Вскрыв конверт и прочитав письмо, он внимательно посмотрел на Поля.

– Стало быть, это ты будешь у нас работать?

– Да, мэтр, шевалье де Ренард сказал, что здесь освободилось место…

– Да уж, освободилось. Не дай нам бог еще одно так же освободить. Ладно, тебе есть, где жить? Нет? Тогда пойдем, покажу комнату. Прошу! – Он открыл дверь в тесную каморку с маленьким окошком наверху. Узкая кровать и тумбочка. Все, другой мебели не было. Не графские палаты, надо признать, но на что еще может рассчитывать бедный юнец, из жалости взятый на работу богатым господином? Впрочем, такие мелочи не способны всерьез огорчить человека, твердо верящего в свою удачу, ибо чем длиннее разбег, тем выше прыжок!

– Обед в полдень, остальное – твои проблемы, – продолжил Планель. – Встаем… впрочем, часов у тебя все равно нет. В общем, когда разбудят, тогда и вставай. Туалет во дворе, там рядом фонарь горит, не заблудишься. Все, располагайся.

Утром в дверь постучали. Первая мысль – жрать хочу! Вторая и третья – те же. Кое-как привел себя в порядок и как мотылек на свет отправился к столовой по разносящемуся на весь дом вкусному запаху.

– Это ты новенький? – спросила стоявшая у плиты крепкая русоволосая женщина. – Я – мадам Планель, можно – мамаша Лор, меня здесь все так зовут. Завтрак – два су, если есть деньги – присаживайся, если нет – все равно садись, вечером отдашь. Ужин, кстати, три су, или кушай в городе, но там будет дороже.

«Нормально так получается, – подумал Поль, – четверть заработка на питание. Ой, нет, даже больше – платят-то лишь за рабочие дни. С такой жизни богатеть придется долго. С другой стороны, есть к чему стремиться! Работать надо. Но сначала съесть не царский завтрак, но и не нищенский – каша, хлеб и молоко. Действительно нормально».

Поев, отправился к мэтру Планелю, который загрузил его канцелярской работой. Грамотный? Ну так вот тебе кипа бумаг, разбирай их по клиентам и датам, чтобы к вечеру был полный порядок. И не дай тебе бог напортачить! Мэтр показал крепкий волосатый кулак, ненавязчиво намекнув, что валандаться с новым работником здесь никто не собирается.

Целый день Поль, почти не разгибаясь, сидел за формулярами, актами и счетами, от разнообразия которых к вечеру разболелась голова. За это время схлопотал целых три одобрительных хмыка и лишь пару подзатыльников.

Утро же следующего дня началось с команды начальника одеться получше, словно у парня был целый гардероб одежды, причесаться и следовать с ним в торговую гильдию порта. По дороге рассказал, что, как представитель Ренарда в Кале, является секретарем той гильдии. В его обязанности входит составление списков кораблей, вошедших в порт и вышедших из него. Сколько и каких товаров завезено, сколько уехало в далекие земли, когда ушедшие суда прибыли в порты назначения или, увы, бывает и такое, сгинули в пути.

– Последний год, – рассказывал Планель, – все чаще корабли пропадают. Причем не по пути в Кале, а покинув нашу гавань. Демон знает, что происходит, моряки уже говорят о наложенном кем-то проклятии. Вроде как обидел кто-то из портовых клерков морского демона, вот и топит он тех, кто отсюда грузы вывозит. Оттого и доходы наши падают, вон даже и тебе гроши, честно сказать, платим. А с чего платить, если работы все меньше и меньше.

Пробуждению энтузиазма, разумеется, этот разговор не способствовал, но молодости свойствен оптимизм. Трудности – прорвемся! Проблемы – победим! Не было такого, чтобы мэтр Ренард не нашел выход, это всем известно!

У входа в здание гильдии толпился народ. Только это была не та толчея, что жмет и кружит человека на рынках или представлениях циркачей, но десятка три солидных, богато одетых горожан степенно что-то обсуждали, разбившись на небольшие группки. Они неспешно переходили от одной компании к другой, иногда довольные, иногда раздосадованные. В общем, было видно – делом люди занимались.

Немного в стороне стояла продавщица цветов – юная девушка, почти девчонка, в аккуратном ярком платье и красном чепчике, покрывавшем светлые, да что там, буквально золотые в ярком солнечном свете волосы.

– Эй, парень, я с тобой разговариваю! А ты куда пялишься, – недовольно окликнул Поля Планель. – А, мадмуазель Софи. Ну да, куда ж тебе еще смотреть! Но запомни, девицы любят только серьезных, работящих мужчин, так что вперед, орел, тебя работа ждет!

И отвесив подзатыльник, не столько болезненный, сколько обидный, направил его ко входу в здание.

Лишь краем глаза Поль успел заметить сочувствующий взгляд, брошенный на него красавицей.

А уже через десять минут он сидел за обшарпанным столом в неуютной пыльной конторке, рядом с тремя с головой ушедшими в свои дела клерками, обложившись бумагами, выписывая в толстенную книгу названия кораблей, порты приписки и назначения, грузы, объемы, таможенные пошлины и прочее, прочее, прочее, – все, что желала знать такая важная, но совершенно непонятная торговая гильдия.

В отдельный журнал – сведения о затонувших и пропавших без вести судах. Когда вышли, откуда, куда. Просто записывал, даже не задумываясь о несчастных моряках, которым не суждено было добраться до земли.

Сам Планель болтал со знакомыми в соседней комнате, откуда слышался смех и звон бокалов, а Поль корпел над своими бумагами, вытирая пот с лица, проклиная судьбу и духоту каморки и мечтая, чтобы скорее этот трудовой кошмар закончился.

И наконец, свершилось! Свобода! Он вышел из здания гильдии и от всей души, с чувством, протяжно, до хруста в суставах потянулся, глядя на розовеющее в предзакатных солнечных лучах небо. Потом опустил взгляд на дома, горожан, спешащих по делам или неспешно прогуливавшихся, потом чуть вправо… Ого! Софи, взяв корзину с непроданными цветами, идет к нему! Нет, правда к нему, устремив на Поля взгляд небесно-голубых глаз, очаровательно поправляя выбившиеся из-под чепчика золотые волосы, что причудливо рассыпались по плечам. За время пребывания в Кале Поль пока не увидел ни моря, ни кораблей, но сравнение всплыло само – каравелла. Такая же красивая и гордая.

– Привет. – Девушка обратилась первой. – Я иду в порт, там сейчас лучше торговать. Проводишь меня? Я – Софи, а тебя как зовут?

– Поль. – Парень немного растерялся от ее прямоты. – Конечно, провожу, а это далеко?

– Ты что, боишься? – Софи лукаво улыбнулась, кокетливо наклонив голову.

– Нет. – Поль смутился еще больше. – Просто в городе столько народу, совсем не как у нас в деревне. Непривычно мне, тут заблудиться куда проще, чем в самой глухой чащобе. И я до сих пор до моря не дошел. Всего второй день с этими проклятыми бумагами вожусь, так они мне сегодня всю ночь снились. И завтра приснятся, демон бы их побрал.

– Ну, тогда тебе точно со мной по пути! А заблудиться не бойся. Если к морю, то всегда вниз иди, мимо точно не пройдешь!

И они пошли. По неширокой, мощенной булыжником улице, между серых, солидных в своей угрюмости домов, под веселыми взглядами прохожих. Впрочем, Поль не обольщался. Улыбались не ему, а красавице Софи, чьи густые, словно светящиеся изнутри волосы и яркое платье магнитом притягивали взгляды. Рядом с ней неуклюжий деревенский увалень смотрелся неуместным блеклым пятном.

Однако сама девушка, очевидно, считала иначе. Она трещала без умолку, рассказывая обо всем, что они видели.

– Вот это квартал пекарей, чувствуешь, как хлебом пахнет? Вон там, правее, квартал портных, как заработаешь денег, обязательно сходи, а то одет, словно только что коров пас. Ты ж не в хлеву, в уважаемой конторе работаешь. Да, смотри, смотри, ниже, ближе к порту, квартал кузнецов, но мы туда не пойдем, мы лучше вот сюда, по этой улице, а теперь внимание, сейчас поворот, закрой глаза и дай руку. – Софи словно поводырь слепца провела Поля шагов двадцать, повернула. – Смотри!

Господи, красота-то какая!

Поль стоял наверху прямой широкой и длинной улицы, с которой было видно море. Кривые улицы, дома прибрежных кварталов, поля и серый, еще не покрывшийся молодой листвой лес, на опушке которого пестрели цыганские кибитки. Но главное – порт, стоящие на рейде корабли, снующие между ними парусные шлюпки и уходящий за горизонт величественный бирюзовый простор.

Вот два корабля под белоснежными парусами отправились в дальний путь. Они проходят мимо башен форта… В этот момент над мачтой первого вспыхнул ярко-желтый шар.

– Что это?

– Портовый знак. Если вспыхнет красный шар, значит, корабль уходит без разрешения: ну там сборы какие не оплатил, или таможенную пошлину. Такой далеко не уйдет, враз его из форта обстреляют.

Над следующим кораблем вспыхнул шар синего цвета.

– А это что значит?

– Ничего. – Софи равнодушно пожала плечами. – Раз шар не красный, то все в порядке. Говорят, маг, что это заклятье создавал, шутник был, всю радугу в шары заложил. И это красиво! Мне нравится. Только красного шара я никогда не видела, из Кале без оплаты выходить – дураков нет.

Поль лишь кивнул, но стоял столбом.

– Эй, ты чего застыл, пошли уже!

Лишь после этого парень вздрогнул, словно очнувшись, и посмотрел на спутницу.

– Вот это красота! Сколько кораблей, и все разные! Зачем столько разных?

Девушке все-таки удалось сдвинуть его с места, и они отправились, наконец, к порту.

– А как по-другому? Каждый для своего предназначен, да и стоят они по-разному. Кто-то огромный галеон покупает, а кому-то и на маленький люгер едва хватает. Ничего, годик в Кале поживешь, все узнаешь, а то и вовсе корабли замечать перестанешь. Ну все, я пришла, здесь торговать стану до темноты. Потом проводишь меня до дому? Пожалуйста, а то одной страшно так… – Софи посмотрела на парня самым жалостливым взглядом. – Ты пока походи по порту или вон в таверну зайди, в «Зеленый якорь». Там моряки собираются, такие интересные рассказы у них!

Отказаться? Проводить девушку, такую красавицу? В четырнадцать лет? Смешно подумать. Естественно, Поль согласился, а пока пошел побродить по порту, вдыхая ядреный морской воздух, смешанный с запахами смолы, пеньки, рыбы и всего того, что оборотистые купцы привезли для отправки в дальние страны или готовились забрать для торговли в Галлии.

В самом большом трехэтажном здании располагались администрация порта и таможня. Эти службы работали, казалось, круглосуточно. Занятые, прилично одетые мужчины сновали туда-сюда, раскачивающейся походкой проходили капитаны в крепких кожаных куртках, в широкополых шляпах и с неизменной серьгой в ухе. Поль подумал, что крутость капитанов здесь принято определять стоимостью драгоценных камней, в эту самую серьгу вставленных.

А когда бродить без дела надоело, зашел в таверну, в «Зеленый якорь». Мало денег? А кушать, да какой там, жрать хочется нестерпимо. Бесплатный обед пропустил, дешевый ужин может тоже закончиться без него. Если, конечно, очаровательная Софи не решит прогуляться с кем-то другим, побогаче и повзрослее. Казалось бы, действительно, что она в Поле нашла? Только кого в четырнадцать лет занимают такие вопросы?

Пока же юный кавалер сел в уголке просторного зала и заказал яичницу да пинту эля – в Кале со времен, когда здесь хозяйничали островитяне, этот напиток пользовался популярностью.

Не разорился, но поиздержался изрядно. От безделья стал прислушиваться к разговору за соседним столом.

– …да я точно знаю, – хриплым голосом убеждал кого-то сидящий спиной к парню широкоплечий мужчина с длинными сальными волосами. – Сам сегодня с кэпом ходил в администрацию, своими ушами слышал, как там говорили, что старина Обэ попал в старый список. Два месяца назад вышел из Кале в Лиссабон, и все, ни слуху ни духу.

– Может, курс изменил или в другой порт отправился? Груз-то у него какой был, знаешь? – спросил мужчина, которого Полю не было видно.