– Да здравствует наш любимый товарищ Берия! Да здравствует родная коммунистическая партия!

После ареста Хрущева и его подручных, которые оказались еще и агентами американской разведки, председателем Совета министров СССР и первым секретарем ЦК КПСС стал Лаврентий Павлович Берия.

Никто не мог оспорить у него права возглавить партию и правительство. В стране не было более авторитетного лидера. Именно Берия выступил против всевластия партийного аппарата и некомпетентного вмешательства в хозяйственные дела.

Партия признала его своим вождем, писал в газете «Правда» новый начальник Главного политического управления армии и флота генерал-лейтенант Леонид Ильич Брежнев, потому что именно Лаврентий Павлович стал инициатором возвращения партии к ленинским нормам, когда партия ведает подбором кадров и коммунистическим воспитанием, но не вмешивается в экономические, хозяйственные дела.

Товарищ Берия добился того, чтобы партийные органы не подменяли государственный аппарат, не командовали чекистскими органами, разграничил функции партии и государства.

Недаром у Лаврентия Павловича была репутация сильного организатора. Во время войны как один из руководителей правительства и Государственного комитета обороны он сумел создать крепкую оборонную промышленность. Он возглавил Специальный комитет при Совете министров СССР и создал сначала атомную, а затем и водородную бомбы, которые надежно обеспечивают безопасность нашей страны!

Берия списал долги с колхозов, где нечего было выдавать по трудодням. Снизил цены. Провел амнистию. Люди помнили и то, что, когда Лаврентия Павловича назначили в 1938 году наркомом внутренних дел, он прекратил ежовский террор, выпустил из тюрем и лагерей честных людей, восстановил законность и справедливость, а после смерти Сталина освободил крупных военачальников, арестованных по фальсифицированным делам.

В мае 1953 года по инициативе Берии, которому свойственна ленинская скромность, было принято постановление президиума ЦК КПСС: на праздничные демонстрации выходить без портретов руководителей партии и государства. Берия предоставил больше самостоятельности национальным республикам. Он последовательно заботился о равноправии наций и народностей.

Год шло перетряхивание партийного аппарата – и не только центрального, но и на местах. Проведение чистки Лаврентий Павлович поручил Маленкову, который всю жизнь проработал в ЦК, занимался кадровыми вопросами и знал подноготную почти всех партсекретарей.

Поговаривали, что Берия, ликвидируя антипартийный путч, обнаружил разветвленную сеть заговорщиков среди так называемых профессиональных партийных работников всех уровней. Все это были подручные врага народа Хрущева, а следовательно, платные агенты американской разведки.

Наверх выдвигались люди, которые в решающие дни 1953 года показали себя с лучшей стороны. Из партийного аппарата убрали всех сторонников путчистов, а также догматиков и заскорузлых чиновников, тех, кто слишком долго сидел на Старой площади и не был способен освоить новые методы руководства.

На Старой площади и в республиканских ЦК, в обкомах, горкомах и райкомах появились новые лица, которые в своей неустанной работе руководствуются одним принципом: «Жить и работать по-бериевски!»

Первый секретарь московского горкома Владимир Георгиевич Деканозов, соратник Берии еще по чекистским годам, выступая перед избирателями Бауманского района столицы, подчеркнул, что это обновление – шаг партии навстречу нуждам и интересам народа.

– Старый партийный аппарат, – говорил Деканозов, – оторвался от народа, превратился в замкнутую касту. Товарищ Берия выдвигает надежных людей, которые по-настоящему близки к народу.

Среди новых секретарей было много лично известных Лаврентию Павловичу сотрудников Министерства внутренних дел. Они сняли погоны, чтобы помочь партии.

Отдел организационно-партийной работы ЦК КПСС возглавил бывший министр внутренних дел Грузии генерал-полковник Сергей Арсеньевич Гоглидзе. Секретарем ЦК КПСС по кадрам стал Мир Джафар Аббасович Багиров, который долгое время возглавлял органы государственной безопасности в Азербайджане, потом стал первым секретарем республиканского ЦК и председателем Совета министров.

В ЦК вообще появилось необычно много новых людей из республик. Выдвижение национальных кадров – тоже инициатива Берии.

Первыми секретарями, председателями Советов министров, председателями облисполкомов в республиках, автономных областях и округах назначали представителей коренных национальностей. Вторыми секретарями оставались, как правило, русские, посланцы Москвы, а министров внутренних дел и начальников областных и краевых управлений МВД Берия назначал сам, не обращая внимания на пятый пункт анкеты.

На съезде взволнованную речь произнес новый министр культуры генерал армии Всеволод Николаевич Меркулов. Страна знала его как видного чекиста, а он оказался еще и талантливым драматургом, чьи пьесы ставили лучшие театры страны.

Выступил и новый посол в Соединенных Штатах Юрий Владимирович Андропов, обещавший приложить все силы, чтобы донести решения партийного съезда до мировой общественности.

На следующий день после окончания XX съезда делегаты разъехались по родным местам. Тех, кто улетал самолетом, доставили на новый аэродром Внуково, который еще достраивался. Делегатам партийного съезда приказом нового министра обороны генерала армии Сергея Матвеевича Штеменко выделили самолеты военно-транспортной авиации.

Собственно говоря, в гражданской авиации больше и не было нужды. Командированных – по специальным заявкам министерств и ведомств – исправно перевозило Министерство обороны, а просто так по стране никто не болтался. Для иностранных туристов выделялись специальные самолеты и экипажи, но иностранцы в Советский Союз прилетали редко.

В дорогу все делегаты прихватили свежий номер «Правды» с информационным сообщением о закрытии исторического XX съезда КПСС и заключительным словом Лаврентия Павловича Берии, опубликованным под большой шапкой «Преодоление сталинизма и торжество подлинной демократии».

В номере было многих других съездовских материалов, написанных интересно и нестандартно. Главным редактором «Правды» стал генерал-лейтенант Лев Емельянович Влодзимирский, недавний начальник следственной части по особо важным делам Министерства внутренних дел.

Делегатов съезда снабдили и праздничными продовольственными пайками. Свободная торговля продуктами питания порождала спекуляцию, немыслимую в советской стране, поэтому население перевели на карточную систему. При реальном социализме торговлю заменяет распределение. Каждого жителя страны прикрепили к пункту питания и избавили от необходимости тратить время на хождение по магазинам. Делегаты-мужчины получили талоны на костюмы, делегаты-женщины могли выбрать платье или плащ.

У проволочного ограждения перед аэропортом, как всегда, стояли новенькие бронетранспортеры и усиленные посты внутренних войск. Бойцы в касках, вооруженные автоматами, останавливали машины, придирчиво изучали документы отъезжающих, просили водителя открыть багажник и после этого желали счастливого пути.

Обычная процедура проверки не удивила делегатов. Аэропорт Внуково был строительным объектом Главного управления лагерей Министерства внутренних дел. Рабочих-заключенных, опасных преступников, приходилось строго охранять.

Собственно говоря, теперь все строительство в Советском Союзе, так же как и производство на оборонных заводах, велось Главным управлением лагерей Министерства внутренних дел.

Заместитель главы правительства и председатель Госплана СССР Амаяк Захарович Кобулов назвал в своем выступлении на съезде контрольные цифры на пятилетку: восемьдесят три процента промышленного производства дать за счет использования трудовых ресурсов Главного управления лагерей. На XX съезде генерал-лейтенанта Амаяка Кобулова, который до недавнего времени возглавлял Управление по делам военнопленных, избрали членом ЦК КПСС.

XX съезд поставил перед правительством задачу максимально освободить советских людей от тяжелого физического труда, передав не только строительство, но и практически всю промышленность в ведение Главного управления лагерей. Тем более что строительные и промышленные возможности ГУЛАГа, количество рабочих рук росли с каждым днем.

По всей стране искореняли замаскированных хрущевцев, врагов партии и народа. Нераскаявшихся противников советской власти областные тройки, сформированные лично товарищем Берией, приговаривали к десяти годам без права переписки. Раскаявшимся давали возможность оправдаться ударным трудом в отдаленных и мало развитых районах страны.

По многочисленным просьбам трудящихся в эти же районы выселялись и семьи осужденных, что помогло решить жилищную проблему в крупных городах. Освободившиеся квартиры в первую очередь получали сотрудники единого Министерства внутренних дел.

Лаврентий Павлович Берия замечательно сказал об этом на XX съезде:

– Советские люди достаточно настрадались в сталинские времена и достойны более легкой и веселой жизни…

* * *

То, что вы прочитали, это всего лишь альтернативная история, предложенная автором этой книжки. Один из вариантов развития событий…

Читатели, конечно же, знают, что произошло на самом деле, кто кого арестовал в действительности, кто выступал на XX съезде и что за этим последовало.

Но разве не могло быть иначе?

Принято считать, что история не знает сослагательного наклонения. А почему, собственно? Если вглядываться в прошлое, то очевидны исторические развилки, когда перед страной открывались разные пути. Выбрали одну дорогу, а поведи себя ключевые фигуры того времени иначе, вполне возможно, могли бы пойти и по другой.

Диктатура изъявительного наклонения не должна мешать разбираться в собственной истории. Ничто не предопределено. История многовариантна. Судьба России в XX веке зависела от множества факторов. Сложись политическая мозаика иначе, к власти пришли бы совсем другие люди. После смерти Сталина хозяином страны вполне мог стать Лаврентий Павлович Берия.

Что произошло той ночью?

28 февраля 1953 года в одиннадцать вечера прибыли приглашенные на ужин хозяином ближней дачи четверо гостей – члены Бюро президиума ЦК КПСС Лаврентий Павлович Берия, Николай Александрович Булганин, Георгий Максимилианович Маленков и Никита Сергеевич Хрущев. Для ужина было поздновато, но они привыкли к полночным трапезам.

Когда они один за другим подъезжали к деревянным воротам, прикрепленный (офицер личной охраны из Управления охраны Министерства государственной безопасности) приоткрывал дверцу машины, чтобы его можно было видеть, и называл фамилию. Свою, а не члена Бюро Президиума ЦК, которого сопровождал.

Старший наряда охраны ближней дачи выходил из калитки, чтобы взглянуть на пассажира. В ярком свете прожекторов лица сидящих в машине были хорошо видны. Тем более, что офицеров, которые несли охрану ворот, о появлении каждого из гостей предупреждал дежурный.

Ближняя дача принадлежала к числу самых защищенных объектов в стране. Но ее хозяину никакие меры безопасности не представлялись достаточными. Терзаемый страхом, обычно ночь он проводил за работой: просматривал бумаги, писал, читал. Перед тем, как под утро лечь спать, подолгу стоял у окна: нет ли на земле следов, не подходил ли кто-то чужой к дому? В последнюю зиму даже запрещал сгребать снег – на снегу скорее разглядишь следы.

«Приезжали на "ближнюю" дачу – там в дверях и воротах усиливаются запоры, – вспоминал Хрущев. – Появлялись всякие новые задвижки, затем чуть ли не сборно-разборные баррикады. Ну кто же может к Сталину зайти на дачу, когда там два забора, а между ними собаки бегают, проведена электрическая сигнализация и имеются прочие средства охраны?»