– С самодовольным мальчишкой, в которого ты влюбилась, как распоследняя дурочка?

– Не влюблялась, – проворчала я. – Увлеклась.

Мы всегда были близки. Могли говорить обо всём на свете, называя вещи своими именами и не смея лгать друг другу. Иногда как мать с дочерью, а порой будто сёстры или подружки-заговорщицы. У меня не было других друзей. Только чёрная дикая кошка Тира, которая наведывалась в гости время от времени. Сворачивалась на кровати и, прищурив жёлтые глазищи, слушала жалобы.

Мой интерес к Свену стал первым в жизни фактом, о котором я не рассказала матери. Было стыдно, что строю глазки богатому красавчику. Самой не верилось в собственную влюблённость. Как и в серьёзность намерений Свена. И не зря…

– Не переживай, – мама зашла с другой стороны. – Полуцветы в Гвендарлин живут отдельно. Вы со Свеном Фаули встречаться будете крайне редко. Обычные ученики побаиваются вашего брата. Вдруг спалите кого-нибудь, не рассчитав силёнки.

– Утешила, – усмехнулась я, отворачиваясь от ненавистного замка с серыми, тянущимися ввысь башнями.

– Ой! – вскричала мама. – У тебя глаза серебряные! Такими я их ещё не видела.

– А я видела. Пару дней назад. Вчера они золотыми были. Совсем с ума сошли, как сила проснулась.

Ох уж эти глаза! По ним нас, полуцветов, и вычисляли. Они меняли цвет каждые несколько минут. Смена не зависела ни от времени суток, ни от освещения, ни от нашего настроения. Ладно б палитра ограничивалась естественными цветами. Так нет, глаза могли стать огненными, карамельными, вишнёвыми и даже абсолютно белыми, что смотрелось особенно жутко.

– Идём, – велела мама, беря меня под руку. – Нечего тут киснуть. Нужно сборами заниматься. Не откладывать на последний момент.

Я подчинилась, умолчав, что любое действие, связанное со скорым отъездом из родного дома, сильнее сжимало сердце.

Наш посёлок Бирюзовый – самый ближайший к замку из принадлежащих Ван-се-Росса селений – располагался между герцогским холмом и быстрой речкой с прозрачной прохладной водой. Жили здесь пятьдесят три семьи – чинные и благородные, не замеченные в чём-либо неподобающем, а тем более противозаконном. Но я их не выносила. В ответ на презрение в мой адрес. Вот и сейчас, пока мы шли к дому на окраине посёлка, соседи здоровались с мамой, не замечая меня.

На пороге я почувствовала запах яблочного пирога, и настроение улучшилось. Это тётя Дот постаралась. Она не любила быть обузой, брала на себя львиную долю домашних дел. Из-за перенесённой в раннем детстве болезни родовой магии в ней не осталось ни на грамм, получить полноценную работу, а следовательно, и заработок, не представлялось возможным. Отношения у нас с Дот непростые. Но мы обе обожали маму и старались не досаждать друг другу по-крупному.

– Сподобилась, – констатировала тётка, появляясь в дверях кухни с полотенцем, перекинутым через плечо. – Ещё бы десять минут, и без ужина осталась.

Угроза была пустой. Мама никогда бы не позволила морить меня голодом. Но Дот – это Дот. Без ворчания и выговоров никак. Она являлась противоположностью младшей сестры во всём. Внешнее сходство, правда, присутствовало. Но тётка была раза в четыре шире моей матери, а её лицо вечно выражало недовольство.

– Тира приходила? – спросила я, ныряя к себе в комнату, чтобы переодеться в домашнее платье – кремовое с цветной вышивкой на вороте.

Дот негодующе фыркнула.

– Только этой нахлебницы не хватало! Явится – метлой выгоню. Запомни, Лилит! Шатается где-то неделями, а потом на постель. И молока ей подавай!

Последняя фраза – явное преувеличение. Тира ни разу не съела в доме ни крошки. Пила исключительно воду. И вообще была аккуратной и чистоплотной кошкой. Меня всегда удивлял её внешний лоск. Ни единой пылинки на идеально гладкой чёрной шерсти. Сначала я думала, она живёт у кого-то в нашем посёлке или в одном из соседних. Но расспросы результатов не дали. Похожее животное никто не держал. И если б Тиру не видели домашние, я бы решила, что она плод моего воображения.

…После ужина, во время которого тётка ворчала, пока мама не постучала ложкой по столу, я принялась складывать вещи. Вся одежда была новой, ни разу не надетой. Несколько повседневных и выходных платьев, осеннее пальто и шубка из скромного меха кролика прибыли вчера из замка Ван-се-Росса. Три недели назад, едва стало ясно, какая судьба меня ожидает, герцогиня Виктория прислала портниху. Пусть я никчёмный полуцвет, но позорить герцогство непозволительно! Гвендарлин – не сельская школа, а древний магический колледж.

Синюю форму и чёрно-белые плащи мне выдадут на месте, как и учебники. Оставалось сложить тетради, письменные принадлежности и личные вещи. Однако я никак не могла решить, что стоит взять с собой, а что оставить дома. Например, цветочный веер – атрибут маминого наряда на памятном карнавале. Я играла с ним всё детство, представляя себя знатной леди. Или браслетики из разноцветных стекляшек. Мы делали их вместе с мамой, но в колледже они наверняка вызовут насмешки. Как и сборник романтических стихов, который я читала втайне от Дот, критикующей любые проявления чувств.

– Лил…

Я вздрогнула и едва не выронила книжку. В дверях стояла мама и смотрела на меня с пронзительной тоской, которую прятала последние дни. Ей было не легче, чем мне. А может, труднее.

– Ложись спать, Лилит, – проговорила она мягко. – Завтра длинный день. Наверняка не обойдётся без сюрпризов. Ой! – Мама прижала пальцы левой руки к губам, а правой начертила в воздухе знак против сглаза – овал с тремя длинными линиями.

Я послушалась, забралась в постель, укрываясь простынёй. Но спать не хотелось ни капельки. Слишком много мыслей терзало голову, не остывшую от гнева. Вспоминался, как назло, Свен Фаули. Мои глупые чувства к нему и его мерзкая выходка под покровительством младшего герцога Элиаса.

На летнюю работу в замок Ван-се-Росса я попала по настоянию Дот. От неё самой место уплыло по причине отсутствия магических способностей. Бред, конечно. Для чистки столового серебра и мытья полов никакой дар не требуется. Лишь на кухне трудились повара, наделённые кулинарной магией. От остальных особенных талантов никто не ждал. Я подозревала, причина неудачи тётки крылась во вздорном характере. Дот не поладила с Гертрудой – герцогской экономкой, отвечающей за набор прислуги.

Меня костлявая мегера с седым пучком на затылке тоже невзлюбила с первого взгляда. Определила в поломойки и велела не попадаться на глаза господам. Нечего такой, как я, щеголять перед хозяевами. Натыкаясь на меня в коридорах, Гертруда придиралась и напоминала, что приняла полуцвета исключительно из-за крайней нужды. Летом наплыв гостей в замок удваивался, и рабочих рук не хватало.

Моя серая унылая жизнь быстро превратилась в сплошную чёрную полосу. До того дня, как из кареты вместе с младшим герцогом Элиасом не вышел Свен – белокурый, высокий и утончённый. Ему исполнилось восемнадцать, учиться оставалось всего год. Помню, как я стояла во дворе, разглядывая гостя: голубой костюм из заморского шёлка, начищенные до блеска ботинки, часы на цепочке с семейным гербом на крышке: расправившим крылья орлом.

Наши взгляды встретились. На целую вечность, как показалось тогда. Приятель хозяйского сынка подарил лёгкий приветственный кивок и улыбнулся. Кто бы знал, что то была улыбка демона. В белокурой голове зрел мерзкий план. Богатый избалованный мальчишка скучал и искал возможность развлечься во время каникул, а полуцвет – идеальный кандидат для злого розыгрыша.

Не знаю, почему я купилась на знаки внимания Свена. Быть может, хотелось верить, что кто-то видит во мне симпатичную девушку, а не полуцвета, без спроса занявшего место в мире полноценных магов. Я краснела, слушая комплименты, сказанные невзначай, смущённо отводила взгляд. Однажды поздним вечером, как на крыльях, упорхнула из-под «опеки» экономки на свидание.

Сердце до сих пор сжимается при воспоминаниях, как вместо дражайшего Свена навстречу вышел громадный чёрный медведь. Издал грозный рык и двинулся на меня, словно демон, вырвавшийся из преисподней. Что произошло дальше, я знаю по рассказам других. В памяти запечатлелся лишь страх. Столь сильный, что не было сил закричать. Говорили, зверь рухнул, а по замку и всей округе прошла мощная волна чёрной магии, домашние животные бесились до утра, а матери не могли успокоить испуганных детей.

Герцогиня Виктория пришла в неописуемую ярость. Но её гнев обрушился не на меня, а на младшего отпрыска с приятелем. Неважно, что медведь был чучелом, ожившим благодаря Свену, умеющему управлять неодушевлёнными предметами. Гостя выдворили из замка с позором, а сына «наградили» внушительной затрещиной и запретом выходить из покоев до конца каникул. Заодно и экономке Гертруде попало. За то, что посмела взять меня на работу.

…В тревожный сон я провалилась, когда ночная тьма проиграла битву рассвету.

Я шла по тёмному незнакомому коридору с подсвечником в руке, ступая как можно тише. Шаги заглушал ковёр, гораздо громче стучало сердце.

– Лилит… – шептал кто-то едва слышно. Мужчина или женщина, не разберёшь.

Меня пугал не голос. Он хотел того же, чего и я – идти и не останавливаться. Страшило, что мне в любой момент могли помешать, преградить дорогу. Они не понимали, насколько важен мой сегодняшний путь. Не желали признавать очевидное.

– Лилит, скорее!

Поздно.

От стены отделилась серая фигура. Прошла мимо меня к спутнику-невидимке. Что-то случилось с моими ногами. Они отказались двигаться, приросли к полу, будто за секунду обрели корни, как у векового дерева.

Я едва не рыдала от злости и безысходности. Позади началась битва. Не на жизнь, а на смерть. Я не могла видеть двух злейших врагов. Следила за их тенями на ковре. Они походили на хищных птиц, сражающихся за добычу. Но мне не хотелось думать, что это я.

– Лилит!

Новый голос, зазвучавший из глубины коридора, без сомнения, принадлежал женщине.

– Приди ко мне, Лилит София Вейн, – звал он протяжно. – Ты моя… Моя…

Я хотела подчиниться. Больше всего на свете. Но не могла. Ноги не слушались, а грудь сдавила странная тяжесть, не давая дышать…

– Мяу!

Я с трудом разжала склеившиеся веки и громко вскрикнула.

На меня смотрели два жёлтых глаза! С чёрной морды!

– О боги, – выдохнула я, хватаясь за сердце. – Тира!

Так и приступ заработать недолго. Демоны б побрали эту кошку! Теперь понятно, почему я задыхалась. Чёрная бестия лежала на груди. Она, конечно, изящная и стройная, но и миниатюрной её не назовёшь.

– Слезай с меня. И с кровати тоже. Увидит Дот – выставит.

Но Тира не сдвинулась с места. Смотрела не отрываясь.

По телу прошла судорога. Кошка всегда была странной. Но такого пронзительного взгляда раньше я у неё не замечала. Будто в душу заглядывала, читая мысли, узнавая потаённые желания.

– Лил!

Мама влетела в комнату без стука, чего за ней обычно не водилось.

– Поднимайся! – велела она с порога. – И Тиру спрячь. Дот с утра не в настроении.

– Что-то случилось? – спросила я, опуская кошку на пол.

Мама поджала губы.

– Сглазила я вчера. Не стоило упоминать сюрпризы.

– Мам? – поторопила я.

– После обеда нас ждут в замке Ван-се-Росса. Не спорь, – опередила она волну протестов. – Герцогиня Виктория хочет тебя видеть. Её желания для нас закон.

Я смолчала. Скорчила гримасу Тире, внимательно наблюдавшей за мной немигающими жёлтыми глазами.

Глава 2
Вынужденный покровитель

– Держи спину ровно. Не хмурься. Перестань поджимать губы.