Без разговоров забираю девушку из его рук, она упорно продолжает сопротивляться. Боже, да она совсем обезумела. Как только вывожу Ханну в коридор, она словно приходит в себя и обмякает, едва не падая на пол, подхватываю ее на руки и несу в спальню.

Усаживаю на диван, приношу стакан воды и сажусь рядом. Девушка молча пьет, тяжело дыша, ставит пустой стакан на пол и несколько секунд смотрит в никуда. Наблюдаю, как из ее глаз начинают потоком литься слезы. Немного растерянно смотрю на девушку. Ну и что прикажете делать? Касаюсь ее плеча, желая утешить, но от этого Ханна плачет еще горше, плечи вздрагивают, а тело сотрясают всхлипы. Чувствую себя совершенно беспомощным, понятия не имею, что могу сказать.

– Ханна? – зову негромко.

Девушка внезапно забирается мне на колени, утыкается лицом в грудь и продолжает рыдать. Мне не остается ничего иного, как просто обнять ее. Глажу ее по голове, перебирая мокрые пряди синих волос, и несу какой-то бред, в надежде хоть немного утешить Ханну. По-моему, я даже говорю ей, что цвет не такой уж ужасный, и он очень идет к ее новому цвету глаз.

Возможно, это срабатывает. Постепенно, Ханна затихает, дыхание девушки становится ровным, и она засыпает прямо в моих объятиях.

Я так устал после бессонной ночи и не решаюсь лишний раз пошевелиться, чтобы не потревожить девушку, но сон не идет ко мне, и я погружаюсь в мрачные мысли.

Ханна действительно очень сильная физически, раз за секунду справилась с Маркусом. Хотя его неслабо потрепали вчера и сегодня ночью. Сначала Ханна, хотя сам Маркус уверяет, что пострадала только его гордость. А я почти уверен, что у него как минимум треснуло одно ребро. Ночью, когда мы приехали на кладбище, то увидели интересную картину. Члены «Равенства» уводили от свежей могилы парня. Новенького измененного. Такое случается крайне редко, они почему-то чаще выбирают девушек.

Маркус, как всегда, ринулся в бой, но не ожидал, что у них будет подкрепление, похоже, они тоже решили усилиться. В итоге мы справились, но по приезду в штаб-квартиру все-таки пришлось зашивать Маркусу правый бок, который сильно повредили ножом. Обычно швы не требуются, но не в этой ситуации. Остается вопрос, когда только он успел провести манипуляции с краской для волос? Да и зачем?

Усталость берет свое, и под эти мысли и мерное дыхание девушки я проваливаюсь в сон.

Глава 10

Эйден

Просыпаюсь внезапно, словно от толчка. Все тело затекло после сна в неудобной позе. Ханна все еще спит, крепко обнимая меня. Мы съехали по спинке дивана и теперь лежим так, что девушка полностью расположилась на мне. Весит она немного, но дышать все равно тяжело. Смотрю на ее лицо. Веки выглядят припухшими, а на щеках видны дорожки от слез.

Девушка вздрагивает во сне и резко распахивает глаза. Смотрит на меня и хриплым голосом умоляюще просит:

– Скажи, что это был просто ужасный сон.

С искренним сожалением качаю головой. А она на секунду прикрывает глаза, после чего говорит:

– Прости, что устроила истерику. Буду должна тебе новую рубашку.

Улыбаюсь уголком губ и качаю головой:

– Тебе не за что извиняться.

Настроение Ханны мгновенно меняется. Она вспыхивает и негодующе выпаливает:

– Перед ублюдком Маркусом я извиняться точно не собираюсь! Как он мог такое сделать? Да, моя вчерашняя выходка тоже не была безобидной, но я думала, что он прекратит вести себя со мной как придурок, когда поймет, что я могу оказать сопротивление.

Тяжело дыша, она садится на диване рядом со мной, ее грудь гневно поднимается и опускается. Грудь… Девушка до сих пор в одном лифчике. Грудь небольшая, но эти кружева очень красиво подчеркивают ее. Ловлю себя на том, что пялюсь, но, слава богу, Ханна не обращает на меня внимания.

– Господи, я ведь ненавижу все эти эксперименты с внешностью! Сначала глаза, теперь это! – продолжает распаляться она. – Синие волосы! Это же просто немыслимо! – Ханна решительно заглядывает мне в глаза. – Купи мне крем для депиляции. Я вылью его этому ублюдку в шампунь. Пусть расстанется со своей шикарной шевелюрой и походит лысым. Гребаный козел.

Она резко дергается, чуть смещаясь у меня на коленях. Ее глаза гневно сверкают, а я не могу удержаться и бросаю еще один взгляд на грудь девушки. Ничего не могу с собой поделать. Она ведь прямо перед моим лицом.

Ханна невероятно красивая, и как я не заметил этого раньше?

Наши взгляды пересекаются, замечаю, как краснеет Ханна. Похоже, до нее только сейчас доходит, в каком она виде и положении. Девушка пытается прикрыться руками, но я останавливаю ее. Ханна удивленно и слегка недоверчиво смотрит на меня, склоняя голову набок. А я просто не могу удержаться и приподнимаюсь ей на встречу. Она замирает и не шевелится, не разрывая зрительный контакт. Наши губы уже готовы соприкоснуться, как раздается сигнал моего телефона. Это отрезвляет, словно ведро холодной воды. Какого дьявола я творю?

Ханна отодвигается, соскальзывая с меня на диван, а я откидываюсь на спину, на мгновение прикрыв глаза. Что, черт возьми, это было? Я серьезно хотел ее поцеловать? Достаю телефон. Новое сообщение от Джона.

– Джон хочет поговорить с тобой в своем кабинете, – сообщаю девушке, удивляясь спокойствию в собственном тоне.

Ханна испуганно округляет глаза.

Спешу ее успокоить:

– Думаю, ничего страшного не произойдет. – И зачем-то предлагаю: – Если хочешь, могу сходить с тобой?

– Д-да, спасибо, – с благодарностью произносит она. – Я… я только оденусь.

Встаю и потягиваюсь, а Ханна тем временем быстро надевает футболку и скручивает волосы в узел на затылке так, что они держатся там каким-то невероятным образом. Даже не хочу знать как.

Молча выходим из спальни и направляемся в кабинет Джона. Чувствую, насколько напряжена девушка, но больше не лезу с успокоениями, ведь понятия не имею, что на самом деле скажет Джон.

Открываю дверь кабинета, Ханна на секунду замирает на пороге, когда замечает Маркуса, стоящего возле окна. Но почти мгновенно берет себя в руки и идет дальше. Она даже не вздрагивает, когда проходит мимо клеток, словно их тут и нет.

Джон, прислонившись к краю стола, наблюдает за нашим приближением. Маркус отлепляется от окна и, не глядя на нас, встает рядом со мной. Судя по его отстраненному виду, Джон уже успел поговорить с ним, и разговор был не из приятных.

Хозяин кабинета выжидательно смотрит на меня, понимаю – меня просят уйти. Киваю в знак согласия и разворачиваюсь. Ханна в тот же миг мертвой хваткой вцепляется в мою руку и едва слышно шепчет:

– Пожалуйста, не уходи.

Это не скрывается от Джона, а от Маркуса тем более. Мгновение внимательно смотрю на девушку, она выглядит такой беззащитной, что внутри разливается странное тепло от осознания, что ей нужна именно моя поддержка. Перевожу вопросительный взгляд на Джона, на что он задумчиво кивает, разрешая мне остаться. Но Ханна так и не отпускает мою руку.

Прежде чем заговорить, Джон серьезно оглядывает нас по очереди.

– Итак, не буду затягивать. Думаю, вы понимаете, что так больше продолжаться не может. Эта война приносит неудобства всем окружающим вас людям. Ханна, если ты хочешь оставить за собой привилегии, которые у тебя уже есть, то и вести себя должна соответственно. – Он делает небольшую паузу, а затем продолжает стальным тоном. – Я больше не потерплю ни одной подобной выходки. И если это повторится, лично посажу тебя в камеру. Поняла?

Ханна бледнеет, но произносит ровным голосом:

– Да, я поняла.

Джон кивает и переводит внимание на Маркуса, его голос при этом не приобретает хоть сколько-нибудь теплоты:

– Теперь ты. Оставь девушку в покое. Больше никаких насмешек, оскорблений и провоцирования на конфликт с твоей стороны. Это ясно?

Маркус вскидывает голову, только сейчас замечаю на его скуле огромный синяк. Не успевает он и слова вставить, как Джон дополняет:

– Это приказ!

– Понял, – сквозь зубы чеканит Маркус.

Джон еще несколько секунд сверлит его пронизывающим взглядом, затем чуть расслабляется и переводит тему.

– Сегодня утром я хотел сообщить вам, что намерен разрешить Ханне выходить на территорию поместья. – Он вновь смотрит на девушку. – Сопровождать тебя будут минимум двое. Но так как все заняты своими делами, то прогулки будут не частыми. Решения своего не меняю, но если ты совершишь еще одну оплошность, то уже точно никогда не выйдешь отсюда. И условия нашего сотрудничества в корне поменяются.

Ханна с шумом выдыхает, ее губы расползаются в робкой улыбке.

– Да, я поняла. Буду вести себя прилично. Обещаю!

Маркус сжимает зубы до хруста, при чем, мне кажется, этот хруст слышно даже на первом этаже. Разворачивается и, не говоря ни слова, выходит из кабинета.

Джон медленно качает головой.

– Мы закончили. Можете быть свободны.

Ханна, кажется, не может поверить своему счастью. Ее не только не наказали, но еще и расширили привилегии. У девушки такой вид, будто она сейчас набросится на меня с объятиями. Но в итоге не делает ничего подобного, вместо этого отпускает мою руку.

А я чувствую легкий укол разочарования.

Ханна

Покинув кабинет Джона, сразу же отправляюсь на кухню. За столом царит непринужденная атмосфера. При моем появлении разговор стихает, но я не обращаю на это никакого внимания, сконцентрировавшись на мыслях о том, что получу пусть и крошечную, но свободу.

Оглядываю присутствующих, среди которых нет только Маркуса. И почему меня это не удивляет?! Нет ничего необычного в том, что он взбесился после того, что сказал Джон. Я же чувствую невероятный душевный подъем.

Я ожидала чего угодно – от заточения в клетке до стрелы в сердце, но не получила ни того, ни другого. На данный момент этого достаточно для полного счастья.

Кай пытается шутить про мои волосы и бойцовские навыки, но Джон прерывает его и произносит без тени улыбки:

– Закроем эту тему. Больше это не обсуждается!

После этих слов беседа возобновляется, но на отвлеченные темы. Ни моя внешность, ни утреннее происшествие не затрагиваются. Обед проходит спокойно, а после я возвращаюсь в свою комнату. Хочу привести себя в порядок. Даже не глядя в зеркало, знаю, что волосы спутались, а глаза покраснели.

Эйден заходит в спальню следом за мной, проходит к столу и спрашивает:

– Ты приняла таблетки?

На секунду застываю на полпути в ванную и оборачиваюсь.

– Э… нет, я забыла. – Он с укоризной смотрит на меня. – Что? Прости, но мне было слегка не до этого! Давай сюда, еще ведь не поздно?

На лице Эйдена все еще легко читается недовольство.

– Не стоит относиться к этому с таким легкомыслием.

Вздыхаю и протягиваю руку.

– Я знаю. Я же не специально их не пью.

Еще пару секунд Эйден сверлит меня мрачным взглядом, затем отдает таблетки. После того как принимаю их, наконец отправляюсь в ванную, оставив парня в спальне.

Распускаю волосы и начинаю медленно расчесывать их. Мне больно смотреть на себя в зеркало. Что вообще осталось от прежней Ханны? Кажется, ничего. Я изменилась не только внешне, но и внутри. Слезы наворачиваются на глаза, но я со злостью смаргиваю их.

Не буду больше плакать! Достаточно!

Моя жизнь изменилась в одно мгновение. Прямо сейчас я должна была сидеть в колледже и обсуждать произведение какого-нибудь классика. Именно поэтому мне нравилось учиться на литературном факультете. Я поступила туда вопреки желанию отца, который хотел, чтобы я стала врачом, как он. Медицина – совсем не мое. Но какая разница? Ведь я здесь. И вряд ли смогу скоро выбраться отсюда. Если вообще смогу.

Итак, что мы имеем на данный момент?

Первое. Синие волосы. С этим можно жить. Просто пореже смотреться в зеркало, вот и все. К тому же, это ведь не навсегда.