Всеволод Андреевич взял книгу у Петрова. Открыл, немного подержал в руках и, видимо, удовлетворённый результатом, кивнул.

– Я не ошибся в тебе. Всё по делу и ничего лишнего. Ты правильно уловил суть, что Лизе нельзя помочь, являя видимые чудеса. Она привыкла сама. Путь и дальше так будет. Разве что иногда вмешаться потребуется, когда нашим подопечным будет необходимо её участие, но в целом и сама справится.

Затем Всеволод Андреевич достал из ящика стола картонку размером с небольшой блокнот и протянул Петрову.

– Сейчас поедешь в Библиотеку, сдашь эту книгу и получишь другую. Я сделал на тебя там заказ. Забрали у одного стажёра. Попал в наш мир недавно и решил проявить себя. Только с Тёмной стороны. Испортил жизнь пацану и хотел дальше в том же духе. В общем, посмотри. Там ещё можно всё исправить. Тут разрешается, как ты любишь, с долей мистики. С детьми это хорошо работает.

Не успел Петров выйти из конторы и дойти до остановки, как тут же подъехал автобус с табличкой «Библиотека». Примерно через двадцать минут он был на месте. Небольшое деревянное строение как будто вросло в высокую каменную стену, простирающуюся по обе стороны от него и до бесконечности. Сбоку от входа висела простая табличка, на которой было написано «Библиотека Судеб. Часы работы – круглосуточно». Петров потянул на себя массивную деревянную дверь, которая с тягучим скрипом тяжело поддалась. Петров зашёл внутрь. Чуть далее входа располагалось что-то вроде проходной. В стеклянном аквариуме сидел мужчина.

– Я вот, – Петров нагнулся к окошку и протянул свой читательский билет. – Мне в Библиотеку.

Мужчина взял картонку в руку, посмотрел, сверился с журналом.

– Новенький?

– Да. В первый раз.

Отметил что-то в журнале и вернул читательский билет Петрову.

– Видишь вон там вдалеке конторку? – показал он вглубь зала. – Туда иди.

– Спасибо, – Петров прошёл через старинную вертушку, которая со скрипом пропустила его внутрь.

Огромное внутреннее пространство Библиотеки никак не вязалось с внешним видом этого здания. Вправо, влево и ввысь уходило бесконечное пространство, заполненное стеллажами. Туда-сюда сновали служащие этого книжного храма с тележками, груженными книгами. Лестницы ездили вдоль рядов стеллажей, и по ним поднимали и опускали тома судеб. Где-то очень вдалеке по проходу в центре зала располагалась небольшая конторка. Видимо, место, где оформляются книги. Петров туда и направился.

– Здравствуйте, – обратился он к старичку за стойкой.

Тот перебирал какие-то карточки в лотке.

– Минутку, – старичок поднял палец, не глядя на Петрова, затем посмотрел вверх, прикрыл глаза и что-то там пробормотал себе. После открыл глаза, удовлетворённо кивнул и записал что-то себе в блокнот, который тут же убрал в нагрудный карман. – Слушаю вас, молодой человек.

– Вот, – Петров протянул читательский билет и книгу. – Я новый Вершитель.

– А. Петров, – улыбнулся старичок, изучая билет. – Наслышан. Знаем. У меня тут книга для тебя подготовлена. Где же она? – нырнул под конторку и извлёк её оттуда. – Вот. Как раз тебе по плечу. Добрый ты. И пытливый.

Петров взял книгу в руки, открыл, и она его сразу как будто обожгла. Столько боли, и с таким наслаждением были описаны события предыдущим Вершителем, точнее, стажёром, что Петров не мог поверить, как такое можно желать человеку. Тут он обратил внимание на детали.

– Так здесь вроде как совсем другое время описано, – удивился Петров. – Не настоящее, а как минимум лет двадцать-тридцать назад.

– Это для тебя, Петров, лет двадцать-тридцать назад. И для тех, кому там кажется, что это было давно. Время всегда одно, – туманно пояснил старичок.

– Как одно?

– А вот так. Всегда сейчас. Вы, Вершители, вне времени. Вы всегда и везде. Во всех временах вы сегодня, – не менее туманно снова разъяснил он. – Иногда Книги Судеб теряются.

– Как теряются? – Петров удивлённо посмотрел на старичка.

– Вот так, – развёл руками тот. – Ты можешь себе представить, какого масштаба Библиотека вообще у нас? Именно эта книга долгое время служила подпоркой под ножкой шкафа.

Хорошо, что не на вашей стороне. Один из Тёмных в то время решил, что некуда торопиться. Пусть парень подождёт. Так и забыл про неё. Нашёл её тот стажёр, про которого тебе говорили. Вот и решил восполнить пробел. Снял с паузы и сразу во все тяжкие.

– Не пойму. Разве если книгу кто-то из Вершителей не пишет, то человек не может жить своей волей? Те страницы, что от руки пишутся. Живущими, – пояснил Петров.

– Одно из правил. Если не пишешь судьбу и не собираешься продолжать в ближайшее время – сдай книгу в Библиотеку, – строго сказал старичок. – Пока книга на руках, жизнь вне воли Живущего. Иначе говоря – стоит на паузе. Он, конечно, немного помыкается ещё, опираясь на последние записи, но потом жизнь его остановится. Исключение, если там уже прописано развитие событий в будущем. Живущему есть куда идти. Но если далее страницы пустые, то другое дело. Некуда идти. Тебе так понятнее будет?

– Боюсь, что я ещё долго всё буду постигать. Там, в Мире Живущих, жизнь течёт размеренно, и никто на паузу не встаёт. Ведь у мальчика есть родители, друзья. Они же как-то жили. И он с ними жил и рос. Или как это всё происходит?

– Поймёшь со временем. Я здесь уже вечность работаю, а сам порою не всё могу понять. Высший замысел – штука такая, что самому Высшему не всегда понятен.

– Так вы и есть Библиотекарь? – оживился Петров. – Очень рад знакомству, – протянул руку. – А как вас всё-таки зовут?

– Зови меня Библиотекарь, – улыбнулся старичок. – В нашем деле имя не так важно.

Петров вернулся домой, размышляя над книгой и временем, которого, как оказалось, не существует. Ни прошлого, ни будущего. Всё и всегда сейчас. Может, ещё и пространства нет? Ни далеко, ни близко. Всё тут, в этой точке.

Постепенно сюжет проявился. Образ того старичка, Библиотекаря, как раз пришёлся к месту. Почему бы не использовать его в истории? Не его, конечно, но такой же дедушка как нельзя кстати подойдёт. Ну и немного мистики. Пока ещё было не поздно, Петров ещё раз съездил в Библиотеку.

– А у вас есть какая-нибудь книга, где история с Ангелами прописана? – поинтересовался он у Библиотекаря. – Мне для примера надо.

– Мне кажется, что я понимаю, о чём ты говоришь. Подожди минутку, – Библиотекарь снял трубку с телефона и кому-то набрал. Затем попросил принести книгу.

– Вот, – протянул он Петрову. – Давняя история, но в случае с книгой, которую ты пишешь, тебе подойдёт. И возьми ещё пару книг. Ты же Вершитель теперь. Вот и верши.

Из дома Петров на всякий случай набрал Всеволоду Андреевичу и ещё раз уточнил детали про мистическое вмешательство.

– Можно? – удивился Петров.

– Только без фанатизма. Не явно. Не надо вот эти все истории со звонками на тот свет. Я имею в виду на наш, – пояснил начальник. – Аккуратно, ненавязчиво. И пропиши судьбу подальше. Хотя бы в общих чертах. Ключевые моменты.

– Я вот всё хотел спросить, – вспомнил Петров. – Как далеко можно писать?

– Книги простых обывателей можно далеко прописывать. Тех, чьи судьбы не повлекут за собой глобальные перемены в Мире Живущих, – пояснил Всеволод Андреевич. – Но тебе пока никто и не даст писать значимые для того мира книги. Может, со временем. И помни, что нет смысла расписывать всё подробно. Какие-то ключевые моменты, значимые события, влияющие на дальнейшее течение жизни. Не будешь же ты писать, как человек каждое утро просыпается и чистит зубы, потом попил кофе и пошёл на работу. С этим они и сами хорошо справляются. А вот если по пути на работу с ним что-то произойдёт, что кардинально сменит вектор его направления жизни, то тут уже другое дело.

– И про время, – вспомнил Петров. – Мне Библиотекарь рассказал, что времени не существует. Как это понять?

– Давай как-нибудь потом, – Всеволод Андреевич устало вздохнул. – Даже мне трудно объяснить тебе весь механизм и замысел Высшего. Со временем ты просто сам перестанешь задумываться о том, чего понять или осмыслить невозможно. Сейчас скажу тебе только одно. Иногда приходится навёрстывать это время. Но для живущего это проходит незаметно, как и для всех окружающих его. Не пытайся сразу всё понять. Будущее, прошлое – не имеет значения.

Всегда только сейчас. Пиши книгу. Завтра принесёшь.

– Значит, прошлое можно изменить?

– Петров! Ничего менять из того, что уже написано, нельзя! Можно изменить дальнейшее развитие событий. Потом поймёшь, как всё устроено.

Весь оставшийся день Петров ещё раз изучал данную ему Книгу Судьбы. Заново переживал моменты и искал выход. Делал пометки в блокноте. Очень уж хотелось красиво и по-доброму вывести из беды парня. Найти параллельных персонажей для него, которые окажутся в его дальнейшей и настоящей жизни. Подвести его к ним. К тем, с кем он потенциально сможет столкнуться. Петров до конца ещё не понимал, как это работает, но возможные персонажи сами всплывали в голове. Как будто они кем-то уже были подготовлены для сюжета. Как у него при жизни, когда он писал и заранее знал, кто появится в его романе.

– Всеволод Андреевич, – Петров снова набрал своему руководителю. – Я на всякий случай у вас тоже спросить хочу. Можно мне Ангела в сюжет вписать?

– Тебе зачем?

– Так. Мысль одна красивая в историю этого парня, – пояснил Петров.

– Можно, Петров. Только не злоупотребляй. Не надо, чтобы Ангелы там на землю с неба сошли и чудо явили. Они сами со своей работой хорошо справляются.

– Я всё понял про аккуратнее.

– Вот именно, Петров. Аккуратнее. Ты хоть и в отделе той самой мистики, но являть её Миру Живущих наглядно совсем необязательно.

– Обещаю, – Петров положил трубку.

Заправив в машинку новый лист, он ещё раз пробежался глазами по книге, размышляя, как бы правильнее начать.

Точнее, продолжить.

– Так! – Петров в предвкушении потирал ладони. – Поехали…

«Он растянулся в подъезде на ступеньках. Хотелось плакать от бессилия. Коляска валялась в одной стороне, а он в другой. Звать на помощь было стыдно. Решил – сам. Но одно дело доползти до коляски, другое – поставить её на колёса, да ещё и залезть в неё. Так и лежал, стиснув зубы, пока сосед не зашёл в подъезд. Но ничего. Со временем научится…

Сидя в своём кресле перед футбольным полем, Мишке оставалось только наблюдать за тем, как его друзья продолжают забивать голы. Вот и в этот раз…»

Книга Судьбы. Крылья

Мишка подкатил на своём инвалидном кресле к площадке за домами, где находилось импровизированное футбольное поле. Когда-то это был просто заросший пустырь, но быстрые ноги десятка пацанов с его двора, включая и его, вытоптали всю траву до нынешнего состояния. Не один матч прошёл тут за последние года. Он помнил, как в жёсткой схватке с отрывом всего лишь в один гол они утёрли нос «Крестовским». Те возомнили себя лучшей командой в своём районе и хотели доказать им, «Липецким», что равных, а тем более лучше, чем они, нет во всём городе. Вспоминал, как смеялся, стоя в воротах вместе с остальными в ряд, развернувшись и выставив пятую точку для пенальти. Это Лёха придумал такое правило. Когда они играли между собой, то проигравшая команда выстраивалась в воротах к лесу передом, к мячу задом, а победители пробивали по ним столько раз, сколько голов проигравшие пропустили. Вспоминать можно было многое и бесконечно, потому что другого ничего и не оставалось. Мишка уже год как был прикован к этой чёртовой коляске.

Помимо футбола, они гоняли с пацанами на велосипедах. Мишке как-то повезло раздобыть пластиковую игральную карту, и он на прищепке прицепил её к раме у заднего колеса. Бумажные быстро стирались, а эта была на века и на зависть остальным. Теперь велосипед издавал приятный трескучий звук воображаемого мотора.