– Нет, ну а что еще можно делать по ночам? – хмурится он. – А приходишь ты к ней только ночью, ведь все утро и день вы оба на пляже, причем на разных его концах.

– Займись уже своей личной жизнью. После Джуди у тебя никого не было. Хотя прошло уже… года два?

– Окей, я понял, что ты не горишь желанием обсуждать свои отношения с Эммелин. – Он вскидывает руки, соскакивая с разговора о его бывшей.

Я усмехаюсь и устремляю взгляд на океан. Сегодня поверхность чистая, как и вчера, волны не пересекаются, и интервал, по моим подсчетам, около двадцати секунд.

В последние дни небо ясное, и на пляже практически безветренно, а потому больших волн ожидать не стоит. И это играет нам на руку. Утренняя тренировка сегодня далась Арчи легче и закончилась чуть раньше, ведь мне нужно поехать в Шут-Харбор на встречу с организатором ток-шоу вместе с отцом.

Мне все еще не нравится идея с циклопом, но, должен признать, брат действительно подходит к тренировочному процессу серьезно. И я тренируюсь вместе с ним. Не чтобы контролировать, нет. Просто я не из тех, кто может спокойно стоять на берегу и раздавать советы и задания. Мы должны быть на равных, хоть я и по-прежнему считаю эту затею ужасной.

Поворачиваюсь к Арчи и замечаю, что его взгляд тоже устремлен к воде. В глазах брата много грусти, даже несмотря на все эти попытки казаться счастливым придурком. Их отношения с Джуди сразу были обречены на провал, ведь она прилетела в серф-лагерь на несколько месяцев из Мельбурна и туда же собиралась вернуться после программы. Курортный роман, завязавшийся слишком быстро, так же быстро закончился, а Арчи остался с разбитым сердцем.

– Спорим, я дроппну^[8] тебя? – смеюсь над братом в попытке отвлечь его.

Арчи громко фыркает от абсурдности этого вопроса.

– Тише, – вдруг командует он. – Слышишь?

Хмурюсь, пытаясь понять, что должен услышать.

– Это из тебя песок сыплется после тренировки, – прыскает со смеху Арчи, чем вынуждает меня в который раз закатить глаза.

– Туше, – хмыкаю я, пока брат хохочет. – Я еще очень даже хорош, кретин.

– Макс, – доносится голос мамы, и мы оба поворачиваемся на звук. – Отец хочет по дороге заехать в мастерскую в Шут-Харборе, так что выезжаете через десять минут.

Издаю стон, ведь надеялся хоть немного отвлечь Арчи на этих мини-волнах, но затем послушно поднимаюсь с песка и беру доску следом за братом.

– Ты специально маму подговорил, чтобы не опозориться со мной в океане, да? – пихает меня локтем Арчи.

– От тебя ничего не скрыть.

– Ладно, не переживай, когда-нибудь я тоже стану старым. Но знаешь, даже тогда я буду делать все для того, чтобы уделывать сопляков. Не хочу быть разваливающимся дедом. Как ты.

– Ты когда-нибудь заткнешься?

– По теории вероятности – когда-нибудь да. Хотя я готов бросить самому себе вызов и нагнуть эту самую вероятность.

Брат подмигивает мне, и, клянусь, когда мои глаза в тысячный раз за это утро закатываются, я уже начинаю испытывать от этого боль.

Кому заплатить, чтобы те, кто подбросил в нашу семью Арчи, нашли его настоящих родителей и забрали этого подкидыша у нас?

– Иногда мне кажется, что тебе двенадцать, – выдыхаю я.

– Иногда мне кажется, что тебе сто двенадцать и ты застал динозавров.

– Динозавры вымерли намного раньше. Так что даже если бы мне было сто двенадцать, я бы их не застал.

– Ты напоминаешь мне Росса из «Друзей». Ты шаришь за динозавров, а еще, когда ты рядом, постоянно становится душно. Куда подевался тот Макс, который умел веселиться?

Он умер на волнах, когда ему было пятнадцать.

От ужасных воспоминаний отвлекает Эми, бегущая по побережью к океану. На ней розовый лайкра-боди^[9]. Когда она бежит, золотистые волосы подпрыгивают и развеваются от ветра. Она улыбается, и я чувствую, как по телу словно проносится разряд.

Это когда-нибудь пройдет? То тепло в груди лишь от одной мысли, что я снова могу видеть ее перед собой?

Надеюсь, что нет. Ведь мне нравится ощущать эти мурашки.

Я замираю, разглядывая ее роскошную фигуру. Стройные ноги, идеальная талия и упругие ягодицы, которые словно созданы для моих ладоней, блестят от воды в свете солнца, пока она парит по воде на кайтсерфе. Она делает это настолько грациозно, что я зачарованно любуюсь, совершенно позабыв о том, куда должен идти.

Когда спустя время Эми оказывается на берегу, я кричу:

– Классный кайтлуп^[10], Лагуна!

– Это был бэкролл^[11]. Ты бы понял, если бы хоть иногда отводил взгляд от моей задницы! – кричит она, даже не посмотрев в мою сторону.

Стерва.

Но как же она хороша.

И главное – она моя.

Так хочется сейчас подойти к ней и притянуть к себе. Впиться в соблазнительные губы и целовать их до самого рассвета. Но Эммелин определенно не оценит мой порыв. Да и Арчи прав: маме лучше не знать о моих отношениях с девчонкой Ричардсонов. Мы как-нибудь разберемся с этим позже. А если нет, я просто заброшу ее на плечо и увезу с собой обратно в Сидней.

– Пойдем уже, Казанова, – свистит мне Арчи, и только тогда я отворачиваюсь от Эми.

– Казанова? – свожу брови к переносице.

– Ладно, это я тебе польстил. Вряд ли ты вообще знаком со словосочетанием «любовные похождения».

– А ты, смотрю, такой любвеобильный, что скоро все вокруг и впрямь начнут считать твоей девушкой доску.

– Тише, она же здесь, с нами. За что ты так с ней? Она ранимая!

Нет, ну он точно приемный.

– И где ты снова был, Макс? – интересуется мама, едва мы входим в ангар. – Я надеюсь, ты ночуешь с одной и той же девушкой, а не возомнил себя завидным холостяком?

Я усмехаюсь.

– Все эти ночи я был с одной девушкой, мам.

– И когда ты собираешься познакомить нас с ней, Макс?

О, да вы как бы знакомы…

Арчи пронзает меня взглядом «ну-я-же-говорил», и я отворачиваюсь от него, подавляя желание показать ему средний палец.

– Еще не время, мам.

– То есть мы не заслуживаем знакомства?

– Твои манипуляции определенно не работают. – Я наклоняю голову вбок. – И даже не вздумай обижаться.

– Я не обижаюсь. Я делаю выводы. – Мама проходит мимо меня, демонстративно вскинув голову.

– Мам! – Я сдерживаю смешок.

– Я готова не давить, но ты должен пообещать мне внуков.

– Ма-а-ам, – снова тяну я со стоном. – Я не собираюсь становиться отцом в ближайшее время.

Мама ахает и хватается за сердце. Я пытаюсь не закатывать глаза от ее манипуляций. Честно пытаюсь.

– Хорошо, я приведу ее, но чуть позже, – сдаюсь я.

– А внуки?

– Внуки только после свадьбы. Когда я соберусь на ней жениться, то сразу же тебе сообщу.

Мама победоносно улыбается и проходит мимо нас на кухню.

– Ты бы сначала сообщил, что эта самая девушка – из Ричардсонов, – едва слышно фыркает Арчи мне на ухо.

Все же показываю ему средний палец и прохожу к себе в спальню, где переодеваюсь в рубашку и шорты, чтобы выглядеть на встрече поприличнее.

Этот тендер очень важен для нас, потому что дела, если честно, идут не очень. Поток туристов в кольце Рифа не снижается вот уже много лет, но проблема в том, что новомодные пятизвездочные отели включили в перечень развлечений для своих гостей вейксерф и серфинг, что привело к тому, что наши серф-лагеря потеряли востребованность среди туристов. Добавьте к этому тот факт, что мы не единственный кэмп на острове, и поймете, что мы в полной заднице.

Да, у Дина в последние месяцы неплохо идут дела с рестораном, и часть прибыли он присылает отцу, плюс моя подработка в баре в Сиднее, а теперь и здесь, частные уроки серфинга и работа Арчи в одном из отелей в качестве инструктора, – все это позволяет нам держаться на плаву. Но если этот тендер на проведение съемок ток-шоу наподобие «Холостяка» будет наш, о том, где бы найти деньги, на ближайшее время мы вообще забудем.

А потому сейчас не лучший момент для того, чтобы рассказывать отцу о нас с Эммелин. Как минимум потому что никаких «нас» нет. И я прекрасно понимаю, что должен сосредоточиться на тендере, но все, о чем я могу думать, – как мне пробить броню Эми.

Глава 8

Эммелин

Этой ночью Макс не приходил ко мне, ведь у него была смена в баре. И признаюсь честно, мне было… непривычно. К крепким мужским объятиям очень даже привыкаешь, как оказалось. Но здравый смысл все же подсказывает мне, что оно к лучшему.

Чем реже мы будем видеться, тем легче мне будет после пережить его отъезд в Сидней. Главное сейчас – не показывать ему свою уязвимость и пресекать любые попытки сблизиться.

На часах уже половина шестого. Сегодняшний день пролетел незаметно, поскольку у меня было несколько групповых тренировок и специальный мастер-класс для одного бренда пляжной одежды.

После последнего занятия я выхожу из воды, отстегиваю лиш и под уходящим за горизонт солнцем направляюсь к дому отца. На улице очень тихо, что не очень хорошо для серфинга, ведь отсутствие ветра означает отсутствие и волн. Но это не помешало нам с Кейлой, девушкой Эндрю, которая вдруг тоже решила, что ей нужны уроки серфинга. Все в целом прошло очень даже неплохо в сравнении с тем, что в последний раз на нашем занятии она несколько раз перепутала, где нос доски, а где ее хвост.

– Пап, тук-тук! – кричу я, входя в ангар.

Когда же папа меня замечает, то тут же выключает электрорубанок и поднимает очки. Он одаривает меня едва заметной улыбкой и буднично произносит:

– Привет, моя маленькая русалочка.

– Что делаешь?

– Мучаюсь с доской уже около часа. Не выходит отрегулировать края борда. Они у́же, чем должны быть. А как прошел твой урок?

Ставлю малибу к стене и пересекаю расстояние до отца, чтобы не кричать через весь ангар.

– Отлично. Кейла делает успехи. Правда, хочет получить все и сразу, а потому порой торопится, но… – Делаю вдох.

– Но это нормально, ведь кто не хочет все и сразу? – договаривает за меня отец и тянется чмокнуть меня в лоб.

– Да. В любом случае, думаю, к соревнованиям для начинающих через три месяца она будет готова. Учитывая ее рвение.

Или ревность, учитывая внезапный порыв после наших совместных съемок с ее парнем.

– Даже так, – удивленно говорит папа. – А что насчет тебя? Ты же будешь участвовать в региональных?

– Не знаю, пап.

– Если дело в грядущей борьбе за ток-шоу, то не волнуйся об этом. Я уже говорил тебе, что мы с Эмбер справимся. Если ты хочешь снова заявиться, то мы тебя поддержим.

– Дело не только в этом…

Отец хмурится и откладывает шлифовальную машинку.

– Так… – Он пристально смотрит на меня. – Что случилось?

– Ничего такого, – заверяю я. – Мне просто кажется, что я уже переросла все эти чемпионаты и соревнования. Не хочу пытаться доказать кому-то, что я хороша. Хочу доказывать это лишь самой себе…

– Нет, – обрывает меня папа, прекрасно зная, к чему я веду.

– Пап, я…

– Нет! – беспрекословным тоном повторяет он. – Послушай, Эми… – Отец набирает полные легкие воздуха. – Это очень опасно. Покорять большие волны – это не про профессионализм, а про сумасшествие. И я не позволю тебе лезть в океан в сильный прибой. Ни за что на свете.

– Но только представь, как бы мы поразили продюсеров шоу. И мы бы сделали Миллеров!

– Ты прекрасно знаешь, что меня не волнуют наши конкуренты, пусть они делают, что хотят. Я всегда был и буду благодарен Лиаму за то, что он протянул мне руку помощи, когда наша семья в ней нуждалась. Но я не собираюсь с ним соперничать и что-то выдумывать. Мы и так их поразим. Без риска для жизни.

– Ты сомневаешься во мне?

– Я беспокоюсь за тебя! – практически кричит он от безысходности. – Это всего лишь тендер! Эми, мы уже не раз обсуждали это!