Ранее я уже отвечал на вопрос, почему на догоспитальном этапе недопустимо купировать боль в животе. Но всё же повторюсь. Дело в том, что убрав боль, мы не устраняем причину, её вызвавшую. В данном случае, произошёл разрыв язвы, и содержимое желудка вытекло в брюшную полость. А это, в свою очередь, вызвало сильнейшее воспаление, которое само по себе никогда не проходит. Без оперативного вмешательства летальный исход неминуем. Устранив боль, мы создадим картину ложного благополучия, за которой скрывается реальная угроза жизни.

Вот и следующий вызовок нам пульнули: травма головы с кровотечением у мужчины тридцати под вопросом лет, находившегося без сознания. И опять вызвала полиция. Вызов был уличным, возле бара в центре города, а это значит, что полетели мы туда быстренько.

Возле лежавшего мужчины стояли двое полицейских, а чуть в стороне – несколько зрителей. Судя по их громким и возбуждённым репликам, все они были нетрезвыми посетителями этого чёртова бара.

– Здрам желам, что случилось? – спросил я у полицейских.

– Драка была, говорят, что его металлическим прутом по голове ударили. Он не сразу сознание потерял, ходил, разговаривал, а потом упал.

– А злодеев-то не задержали?

– Ориентировку дали, но пока нет. Давайте я ваши данные запишу.

Пострадавшего на носилках сразу загрузили в машину. В лобно-теменной области были две вдавленных раны линейной формы, расположенные рядом, почти параллельно друг другу. Судя по всему, они были нанесены узким и длинным тупым твёрдым предметом. Металлический прут идеально подходил на эту роль.

Давление было нормальным, пульс частил. Зрачки одинаковой величины, горизонтальный нистагм, то есть ритмичные частые подёргивания глазных яблок. Выставил я ему открытую черепно-мозговую травму, ушиб головного мозга. Кома I–II. И после оказания помощи свезли мы его в нейрохирургию.

Традиция завершать смену через три послеобеденных вызова, в этот раз была нарушена. Дали нам бессознательного мужчину сорока под вопросом лет, лежавшего на улице под деревом.

Добрый доктор Айболит,

Он под деревом лежит.

Набухался и лежит

Добрый доктор Айболит.

Чуйка моя ничего тревожного не подсказывала, и я заранее был уверен, что едем мы не к пациенту, а к пьяному телу.

А когда приехали на место, выяснилось приятное: тела нигде не было. Уползло оно, ушло или уехало, роли не играло. Главное, что вызов был завершён.

Вот на этом и закончилась моя куцая полставочная смена.

А на следующий день всё было, как всегда. Фёдор не пришёл ко мне со спецдонесением о грибной обстановке, потому как работал. Но я не огорчился и в лес всё равно пошёл. Там ждало меня грибное разнообразие: опята, хоть и переросшие, но чистые, несколько белых и подосиновиков, ну и, конечно же, вездесущие лисички. Сухо в лесу, ведь дождей давным-давно не было, поэтому грибной урожай оказался скудноватым. Да и ладно, бог с ним, с этим урожаем. Главное, чтоб чудесное, тёплое, светлое бабье лето, как можно дольше продержалось!

Надежда на ошибочный прогноз

Удивительно, конечно, но бабье лето даже и не думает с нами расставаться. Весёлая нынче осень, сияющая, красочная. Пожелтевшая листва под ярким солнечным светом словно золотая выглядит. Да, днём стало уже прохладнее, рубашку с коротким рукавом не наденешь, но это всё мелочи. Главное, что нет той мрачной промозглой серости, которая тоску и уныние наводит.

Побывал я на подработке в свой выходной. На футболе дежурил. Наша городская команда играла с гостями из соседнего областного центра. И в свой подработочный дебют оскандалился я по полной программе, чуть было не сорвав матч. Даже сейчас, когда обо всём этом пишу, чувствую, как физиономия моя краснеет и горит от стыда. В общем, как всё получилось-то. Был я точно уверен, что начало матча в пятнадцать ноль-ноль. На «скорую» приехал минут за сорок, чтоб не спеша собрать всё необходимое, ведь дежурить мне предстояло одному, без помощников. Но только я переступил порог, как сразу столкнулся со старшим врачом Ольгой Васильевной.

– Юрий Иваныч, вы обалдели, что ли? – закричала она. – Мне весь телефон оборвали, начало в два, а вас нет! И почему вы трубку-то не берёте?

– Так значит изменили время, что ли? Ведь начало-то в три! И звонков я ваших не слышал, телефон у меня вот… – хлопнул я себя по нагрудному карману, но там было пусто.

– Да ничего не меняли, как было в два, так и осталось! Не знаю, с чего вы так решили! Давайте быстрей загружайтесь и езжайте, машина у вас двадцать третья!

Всё, что нужно, быстро собрал, запрыгнул в машину, и мы поехали. И, как положено по закону подлости, в пробку попали. Причём в такую плотную, что даже включённые спецсигналы не позволили нам хоть как-то ускориться.

А когда мы въехали на стадион, то случилось нечто невиданное. Зрители на трибунах встретили нас бурными овациями, будто супер-пупер-мегазвёзд. Хотя, на мой взгляд, свист и возмущённые крики были бы более уместными. Как только мы остановились в нужном месте, сразу начался матч, и я облегчённо выдохнул. Само дежурство было совершенно ненапряжным, ведь у обеих команд были свои спортивные врачи. А цель дежурства «скорой» заключалась в оказании экстренной помощи при травмах и состояниях, угрожающих жизни.

Водитель внимательно и азартно наблюдал за игрой, а я больше внимания уделял фанатам. Сидели эти ребята на отдельной пустой трибуне, возле которой неотлучно находились трое полицейских. Больше всего меня умилила фанатская кричалка: «Раз, два, три, четыре, мы дебилы, мы дебилы!» Поначалу я решил, что ослышался, но водитель подтвердил, что скандировали они именно эти слова.

После окончания матча, дождавшись, когда разойдутся зрители, мы с чувством исполненного долга уехали.

Вернувшись на «скорую», сразу сделал ксерокопию графика дежурств на спортивных мероприятиях. Ибо понял, что на свою память надеяться рискованно. А мой телефон, которого я не обнаружил в кармане, оказался в барсетке. Никогда его туда не убирал, а тут, непонятно зачем, взял и засунул.

Одним словом, первый блин получился комом. Но искренне надеюсь, что все последующие будут удачными и без нервотрёпок.

В отличие от подработки моя основная смена началась как всегда спокойно и размеренно. У крыльца медицинского корпуса остановился я принять традиционную дозу никотина. Из подъехавшей машины вышли фельдшеры Вика и Юля. Почему-то в этот раз молоденькие девчушки-хохотушки были с бледными и угрюмыми лицами.

– Что-то вы невеселы, красны девицы! Устали, что ли?

– Юрий Иваныч, какое веселье? Нас ночью чуть не прирезали, мы никак отойти не можем, – ответила Вика. – Галина Владимировна на конференции всё расскажет.

Не стал я навязчивость проявлять и в душу лезть. Ведь и так было видно, что девчонкам вообще ни до чего.

Бригада, которую мы меняем, была на месте и сидела в «телевизионке».

– Приветствую, господа! Как поработали?

– Да вроде нормально, – ответил врач Анцыферов. – Ничего особенного не было.

– Удивляешь ты меня, Александр Сергеич! От тебя такое редко услышишь. Я уж настроился было выслушать рассказ о приключениях!

– Так ты погоди, Иваныч, до конца смены ещё сорок минут. Ещё успеем приключения-то найти!

Вот и конференцию объявили. Старший врач Галина Владимировна начала свой доклад с серьёзного ЧП:

– Сегодня под утро семнадцатая бригада прибыла на вызов к женщине с травмой головы. Сказала, что сожитель избил и потом убежал. Только приготовились помощь оказывать, как он вернулся. С ножом. Начал угрожать, что сейчас всех перережет и всё у всех повырезает. Но бригаду не тронул и выгнал, а чемодан забрать не дал. Полицию девчонки сразу вызвали. Они приехали, а им не открывают. В итоге дверь вскрывали МЧСники. Когда этого задержали, оказалось, что он нанёс сожительнице два проникающих в грудь и живот. Но её довезли живой, хоть и без сознания.

– А эта бригада сейчас здесь? – спросил главный врач.

– Игорь Геннадьевич, я их отпустила пораньше, потому что они вообще никакие.

– Правильно сделали, Галина Владимировна. Напишите мне прямо сейчас служебку на их поощрение. Мы им денежку выделим, чтоб хоть как-то моральный ущерб компенсировать.

Этот случай является очередным примером незащищённости работников «скорой». Нет, я не сторонник выдачи медикам средств самообороны. Ведь их надо суметь применить так, чтобы эффективно остановить нападающего и в тоже время не нанести ему чрезмерного вреда. А непрофессионалам соблюсти этот баланс крайне затруднительно. Ведь в случае неправильного применения спецсредство лишь усилит агрессию и повернётся против своего владельца. На мой взгляд, защита должна быть на законодательном уровне. Точнее сказать, нападение на медиков «скорой» должно быть приравнено к нападению на полицейских. Для этого нужно ввести уголовную ответственность с жёсткими санкциями. Понятно, что Уголовный кодекс не будет служить стопроцентной защитой. И всё-таки случаи нападения станут встречаться намного реже. Но всё сказанное мною, конечно же, не новость. Сколько-то лет назад в Госдуму вносился соответствующий законопроект, который, к великому сожалению, в федеральный закон так и не превратился.

После того, как старший врач окончила доклад, слово взяла начмед Надежда Юрьевна:

– Коллеги, а я сейчас оглашу приятную новость. На имя главного врача поступила благодарность двадцать восьмой бригаде из второй смены за высокий профессионализм, грамотное оказание помощи и чуткое отношение к больной. Кстати сказать, автор благодарности – зам главного врача по лечебной работе пятой горбольницы, а помощь оказывали её родственнице. Так, теперь от хорошего перейду к плохому. В первой смене фельдшерская бригада пропустила инфаркт. Два молодых фельдшера приехали к женщине на боль в груди. Сняли ЭКГ, ничего там не увидели, диагностировали остеохондроз грудного отдела, запузырили к***рол в мышцу и уехали. Старший врач, как только глянула на кардиограмму, сразу увидела подъёмы и направила к больной врачебную бригаду. Те помощь оказали, госпитализировали, всё обошлось хорошо. ЭКГшку фельдшерской бригады мы видели. Подъёмы там не сказать, что огромные, но всё-таки заметные. Ну и какие выводы отсюда напрашиваются? В очередной раз приходится констатировать, что у недавних выпускников не хватает знаний по ЭКГ-диагностике. Поэтому молодым фельдшерам нужно работать не с обычными, а с дистанционными кардиографами. У нас есть договор с кардиодиспансером, поэтому кардиограмму будут отправлять дежурному врачу и получать от него готовую расшифровку. Кстати, Андрей Ильич, эти кардиографы у нас живы?

– Да, только их никто не берёт, – ответил главный фельдшер.

– Понятно, почему не берут. Люди просто не умеют ими пользоваться, и это ваша недоработка! Андрей Ильич, разговор на эту тему у нас с вами уже был. Нужно с людьми проводить учёбу, не дожидаясь указаний. Вы в прошлом году молодых специалистов уже обучали. А теперь что вам мешает? Короче, назначаете день и всю молодёжь заранее оповещаете под подпись, чтобы явка была стопроцентной. Галина Владимировна, я говорила уже всем старшим врачам, а теперь вам. Наставничество не должно быть формальным, просто ради отписок и получения доплаты. Наставник должен реально работать с молодым специалистом в одной бригаде, а не встречаться с ним время от времени. Этот случай с пропущенным инфарктом показывает, что бригада была сформирована непродуманно. Двух мальчишек без опыта взяли и сразу отправили в свободное плавание. Всё, надеюсь, что правильные выводы будут сделаны.

Наконец-то закончилась конференция. Ничего путного я из неё не вынес, только шум в ушах. Непосещение сего мероприятия ничем бы плохим для меня не обернулось. Вот только проклятая сила привычки заставляет каждый раз покорно идти в конференц-зал.

Врач Анцыферов, уже переодетый, шел мне навстречу:

– Ну что, Иваныч, вот теперь можно смело сказать, что смена удалась! Чего и тебе желаю!

– Спасибо, будем надеяться!