– Все вы “не”, – передразнивает меня Валентина. – Правила простые – делай работу молча и качественно. И все будет в порядке.

– А вы не знаете – надолго я здесь? – осторожно спрашиваю у женщины. Та лишь брезгливо морщится.

– Откуда? Мне Сергей Александрович не докладывает о своих планах. Впрочем, с такой мордашкой пристроишься быстро.

– Я не хочу, – мотаю головой. – Мне бы просто домой. Понимаете?

Она лишь отмахивается, явно не веря мне.

– Все вы принципиальные поначалу и готовые драить полы. Да что-то быстро сдаетесь. Пара недель, и все. Согласны уже совсем на другие условия.

Так вот как это работает… Значит, Север отправил меня работать горничной, чтобы я сдалась и согласилась на те самые аукционы, а он поимел с этого денег?

– Я не все, – упрямо повторяю. – И мне другие условия не нужны.

Валентина вздергивает бровь недоверчиво.

– Милочка, знаешь, сколько тут таких, как ты, было? В комнате, где тебя поселили, жила вот одна. Знаешь, где она теперь?

– Лида? – догадываюсь, сложив два и два.

– Лида-Лида, – кивает Валентина. – Так вот месяц продержалась. Тоже была вся из себя гордая и “не такая”.

– А теперь?

– Теперь раздвигает ноги перед толстосумом, – кривится она. – Так что не надо тут громких слов, Алина. Все вы одинаковые.

Меня коробит от ее цинизма, но я больше не спорю. Просто нет смысла. Похоже, тут никто не верит, что у человека может быть самоуважение.

– А можно подробнее перечислить, что именно мне надо делать? – уточню, оглядываясь по сторонам и прикидывая, что где взять.

– Сухая и влажная уборка. Ванные комнаты тоже. Но здесь на этаже их всего две. Естественно, технику влажными тряпками не протирать – для этого есть специальные салфетки. Пылесос и швабра – в том углу, – инструктирует Валентина. – Питаться будешь со всеми на кухне. Лена позовет, когда будет готово. Ну, или сама приходи – по расписанию в два часа обед, в шесть ужин. Все понятно?

– Да.

– На второй этаж не ходи. Но если вдруг забудешь, – усмехается женщина, – то в дальнюю комнату не суйся.

– Да я и не собираюсь…

– И еще – если ты уж и правда не такая, – хмыкает Валентина, – не крути жопой перед охранниками. Тебя тут защищать некому, девочка. Зажмут в углу  и попользуют, если дашь повод.

– А если не дам, а они все равно зажмут? – напряженно спрашиваю, вспоминая, как тот самый Кирилл на меня навалился сегодня.

– Мужики здесь тренированные в этом смысле. Просто так трогать не будут. Так что сама смотри – хочешь адреналина, потом не жалуйся. Ни Кирилл, ни Марк разбираться не станут, и слезы тебе утирать некому будет.

После этого она уходит, а я переодеваюсь и приступаю к уборке. Вообще людей в доме довольно мало – хотя особняк просто огромный. Зачем такой, я не понимаю.

Но это и не мое дело.

Лену я до конца дня больше не вижу – даже во время обеда. Когда прихожу поесть, на кухне, которую я нахожу далеко не с первого раза, только Валентина, Мария – кухарка. И все. Еще заходят двое ребят из охраны. Заинтересованно поглядывают на меня, но когда Валентина их осекает, быстро уходят.

Еще пару раз натыкаюсь на Кирилла – тот бросает на меня мрачные взгляды, но ни слова не говорит.

В целом день проходит спокойно. Только у меня никак не выходит встретиться с Леной и уточнить, что она имела в виду про возможность сбежать за ворота. Я ведь уже целый план успеваю придумать – как свяжусь с Ренатом и попрошу его о помощи. Он же обещал защищать меня и быть рядом.

После ужина Валентина строго спрашивает, убралась ли я в библиотеке. И на мой ответ “нет” отправляет, что называется, дорабатывать. Я уже так устала, что с радостью бы наплевала на эту самую библиотеку, но в то же время я помню ее слова про то, как быстро сдаются девочки, выбирая другой путь, и это помогает держаться.

Лучше уставать и мыть полы, чем продавать свое тело.

Поэтому приношу стремянку и, поставив ту к высокому книжному шкафу, достающему почти до потолка, забираюсь на нее, чтобы протереть пыль с корешков.

Занятие это довольно монотонное, но на очередной полке я торможу, Заметив очень редкое издание по истории культурологии. Зависаю, разглядывая его. На лекциях преподаватель рассказывал про эту книгу, но я даже подумать не могла, что дома у такого, как Север, может оказаться нечто подобное.

Оглянувшись назад, убеждаюсь, что поблизости никого нет. Впрочем, кому вообще понадобится прийти в библиотеку? Кириллу? Вот уж вряд ли.

Положив тряпку на одну из ступенек лестницы, тянусь за изданием. Но книги на полке стоят очень плотно, и у меня никак не выходит поддеть нужный корешок. В итоге я все же справляюсь. Но дернув книгу на себя, прикладываю слишком много сил, и в итоге, потеряв равновесие, падаю назад.

Но вместо удара чувствую крепкую хватку мужских рук, а следом приходит понимание, что не упала я благодаря хозяину дома.

Который смотрит на меня весьма и весьма мрачно…

6 Алина

В первый момент я так пугаюсь, что не могу даже дышать. Только завороженно смотрю на Севера и понимаю, что он сейчас меня просто прибьет за наглость.

Однако мужчина медленно опускает меня на ноги, окидывает пренебрежительным взглядом. А затем замечает книгу в моих руках.

– Еще и воровка, – бросает он.

– Ч-что? Нет! Я просто…

– Что просто? – лениво спрашивает он, убирая руки в карманы.

Он такой большой, огромный даже. И даже Кирилл, который тоже тот еще бугай, не сравнится по энергетике с Севером. Только от него веет ледяным холодом. Не зря так называют.

– Хотела почитать, – тихо говорю, опуская голову. Вряд ли он мне поверит.

– Разве ты здесь, чтобы развлекаться?

Вопрос подобен удару хлыста – четкий, хлесткий.

– Может, тогда стоит выбрать иной способ отрабатывания долга? – насмешливо добавляет мужчина. И это единственные эмоции в мою сторону – насмешки, пренебрежение. Ничего общего с банальным уважением.

Резко поднимаю взгляд на него и четко говорю:

– Не дождетесь. Прошу прощения, что посмела взять книгу, чтобы почитать. Не волнуйтесь, все верну на место.

Делаю шаг к лестнице, но Север резко преграждает мне дорогу, отчего я почти врезаюсь в него. Он молча забирает у меня из рук книгу, мельком смотрит на обложку и затем кивает на дверь.

– Свободна.

– Но Валентина сказала…

– Ты оглохла?

Он не повышает голоса. Но ему и не надо – и без этого меня бросает в дрожь от холодного равнодушного тона. Будто это не человек, а ледышка.

В общем, спорить – желания у меня никакого. И я ухожу – в конце концов, если что, скажу, что хозяин дома прогнал. Но когда я возвращаюсь на кухню, выясняется, что Валентине попросту не до меня.

– Ой, иди уже к себе, – отмахивается экономка. – Не до тебя сейчас.

– А как же…

– Алина! – рявкает она. – Ты что, дура? Или, может, все-таки хочешь под кем-то оказаться сегодня?

Испуганно мотаю головой и сбегаю в ту комнату, куда меня поселили. Но уже закрывая за собой дверь спальни, успеваю заметить Лену в конце коридора. Вот только она не одна, а кажется, с Кириллом. Приходится отложить разговор с ней на потом.

По идее можно умываться и ложиться спать, но вместо этого я достаю мобильный и проверяю его. Никто не звонил. Только сообщение от Лады с вопросом, собираюсь ли я завтра в институт. Я так и не отвечаю ей – банально не знаю что. Пугать подругу не хочется. Но и признаваться, что она была права, когда отговаривала идти на день рождения Макса, тоже не хочу.

Мне остается надеяться, что Ренат все же вернется и разберется с тем, что произошло.

Кроме него мне некому помочь. Однако его телефон не просто не отвечает – он до сих пор вне сети.

Вполне вероятно, что мобильный Рената остался там же на яхте – кажется, он фоткал нас тогда, в каюте, куда мы ушли вдвоем. Теперь же выходит, что Смоляков мог сменить номер, и я его не узнаю. Что же мне делать-то?

Так и не уснув, осторожно выхожу из комнаты, чтобы пойти на кухню. В доме стоит оглушающая тишина, что неудивительно – уже за полночь время. Валентина сказала, что в принципе можно поесть на кухне и вне расписания, если выдастся свободная минутка. Правда, мне хотя бы воды попить – может, тогда получится уснуть.

Однако проходя по коридору, улавливаю чьи-то негромкие голоса. Мужские, кажется. И вроде бы как раз хозяин дома говорит.

Тут же вспоминаю, как Марк вбил в меня одно из правил дома – не задавать вопросы, и уже собираюсь пойти дальше, чтобы меня не заметили, но слух цепляется за знакомую фамилию.

– Смоляков уже который раз звонит. Трубу оборвал прямо-таки, – произносит кто-то незнакомый.

Торможу, замирая на месте. Прислушиваюсь и осторожно делаю пару шагов по направлению, откуда доносятся голоса – кажется, как раз из библиотеки.

– Это было ожидаемо, – равнодушно отвечает Север. – Хочет вернуть свою игрушку. Пытается пробить место, где она.

– А ты? Отдашь?

– Мне самому без надобности, но…

Дальше слышу звук шагов и, испугавшись, что меня застукают за подслушиванием, разворачиваюсь и бегу обратно к себе в комнату.

Только закрыв за собой дверь, выдыхаю с облегчением.

Господи, это что же получается, Ренат все-таки пытается меня вытащить? Не зря я ждала. Не зря! А Лада ошибалась, когда говорила, что ему нельзя верить!

На глаза наворачиваются слезы радости, и на эмоциях достаю мобильник, включаю и строчу быстро сообщение Смолякову, чтобы он узнал, где я. Главное, чтобы включил телефон или восстановил старый номер!

“Ренат, я знаю, что ты меня ищешь. Я дома у Севера. Помоги”.

Жмурюсь, мысленно молясь, чтобы мне повезло и… Как вдруг возле имени Рената появляется зеленый знак, показывающий, что абонент в сети.

А дальше я вижу, что Ренат начинает писать мне ответ.

7 Север

Неделя выдалась пиздец какая лихая, и сегодня единственное, чего хочется – завалиться спать, чтобы хоть ненадолго выдохнуть.

Но Тарас ломает планы, позвонив и заявив, что заедет перетереть важное.

Нет, другу я обычно рад. Но конкретно сегодня замахался так, что хочется забить на все и тупо вырубиться.

Еще и девчонка эта новенькая. Какого ляда поперлась в библиотеку? Да так ловко все подстроила, что аж тошно становится.

Еще одна бабочка, ищущая легкой жизни.

Можно было бы поверить в ее сказки, если бы не Смоляков, с которым она связалась. Мажор, прогнивший от вседозволенности, в которой его вырастил папаша имбицил. И если старший Смоляков мне нужен был для некоторых схем, то этот сосунок – просто бесполезный отброс. Но так как при бабках, то вот такие вот Алины всегда будут тереться рядом, чтобы вовремя встать на колени или раздвинуть ноги за новенький телефончик или модную сумочку.

Тошно. Но жизненно. Ничего не попишешь.

Надо бы, конечно, стребовать должок с самого мелкого засранца, но пока тупо не до этого. И отпустить бы эту болонку, но… Но почему-то в тот момент, когда она попалась мне под руку, все сложилось так, что некогда было продумывать на несколько ходов вперед. А действовать на отвали я давно отучился.

Когда растешь в детдоме, быстро учишься просчитывать наперед. Бей или беги. Так мы с моими названными братьями выживали в те годы. И именно поэтому выросли и подмяли под себя каждый свой город. Усмехаюсь, вспоминая парней. Давненько не собирались. Стоит это исправить  и позвонить Лютому с Громовым. Да и Демьяна надо бы выцепить.

– Соррян, что так поздно, – заходит Тарас, как всегда врываясь без всяких церемоний. Прямой, прущий как танк. – Выдернул тебя?

– Не особо, – качаю головой. – Попросить Валентину накрыть? Она, как узнала, готовилась, – говорю, вспоминая, как та переполошилась. Хорошая женщина. Преданная.  А главное, помнит меня еще пацаном зеленым. Как и Тараса с Игнатом, с которыми мы на троих и поделили негласно влияние в этом городе.

У меня – порт и все, что с ним связано. У них – заводы и аэропорт. Ну, и остальное по мелочи за каждым.