Айлин Лин: Графиня с изъяном. Тайна живой стали

Глава 1. Чужая среди своих

– Держись от моего сына подальше, ур-родина! – голос леди Морганы отскакивал от каменных стен, как дождь от черепицы, отдаваясь по углам гулким мрачным эхом.

Я замерла, прижавшись спиной к холодной стене. Боясь даже дышать.

– Думаешь, не вижу, как ты на него смотришь? Думаешь, я позволю такой, как ты, отравлять моего ребёнка своей ущербностью? – она со свистом втянула воздух через узкие ноздри. – Отвечай, когда я с тобой разговариваю!

Я молчала, опустив глаза, кончики пальцев едва заметно дрожали от ужаса. Моя искривлённая левая рука, как всегда, была спрятана в складках платья. В свои одиннадцать лет я уже мастерски научилась скрывать то, что вызывало такое отвращение у окружающих.

– Прошу прощения, леди Моргана. Я просто хотела рассказать Кевину сказку о…

Удар пришелся по щеке. Резкий, обжигающий. Такой же неприятный как и десятки до.

– Не смей подходить к моему сыну! Какая сказка? Где ты её вычитала? – она схватила меня за плечо, дернула, как тряпичную куклу. – Покажи эту книгу немедленно!

Здоровой рукой я вынула из глубокого кармана маленькую книжку в потертом кожаном переплёте. Когда-то она принадлежала моей матери.

Мачеха вырвала томик из моих пальцев, её губы скривились в презрительной усмешке, когда она прочитала название.

– «Хроники Гелии»? – мерзкий хохот заставил меня вздрогнуть. – Старые сказки для простолюдинов? Неудивительно! Ты же дочь своей матери!

Она произнесла слово «мать» с таким презрением, что у меня все сжалось внутри.

– Леди Исо была образованной женщиной. И леди до кончиков пальцев, – тихо возразила я, продолжая смотреть в пол.

Молчание. Звенящее, опасное. Потом тихий, шипящий голос:

– Ты мне возразила?! А ну-ка повтори.

Я знала, что совершаю ошибку, но не могла остановиться:

– Моя мать была образованной и воспитанной аристократкой. Так говорит Марта.

– Марта? – переспросила Моргана, и ее губы растянулись в улыбке, от которой меня вдруг прошиб озноб. – Ах, вот как… Старая служанка наполняет твою голову сказками о твоей драгоценной матушке? Той самой, что умерла, произведя на свет недоделанное дитя?

Она швырнула книгу на пол и наступила на нее каблуком, с явным удовольствием наблюдая за выражением моего лица.

– Твоя мать была никем. Слабой, бесполезной женщиной, которая не смогла произвести на свет нормального ребенка. Её нельзя назвать леди, леди не рожают уродцев! Посмотри на себя! – она схватила меня за искривленную руку, буквально выдёргивая её на свет. – Думаешь, Кевин хочет иметь такую сестру? Думаешь, твой отец гордится тобой?

Я молчала, закусив губу до крови, чтобы не расплакаться.

– Твой отец смотрит на тебя и видит только свою ошибку. Видит женщину, которую потерял из-за тебя. И знаешь, что он чувствует? – она наклонилась ко мне. – Отвращение. То же, что чувствую и я. Все жители благословенных земель рода Леваньер. То же, что почувствует любой гость, если взглянет на тебя.

Её слова жалили сильнее, чем ядовитые змеи. Я почувствовала, как по щеке скатилась скупая слеза, и тут же возненавидела себя за эту слабость!

– Подбери свой мусор и исчезни с глаз моих, – выплюнула мачеха, отталкивая меня и разворачиваясь, чтобы уйти. – И не смей приближаться к Кевину. Еще одна попытка заговорить с ним и ты пожалеешь, что родилась.

***

Я родилась в ночь великой грозы, когда молнии раскалывали небо, а гром сотрясал стены замка Леваньер. В ту ночь рядом не было мужчин: мой отец, граф Эдмунд Леваньер, был на границе, защищая земли своего сюзерена от набега кочевников.

Роды у моей матери, леди Исо, начались раньше срока. Старая знахарка Гата помогала ей, но все пошло не так. Неправильно. Пуповина обвилась вокруг моей шеи и левой руки. И, если верить рассказам доброй няни Марты, я лежала наоборот.

В конце концов повитуха буквально вырвала меня из чрева обессилевшей роженицы. Но цена моей жизни оказалась чудовищно высока: искривленная левая рука, и короткая левая нога, и мать, умершая к рассвету.

Когда отец вернулся, его встретило немыслимое горе. Вместо молодой, красивой, любимой жены его ждала новорожденная дочь-калека. С тех пор он не мог смотреть на меня без чувства отвращения.

– Снова мечтаешь? – прозвучал рядом насмешливый голос, вырывая меня из воспоминаний.

Дочка лучшей подруги мачехи – они обе частенько гостили в нашем замке.

– Нет, я просто… – начала я, но осеклась, поскольку мерзкая девчонка, резко ко мне наклонившись, буквально вырвала из моей руки книгу.

– Интересно, что случится, если я брошу это в камин? – задумчиво протянула девочка, поигрывая томиком.

– Пожалуйста, не надо, – тихо попросила я. – Это все, что у меня осталось от матушки.

– От матери? – пренебрежительно фыркнула Лилит. – Не драгоценности, не дорогие ткани, а старая книга?

– Отдай, Лилит, – я протянула руку. – Она тебе не нужна.

– А тебе, выходит, очень-очень нужна? – девочка отступил на шаг, продолжая дразнить меня. – Может, попробуешь отнять?

– Просто верни не свою вещь, – я с трудом встала и сделала неуклюжее движение вперёд. – Иначе я всё расскажу своему отцу.

– Такие, как ты, только и умеют, что ныть и жаловаться, – глумливо рассмеялась Лилит, нисколько не испугавшись моей угрозы.

Я уже почти дотянулась до книги, когда девчонка, злобно хохотнув, резко отшагнула и в итоге споткнулась о выступающий ковер.

Бух!

Лилит упала, при этом умудрившись удариться головой о край стола.

На мгновение повисла оглушительная тишина, а потом она заорал так, словно её резали заживо.

– Мама! Мамочка! Гвен толкнула меня! – вопила Лилит, держась за голову, из-под её пальцев показалась тонкая струйка крови.

Все произошло в одно мгновение: дверь распахнулась, и в комнату влетела Моргана, за ней спешила упитанная леди Доринэт.

– Что случилось?! – закричала мачеха, бросаясь к лежащей девочке.

– Лилит, милая! – вторила ей дородная женщина.

– Она толкнула меня! – рыдала девочка, тыча в меня пальцем. – Я просто хотела вернуть ей книгу, а она набросилась на меня!

Моргана и Доринэт одновременно перевели взгляды на меня, и в их взорах было столько неприязни, граничащей с ненавистью, что я невольно отступила.

– Я не толкала Лилит, – попыталась оправдаться едва слышно. – Она сама споткнулась…

– Лгунья! – прошипела Моргана. – Завистливая, мстительная лгунья! Полли, позови лекаря, немедленно! – приказала она служанке, которая тут же выбежала из комнаты. – А ты… – она повернулась ко мне, – ты ответишь за это.

Дорогие друзья, добро пожаловать в мою новинку!

Буду признательна комментариям и лайкам, ваша поддержка вдохновляет меня писать интересные истории) Эта книга поначалу будет грустной, полной мрачных моментов, но, как это обычно у меня бывает, Главная героиня непременно найдёт выход (или ей крупно повезёт))) и станет мега крутой.

Желаю всем вам замечательной, тёплой весны и приятного чтения!

Всегда ваша,

Айлин Лин.

Глава 2

Отец вызвал меня в свой кабинет только через три дня. Всё это время я не покидала своей комнаты, куда мне приносили еду: кашу на воде без мяса. Никого, кроме Марты, ко мне не пускали.

Когда я вошла в кабинет, папа стоял у окна, глядя на затянутое пеленой небо. Он услышал скрип двери, но и не подумал обернуться ко мне.

– Гвендолен, – его голос звучал бесстрастно, – мы с леди Морганой приняли решение.

Я молчала, ожидая продолжения.

– Аббатство Святого Милосердия – прекрасное место, где ты сможешь продолжить своё образование, среди таких же благородных девиц, – сказал он.

Аббатство? Он отсылает меня из дома?

– Но, отец, – начала я, и мой голос дрогнул, – я могу продолжать обучение здесь. Я не хотела причинить вред Лилит, это была случайность…

– Решение принято, – отрезал он, наконец-то повернувшись ко мне. В его глазах я увидела не гнев, а усталость. Бесконечную усталость. – Леди Моргана ожидает второго ребенка. Она боится, что ты, пусть ненароком, сможешь причинить ей вред. А ей нужен покой.

Так вот в чем дело! Мачеха снова беременна, для неё это идеальный предлог, чтобы избавиться от меня.

– Когда? – только и смогла прошептать я вмиг осипшим голосом.

– Через неделю. Настоятельнице я отпишу сегодня же, – он снова отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

Я вышла из кабинета на деревянных ногах, сильнее обычного припадая на больную ногу. В коридоре меня ждала Моргана, ее губы изогнулись в торжествующей улыбке.

– Собирай вещи, падчерица, – произнесла она тихо, чтобы слышала только я. – И не беспокойся о книге – я уже сожгла этот мусор…

Её слова заставили меня споткнуться, на глаза снова набежали горькие слёзы. Может, оно и к лучшему? Тут я не найду ни понимания, ни тем более любви.

В ночь перед отъездом я не могла уснуть. Смотрела в маленькое окно своей комнаты на затянутое пеленой небо, где не было видно ни звезд, ни луны – только беспросветная мгла. Такая же окутывала мою жизнь с самого рождения.

Дверь тихо скрипнула и вошла старая Марта со свечой в руке.

– Не спишь, маленькая? – прошептала она, присаживаясь на край моей постели.

Я покачала головой.

– Вот, – она протянула мне свёрток. – Это твоя книга.

– Но леди Моргана сказала…

– Леди Моргана сожгла другую книгу, – хитро улыбнулась нянюшка. – Я не такая дура, чтобы отдать ей настоящие «Хроники».

Я осторожно взяла томик, провела по корешку пальцем, и полными благодарности глазами посмотрела на женщину, всегда по-доброму ко мне относившуюся.

– И еще кое-что, – Марта достала из кармана фартука маленький кулон на серебряной цепочке. В центре украшения был крошечный кристалл с золотистыми прожилками. – Это принадлежало твоей матери. Она сказала отдать тебе его, когда ты больше всего в том будешь нуждаться. А ещё леди Исо опасалась, что это украшение просто-напросто у тебя заберут. Носи его всегда под одеждой и никому не показывай. Однажды он может спасти тебе жизнь.

Я, едва сдерживая слёзы, приняла подарок матушки и надела на себя. Кулон был тёплым, словно живым.

– Почему они все ненавидят меня, няня? – спросила я, чувствуя, как к горлу подступают слезы. – Что я сделала не так?

Старушка вздохнула, беря меня за руку.

– Ты не сделала ничего плохого, дитя. Просто ты напоминаешь им о том, что они потеряли. Твоему отцу – о любимой женщине. А леди Моргане… – она помедлила, – о том, что она никогда не станет первой любовью графа, как бы ни старалась. Он смотрит на неё, как на вещь. А это неприятно.

– Но почему Моргана так жестока?

– Жестокость часто рождается из страха, – тихо ответила Марта. – Она боится, что когда-нибудь граф увидит в тебе свою Исо. И тогда ты станешь хозяйкой дома, а её отодвинут.

Я задумалась над ее словами. И всё равно не могла оправдать подобного её ко мне отношения.

– Я буду молиться Всевышнему, чтобы в аббатстве ты нашла друзей, – продолжила Марта. – Там ты будешь вдали от этой женщины и её яда. Учись, стань сильной и мудрой. И однажды ты вернешься сюда совсем другой, уже взрослой. И никто не сможет тебя обидеть.

Она погладила меня по волосам, как делала с тех пор, как я себя помнила.

– А что будет с тобой? – спросила я, внезапно осознав, что оставляю здесь единственного человека, который когда-либо любил меня.

– Не беспокойся обо мне, – улыбнулась Марта. – Со мной всё будет хорошо.

Глава 3

Утро моего отъезда выдалось серым и дождливым. Я стояла у ворот, где меня ждала старая, скрипучая карета, крепко сжимая в руках сумку с вещами. Книга была надёжно спрятана на самом дне.