А откуда взять? Золото и серебро магией не наколдуешь, нет таких заклинаний в природе. Вот было бы прекрасно – вошел маг в пустое хранилище, колданул от души, и пожалуйте! Берите, тратьте на здоровье, сколько пожелаете.

Увы. Пополнять казну можно либо налогами, либо войной. Но на войну тоже нужны деньги, которых нет. Проблему могли бы решить доходы с колоний, если бы империя не опоздала к разделу пирога. Кастилия, ее западный сосед Лузитания и Зеландия. Эта троица успела отхватить лучшие куски. А мы опоздали. Галлия тоже опоздала, но не слишком переживает по этому поводу, сосредоточившись на расширении своих европейских границ.

Только имперской метрополии расширяться некуда. Остров, господа, однако. Что-то удалось урвать, но не очень много. Мало, если честно. Причем невеликий доход от колоний надо еще и довезти в метрополию. Шесть лет назад кастильцы перехватили золотой караван из Нового Света. И ничего. Все знают, что их рук дело, но доказать невозможно. Океан, он тайны охраняет надежно. Пришлось стерпеть, даже улыбаться, даже в союзники пойти, на безденежье-то. И сейчас у нас мир, черт бы его побрал!

Но ничего, дайте только повод. Придет время – сочтемся, все припомним.

Но пока главный, почти единственный доход – налоги. Не хватает? Вводи новые, император все подпишет. Богатенький сирота? Плати за то, что не можешь служить. Богатый землевладелец? Плати за титул, ибо нечего простолюдину землей владеть. И так далее, и так далее….

Не нравится? Не беда! Есть в империи правый суд, который тебя быстро убедит. Перед повешением. Или после, тут уж как получится.

В последнее время нашли новый доход – обирать жителей Гибернии. Зеленого острова, имевшего несчастье расположиться рядом с метрополией. В самом деле, раз правильную веру упорно не принимаете, нагло молитесь по заветам старой римской церкви, так платите. Пока с голоду не подохнете.

Только ведь нельзя из коровы выдоить молока больше, чем у нее в вымени. Иначе помрет корова. Или взбесится, и тогда мало не покажется никому из доярок.

Но это когда еще будет… а пока… встал глава Совета – герцог Фицуильям, чтоб его кондрашка хватила.

– Лорд-казначей, вам слово.

Все как обычно – придворные насмерть грызутся за благосклонность молодого императора, готовы оплачивать любую его прихоть, но не из своего кармана – за него они как раз удавиться готовы. Нет, оплачивать должен казначей, он же и ответит в случае чего, мол, не уберег, не сохранил, не отстоял. Вот как сейчас – все «за», а ты попробуй возразить.

Ну-ну, мы тоже не первый год во дворце, нас тоже веревкой не накормишь.

– Безусловно, господа, деньги выделить надо! Ибо желание его величества – закон для всех нас, его верных слуг. И деньги найдем, разумеется, найдем. Я предлагаю сократить расходы на флот. Всего полпроцента, они погоды точно не сделают. Ну заложим мы боевой фрегат не сейчас, а через полгода – невелика беда.

Вот вам мой первый выпад. Не самый опасный, скорее, отвлекающий. Уж лорд-адмирал предложенного точно не потерпит, ибо четверть стоимости того фрегата уже заложена в ремонт его родового замка, и остановить оба процесса никак невозможно.

Ну? Так и есть.

– Даже думать об этом не смейте! Фрегат должен войти в новую эскадру, которой предстоит сопровождать корабли к побережью Чайны!

Во как загнул! Флот, еще недавно лучший в мире, на глазах приходит в упадок, после недавнего разгрома в галлийской компании держится на плетях и роме, экипажи забыли, когда получали довольствие. А он эскадру создает для походов в Чайну, ну-ну. Так его зеландцы туда и пустят. Да эскадра разбежится через месяц, голодные моряки в вольный разбой пустятся.

Но мы об этом не знаем, мы здесь всему верим, потому что и нам верят.

– Никак, да? Тогда… может быть, опять налоги поднимем? Не везде, только на севере. Например, акциз на их виски увеличим? На пару процентов всего. Как, согласны?

Согласятся они, как же. Особенно старый лорд-протектор Севера, которому совсем не улыбается подавлять мятеж горцев, держащих монополию на это пойло. Бунт принесет слишком много крови и слишком мало денег.

Так и есть, ножками засучил, кулачками замахал, слюнками забрызгал. Не помер бы от волнения. А уж слова-то, слова какие! О верных, но бедных слугах его величества, о суровой природе и нищете гордых северных рыцарей.

Нищие-то они нищие, а деньжатами лорда снабжают исправно, чтобы, значит, их интересы отстаивал. Ну, он и отстаивает, отрабатывает платы как честная шлюха. Во-во, еще и про охрану северных рубежей ввернул! От кого охранять? От тюленей, что ли?

М-да, пора наносить главный удар, с которого в другой обстановке следовало бы и начинать.

И в этот момент в зал заседаний вошел его секретарь. Дело почти небывалое – отвлекать государственных мужей от обсуждения важнейших, жизненно важных для империи вопросов, можно было только в исключительных случаях. Если повод недостаточно исключительный, шустрому молодому человеку не позавидуешь – выпорют безжалостно, не посмотрят, что из знатной семьи и вообще смышлен.

Секретарь передал два листка. Первый… есть! Приехала-таки галлийская графиня! Сидит смирно и ждет своего благодетеля. Теперь дела пойдут! Надо быть очень большим идиотом, чтобы ее связями не воспользоваться.

Молодец, секретарь, но порки ему не избежать, увы. Хотя есть ведь и второй лист. Что там? Даже так? Отлично! Порка отменяется.

– Господа, письмо из дворца. Его величество затребовал деньги на создание нового полка. Лорд-маршал, мы вообще-то рассчитывали, что дополнительные военные расходы будут согласовываться с членами нашего Совета. Вы можете пояснить, о чем идет речь?

Высокий седой мужчина, сидевший прямо напротив Галифакса, поднялся неторопливо, тяжело облокотился на разделявший их стол, упер взгляд прямо в лорда-казначея. Прокашлялся.

– Кхе-кхе. Стало быть, требуете объяснений. И согласования от его величества, я не ослышался?

Подловил? Ну-ну, как же. В этом зале такие финты не проходят.

– Не передергивайте, сэр. Его величество принимает решения по вашим предложениям. Вот их и можно было бы согласовать перед докладом императору. Иначе получается, что монаршая воля есть, а денег на ее реализацию нет. В результате вы, сэр, герой, а мы, все прочие здесь присутствующие, кто, по-вашему?

Лорд-маршал окинул взглядом сидевших за круглым массивным дубовым столом членов Совета. Их было немного, всего шесть человек, смотревших сейчас вовсе не дружелюбно. Шестеро самых близких к императору вельмож, можно сказать – его ближний круг. Есть и другие, с пышными титулами и длинными родословными, на дворцовых церемониях они стоят впереди, но в своих главных решениях монарх опирается на мнение тех, кто сейчас ждет его ответа.

Неважная ситуация, надо ее сгладить. В конце концов, жизнь учит, что все равно придется договариваться, так зачем обострять?

Пришлось вояке улыбнуться, даже развести руками.

– Джентльмены, ну что вы, право, смотрите на меня, как на галльского посла? Я здесь при чем? Да я даже и не знал о таком решении, клянусь вам! Но… могу догадаться. Вчера наша доблестная контрразведка доложила его величеству об обострении ситуации в Гибернии, вроде как что-то такое нехорошее бродит в деревянных башках тамошних пастухов. Обсуждение назначено на сегодняшний вечер, но, как видно, главное решение уже принято. Готов спорить, что речь идет о полке, который будет дислоцироваться на острове. Так что не будем ругаться, волю императора все равно исполнять придется.

Молодец, вывернулся. Все вновь ждут ответа казначея. Пришла его очередь смотреть на собравшихся. Всесильный герцог Фицуильям. Великий Епископ, второй человек в церкви, возглавляемой лично императором. Лорд-маршал, лорд-адмирал, лорд-протектор Севера с вечно бегающими глазками, готовый сожрать собственную шляпу, лишь бы на его землях все было спокойно. Понятно, почему – тамошние богачи ему десять взамен купят.

И граф Страффорд, лорд-наместник Гибернии. Молодой, лишь недавно дорвавшийся до государевой кормушки. Злой и пока еще голодный, несмотря на то, что уже получил в собственность земли на севере Зеленого острова. Смотрит твердо и, пожалуй, выжидательно, может быть, чуть-чуть просяще. А что, все верно. Если к нему переводят целый полк, то ясно, кто будет командиром. А коронный полк – это идущие через командира деньги, и немалые. А уж если аборигены взбунтуются, а все, похоже, идет к тому, то тут уж и вовсе золотой дождь прольется на вельможную голову. Финансирование, грабежи, экспроприации – благодать!

Да, здесь, пожалуй, все будут только «за».

– Что же, предлагаю ввести новый сбор для граждан империи. На нужды нашей реформистской церкви. Думаю, что полфунта в год с каждого, кто не молится в наших храмах и, соответственно, не жертвует, как того требует наша святая вера, будет достойной компенсацией за нашу веротерпимость. Не так ли, ваше высокопреосвященство?

Великий Епископ лишь сдержано кивнул, вовсе не выказав восторга. И понятно почему – от вновь собранных тысяч фунтов церкви пойдет лишь далеко не самая большая часть. Остальное осядет в казне и будет потрачено на нужды короля. Отобранное в этот раз у жителей Гибернии. Единственных в империи, держащихся глупой мертвой хваткой за традиционную веру, не позволяющую ходить в реформистские церкви.

Ну и ладно. Главное, что сейчас никто не возразил. А стало быть, заседание заканчивается, и можно заняться своими делами.

Обобранные в очередной раз люди? Ну да, они стали на шаг ближе к нищете, к той ситуации, когда им нечего будет терять. Тогда этот гнойник под названием Великая Островная империя лопнет, и от вырвавшейся грязи плохо будет всем.

Но богатым – чуть легче. Вот и надо заняться главным – своим собственным, ни с кем не делимым богатством.

* * *

– Ваше сиятельство, рад приветствовать вас в своем доме.

– Ваша светлость, рада с вами познакомиться.

– Сударыня, как добрались? Была ли легка дорога?

– На редкость погано. В море мой корабль атаковали пираты, погибли моряки, было так страшно, так страшно! Там все стреляли, кричали, воняло порохом! Они хотели всех убить, и нас с Жюли… это так ужасно… я потеряла свою любимую шляпку…

Галифакс с трудом сдерживался, чтобы сохранить учтивый вид перед этой дурехой. Впрочем, кузен же писал, что графиня неумна, спуталась с мятежным галлийским герцогом по собственной глупости, рассчитывая на его покровительство. И даже поучаствовать в заговоре у нее ума не хватило.

Впрочем…

– Простите, графиня, вы сказали «мой корабль»?

– Ой, да, – мгновенно переключилась собеседница. – Папа подарил. Такой красивый, с такими разными финтифлюшками, такими смешными парусами. Я всегда считала, что они белоснежные, а они, оказывается, грязно-коричневые, такие неаккуратные, фу…

Да, дура она, конечно, дура, но дура богатая. Корабль ей подарили. Игрушку такую, надо же.

Разговор проходил в гостиной. Супруга, предупрежденная слугой заранее, ушла за покупками, мол, рачительная хозяйка сама следит за тем, что потом будет подано к столу. Делать ей больше нечего. Но произвести нужное впечатление на будущего делового партнера, установить сразу добрые личные отношения муж должен с глазу на глаз.

– А что за корабль?

– «Мирный». Там на борту так и написано: «Мирный».

– Но какого он класса?

Ого как глазки-то округлились. Не понимает. Тоже мне, судовладелица, морская волчица. Шавка озерная. Но ссориться с ней нельзя – богатенькая такая левретка.

– Ах, да, вы же не знаете. У нас в империи совсем недавно корабли на классы поделили, но это неважно. Вот на вашем корабле сколько мачт?

– Чего сколько?

О господи, подай мне терпения!

– Ну, мачты, столбы такие высокие, на них паруса висят, реи… вы знаете, что такое реи?

– Конечно, вы за кого меня принимаете? Три мачты на «Мирном», и еще вперед такое бревно торчит, к нему тоже паруса крепятся.