Парочка поплелась вверх по холму в том направлении, откуда они вчера прибыли, вооружившись поводком и горсткой вонючих вкусняшек. К тому времени, как они взобрались на вершину холма, пот уже начал стекать по затылку Люка. Ни следа Слэйда – ни отпечатков лап в грязи, ни крошечных пучков шерсти, ни даже кучки дерьма. Воздух был так неподвижен, что ни одна ветка не шевелилась на деревьях. Люку хотелось упасть в грязь и лежать там, пока его полностью не засыплет листьями и его тоже нельзя будет найти.

– Не думаю, что он пошел в эту сторону, – сказал Люк, вытирая глаза.

Они спустились с крутого холма обратно в долину, где Сильвия и Клэй устанавливали оборудование и делали первые снимки. Они фотографировали скалу и строчили что-то в блокнотах, но Люк ловил на себе их косые жалостливые взгляды.

Они с Дилан снова поднялись на холм, на этот раз тот, что находился прямо за палатками. Их голоса разносились по лесу – они и свистели, и выкрикивали имя Слэйда. Каждые несколько мгновений они останавливались, как застигнутые врасплох некие тварюшки, и тогда двигались только их глаза, непрерывно смотря по сторонам. Они слушали, готовые уловить любой сигнал присутствия Слэйда – не затрещат ли ветки, не зашелестят ли листья, не захныкает ли он тихонько. Люк глубоко втягивал воздух, как будто едкого, затхлого запаха шерсти пса ему хватило бы, чтобы тут же его найти.

Он не мог уйти далеко. Они должны были его найти.

Они углублялись все дальше в лес, повторяя это про себя, как заученные танцевальные па, но так и не нашли ничего, кроме тишины.

– Извини, Люк, но я думаю, нам пора возвращаться, – сказала Дилан. Почему-то они все еще находились на гребне долины, их палатки виднелись внизу. Наверное, они ходили кругами.

– Он должен быть где-то здесь, – сказал Люк осипшим от слез голосом. – Может быть, если мы пройдем еще чуть-чуть…

Дилан села на бревно.

– Извини. Не думаю, что мы его найдем. Мы же не хотим потеряться здесь и сами.

– Мы должны найти его.

– Скоро нам уже будет пора начинать восхождение, – сказала Дилан.

Она покачивала ногой, и ее колено ходило туда-сюда, как поршень, таким тяжелым движением, что, казалось, сотрясало землю, хрупкие листья трещали и танцевали под ее ботинком.

– Скала никуда не денется, Дилан, – сказал он. – Мы можем потратить день или два, чтобы найти его.

– Как мы его найдем? – ответила она, обводя рукой лес вокруг. Не в силах смотреть ему в глаза, она уставилась в грязь. – Мы ищем и зовем его уже больше часа. Он уже может быть где угодно.

Люк не смог дать ответа. Он закипал, тело словно наполнялось огнем. Как она могла быть такой бессердечной в этой ситуации? Разве она не любила Слэйда? Ради этой экспедиции он бросил свою работу. Перед отъездом они собрали все свои вещи и сдали их на склад – нет смысла платить арендную плату за квартиру, в которой никто не будет жить, сказала Дилан. Теперь она хотела, чтобы он отказался и от Слэйда?

– И как мы найдем дорогу назад? – спросила она.

– Мы могли бы взять у Клэя его чудо-GPS, – сказал Люк. – Я имею в виду, что мы должны, по крайней мере, попробовать. Что, если он просто убежал подальше, и только из-за этого мы его так и не нашли?

– Мы можем выставить в лагере миску с его едой, положить одежду, в которой ходили вчера, – сказала Дилан. Она все еще не могла встретиться с ним взглядом. – Я слышала, что собаки могут учуять такие запахи за много миль. Люди заманивают своих пропавших собак домой именно так.

– Это важно, – сказал Люк. – Мы можем отложить восхождение на один день.

– Это не просто веселые выходные в Ущелье, – отрезала она. – Для меня это как работа. Я приехала сюда с определенной целью – стать неотъемлемой частью исследований Клэя и начать разрабатывать эту местность. Я уволилась с основной работы. От этой поездки многое зависит – «Petzl» многого ожидает от меня.

– Я тоже уволился с работы, – выдавил он сквозь стиснутые зубы. – Я сделал это для тебя, а ты ведешь себя так, будто тебе насрать на Слэйда.

– Это несправедливо, – она наконец встретилась с ним взглядом и выдохнула фразу ему прямо в лицо. – Я просто не думаю, что мы можем сделать что-то прямо сейчас. Он мог убежать в любом направлении. Он может быть уже в Лексингтоне. Что ты вообще предлагаешь? Ты собираешься обыскать весь лес? Я знаю, что ты переживаешь, но лучшее, что мы можем сделать прямо сейчас, это попытаться помочь ему найти нас и не заблудиться самим.

Слезы жгли глаза Люку. Полный провал. И Дилан больше не будет ему помогать.

Они развернулись и двинулись прямо к палаткам. Ни один из них не произнес этого вслух, но Люк подозревал, что они оба почувствовали: деревья, казалось, расступились, образовав для них едва не аллею, ведущую прямо вниз по склону, к цветку костра в лагере.

Люк еще раз взглянул на лес, в котором где-то находился обретший свободу Слэйд, прогалины между деревьями начинали светлеть в лучах восходящего солнца. Продолжение поисков может привести к тому, что он сам заблудится. У него не было другого выбора, кроме как начать спускаться обратно в долину, и пока они шли, грудь ему сдавливало все сильнее.

– Не повезло? – спросила Сильвия, когда они подошли к костру.

Ее камера уже стояла на штативе, нацеленная на скалу.

Ответом ей стал свист брошенного на землю пустого поводка, он врезался в траву, как маленький метеор. Люк тяжело опустился на один из небольших походных стульев, которые они принесли с собой. Вытер глаза, глядя на костер.

– Он вернется, – сказала Дилан, возясь с маленьким газовым баллоном. Она протянула руку, чтобы погладить Люка по спине, но он отшатнулся, уклоняясь от прикосновения. – Он – умный пес. Расслабься.

– Как я могу расслабиться, когда он потерялся посреди леса? – сказал Люк, прикрывая руками мокрое лицо, чтобы заслониться от укусов дыма.

Дилан продолжила гладить его по спине. «Если бы она действительно принимала это близко к сердцу, мы бы сейчас продолжали поиски», – с горечью подумал Люк. Пламя зевнуло, вытянуло свои оранжево-желтые руки. Клэй вложил в них новую порцию растопки, и огонь, облизываясь, принялся смаковать угощение.

– У собак хороший слух, – сказала Дилан. – А эта долина сама по себе большая эхо-камера. Он услышит нас, почувствует запах нашей еды и одежды и сам найдет дорогу назад.

– Пока мы искали там, наверху, отсюда не донеслось ни звука.

– Так это потому, что они тут особо и не шумели, – продолжала Дилан, разворачивая крошечную решетку и укрепляя ее на горелке. – И ты, наверное, был занят в основном тем, что пытался услышать хоть какой-нибудь шорох, издаваемый Слэйдом.

Люк провел рукой по лицу. Уставился на огонь. Дилан не удалось убедить его. Сценарии развития событий, один другого хуже, вставали перед его внутренним взором: голодный и замерзший Слэйд, маленький дрожащий меховой пончик; Слэйд с переломанными ребрами, вбитыми внутрь перепуганным оленем; Слэйд, раскатанный в лепешку проносящимся по дороге грузовиком; вот голодный Слэйд ест что-то, что не должен, его муки голода сменяются предсмертной агонией. Но что оставалось делать? Дилан права – Люку нельзя было рисковать собой, ведь он и сам мог заблудиться, замерзнуть и умереть от голода. Слэйд уже может быть где угодно.

С тем же успехом Слэйд мог сейчас оказаться не на дороге, а в тепле и безопасности чьей-то кухни, долизывая объедки со сковороды.

Так ведь?

Что-то затрещало среди деревьев. Люк, уже наполовину забравшийся в палатку за снаряжением, развернулся. Бросил свою беседку и прислушался, надеясь уловить звук снова, хотя сквозь смех и болтовню троицы, готовившейся к первому восхождению Дилан, это было не так-то легко.

Ему очень хотелось, чтобы они заткнулись к чертям собачьим.

Он определенно что-то слышал. Остальные и не заметили, как он вынырнул из палатки и прокрался к деревьям, обрамляющим долину. Под пологом весеннего леса висели тени, солнце усыпало веснушками лесную подстилку.

– Слэйд? – срывающимся голосом позвал он.

Помолчал, ожидая ответа. Положив руку на теплую кору ближайшего дерева, напряг слух, ожидая тявканья или рычания, топота лап.

Что-то потрескивало слева, прорываясь через листья. Так шуршит папиросная бумага при скручивании.

– Слэйд? – снова окликнул он. – Это ты? Иди сюда, приятель. У меня есть для тебя вкусняшка.

Он оглядел лесную подстилку, маленькие зеленые усики побегов, торчащие из-под одеяла гниющих прошлогодних листьев. Ничто не двигалось. Но стоило ему отказаться от поисков и повернуться спиной, треск раздался снова. Когда он снова взглянул на деревья, краем глаза заметил прижавшийся к земле силуэт.

Что бы это ни было, оно появилось из-за деревьев. У Люка перехватило дыхание. Чуть впереди сгорбилось существо, похожее на собаку, и его голова покачивалась. Люк подошел ближе. Существо чавкало, зубы его со скрежетом отрывали плоть от костей. При этих звуках у Люка повело живот, горький кофе подступил обратно к горлу.

– Слэйд? – прошептал Люк, подойдя ближе. Он мог коснуться шерсти на спине существа. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. – Это ты? Что ты там ешь?

Зверь оторвался от трапезы и повернул голову. Пара желтых глаз горела, как у оборотня во всех тех ужастиках, которые Люк прочитал в средней школе. Он приподнялся, вздыбилась полоса – точнее, пучки – шерсти вдоль позвоночника. Он был тигровой расцветки, как и Слэйд, но у этого животного ребра просто торчали. Спину покрывали белые крапинки.

Если это и была собака, то не Слэйд. По крайней мере, не тот Слэйд, которого знал Люк.

Они играли в гляделки в густой тени леса, даже не моргая, не говоря уже о том, чтобы дышать.

Люк сделал на пробу шаг назад, гадая, не бросится ли зверь на него, заметив движение. Под его медленно опускающимся на землю ботинком затрещал куст. Тварь даже не посмотрела в ту сторону, да и сама не шевельнулась. Люк сделал еще шаг назад, не сводя глаз с чудовища с его невозможными желтыми глазами-шарами. В следующий миг зверь оскалился, обнажив влажные клыки, и на каждом плясало миниатюрное отражение их лагерного костра.

Он прыгнул на Люка, зубы свирепо клацнули так, что по окружающему лесу загуляло эхо. Если бы Люк не повернулся и не бросился бежать вниз по склону, если бы помедлил с первым шагом всего на пару мгновений, клыки существа сомкнулись бы на его запястье, разрывая сухожилия и дробя кости.

Этот звук – шорох сворачиваемой папиросной бумаги – значение которого он теперь знал, шуршание листьев под лапами следовало за Люком по пятам, пока он, задыхаясь и обливаясь потом, мчался к долине сквозь лес, оскальзываясь на крутом склоне. На открытое пространство зверь за ним не последовал.

На самом деле, когда Люк случайно оглянулся назад, то вообще ничего не увидел.

Долина вернулась к привычному безмолвию – густая и гнетущая тишина висела над ней. Убедившись, что тварь из-под деревьев не выйдет, он обернулся и снова уперся взглядом в чьи-то глаза. На этот раз это оказались глаза Дилан.

– Ты в порядке? – спросила она, просунув ноги в петли беседки, но еще не затянув лямки.

– Нет. Я только что увидел что-то странное, – ответил Люк.

– Ты ходил в лес? – спросила она. Заметила его перепачканные штаны и ботинки, бурно вздымающуюся грудь. – Что случилось?

– Мне показалось, я услышал Слэйда, – сказал он, все еще тяжело дыша. – Я должен был проверить. Но это был не Слэйд, а кто-то другой, бешеная собака или… я не знаю. Здесь водятся рыси, койоты или кто-то такой? Зверь выглядел голодным – или злым.

Она взглянула на деревья позади него.

– Я ничего не вижу, – сказала она. – Ты уверен?

– Ты думаешь, я это все набредил, что ли? Скорее всего, зверь просто убежал.

– Нет, прости, – ответила она. – Ничего не вижу. Ты готов начать?

– Что?

– Восхождение – ну, знаешь, то, ради чего мы сюда приехали.