есть отец видел этих животных, а вот сын только слышал.

– Теперь я понимаю те слова про Призванных, что слышал раньше, – задумчиво протянул Жорн. – Эта была тетка Дорна. Ее муж Торин и правда бывший моряк, но когда родился сын, ушел из флота и устроился столяром в Моригате. Эти игрушки так, развлечение для него и дополнительный заработок. Хотя, скорее, способ порадовать калечного сына… Лиэн. Он три года назад серьезно заболел, думали, не выживет. Выздоровел, но с тех пор ходит с трудом.

Наташа кивнула. Подумала. Покосилась на Жорна.

– Вам жалко его?

Жорн пожал плечами.

– Хороший пацан. Но с таким… хм… дефектом… он так и останется на шее родителей.

– Дефектом, м-да. – Наташа достала рисунки, пролистала, убрала. – А ведь мог бы… Вот что… Художник из меня не получится… по характеру. Усидчивости не хватает. Но раз так… – Наташа достала блокнот, карандаш и начала писать. Выдернула листок и протянула его Жорну. – Не ищите подвоха, просто… а, трудно объяснить, – махнула рукой Наташа. – Короче, можете это отнести этой семье? Мой адрес. Если сам Лиэн плохо ходит, пусть придет кто-то из их семьи. Я готова оплатить ему уроки рисования. Возможно, не у самого лучшего художника столицы, но подберу нормального. Если он готов учиться, то… ах да… он совсем не ходит?

– Ходит, но медленно.

– Если уж его отец плотник, мог бы и коляску на колесах для сына сделать…

– Коляску?

– Ну что-то типа кресла, но на колесах. Тогда ему можно будет добираться… с помощью брата. Ну это если захочет. И если семья согласится принять помощь.

Жорн задумчиво принял листок.

– Это не дешево…

Наташа раздраженно махнула рукой.

– Не дороже денег. – Видно было, что настроение ее испортилось, и от былой расслабленности не осталось и следа. – Короче, если согласны, то пусть привозят этого Лиэна. Хотя лучше сначала с отцом его поговорить, полагаю он захочет это сделать. Дарк, пора возвращаться.

Жорн задумчиво посмотрел вслед уходящей девочке, сунул записку в карман, махнул кому-то рукой: «Присмотри мол», а сам зашагал в другую сторону.

– Серьезно? – повернулся к ней Дарк Вром, когда они покинули рынок и их встретил Дариан со своей повозкой. Похоже он ждал их тут всё время.

Наташа мрачно посмотрела на него.

– Не спрашивай… Хотя спрашивай, всё равно не поймешь. Я ведь тоже училась на художника, ты же знаешь. Но я не говорила никому… Да ты и не знаешь всего обо мне, это я Гонсу говорила. В общем, был момент, когда нам с папой реально нечего было есть… когда пришлось уехать оттуда, где я родилась. Там война началась. Какая уж тут учеба. Скорее просто отвлечься. Но естественно, не до учебы было. Папа меня в эту школу отдал скорее чтобы я дома не сидела, хоть чем-то занялась… Сам понимаешь, какое у меня настроение было… Ну и отношение к занятиям соответственное. Как-то так. А тут… Пацан талантлив, но без обучения его максимум – раскрашивать деревянные игрушки.

– Ты хочешь помочь не ему, а себе в его лице?

– Понимай как хочешь, – махнула рукой Наташа. – Только сейчас у меня реально столько уже денег разных премиальных, что иным на всю жизнь хватит. Вдруг он станет известным художником? И лет через двести все будут рассматривать его картины и говорить, что впервые его талант заметила некая Призванная, которая оплатила учебу и подарила миру великого художника…

Тут уже Дарк не выдержал и расхохотался. Дариан Лорг на козлах тоже подозрительно трясся.

– Да ну вас, – обиделась Наташа. – Я тут, можно сказать, себе имя обеспечиваю в истории, а вы смеетесь.

– Не буду больше, – махнул рукой Дарк. – В любом случае, это не самый плохой способ потратить деньги. Ты лучше скажи, что по этой встрече? Вот те разговоры про правила и общие интересы… Ты серьезно? Думаешь, они прониклись твоей идеей про «кто-то догоняет, кто-то убегает»?

Наташа махнула рукой.

– Забудь. Это всё прощупывание и обозначение позиций. Ты же не думаешь, что все там гостившие прониклись и согласились на какой-то непонятный негласный договор? Хотя именно Альтин Росс, может, и согласился бы, решай он всё в одиночку. Вполне в его духе было бы. Вот только… когда-нибудь любовь к театральности его погубит. Метко его прозвали Артистом.

– К чему ты?

– Да ко всему в целом. Идея о встрече ведь явно от Альтина исходила. Он умен, не спорю, очень умен, если сумел подняться на вершину власти в теневом мире, да еще и сумел протолкнуть и организовать такую вот встречу с остальными такими же. Но… – Наташа пощелкала пальцами, пытаясь подобрать слова.

– Но Артист?

– Как ни странно, да. Его любовь к постановкам, пустить пыль в глаза. Подбросить мне в карман записку с предложением встретиться и с гарантиями безопасности. Просьба сообщить о решении ответной запиской, которую следовало положить в шляпу нищего у подножия храма верховного бога. Потом эта встреча. Отправить нас в самый бедный район города, а потом увести оттуда в другой район побогаче. Подготовленные повозки, причем, подозреваю, там еще несколько было на случай, если со мной было бы больше людей. Сама эта встреча в трактире. Это всё представление для нас, ширма, показать, какой он умный, предусмотрительный, талантливый. Нет, может, для местных, неизбалованных разными сериалами, детективными книгами и разными репортажами из жизни, всё и выглядит оригинально, заставляя верить в могущество некоего теневого короля, все видящего, все предвидящего. Но для меня… Постановка любительского театра средней величины города.

– Даже так?

– Ну, может, это просто я такой вот циник, который самым сложным явлениям предпочитает давать простые объяснения. Бритвы Оккамы там всякие. Разговоры с отцом очень помогли взглянуть на всё это со стороны. Записка в кармане? Серьезно? А не проще ли подойти на улице и поговорить? Что, подходящей одежды у них не нашлось? Или человека, способного нормально вести себя в центральных районах города? Было бы убедительней.

– Но ты же поверила.

– Не сразу. Сначала выяснила у стражи, кто такой этот Артист… вот серьезно, подписать записку не именем, которое он не скрывал, а кличкой… Артист, блин. Потом уже целенаправленно расспрашивала всех стражников, особенно тех, кто служит в тех районах. Потом несколько дней потратила, изучая архивы стражи и тюремные.

– Это когда ты узнала некоторых в таверне?

– Ну да. Фотографий у вас нет, преступников стараются описать. Так подробно, как могут. Большинство из тех, кого я узнала, имеют какую-нибудь характерную деталь, которую писцы у стражей добросовестно описали. Несложно. Так что в представления и я умею.

– Тогда чего они хотели, если, как ты говоришь, не заключить негласный договор?

– Ну Артист, может, и был бы не против, для него это стало бы новым представлением. В театре ведь все следуют своим ролям, что я и предложила. Ему понравилось, я видела. Только вот остальные там люди попроще и поконкретнее. И таких большинство. И согласились они на эту встречу исключительно из-за того, чтобы понять, чего от меня ждать. Все-таки я стою у истоков новой службы, которая будет противостоять им.

– А ты не боялась, что они… это…

– Убьют меня? Опасалась, я же не идиотка, всё-таки, но слегка. Моя смерть не остановит появление службы, ускорит, скорее. Зато, как я и говорила, стража перевернет там все вверх дном и не успокоится до тех пор, пока не уничтожат всех, даже косвенно виновных в моей смерти. И они прекрасно это понимали.

– Если, как ты говоришь, эта встреча ни на что не повлияет, зачем тогда вообще согласилась?

– Интересно стало. Полагаю, рано или поздно все равно пришлось бы встретиться. Ну и заодно донесла свою позицию. Какой там они вывод из всего этого сделают – неважно, но какой-то сделают. Будем смотреть.

Гонс Арет не ругался, только смотрел так, что было ясно без слов. Наташа с видом провинившейся школьницы застыла перед ним чуть ли не по стойке смирно, глядя в пол. Оставалось только ручки перед собой сложить в молитвенном жесте, но до такого девочка опускаться не стала.

– Всё? – очень уж спокойно сказал Гонс.

– Да.

– Выпороть бы тебя… – мечтательно протянул бывший член совета магов. Наташа опасливо покосилась на него, но тут же снова поспешно уставилась в пол. – Не-е-ет, – вдруг протянул он. – Это было бы слишком милосердно. Я знаю, что я сделаю. Я всё расскажу тетушке.

– Что?! – смиренный вид мигом слетел с Наташи и она возмущенно уставилась на Гонса Арета. – Это нечестно! И вообще… Это будет смешение личной жизни и работы, а это непрофессионально, вот!

– Твой папа так говорит? – с интересом спросил Гонс.

– Да!

– А что бы твой папа сказал по твоим сегодняшним действиям?

Наташа засопела и отвернулась, но честно призналась:

– Наверное, впервые в жизни выпорол бы.

– Я с этого и предложил начать, – кивнул Гонс Арет. – Вот скажи мне, ради всех богов, зачем ты вообще поперлась туда? На кой тебе была нужна эта встреча?

– Познакомиться, – пожала плечами девочка. – Полагаю, пригодится.

– Ты вообще нормальная? – с каким-то нездоровым интересом спросил Гонс Арет. – Может, мне попросить врачей тебя обследовать?

– Ваши врачи не помогут, – хмыкнула Наташа. – Тут, если кого и привлекать, то психологов, а у вас таких нет, я смотрела.

– То есть с тем, что ты ненормальная, ты согласна?

Наташа пожала плечами и отвернулась.

– Молчишь? Ладно, допустим… Только допустим, какую-то пользу ты из этой встречи извлекла, но неужели так трудно было поставить меня в известность?

– Вы бы запретили.

– Конечно запретил бы!

– Ну вот.

Гонс Арет устало потер виски.

– Я с ума сойду с тобой. Ты думаешь, действительно была какая-то польза от встречи?

– Да. Я наладила определенный контакт. Поверьте, это может быть полезно. В обычной ситуации они, конечно, нам не помогут, но в случае чего серьезного это может пригодиться.

– Например?

– Например, как с делом посла империи. Полагаете, ночным королям нужно вторжение в республику вражеской армии? Если бы у меня тогда был выход на них, они бы мне в течение дня раздобыли всю информацию и о лошадях, и обо всем другом. Во-вторых, если вдруг появится маньяк…

– Кто?

– Массовый убийца… Тот самый человек, которому убийство доставляет удовольствие. И он убивает просто так… Неужели у вас таких не появлялось?

Гонс Арет помрачнел.

– Было… Тогда убивали молодых девушек.

– Молодых, старых, детей, у каждого такого маньяка свой сдвиг, они не разбрасываются. У кого-то детская травма – его унизила светловолосая девочка. Мальчик вырос и пошел убивать всех светловолосых девочек. Или авторитарная мать, которая задавила его. Тогда убивать будут женщин, похожих на мать. Это, кстати, как раз психология, которой у вас нет.

– Откуда такие познания?

– Газеты, репортажи, рассказы…

– У вас такое пишут?

– Чего только у нас не пишут. Но я про то, что такой псих тоже никому не нужен и помощь в его поимке тоже может быть неоценима.

– И ночные короли согласились помочь?

– Не все, конечно, там дальше видно будет. Своих выдавать они не будут, но тут этого и не нужно, а вот в серьезных ситуациях. Ну и я просто очертила определенную границу, которую пересекать не стоит.

– Убийство?

– Можно снова заработать деньги, можно поплакаться о потерянной вещи, но никогда не получится вернуть жизнь. Как-то так. И мы должны примером показать, что если такое случится, то убийца будет найден и наказан.