Не ошибусь, если предположу, что ее ныне покойные более старшие родственности вообще приняли наши отряды за своих коллег, также пришедших пощипать Москву, пользуясь пожаром междоусобицы. Но то мои мысли, в вот пленница, оказавшаяся ни много ни мало средней дочерью нынешнего главы клана Миловичей, дралась, потому что все дрались, а о Бажовых, пусть даже ростовских, до этого момента только слышала.

Собственно, благодаря своему характеру, положению папочки и желанию хоть как-то разбавить унылые будни в опостылевшем ей остроге, она и оказалась среди участников отправившегося в Москву рейда. Все, по ее словам, было интереснее, нежели сидеть изо дня в день в крепостице, где из развлечений разве что вышивание крестиком да наблюдение за тем, как на стене сохнет краска.

Тем более что в плен она попадать как бы не собиралась. А теперь вынуждена была смириться и принять свою долю, ведь, если не появится парламентеров от родного папочки, которые в состоянии заплатить за ее персону немаленький такой выкуп, ей на всю оставшуюся жизнь предстоит стать клановой куртизанкой Бажовых.

И тут у нее как бы вообще никаких вариантов не было, ведь, в отличие от той же пленной Морозовой, которая была хоть и их вражеского клана, но все же москвичкой, эта Леля оставалась чужой по всем параметрам. Вопрос только в том, будет ли то с ее добровольного согласия, после чего ее ожидает очень даже неплохая жизнь в нашем клане, как, собственно, и у всех представительниц этой не самой афишируемой на публике профессии. Иначе Молович придется жестко ломать, но тогда о роли куртизанки ей даже и мечтать не придется, более того, ее с первой же оказией отправят в Тайный посад, где она родит ребенка от какого-нибудь сильного чародея. А затем, скорее всего, проживет оставшийся отведенный ей срок в качестве супруги какого-нибудь из клановых простецов.

И да, подобная практика мне самому не очень-то нравилась… Но что поделаешь? Альтернативой было просто прибить дуреху, потому как вечная пленница никому и даром не нужна, а рабства в Москве как бы не было, в то время как в Тайном посаде на чужое мнение жителям было как-то наплевать. Превращать же девушку в этакий живой инкубатор с полностью сломанными мозгами, который будет выполнять нехитрую механическую работу и рожать детей по расписанию, что издревле практиковалось во многих кланах, у нас, у Бажовых, считалось порочной практикой.

Вот только, даже если у главы Миловичей Леля была любимой дочкой… очень и очень вряд ли обитатель не шибко богатого острога сможет позволить себе заплатить выкуп. Она это понимала, мы это понимали, в общем, все все понимали, а потому девушка, конечно, дулась и обижалась, но вот поговорить с немногочисленными на данный момент в нашем клане куртизанками, которые прибыли вместе с первой частью новгородской ипокатастимы, желание уже выразила.

– Ты, если кого и хочешь обвинять, – усмехнулась тетка Марфа, вместе с которой мы пришли сегодня к нашей пленнице, после того как та в очередной раз обвинила меня в том, что я ее просто не убил, правда, уже без былого огонька и негодования, – то предлагаю начать с шила в собственной заднице, которое заставило тебя участвовать в рейде на Москву. Сидела бы себе в своем остроге и не попала бы в такое положение.

– Старейшины клана посчитали, что особой опасности в этом рейде не предвидится, – поджав губы, процедила Леля, сверкнув глазами.

– Ну да, – фыркнул уже я, – мы же, москвичи, все из себя безобидные. Да и вообще, гостей любим, особенно тех, кто пришел нас пограбить, покуда в доме натуральное наводнение во время пожара.

– Да нет, – поморщилась девушка и отвернулась. – Просто они посчитали, что если действовать аккуратно и особо не светиться, то всем будет просто не до нас! К тому же в рейде согласилась принять участие тетя Алина, и вам просто повезло, что вы ее не встретили, иначе…

– Это такая среднего роста в шубке и с большой косой? – поинтересовался я.

– Ага, – подтвердила пленница, а затем вдруг нахмурилась и посмотрела на меня и на тетку Марфу. – А откуда…

– Понятное дело, что оттуда, – усмехнулся я. – Все, нету твоей тети Алины. Была, косой махала, да вся закончилась.

– Ой… – выдавила из себя явно потрясенная Леля, круглыми глазами уставившись на меня.

Новость эта поразила ее, похоже, даже больше, нежели собственные далеко не самые светлые перспективы. Впрочем, я вообще заметил, что чародейки к подобным темам относятся куда спокойнее, нежели обычные женщины.

Вон уже почти четыре дня, как очнувшаяся Дарья, ставшая вдобавок вполне полноценной Бажовой и даже принявшая мое предложение о полноценном вступлении в клан, хоть и решившая сохранить двойную фамилию, тоже подверглась во время пленения насилию. Вот только она хоть и поплакала, когда мы ее спасли, сопли особо в дальнейшем не распускала. Да и первый вопрос, который она задала, очнувшись и поняв, что с ней произошло и что мы сделали, дабы ее спасти, был не о собственном здоровье, а о том, как новая живица повлияет на ее ребенка.

И тут чаровникам только и оставалось, что разводить руками. Потому как о таких случаях, чтобы у матери была вначале одна живица, а затем другая, да к тому же иной стихии, они даже не слышали. Тут ведь какое дело, плоду еще не было и месяца, но первоначальное развитие будущего ядра активно происходило как-раз в это время. Да и энергию из Дарьи он сосал как не в себя. Так что получается, что теперь на формирование энергоструктуры у него будет задействовано аж целых три типа живицы. И пусть, как рассказывала Ольга Васильевна, приоритетной стихией должна была стать отцовская, о том, что получится, когда в коктейль будет добавлена живица Бажовых, оставалось только гадать!

За примером далеко ходить не было никакой необходимости. Я сам как бы получил в итоге зеленый огонь матери, а вовсе не ледяные воды Карбазовых от своего отца. И тут вопрос вовсе не в том, как аномально развивалось мое ядро, а в том, что при слиянии изумрудное пламя оказалось банально сильнее. А вспоминая все ту же лекцию кня'жины, можно прийти к выводу, что у ребенка при формировании ядра тоже происходит какое-то там слияние, вот оно и непонятно как теперь обернется.

А вообще, Дарья говорила, что чувствует себя сейчас осень хорошо, но как-то совсем не так, как когда ее стихией был свет. К тому же она пока даже не может начать практиковаться и осваиваться с бажовскими силами, просто потому что ее банально не выпускают из госпиталя. Ей ведь теперь нужно будет фактически переучиваться, потому как эго полностью поменялось, и в то время, как она все время воевала, наводя миражи и прячась от глаз, теперь такой фокус у нее не сработает.

Правда, к активным тренировкам ей можно будет приступать только после родов и периода реабилитации, да и из нашей учебной руки она с большой вероятностью выпадет… Вот только когда еще та учебная рука будет и будет ли вообще, неясно!

Кстати, последнее хрустальное яблоко у меня внаглую отняли старейшины. Мол, не положено главе клана и все такое… якобы у нашего клана подобные предметы чуть ли не самая главная ценность, и храниться они должны соответственно. Мы, правда, договорились, что коли понадобится срочно, они не будут кочевряжиться и кривить морду лица. И уж тем более столь ценная вещь не пойдет просто так на поощрение какого-нибудь особо важного кланового простеца. Тут ведь вон какие дела творятся, и подобная штука может понадобиться в любой момент.

– Княже, – вырвал меня из мыслей голос приставленного ко мне вестового, раздавшийся прямиком от двери ведущей из тюремного блока. – Вам донесение…

– Что случилось? – поинтересовался я, подойдя к бойцу и жестом показав ему, что поговорим, когда выйдем в коридор.

– Вы приказывали нам в особом порядке следить за действиями клана Морозовых, – произнес он, когда с лязгом закрывшейся замок отсек нас от того, что происходило в тюрьме. – Ранее с их стороны наблюдалось только какое-то невнятное шевеление, а сейчас соглядатаи докладывают, что их клан единым ударом захватил Жоринские склады. И не только саму их территорию взял, но и полностью вырезал банды, обосновавшиеся на первом уровне и кормившиеся с этого участка.

– Да… – я нахмурился. – Жоринские склады – это, насколько я помню, в основном товары массового потребления и прочая бытовая мелочевка… И какие, интересно, у Морозовых могут быть там интересы?

– По нашим сведениям, там же хранится и разнообразная химия с мануфактуры Кулачевского, – тут же поправил меня вестовой.

– Химия… – я нахмурился. – Химия – это плохо. Вот что, братец, иди-ка ты и найди княгиню Ольгу. Попроси ее подойти в малую комнату для переговоров на этаже старейшин, я буду ее там ждать.

Я плохо разбирался что в алхимии, что в том, что называлось именно химией. Да даже, честно говоря, слабо понимал, чем же, собственно, одно отличается от другого, уяснив для себя только тот факт, что производство химии вполне можно механизировать и поставить на поток в мануфактурном производстве. А вот алхимия всегда была, есть и останется штучным производством, для которого еще необходим квалифицированный мастер.

Вроде бы это было все равно что сравнивать сошедший с конвейера прибор и творение золотых дел анжинерного мастера. Первое может быть насколько угодно сложным, удобным и полезным для человека, но все равно практически неотличимо от точно такого же, но сделанного минуту спустя предмета. А вот у анжинера при всем желании двух одинаковых вещей никогда не получится. И пусть даже его артефакты будут делать одно и то же, причем одинаково эффективно, идентичными они не будут никогда из-за кучи влияющих на анжинерию факторов.

А еще я знал, что благодаря химии, как и алхимии, можно получить не только что-то полезное. Например, чистящие смеси. Но еще и огромное количество ядов, и еще непонятно, благодаря какому искусству результат будет наиболее катастрофическим. И вот это уже заставляло напрячься!

Не уверен, какая там именно химия хранилась у Кулачевского на Жоринских Складах, но навскидку понадобиться Морозовым могла разве что она. Потому как очень вряд ли этот клан могли привлечь ведра или какая другая металлопрокатная штамповка. Скалки, вилки, ложки и прочие сковородки с ночными горшками, которые, насколько я помню, хранились именно в этом месте.

А раз так, то было просто необходимо проконтролировать эту тему! Конечно, всегда могло быть и так, что клан носителей снежинок в глазах окончательно двинулся крышей и решил добиться своей победы, просто лишив весь остальной полис беспрепятственного доступа к новым поступлениям разнообразных тазиков и сковородок… Но я что-то в этом очень сильно сомневался!

Так что, развернувшись на каблуках, я быстро зашагал прочь от тюремного блока. Прямиком к лифтам, возле которых на этом этаже располагался качественно укрепленный пропускной пункт.

Глава 3

Спонтанное совещание вышло поначалу не столь плодотворным, как я на то рассчитывал. В первую очередь потому, что химией как таковой наша Ольга Васильевна никогда не занималась. Нет, понимала-то она, конечно, в этой науке куда больше меня, да и все остальных, кто собрался сегодня в зале для переговоров, причем вместе взятых, вот только толку от ее чисто прикладных знаний сейчас было немного.

То есть она была знакома со многими реагентами, в первую очередь, потому что они периодически применялись в той же алхимии, владела методами распознавания неизвестных веществ, а также навыками работы в лабораторных условиях. Разбиралась в разнообразных колбах, ретортах и прочих змеевиках и могла легко провести какой-нибудь эксперимент, опять же, если ей была известна точная последовательность проводимых манипуляций. А вот так вот теоретизировать на коленке…

Ну да… Как и я, она была обеспокоена тем, что многие химические вещества и соединения чрезвычайно ядовиты. Более того, принимают летучие и прочие формы, так что порой у обычного человека летальный исход может случиться после применения даже незначительного количества вещества и не только при вдохе, но и просто при контакте с незащищенной слизистой. Но вот дальше…