Сначала Дейн не понял, что имела в виду женщина, но вскоре сам услышал высокие мелодичные звуки. Струны.

– Похоже на музыку. – Дейн открыл себя для Искры.

Теперь, когда в городе отсутствовали маги Империи, он мог не бояться, что его почувствуют и обнаружат. Он выбрал тончайшую нить Воздуха и позволил ей проследить звуки от его ушей до их источника.

– Она доносится из крепости.

Элайна повернулась к Мере и к Марлину: тот покачал головой и пожал плечами.

– Пойдем, – сказала Элайна, ускоряя шаг. – Посмотрим, что там происходит.

Звуки музыки становились все громче и отчетливее по мере того, как они приближались к воротам. Дейн узнал песню. «Возвращение Ардура Валина».

– Мелодия мне знакома, – сказала Элайна. – Но не могу вспомнить песню.

– Она рассказывает историю Ардура Валина. – Теплая улыбка появилась на лице заговорившего Марлина, который переводил взгляд с Дейна на Элайну и обратно. – Он являлся основателем древнего Дома Волтары, ныне давно исчезнувшего. И первым волтаранцем, объединившим все Дома под властью одного короля. Твой отец пел ее тебе, когда ты уставала.

Стражи, стоявшие у ворот, расправили плечи и застучали тупыми концами валин о землю, когда группа проходила мимо них.

– Клянусь именем богов, что… – начал Дейн.

Он разинул рот, когда прошел в ворота.

Повсюду в саду цитадели на столбах висели зажженные лампы, некоторые даже болтались на ветвях апельсиновых деревьев. Вдоль тропинки, выложенной красно-коричневыми каменными плитами, стояли масляные горелки. Тропинка вела через центр сада к воротам главного дома. Куда бы Дейн ни взглянул, везде стояли люди, одетые в бело-оранжевые туники, с деревянными кружками в руках. Многие танцевали и пели под музыку двух бардов, расположившихся в траве на дорожке, под одним из апельсиновых деревьев.

У дальней стены стояли большие бочки с вином, там слуги наполняли чашки и отрезали ломти мяса молочных поросят, румянившихся над жаровнями. Даже до того, как Дейн отправился в ссылку, он не помнил такого роскошного праздника в стенах цитадели.

– Что здесь происходит? Марлин, объясни. – Элайна повернулась к стюарду Дома Атерес, и в ее голосе послышалось нескрываемое раздражение. – У нас нет ни времени, ни ресурсов для подобных развлечений, и тебе это известно не хуже меня.

– Я не имею никакого отношения к празднику, миледи.

– Твоя это работа или нет, но этому следует немедленно положить конец, – заявила Элайна.

– Пожалуйста, пожалуйста. – Тарик остановился перед ними, повернувшись спиной к веселившимся людям и широко расставив руки в стороны. Потом он махнул мужчине, стоявшему рядом с бардами, и музыка смолкла. Очень скоро танцевавшие и певшие горожане заметили группу у ворот, но почти сразу перестали обращать на них внимание. – Дейн Атерес, пожалуйста, прости мою небольшую хитрость. Некоторое время назад до меня дошел слух, что ты жив и вернулся к нам. Естественно, я отнесся к этой новости скептически, но, как только она получила подтверждение, подумал, что будет правильно устроить праздник, ведь твое возвращение напоминает деяния богов. – Мужчина, остановивший музыку, поспешил подойти к Тарику и протянул ему чашу с вином, остальные слуги направились к основной группе, чтобы вручить каждому чашу.

Дейн посмотрел на Элайну, на лице которой застыла недовольная гримаса. Теперь она держала в левой руке чашу с вином, но правую сжимала в кулак, убрав большой палец внутрь. Ее переполняла ярость.

Тарик поднял свою чашу.

– За Дейна Атереса, наследника Дома Атерес. Собравшиеся здесь будут всегда помнить твоих отца и мать, неизменно заботившихся о них. Именно твоя мать дала Дому Балиир защиту Дома Атерес, и я навечно благодарен ей. За Дейна Атереса! За потерянного сына, вернувшегося к нам. Слава Дому Атерес, клинком и кровью!

– Клинком и кровью, – повторил Дейн, наклоняя свою чашу к чаше Тарика – как следовало сделать.

Однако он обратил внимание на то, что Тарик назвал его наследником. Элайна будет недовольна.

– Клинком и кровью, – слова эхом разнеслись по саду, когда все собравшиеся, вслед за Тариком, поднесли чаши к губам и сделали по большому глотку.

– Сегодня вечером, – продолжал Тарик, – мы празднуем возвращение Дейна Атереса и свободу Волтары!

Снова раздались радостные крики. Музыка и пение возобновились.

– Лорд Балиир. – Несмотря на внешнее спокойствие, Дейн услышал плескавшуюся в голосе Элайны холодную ярость. – Ты не имел права устраивать праздник без моего ведома. У нас нет…

Балиир покачал головой и поднял руку, останавливая Элайну, что, как знал Дейн, только подбросит горючих материалов в пылавший костер ее гнева.

– Приношу свои самые глубочайшие извинения, леди Атерес. Я подумал, что вас настолько поглощают обязанности лидера, что кто-то менее значительный должен взять на себя организацию торжества, посвященного возвращению вашего брата. Вино и угощение мы взяли из запасов Лории, а барды – сыновья моего брата. Моя жена, Лира, занималась украшением сада. Ни одна монета из казны не потрачена. – Он поклонился, жестом предлагая Элайне присоединиться к празднику. – Пожалуйста, миледи. Наслаждайтесь вечером. Впереди нас едва ли ждет много ему подобных. Дейн, пожалуйста, пойдем со мной. Здесь собрались главы многих Малых Домов, некоторые просто хотят увидеть тебя снова, а другие мечтают с тобой познакомиться.

Дейн посмотрел на сестру и повернулся к Тарику.

– Извини, Тарик, я…

– Иди, – сказала Элайна, махнув рукой и покачав головой.

– Элайна, пожалуйста, я не должен…

– Иди, – повторила она сквозь стиснутые зубы.

Дейн печально вздохнул. У него не оставалось выигрышной стратегии. Если он уйдет с Тариком, Элайна разозлится, что он согласился, но, если останется, сестру возмутит, что он ее не послушался. Он бросил взгляд в сторону больших бочек с вином и подумал: «Интересно, как бы поступила на моем месте Белина?» Ему вдруг показалось, что он слышит ее голос. «Если тебя ждут неприятности в любом случае, то хотя бы получи удовольствие».

Дейн подготовился к предстоящей вспышке гнева Элайны и кивнул Тарику:

– Веди меня, Тарик.

– С радостью, милорд.

Дейн на ходу оглянулся через плечо и увидел, что многие последовали за ним. Однако Элайна и всадницы вивернов стояли точно статуи, мрачно глядя ему вслед. Даже Мера прижала пальцы к щекам и покачала головой.

– Начнем с вина, Тарик.

* * *

Элайна вдохнула фруктовый аромат красного вина, поднесла деревянную чашу к губам и, прежде чем проглотить напиток, подержала его на языке, оценивая букет.

Она стояла у каменного подоконника в задней части кабинета, когда-то принадлежавшего ее отцу, а теперь, надо полагать, ей самой. Хотя эта мысль все еще казалась ей неправильной.

Со своего места Элайна видела Антиганский океан; свет луны отражался в воде, создавая искаженный образ, словно боги случайными взмахами кисти нанесли мерцающие белые мазки. Но внимание Элайны привлекала не красота океана, а виверны.

Лунный свет сиял на чешуе существ, паривших над утесами или падавших вниз, чтобы в самый последний момент промчаться над водой. Казалось, она смотрела в небо, полное самоцветов.

Когда они освободили Скайфелл, виверны, наконец, вернулись в свои гнезда, построенные для них на Абаддианских скалах. Множество таких гнезд высекли в скалах тысячелетия назад, но сейчас вивернов было лишь несколько сотен. Когда-нибудь наступит день и все гнезда снова будут заняты.

– Я вам обещаю, – прошептала Элайна.

Скрипнула дверь, и в кабинет проникли далекие звуки музыки и пьяные голоса веселившихся людей. Элайна, с облегчением, услышала голос Меры.

– Я так и подумала, что найду тебя здесь, – сказала Мера. – А где Амари и Лукира?

– Я отправила их пить и танцевать, – ответила девушка, которая выпрямилась во весь рост и сделала глоток из чаши с вином, продолжая любоваться почти божественной красотой вивернов. – И, хотя мне не хочется это признавать, Тарик прав. Впереди у нас совсем немного таких дней.

– И все же ты здесь. – Мера подошла к Элайне, держа в руке чашу с вином.

Элайна посмотрела на три шрама, шедших от лба Меры к челюсти – напоминание о том, как трудно завоевать верность виверна. Многие всадницы получали подобные метки при первом единении. Многие умирали. Элайна была рядом, когда Мера связала свою жизнь с Одином. Молодой, но яростный виверн – такие встречались не слишком часто. Один удар его когтей рассек кожу Меры, кровь залила лицо и пролилась на грудь, но всадница лишь негромко застонала от боли, продолжая двигаться к Одину.

Элайна была почти уверена, что нежелание Меры сдаваться коснулось сердца Одина. За прожитые годы девушка узнала, что именно так удавалось создать связь с виверном, когда они видели в будущей всаднице свою полную противоположность. Их нельзя приручить или сломать. Они сами выбирают.

– Мне было тяжело смотреть, как Тарик и его подхалимы обхаживали Дейна. Мне бы следовало сообразить, что он все узнает раньше, чем я успею ему сказать. У него повсюду уши. И в одном я должна отдать ему должное: у него яйца, как у лошади. Организовать праздник прямо у меня под носом? Он заявил, что устроил его для людей, но я-то понимаю, что на самом деле пытался завоевать расположение Дейна. «За Дейна Атереса», – сказала она, мастерски имитируя гнусавый голос Тарика, и подняла свою чашу с вином. – «За наследника Дома Атерес». Проклятие, как он смеет, Мера? Я не понимаю, что мама и папа могли увидеть в этом скользком ублюдке.

– Внушить что-то Дейну труднее, чем согнуть сталь, Элайна. В особенности когда речь идет о тебе. Ничто и никого он не любит так сильно в нашем мире.

Элайна приподняла бровь.

– Ничто и никого, – повторила Мера.

Элайна сделала большой глоток вина.

– Я не доверяю Тарику при любом раскладе.

– Я тоже, – сказала Мера.

– Он с самого начала выступал против того, чтобы я вела совет. Но теперь, когда я возглавляю Дом, он стал еще хуже. Я бы не возражала, если бы он строил свои козни открыто, но Тарик – вероломное дерьмо и ведет свои подковерные игры, пока мы сражаемся за нечто реальное. Если бы Дейн не вернулся, я уверена, что Тарик попытался бы меня убрать и смотрел бы, как рушится Дом Атерес, а его место занимает Дом Балиир.

– Весьма возможно, – не стала спорить Мера.

Элайна повернулась к Мере и нахмурилась.

– Ты не отличаешься болтливостью, Мера. Но сейчас ты слишком мало говоришь, даже для себя.

Мера сделала глоток вина.

– Элайна, всегда кто-то будет стараться вонзить в тебя когти, если ты занимаешь более высокое положение, чем они. Это вечная истина. Но, как бы сильно они ни пытались, они никогда не станут тобой. Ты Элайна Атерес. Ты сражалась изо всех сил, чтобы оказаться на этом месте. Роль главы Дома по праву принадлежит тебе. Пусть Дейн старше, но ты возглавила ваш Дом не просто так. И должна верить брату.

Элайна наклонилась и оперлась руками на каменный карниз, чувствуя прохладу камня.

– Мы стояли здесь той ночью. Ты помнишь?

– И наблюдали за вивернами, как сейчас, – подхватила Мера.

Улыбка коснулась губ Элайны, в ней смешалось счастье и глубокая печаль.

– Я убедила Дейна позволить мне не ложиться спать и понаблюдать за закатом и вивернами.

– Ты очень упряма. Он никогда не мог отказать тебе.

– Я тогда ему верила, Мера. А он меня оставил. Он бросил нас с Бареном одних.

– Твои слова несправедливы, Элайна. Ты не хуже меня знаешь, что у него не было выбора.

– Неужели? – спросила девушка, поворачивая голову к Мере. – Он мог сражаться.

– И умереть.

– Есть вещи, за которые стоит умереть. – Обе замолчали, а потом Элайна посмотрела на Меру. – Что?

Мера покачала головой и вздохнула, не скрывая раздражения.

– Я стараюсь не влепить тебе пощечину.

– Извини? – Элайна выпрямилась и слегка покачнулась.