А Ченгер, перемахнув через первого врага, приземлился у него за спиной и, еще в полете полоснув второго сверху вниз, свел выросшие когти вместе, окончательно рассекая склизкую плоть ног. Выхватив у трупа одну из лап с лезвием, демон тут же без замаха швырнул ее вбок, пронзая повторно вылезающего из воды подранка.

Лишенный передних лап монстр вновь потерял равновесие, а сила броска оказалась такой, что его пригвоздило ко второму поднявшемуся в яме чудовищу. Тут уж я воспользовался моментом и бросил в обоих четыре искры, не желая рисковать.

Урод, позади которого стоял Ченгер, резко согнул лапы и, сжавшись в комок, бросился ко мне, выставив передние лезвия. Туша закрутилась в полете, но влетела в стену черного пламени, так что на меня только пепел посыпался.

– Голодный? – со смехом прорычал Ченгер, второй отсеченной лапой кромсая оказавшегося перед ним врага. – Тогда жри!

Укоротив передние конечности монстра, демон от души замахнулся вражеской ногой и вогнал ее прямо в разинутый рот искалеченного противника. Осев на мокрые доски, монстр замер, а мой спутник, выкинув сжатую в кулак руку вперед, создал сферу демонического огня.

Оглушительно бахнул взрыв, буквально на клочки разметывая оказавшуюся следующей жертву. В полете части исковерканной магией Хибы плоти догорали, веселым фейерверком опадая на черную воду.

Ченгер на мгновение обернулся ко мне и с усмешкой хмыкнул.

– Догоняй, твоя милость!

И прежде чем я смог ответить, он вновь скакнул в сторону следующей группы монстров, на лету завывая от охватившего его азарта. Я же доковылял до уцелевшей части мостков и, опираясь на них, взобрался на доски.

Демон мгновенно перемещался от одного врага к другому, исчезая здесь и появляясь там. Чудовища, еще недавно казавшиеся победителями, теперь смотрелись жалко. Ченгер просто не давал им шанса даже сориентироваться. Взмах когтями – и один урод лишается ноги, мгновенное перемещение, и демон уже пробивает кулаком голову другого.

Волны и брызги болотной жижи разлетались во все стороны. Вода, казалось, кипела от той скорости, которую развил мой соратник. И монстры, которых оставалось всего трое, попытались ретироваться.

– Рифт! – выкрикнул Ченгер, резко хлопая в ладоши.

Из его рук вырвалось переливающееся всеми цветами радуги заклинание. Надувшись мыльным пузырем, оно охватило отступающих тварей, и те завязли в его поле, как в киселе. Демон рванул к ним, на ходу успев подхватить не успевшую уйти на дно ногу поверженного чудовища.

Костяное лезвие замелькало, с каждым ударом укорачивая лапы противников. Я слышал их отвратительный визг, но демон лишь хохотал, явно наслаждаясь процессом. Мне оставалось только отплевываться, глядя на то, как Ченгер развлекается.

Он шинковал их еще пару минут, пока измененные магией Хибы люди не превратились в нарезку салями. Только убедившись, что дальше измельчать нечего, демон подпрыгнул в воздух, подняв очередную тучу брызг, и приземлился уже на другой стороне мостков.

Закинув костяную лапу, как меч, на плечо, Ченгер обернулся ко мне.

– Ну, Киррэл, ты идешь? – с довольной улыбкой спросил он.

* * *

Конечно, прежде чем перебраться на другую сторону, мне пришлось ловить коня. Но, к счастью, далеко тот не убежал – дрожа от холодного ветра, бьющего по мокрой шкуре, и пережитого ужаса, мой транспорт остановился на границе только сейчас окончательно отступившего тумана.

А когда я вернулся к разрушенному мосту, с удивлением обнаружил, что жители Черной уже бросили времянку.

Ченгер, все еще держа в руке лапу монстра, следил, чтобы деревенские все делали правильно. К его чести, он не стал щеголять в родном обличии, и вновь принял вид почти человека.

– У них для тебя новости! – радостно оскалившись, отчего и без того напуганные случившимся крестьяне и вовсе шарахнулись в стороны, заявил мой спутник.

Я не без опаски прошел по свежему настилу, ведя коня за собой в поводу. Лошадь вздрагивала, переступая через темные пятна мерзко выглядевшей крови убитых монстров, но все же шла.

– В-ва-ваша мил-л-лость, – проблеял уже знакомый мне по прошлому визиту староста деревни, низко кланяясь и трясясь от страха.

– Приветствую, Сымон, – кивнул я в ответ. – Объяснишь, что тут случилось?

Честно признаться, только отправившись за сбежавшим скакуном, я вспомнил слова Салэм. Кацпер с его ребятами обнаружили место ритуала на магии крови. И, похоже, теперь мы знаем, для чего он был предназначен.

Напрягало только несколько вещей в этой истории. Во-первых, мы не всех ублюдков положили во время штурма Чернотопья. Во-вторых, откуда-то культисты прознали, что я отправлюсь с инспекцией по деревням, а я ведь сам об этом сказал только утром, когда, собственно, и собрался в поездку.

– Ваша милость! Не казните! – неожиданно упал на колени Сымон, громко ударившись о доски настила костьми. – Мы и не знали, что эти мерзкие твари здесь! Пусть Райог меня доброго посмертия лишит, но я их впервые увидел, когда вы туман магией разогнали!

Истеричные нотки в его голосе намекали, что староста не врет. Впрочем, я и так ему верил. Не производил Сымон впечатления человека, который может хладнокровно вынести подобного соседства.

Чем дальше от цивилизации, тем сильнее становились предрассудки. И хотя я знал, что Мархана точно существует, то к наплевавшему на собственных детей Райогу относился скептически. Хиба вот точно существует, а вот, так сказать, Белый Бог, ни разу себя не проявивший за всю историю Эделлона, не вызывал во мне никаких чувств.

– Встань, Сымон, – велел я, оглядывая народ, скучковавшийся у первых от мостков одноэтажных построек. – Твоей вины в этом нет, и казнить тебя не за что. Вы все равно ничего не смогли бы сделать, даже если бы знали о чудовищах Хибы.

Услышав имя божества, староста скривился от отвращения и поспешил подняться на ноги. Черное пятно на правом колене, которым он, не глядя, при падении испачкался в крови монстра, вызвало на его лице едва ли не приступ рвоты.

– Ваша милость, но ведь их перебили! – воскликнул он с искренним удивлением.

– Как видишь, культ оставил на прощание свой подарочек, – пожал я плечами. – Но ты не об этом думать должен. Может быть, заметил кто, как они подбирались? Или вообще что-то странное происходило?

Всучив стоящему рядом со мной мужику из деревни поводья коня, я взял Сымона за худое плечо и, подивившись его костистости, поволок старосту в сторону домов.

Вообще, в Черной народ оказался под стать месту своего обитания – мелкие, костлявые, с вечным и поголовным конъюнктивитом, они пропахли потом, сыростью и тиной. Кожа желто-зеленая, не знавшая нормального солнца – вечные туманы и тучи на небе мешают светилу.

Толковая одежда если у кого и имелась, то явно хранилась для других, более праздничных дней. А так каждый носил простые рубахи из плетеной травы, такие же плетеные сапоги, больше похожие на лапти с высоким голенищем, да штаны.

Ели тут в основном всю ту же рыбу, да изредка умудрялись промышлять болотной птицей. Периодически староста посылал телеги с добытым торфом и простыми поделками жителей на ярмарку в Чернотопье, откуда везли зерно и муку. Но жили, как и все, впроголодь, поставки были делом редким, да и транспорт тащили вручную, не прибегая к тягловым животным – их просто в Черной не имелось.

– Никто ничего не видел, ваша милость, – заявил Сымон, когда мы дошли до скопившейся на границе селения толпы. – Мы же в туман не работаем, и магов у нас нет, чтобы такие вещи чувствовать.

Я кивнул, похлопав собеседника по плечу, и, судя по чуть напрягшемуся лицу старосты, едва не сломал ему кости.

– Ладно, будем считать, что с тварями покончено. Вам они вредить не собирались, а напали только из-за того, что пришел я. Сам видел – тела уже прогнили насквозь, набрали воды и кое-где всерьез пожеваны болотными тварями. Так что если бы я не пришел сегодня, они бы там и сгнили окончательно.

Мое объяснение не особо успокоило народ, но Сымон с готовностью закивал, принимая мою версию за правду. Я же пробежался взглядом по лицам людей, пытаясь определить, кто из них может быть связан с культом. Но, увы, то ли такого среди них не имелось, то ли он хорошо владел лицом.

– А теперь, – сменяя тему, заговорил я, – представляю вам своего первого помощника, соратника и защитника. Ченгер.

Я махнул рукой, и демон подошел ближе. Отсеченную конечность чудовища он выбросил в болото и, отряхнув испачканные жижей ладони, встал рядом со мной. Демонические глаза тоже рассмотрели деревенских, но, в отличие от меня, при виде Ченгера народ действительно испугался. И то верно – про демонов они до сих пор только в сказках слышали, и ничего хорошо там не было. А я же, если бы прогневался, только Сымона бы и обезглавил.

– Он прекрасно чувствует ложь, а потому крайне советую не врать, когда разговариваете рядом со мной, – напустив строгости в голос, сообщил я. – Сейчас мы с Сымоном поговорим о делах деревни, а ваши мужики пока соберут головы убитых чудовищ. За каждого из этих уродов Аркейном назначена награда, орден ныне сидит в Чернотопье, и скоро начнет строить анклав на месте Лесной деревни. Все вырученные деньги за убийство монстров Хибы я, клянусь своим посмертием, пущу на нужды Черной, так что постарайтесь выловить побольше.

Староста, услышав о награде, даже нашел в себе силы улыбнуться. И то правильно, барон не злится, деревня не пострадала, а тут еще и такие деньжищи на голову свалились. Так Сымон теперь станет в глазах односельчан еще более важным человеком, чем прежде, ведь это при нем Черная распустится, как лилия.

Ченгер остался на улице, каким-то непонятным образом сумев не только организовать сбор частей тел уничтоженных монстров, но и начав диалог с парочкой крестьянских девчонок. И при этом я видел, как, слушая его, девушки сперва переставали бояться, а потом и вовсе подходили все ближе, будто желая прикоснуться к такому могучему воину. А то и не только прикоснуться.

Задумавшись, бывают ли в Эделлоне полудемоны, я выбросил эту мысль из головы, как только Сымон поставил на стол кружку с пенной брагой. Пива в Черной не было, а вот на болотных ягодах напитки настаивали. Впрочем, чем им еще заниматься, если промысел зависит от погоды?

Дом старосты, собственно, ничем особенным не отличился от остальных жилищ в деревне. Небольшие сени, стены которых завешаны сетями. Клетушка с печкой по-черному, в Черной разрешено использовать добытый торф для обогрева без ограничений. В единственной комнате пара лавок, на которых ночуют хозяин с хозяйкой да обеденный стол.

– А что, ваша милость, вы хотите сделать с той наградой? – садясь напротив меня с точно такой же деревянной кружкой в руке, негромко поинтересовался Сымон.

Я вздохнул, вынимая из сумки, которая всю дорогу оставалась на коне, и только по этой причине уцелела, бумагу и чернильницу с ручкой. Староста с готовностью метнулся в угол и установил незажженные плошки жировых светильников так, чтобы мне не приходилось держать лист.

В доме царил утренний полумрак, но окна уже распахнуты, и слабый рассеянный свет проникал в помещение вместе со свежим воздухом, подмоченным ароматами гнили и тухлой воды. Но для местных это привычно, а я, искупавшись, благоухал ничуть не лучше.

– Прикажи пока сообразить мне помывку, – распорядился я, не спеша приступать к делам. – А пока я запишу, что случилось и сколько чудовищ мы с Ченгером перебили. Ты же грамотен, Сымон?

– Да, ваша милость, я же староста, – кивнул он, подрываясь на ноги.

– Да ты не спеши так, выпьем спокойно по кружке, – усмехнулся я. – Так вот, запишу, сколько было этих уродов, потом ты прочтешь и заверишь, что я не соврал. А то сдается мне, большинство чудовищ нам никаких следов не оставило. Но с бумагой, да еще заверенной тобой как старостой, да частью привезенных голов, орден поверит нам больше. Понятно?

Сымон не был дураком, и выгоду свою понял моментально. И то верно – сожгли мы тварей порядочно, а ведь за каждую деньги должны быть выплачены.

– Конечно, я все подпишу, – закивал он.