И, держа этот камень в руках, я принес клятву верности планете Аргентус в последний день лета.

Слова были простые:

«Клянусь всегда любить Аргентус и всех живых существ, которые его населяют. Клянусь всегда помогать им в беде. Клянусь быть частью Цепи».

Тетя Лена хотела, чтобы Юрец пошел в мою школу, и обязательно в тот же класс, что и я. По возрасту он подходил для первого класса, по умственному развитию – тоже, и директор согласился, даже несмотря на то, что Юрец не ходил в нашу нулевку и «был на инвалидности» (естественно, тетя Лена не стала рассказывать директору про Аргентус и особенности адаптации к земным условиям). У нас хороший директор, и он считает, что «особые дети» должны учиться с обычными. Тетя Лена очень обрадовалась, что Юрца взяли. Она считала, что я помогу ему влиться в коллектив. И моя мама так считала. И я так тоже считал. Более того. В глубине души я верил, что и Юрец, в свою очередь, поможет мне не то чтобы влиться в коллектив – я ведь ходил в нулевку и уже был его частью, – но заслужить уважение, что ли. Я не был изгоем, нет. Но если вообразить, что мужская часть нашего класса – это обезьянья стая, я в этой стае за год нулевки не дослужился до альфа-самца. С гаммы я едва дотянул до беты. Поэтому я возлагал достаточно смелые надежды на дружбу с Юрцом. Было совершенно очевидно, что никто, кроме меня, не приведет в школу собственного подшефного, практически ручного инопланетянина. И никто, кроме меня, не улетит через шесть недель на Аргентус в качестве посланца Земли.

Все пошло не так. С первого же сентября. Когда мы выстроились с букетами на торжественную линейку у школы, а хор из нулевки запищал «Первоклассник, первокла-а-а-ассник, у тебя сегодня пра-а-а-аздник», а мама и тетя Лена зачем-то заплакали – уже тогда я понял, что что-то идет неправильно. Мы с Юрцом стояли рядом, а Оля Котина и, конечно, все ее девочки на побегушках (она у них считается самой красивой в классе и все девчонки ей вроде как поклоняются) стояли сзади и хихикали нам в спину. А ребята – например, Леша Семин и Макс Францев, наши альфы – те вообще ржали в голос, как кони. И даже Петя Грачев, очкарик, несчастная недогамма, который в прошлом году искал моей дружбы, – так вот, даже он принимал участие в общем веселье, беззвучно как-бы-давясь-от-как-бы-неудержимого-хохота.

– А новенький – даун, – сказал после линейки Макс Францев.

Юрец в это время отошел к тете Лене, она пшикала его из баллончика.

– Он не даун! – возмутился я.

– Не совсем даун, – осторожно встрял Петя Грачев. – Мой папа врач, я немножко разбираюсь… То есть он, конечно же, с серьезными отклонениями… но я полагаю, что это какой-то другой синдром. – Петя Грачев поправил очки, при этом умудрившись украдкой мне подмигнуть. Он, кажется, считал, что не только набирает себе лишние баллы, но и делает мне некое одолжение, снимая диагноз «даун» и заменяя его чем-то более расплывчатым.

– В любом случае он урод недоразвитый, – констатировала Оля Котина своим специальным «принцессным» голосом. – А Андрей Макаров с ним дружит.

– Вот именно, – поддакнули ее фрейлины.

Я не помню, в какой момент ко мне вернулось то отвращение, которое я испытал к Юрцу в день знакомства. Наверное, не первого сентября, а позже. Я помню, что первого сентября мы еще были вместе. Я пытался объяснить им, откуда прибыл Юрец и почему он так странно ходит, – но они только ржали. Я пытался, правда, пытался побороть в себе это вновь возникшее отвращение. Но уродство, как оказалось, снова становится уродством, когда перестает быть инопланетным. Я не сразу потерял веру в то, что Юрец – аргентянин. Но я сразу увидел его чужими глазами. Урод недоразвитый.

Я перестал пожимать ему руку, но я старался вести себя достойно. Я не обижал его, не участвовал в травле, просто соблюдал нейтралитет. У нас хорошая школа и хорошие дети из хороших семей. Поэтому никто никого не бьет, тем более недоразвитых. Так что физически Юрца никогда не трогали. Но они называли его разными обидными кличками. И отказывались сидеть с ним за партой. И передразнивали, как он делает ингаляции из баллончика. И отнимали ручку, или линейку, или учебник, и бегали с его вещами по школе, а он не мог их догнать. И еще они рисовали противную зеленую тварь со щупальцами и слюнями, текущими изо рта, и подписывали ее «Юра с другой планеты», и подсовывали ему в рюкзак.

Поначалу я даже заходил к нему в гости после уроков. По старой привычке и потому, что ребята из класса не могли нас увидеть. Но в школе я его избегал. Если он очень просил, я даже соглашался сидеть с ним за одной партой, но старался не смотреть в его сторону. Наверное, поэтому я даже не могу вспомнить, как Юрец реагировал на насмешки. Плакал ли он – или сохранял лицо. Скорее всего, второе. У Юрца ведь было чувство собственного достоинства.

Но я помню, какое у него было лицо в тот день. Они отняли у него серебристый камень с Аргентуса, который их зрение воспринимало как серый. Я понятия не имею, зачем Юрец притащил его в школу – вероятно, надеялся, что камень его защитит. До прилета его корабля оставалось еще две недели… Они отняли камень и бегали с ним, как обычно, и Юрец, конечно, не мог их догнать и очень пыхтел, а они нарочно иногда поддавались, подпуская Юрца к себе очень близко и протягивая ему камень на раскрытой ладони, а потом, в последний момент, когда он уже протягивал руку, перебрасывали камень кому-то другому. Как обычно, я был в стороне, но в тот раз они захотели и моей крови тоже. Кто-то кинул камень прямо на парту, за которой я тихонько сидел и делал вид, что читаю. Камень стукнулся об парту и покатился, и ткнулся мне в руку. Серебристый камень, который казался мне серым. Серебристый камень, который я недавно сжимал, принося клятву верности Аргентусу. Машинально я взял его в руку. Он был теплый. Нагретый чужими пальцами.

– Дай мне камень, – хрипло сказал Юрец и пошел ко мне. Он не сомневался, что я отдам. И я действительно собирался отдать. Я протянул ему камень.

– Так я не понял, – сказал Леша Семин. – Макаров, ты с нами – или все-таки с этим уродом?

Юрец был уже близко. Он шел за свои камнем. Доверчиво. С облегчением. И тогда мне вдруг стало страшно. Я испугался, что тоже стану как он. Неприкасаемым. Недоразвитым. Недостойным их уважения.

Юрец мне врал, – я постарался себя накрутить. – Он врал, что прилетел с планеты Аргентус. На самом деле он просто больной. Недоразвитый. Обманывал меня все это время. Он ниоткуда не прилетел. И никакого Аргентуса нет. И никакой корабль не прибудет в Москву через две недели. Он просто врал. Точно так же, как моя мама врет про отца. Он врал и подло пользовался тем, что я слишком доверчив. Он выдавал обычную гальку за камень с Аргентуса. Да еще и заставлял меня верить в то, что он более совершенный, чем я…

…Я постарался себя накрутить – и у меня получилось. Я подождал, пока Юрец подойдет совсем близко, и кинул камень Оле Котиной, самой красивой девочке в классе.

Юрец застыл. Он молча смотрел на меня своими инопланетными, своими мерзкими перевернутыми глазами, и в них я не увидел обиды. Только огромное удивление.

– Ты же дал клятву верности Аргентусу, – тихо сказал Юрец.

– Ну же, Андрюха, скажи этому дебилу, что никакого Аргентуса нет! – подал голос Францев. – А то он все никак не поймет.

Они уставились на меня. Макс Францев, Петя Грачев, Леша Семин, и Оля Котина, и все ее фрейлины. Весь класс уставился на меня.

И я сказал Юрцу, что никакого Аргентуса нет. Потом Оля Котина отдала ему камень. Простой серый камень. Он был ей совершенно не нужен.

Он больше ни разу не пришел в школу. Они с тетей Леной уехали через неделю. Опять были грузчики, и чехлы, и матрасы, и я чуть-чуть постоял на балконе. На этот раз Юрец не смотрел на меня и на небо, только себе под ноги, а коробки у него не было. Он вышел из подъезда и сразу же залез в грузовик.

Когда они уехали, моя мама протянула мне серый камень. Она сказала, что Юрец просил его мне передать. И что он сказал, у него таких скоро будет много, так что ему не жалко.

– Несчастный больной ребенок, – сказала она. – Он, кажется, очень любил эту гальку.

Потом она попыталась меня обнять, но я вырвался.

Не знаю, рассказал ли Юрец тете Лене, что случилось там, в школе. Но, думаю, нет. Потому что, во-первых, Юрец для этого был слишком гордым. А во-вторых, его мама тогда рассказала бы моей маме, и моя мама обязательно заговорила бы психологическим голосом и провела со мной разговор, или просто бы наорала.

Не знаю, прилетел ли за Юрцом через неделю корабль и увез ли его на Аргентус. Наверное, нет. Ведь Аргентуса не существует. Сейчас, когда мне уже скоро одиннадцать, я в этом совершенно уверен.

Я потерял серебристый камень – а может быть, просто выбросил. Уже давно. Я даже не помню, как и когда.

Но иногда по ночам мне снится, что я лечу над прекрасной планетой. Я пролетаю сияющие озера и холмы из серебристых камней. Я не машу руками, как птица, просто легонько толкаюсь ими о воздух, и он меня держит. А мимо меня летят крылатые арги, и грызуны, и собаки, и рыжие плоды мушмулы. И мне хорошо, мне так хорошо, что хочется плакать. Но каждый раз я вдруг начинаю падать – и просыпаюсь. И вспоминаю, что нарушил клятву верности этой планете.

И понимаю, что я никогда, никогда там не окажусь.

В хорошие руки

vhoroshie_ryki/otdam_vozmu/forum

Previous Entry | Next Entry

Малыш ищет дом:)

jun. 14th

olya_la

Отдается только в очень добрые и хорошие руки породистый клейменый голден-леган двухлетка. Активен, здоров, любопытен, игрив, умен, очень-очень ласковый, совершенно не агрессивен, обожает людей и животных (у нас кошка, так они даже спят вместе). Окрас светло-палевый, ровный, без пятен и залысин. Приучен к туалету. Имеются все прививки. Замечательный молодой леган самых чистых кровей станет вашим надежным и преданным другом и принесет счастье в ваш дом!

Отдается срочно.

Самовывоз с метро Битцевский парк.

neznayka

Чего ж вы его отдаете, такого прекрасного?

olya_la

Очень не хочется, но это вынужденный шаг. У детей обнаружилась аллергия на пух 🙁((

drugaya

Здравствуйте. Заинтересовало ваше предложение. Фото есть?

olya_la

Выслала вам в личку.

drugaya

Прелесть! Но глазки не разглядеть. Какого цвета глазки?

olya_la

Синие

olya_la

То есть два глаза синие, а тот, что сзади, скорее голубой… Вывесила у себя в жж фотки в нормальном разрешении, можете глянуть.

drugaya

)))

karkusha

Какой масик 🙂

Особенно улыбнула та, где они с котом.

olya_la

Да уж, у них высокие отношения 🙂 Кот его, правда, гоняет иногда, когда не в настроении.

drugaya

Бедняга

olya_la

Да он не обижается

neznayka

Кошку тоже отдаете?

olya_la

Не поняла

neznayka

Если у детей на пух аллергия, то уж на кошачью шерсть должна быть точно. В связи с этим вопрос: кота тоже отдаете?

olya_la

Кота не отдаем.

neznayka

Странно как-то. Может, не из-за аллергии отдаете?

olya_la

Русского языка понимаете, нет? Сказано же, у детей сильная аллергия.

i_da_inet

Подумаешь алергия. Тавигил в серопе пусть пьют а друга то зачем отдавать?! Что за люди.

olya_la

Попрошу без советов.

pove_zlo

А вам бы к стати советы не помешали. Вы вобще в курсе, что животное такого возраста может не привыкнуть к новым хозяевам? Вы вобще понимаете что обрикаете невинное существо на страдания?

drugaya

Антинаучный бред.

inter_yes

+100

grosh_tsena