И он, естественно, сразу же соглашается. Я получаю от него порцию допроса. Мужчина задает мне вопросы, касающиеся Димы. Я же коротко отвечаю, мечтая поменять тему как можно скорее.

Хороший он человек. Добрый, понятливый. Да и умный очень, и догадливый. Мне кажется, что он что-то знает о Диме. Возможно, был свидетелем его лишних поступков. Если это так, то рано или поздно мой муж получит от него по заслугам. Дядя Эмиль никогда не простит, узнав подробности нашей личной жизни.

– Завтра с тобой обязательно выйдут на связь, Милена. Жди звонка, – сказав, прощается он. Пожелав ему всего самого наилучшего, я вырубаю звонок.

Слышу женские голоса – они доносятся снизу, куда я и спускаюсь в следующий момент. Прекрасно, блин! Старшая акула спорит с тетей Таней.

– Нет, ты приготовишь то, что я скажу! Что это такое? – косится на сковородку. – Выглядит ужасно.

– Я работаю в этой сфере больше тридцати лет, Валентина Павловна, и никто еще не говорил мне, что приготовленная мной еда выглядит ужасно.

– Теть Тань, ты особого внимания не обращай на нее, – беру со стола красное яблоко и откусываю. Жую не спеша. Женщины смотрят на меня во все глаза. – Человек все видит таким, каким является сам. Ну ты поняла, о чем я… Ой, Лизочка, ты тоже тут?

Нет, заметила я ее сразу. Однако не подала виду.

– Ага. Голодная как волк.

– Ого! Что же ты, Валентина Павловна, девушку голодной оставляешь? Тем более беременную! Она же под сердцем твоего внука носит. Плохая ты свекровь, – цокаю языком, качая головой.

Вижу, что тетя Таня удивленно распахивает глаза. Но сразу же отворачивается к плите, поймав на себе мой раздраженный взгляд.

– Домработница для чего тут? Она приготовит, и мы вместе будем обедать.

– Она не домработница. Тетя Таня моя помощница. Имейте в виду.

– И готовлю я только для Милены. Так что… Будьте добры, не указывайте, что я должна приготовить, а что нет! – подключается моя новая подруга.

– Да как ты смеешь? Тебе мой сын платит деньги! – повышает голос свекровь, шагая к тете Тане. Но я встаю перед ней и смотрю в упор на мать Димы.

– Ваш сын? – снова кусаю яблоко. – Отнюдь, Валентина Павловна. У вашего сына нет такой возможности. Возможно, и есть, но насколько его хватит – только бог знает. Он же ни с чем остался. Ай-я-яй! А вы так надеялись, что он станет вас содержать. Мечты разрушаются как карточный домик.

– Теперь ты даже не скрываешь, ради чего вышла замуж за моего сына? – взвизгивает акула.

– А я никогда не скрывала и не отрицала, что безумно влюбилась в Диму, – парирую в ответ. – И вышла замуж именно из-за этого. Кстати, вбейте себе в голову, что я никогда не вру. Окей? Говорю правду и прямо в лицо.

– Слушай меня, дрянь! Ты рано или поздно свалишь из этого дома! Я не позволю Диме жить с тобой всю жизнь! Потому что ты его не достойна! Мой сын достоин всего самого наилучшего. А ты… Ты всего лишь пустышка. Вон, Лиза скоро родит ему сына. Да, я сделаю так, что они построят счастливую семью. А ты…

– Что вы сказали? – раздается голос сестры. Я поворачиваюсь и замечаю ее, стоящую у двери. Лицо злобное, взгляд хмурый. Смотрит в упор на мою свекровь. – Повторите, что вы сказали только что! Немедленно! – угрожающе шипит она, надвигаясь на Валентину Павловну.

Глава 7

В глазах сестры полыхает ярость. Она переводит взгляд на Лизу, опускает на ее живот, поджимая губы в тонкую полоску. На меня даже не смотрит, потому что в таком случае просто не выдержит и расплачется, почувствовав мою боль. А сейчас она старается быть максимально хлоднокровной.

Свекровь даже ни слова не выдает. Зато Лиза выглядит растерянной и вообще не понимает, что тут творится. Две девушки, безумно похожие друг на друга, сканируют ее ненавидящими взглядами. Она даже пятится назад, при этом сглатывает.

– Слушай, Алиночка, – начинает Валентина Павловна настолько дружелюбным тоном, что я морщусь, избавляясь от яблока, будто оно стало каким-то слишком кислым и несъедобным. – Ты очень хорошая девушка. Вежливая и добрая. А твоя сестра…

– Да чтобы на вашу голову камень свалился размером с мою сестру! – цедит сквозь зубы Алинка.

Я даже слышу, как тихо хихикает тетя Таня. Но нужно успокоить Алину, иначе она может перенервничать. А это ей сейчас совсем не нужно. Не дай бог еще и с малышом что-нибудь случится. В таком случае я буду виноватой и никогда не смогу себя простить.

– Нет, я ошиблась. В вашей семье, как я понимаю, нет ни одного воспитанного человека. Никто не уважает старших. Выбирайте выражения, когда со мной разговариваете.

Не выдержав оскорблений в сторону своей семьи, я крепко цепляюсь за руку свекрови чуть выше локтя и крепко сжимаю ее, желая причинить боль. В мой адрес она может ворчать что угодно, однако за своих родных я глотку порву любому.

– Я сейчас ни одного волоска на вашей прекрасной голове не оставлю, – шиплю змеей, замечая в глазах свекрови что-то, смахивающее на страх. – Не испытывайте мое терпение, дорогая Валентина Павловна. Иначе я выкину вас из этого дома раньше времени. Надеюсь, вы не забыли, что живете тут только потому, что я не стала вас выгонять. Но еще одно лишнее слово… Клянусь, глазом не моргну. И вы окажетесь на улице. Пойдете туда, откуда пришли. И да, если думаете, что Дима снова будет вам помогать, то… Просто вспомните мои слова.

– Это не твой дом! Он принадлежит моему мужу!

– Бывшему! Этот дом принадлежал вашему бывшему мужу. Однако Сергей Владиславович подарил его мне. Я тут хозяйка и могу делать, что душа моя пожелает. И вы, Валентина Павловна, при всем моем уважении к мужу, скоро будете вышвырнуты отсюда. Вместе со своей подружкой, – кошусь на Лизу, которая молчит так, будто воды в рот набрала, и не может вымолвить ни слова.

– Милена, а эта дамочка кто? – сестра кивает на Лизу. – Она… Она действительно беременна от Димы?

– Ну конечно. Скоро родит крепкого мальчика. А ты, милая… – усмехается мать мужа, скользнув по мне противным взглядом. Открывает рот, чтобы продолжить свою речь, однако Алина перебивает ее:

– Заткнитесь. Я не вам задала вопрос, а Милене, – взгляд все так же устремлен на девушку. – Лиза, да? Какой у тебя срок, Лизочка?

Задает вопрос настолько обманчиво мягко, что мне самой на миг кажется, что Алина потихоньку сходит с ума, поддерживая чужого человека. Однако я прекрасно ее знаю. Судя по тому, как она крепко сжимает подол своей рубашки, нервы у нее на пределе и скоро сдадут.

– Се… Седьмой, – заикаясь, отвечает девушка, поправляя свои волосы. – Простите, мне нужно уходить. Немного полежу. А то чувствую себя не очень.

Она делает несколько шагов вперед. Я же только сейчас понимаю, что не отпустила руку свекрови, которую она выдергивает и подходит к своей подружке.

– Ты ничего не ела, Лиза.

– Я… У меня аппетит пропал. Я чуть позже спущусь и поем что-нибудь.

– Как это? Нет, милая. Ты на седьмом месяце беременности. У нас почти одинаковый срок. Правда, живот у тебя чуть больше. Нельзя оставаться голодной. Наоборот, нужно хорошо питаться, чтобы ребенок внутри тебя рос здоровеньким. Поэтому… Ты никуда не уходишь, – заключает Алина, все так же улыбаясь. Да только эта улыбка настолько натянутая… Сестра вот-вот лопнет от злости.

– Теть Тань, еда скоро будет готова? – спрашиваю.

– Буквально десять минут! Почти все, – тараторит женщина, поглядывая насмешливым взглядом на свекровь.

– Прекрасно. Мы с сестрой поднимемся ко мне. Ты нас позови, когда на стол накроешь, окей?

– Да-да! Конечно!

Перед тем как уйти, Алина разглядывает Валентину Павловну с ног до головы убивающим взглядом. Потом переходит к Лизе, которая стоит вплотную к ней, нервно заламывает себе пальцы. Дура, что ли… Если она действительно беременна от Димы, в чем я почему-то дико сомневаюсь, то почему ведет себя так? Она буквально трясется от страха. Будто ее сюда насильно притащили. Или же она просто боится… Диму? С чего бы?

До комнаты доходим в полной тишине. Закрываю за нами дверь и уже хочу спросить, почему Алина приехала без Айсель, как сестра злобно бросает:

– Ты сейчас же садишься, – тычет она пальцем на диван. – И рассказываешь, что тут происходит! Беременная баба от твоего мужа? С ума сойти! И когда ты это узнала? Почему замуж за Беркутова вышла, Милена, если у него есть пузатая стрекоза? Какого черта они вообще тут? Да что, черт возьми, творится?

Столько вопросов… На которые я, честно говоря, не хотела бы отвечать, но грозный взгляд сестры меня пугает. Голова начинает раскалываться. Никогда не видела, чтобы Алина так сильно на что-то злилась и реагировала остро. Нет, она, конечно, права. Я бы глаза выколола Саше, поступи он с моей сестрой точно так же, как Дима со мной. Но Алинка… Она ведь всегда спокойная, тихая. Адекватная!

– С самого детства я рассказывала тебе все до мельчайших деталей, что творилось в моей жизни. Никогда ничего не скрывала. А сейчас… Моя сестра тут волком воет от боли, но я ни черта не знаю! Не могу ее поддержать, обнять. Не могу ее успокоить и пообещать, что все будет замечательно. Потому что Милена все от меня скрывает!

В голосе Алины столько обиды, что становится хреново на душе.

– Ты беременна, родная. Я просто побоялась, что…

– Что, Милена? Что? Ничего со мной не случится! Мне было куда хуже, когда я под сердцем носила Айсель! Но ничего! Справилась! Родила!

– Прости, – шепотом выдаю я, приближаясь к Алине. Но она выставляет руки вперед, тем самым запрещая приближаться к ней.

– Нет, Милена. Никаких обнимашек до тех пор, пока ты мне не выложишь все как есть! И… Все нужно рассказать родителям!

– Ты почему-то так не думала, когда забеременела от Саши. А молча сбежала в Америку и скрывала от всех Айсель несколько лет. И я была постоянно рядом. Вспомнила?

– Да, Милена. Я совершила ошибку. А потом пожалела. Не хочу, чтобы ты прошла тот же путь.

– Сядь, – рявкаю я. – Сначала мы поговорим.

Да только не успеваю я начать, как слышу слова тети Тани, что все готово. Но меня отвлекает вибрация телефона. На экране высвечивается номер бывшего парня. Я вырубаю звонок, а через секунду получаю сообщение:

«Срочно надо поговорить. Крайне важно, Милена».

Глава 8

Даже думать не хочу, о чем со мной хочет поговорить Герман. Потому что мне это совершенно неинтересно.

Как же я его ненавидела, когда узнала, что он бросил меня из-за пузатой девушки. Что он, оказывается, был со мной из-за моих денег. Одновременно встречался и с другой. А сейчас…

Жизнь такая штука необъяснимая… Потому что на данный момент меня обвиняют в том, что я вступила в брак из-за денег. И более того, у моего мужа, оказывается, скоро родится ребенок. Короче говоря… Впустила я в свою жизнь засранцев настоящих. Оба одного поля ягоды.

– Что случилось? – увидев перемену в настроении, которого и без того не было, Алинка берет меня за руку и сжимает в знак поддержки.

– Алин, где я совершила ошибку, скажи мне, пожалуйста… Я просто не понимаю… Зачем вышла замуж? А ведь что-то внутри меня прямо кричало, что не стоит этого делать.

Сестра смотрит в мои глаза секунд десять в полной тишине. А потом гладит меня по волосам. Одна-единственная слезинка скользит по ее щеке вниз.

– Ты просто влюбилась, дурочка. Забыла, какой я была и какой стала после Саши? Сколько же я плакала. Занимала себя чем угодно, лишь бы о нем не думать. И несмотря на то, что я чувствовала к нему ненависть, все-таки моя любовь была куда сильнее. И я не смогла его забыть.