Меня пробирает сначала нервный смех. Потом такое же нервное хныканье.

Ну чего он такой горячий?! Чисто утюг. У меня будет тепловой удар!

Невольно глубоко вдыхаю терпкий свежий запах его кожи. Он наполняет мои лёгкие, кругом пускает голову. В животе стягивается пружина, реагируя на близость мужского тела. И вдруг… незнакомец подо мной чуть шевелится, а потом, не приходя в себя, обнимает меня за талию и наклоняет голову, втягивая воздух моих волос. Будто… будто нюхает!

Кошмар!!!

Я снова начинаю дёргаться. Но чужие руки прижимают меня сильнее!

– Это домогательство! Прекратите! – пытаюсь громко возразить я, но голос сипит. Моё тело уже до того разогрелось, что, кажется, я сейчас вспыхну. А потом… потом… я и правда начинаю гореть!

Точнее… от моих ладоней, которыми я упираюсь в мужскую грудь, вдруг начинает исходить свет. Будто я источаю магию!

Что за… галлюцинации?!?!?!

Мир подёргивается дымкой. А потом гостиная исчезает, и я проваливаюсь в океан черноты… Она шипит, накидываясь со всех сторон, и испаряется, когда её касается исходящий от меня свет.

– Чокнуться можно… – обречённо бормочу я.

И теряю сознание. Для моей психики это предел.

Глава 2

Ева

Мне снилось, что я лежу животом на раскалённом песке и нежусь под золотым солнцем. Рядом шипит море, кричат и щёлкают клювами чайки…

Вот только звук был такой, будто клювы у них не иначе как металлические. А кричат они уж слишком по-кошачьи… Да и песок какой-то совсем не мягкий, а очень даже твёрдый – рельефный… особенно если провести по нему ладонями – вверх, вниз… Ой! А это что такое?

Щёку обдал тёплый ветерок.

– Шиастр шсцрок… – раздалось над ухом.

“Местные что-то продают?” – недовольно подумалось мне.

Я уже хотела ответить, что мне ни бусы, ни креветки – ничего не надо… но тут флёр сна стал немного развеиваться.

Пришло осознание, что никак не могу быть у моря.

А значит, и никаких “местных” тут нет!

Я чуть приподнялась на локтях и испуганно распахнула глаза. И увидела прямо перед собой два золотых солнца… Точнее, то, что во сне я принимала за солнце! А на самом деле это были два золотых глаза, очень холодно и внимательно изучающие моё лицо.

“Это тот – вчерашний незнакомец”, – родилось в моём сонном ещё сознании.

Тёмных разводов на лице у незнакомца больше не было… – что было хорошо. А плохо было то, что я лежала на нём, будто на диване, а он собственнически придерживал меня за талию, чтобы я не скатилась.

Сейчас уже был день. Солнце заливало гостиную светом, проникая через окна.

В памяти хаотично всплывали события предыдущей ночи.

Секунду происходило осознание.

Потом адреналин взвился до небес.

Я вскрикнула, вскакивая с мужчины – он отпустил меня сразу – так что я буквально отпрыгнула от него… точнее, попыталась! Но зацепилась носком за выбоину в полу, едва не навернувшись. Мою талию тут же обвил хвост, спасая от падения, отчего мой крик превратился в задушенный визг.

Отпихивая хвост, я едва не лишилась чувств от шока. Особенно когда осознала, что мои ноги не касаются пола! А мужчина – ещё вчера умирающий – уже встал и держит меня хвостом прямо на весу.

Ростом он был огого, как и шириной плеч! И держать меня ему явно не доставляло никакого труда.

Воздух кончился, и крик тоже. А мужчина, как ни в чём не бывало, шагнул к дивану и усадил меня туда. Расплёл хвост и, уставившись на меня, угрожающе-шипяще спросил:

– Шсцрок листрсцшш шсцкек?

– И цмек и шмек, – нервно закивала я, сжимаясь на диване. – Рада, что с вами всё хорошо. Это, кстати, я вас спасла. Но благодарностей не надо. Выход там! – и я показала на дверь.

Мужчине это не понравилось.

Недовольно махнув чёрным хвостом, он сощурил золотые глаза. Скрестил руки… – они, кстати, полностью состояли из одних мышц, так и бугрились под его обтягивающим лётным костюмом. Он что, одним белком питается и из зала не вылезает? Пропорции как у скульптуры, только шире и больше. Где вообще таких мужчин делают? А без хвостов там бывают? И чтобы по-нашему говорили? Я бы одного такого себе заказала…

Впрочем – закажешь – потом не выпроводишь!

Господи, о чём я вообще думаю? Это всё нервное!

Дыра на одежде незнакомца, кстати, тоже заросла. Похоже, не только мужчина был самовосстанавливающимся, но и его прикид.

Удобно, ничего не скажешь.

Версии о том, кто он – сократились до “пришелец” и “галлюцинация”. Впрочем, галлюцинация не смогла бы так испортить паркет.

– Пивор? Ааноор? Деоок-ро? – снова что-то произнёс незнакомец, мрачно вглядываясь в моё лицо. Каждое слово казалось страннее предыдущего. Я замотала головой, показывая, что не понимаю.

– Нот андерстэнд, – на всякий случай попробовала я на английском. А потом на испанском. – Но компрендо!

Незнакомец наклонил голову в каком-то хищном жесте. А потом почему-то оскалился, показав удлинённые клыки, прошипел что-то короткое, как будто ругательное. Развернулся и пошёл… но не к двери, а к окну.

Выглянул так, будто ожидал, что там засада – немного из-за угла. Также посмотрел и в другие окна. Потом по-хозяйски прошёлся по гостиной, заглядывая в шкафы. Найдя тостер, покрутил его в руках. Осторожно поставил на место, будто это как минимум бомба.

Заглянул в холодильник… Перетрогал все мои скромные продукты, а обнаружив в контейнере вчерашние сырники – без зазрения совести закинул их в рот. Прожевал, проглотил. И скривился.

“Ах ты гад!” – внутренне возмутилась я. И пока офигевала от наглости хвостатого, он уже закрыл дверцу и по лестнице поднялся на второй этаж.

“Дурдом на выезде!” – билась в моей голове единственная здравая мысль. И что самое нелепое – больше всего было обидно за сырники! Я их, между прочим, и сама съесть хотела. А этот ещё и поморщился!

И вообще – чего он здесь обход делает, осматривается – будто кот, попавший в новый дом? Я его оставлять не собираюсь. Он уже и так – пол испортил, еду погрыз – ну чисто дикий зверь! Но вряд ли выгнать его будет так же просто, как того енота…

Скорее уж это он меня выселит.

Я бы даже с радостью!

Да только мне идти вообще некуда.

Что хорошо – вроде этот хвостатый ликвидировать меня не собирается.

Что плохо – это ещё точно не известно.

Пока я сидела и крутила в уме варианты – мужчина уже вернулся с обхода – всё такой же мрачный. Глянув на меня, недовольно щёлкнул хвостом. И вроде собирался, наконец, пройти к выходу… как вдруг в гостиной раздалось возмущённое шипение.

Выгнув спину, мой глупый кот отчаянно шипел на незнакомца, впрочем, не рискуя выйти из-под стола. Я заторопилась встать, чтобы поймать Мио. А то ведь ему достанется! Но мужчина остановил меня жестом. А потом сел на корточки напротив кота…

– Ширст шшшио? – вежливо спросил он, обращаясь к Мио.

Глава 3

Авалон

Атака метаморфов застала нас врасплох. Ядро повреждено. Щиты упали. Противник проник на корабль, и в стыковочных доках сейчас идёт жёсткое лобовое столкновение. Но это лишь попытка отвести внимание. На самом деле в этот момент на наш шиарийский крейсер уже наведено огромное лазерное ST-орудие, установленная на боевом спутнике метаморфов – наших врагов.

Вражеское оружие накапливает заряд.

Вскоре мощный луч вонзится в наш крейсер, будто острый нож – в брюхо. Вспорет его. Вся боевая группа на линии удара. Отойти не успеем!

Наш с братом потенциал пси-спектра выше, чем у остальных, поэтому мы единственные заметили опасность. И уже на предельных скоростях просчитываем варианты. Тысячи возможных путей развития событий… И лишь редкие приводят к спасению.

Мой близнецовый брат выбирает лучший вариант. Он предлагает отойти к ядру и попытаться успеть поднять щиты. Чезар уверен, что шанс успеха – 35,5%

Но я оцениваю обстановку иначе. Более трезво. Вероятность выжить 9,3% – не больше.

“Слишком мало”, – решаю я.

И принимаю иное решение.

“НЕТ!” – взрывается общее пси поле рыком моего брата. Но я успеваю вытолкнуть его в смежный отсек и заблокировать дверь. А сам кидаюсь через боевую зону и заскакиваю и один из маленьких шаттлов на общей площадке дока.

Падаю в кресло, пристёгиваюсь. И приказываю системе вывести корабль за контур крейсера. Подготовить запуск.

Мой план – разогнать этот шаттл. Превратить его в живой снаряд. В момент столкновения с боевой установкой метаморфов – я погибну. Но спасу крейсер. Спасу брата. А ещё я постараюсь за миг до смерти охватить пси-полем базу данных метаморфов. И перекинуть Чезару по внутренней волне.

Эти сведения спасут множество жизней.

Идеальный план.

Лучший в этой ситуации.

Всего одна жертва… и тысячи спасённых.

Это разумно. Рационально.

Я сжимаю зубы. И направляю шаттл на спутник метаморфов.

В моё ментальное пространство прорывается разъярённый образ брата. Его золотые глаза смотрят жёстко. А наше объединённое пси-поле вспарывает его мысль, посланная мне по нашей индивидуальной волне: НЕ СМЕЙ, НЕ СМЕЙ, НЕ СМЕЙ ЭТОГО ДЕЛАТЬ, АВАЛОН!!!

В шиарийской близнецовой паре один из братьев всегда – агрессия и инстинкты – это Чезар.

А второй – для баланса – дипломатия, разум. Тормоза. Взвешенные решения.

У нас – это я.

Именно поэтому я понимаю расклад сил лучше.

И ясно вижу, что выхода нет. Мной придётся пожертвовать, чтобы спаслась вся наша боевая группа.

И Чезар – тоже это понимает.

Но не принимает.

Ведь мы близнецы – мы друг для друга самые близкие существа. Потерять брата – хуже, чем потерять часть тела. Это боль. Это разрыв пси поля пополам. Это отдача по всем органам и системам, но…

Ты справишься, Чезар.

Адаптация будет болезненной.

Но шиарийцы живут и без близнеца.

Если я стою перед выбором: вся наша боевая группа погибнет? Или только я?

Выбор очевиден, брат…

Доли мгновений я смотрю в глаза Чезара в проекции пси-поля. И вижу его пятилетним. Когда мы ещё в шутку дрались, катались по траве, как два зверёныша. Как дрались наши хвосты.

Я посылаю ему всё самое лучшее, столько света по пси-спектру, сколько во мне есть. Мне уже неважно. А его шанс легче перенести разрыв с близнецом вырастет. Его отвезут в центральный госпиталь… Его почистят лучшие лекари-псионики Союза. Через год – у него останутся только головные боли. Через десять лет – почти никаких жалоб. Если повезёт…

Ему должно повезти.

Ему всегда везло.

Золотые глаза. Редко встречающиеся у шиарийцев алые волосы. Своевольный алый хвост, только что гневно разбивший обшивку пола – я это вижу будто вживую.

Чезар в ярости. В ужасе! Он желает поменяться со мной местами – это его последняя отчаянная мысль.

Но я закрываю пси, прерывая наш диалог.

Я отдаю команду ИИ моего шаттла – маленького корабля, летучего модуля с системой поддержания жизнеобеспечения. Смотровое окно темнеет. Я больше не вижу ни нашего крейсера, ни космоса, ни цель. Только сотни выкладок, условий, координат. Считываю и обрабатываю расширенным пси огромные пласты входящей информации. Произвожу расчёты. Принудительно меняю некоторые настройки.

Так что я решительно разгоняю шаттл до опасных скоростей.

В пси-спектре корабль ощущается как вторая кожа. Я чётко улавливаю момент, когда метаморфы начинают по мне стрелять из мелких пушек. Но щиты выдерживают. Секунд пять они справятся, а больше и не надо.

Давление нарастает.

3…2…1…

А потом удар встряхивает кабину.

Грохот и скрежет ударяет по ушам. Столкновение едва не вытряхивает из меня дух. Едва не сплющивает кости. Меня вжимает в кресло пилота. Панель управления мигает алым. Критические повреждения на всех уровнях! Шаттл горит и не только снаружи. Воздух пахнет удушливой гарью. В ушах звенит и звук всё нарастает.