– Да там всё равно ещё дрова не прогорели, – отмахнулся капитан и в очередной раз забросил донку.

А я принялся потрошить монстра, которого поймал Жухлый.

Впервые за долгое время я пребывал в хорошем настроении. Честно говоря, я уже всерьёз подумывал послать к чёртовой матери все эти разборки и поселиться где-нибудь у такого озера. Для полно счастья не хватало только одного: заменить бормотавшего проклятия капитана на блондинку-норвежку.

Интересно, жива ли она? Удалось ли ей выбраться из того месива? Если да, то где она? Почему не выходит на связь, почему не передала весточку? Да, в последнее время в наших отношениях произошёл напряг, но…

Я тяжело вздохнул и попытался отогнать мрачные мысли. Настроение сразу поползло вниз, а идея бросить всё перестала казаться хорошей. Впрочем, я и без этого понимал, что спокойной жизни нам не видать. Увы, но при столь глобальном замесе отсидеться в стороне не получится, как бы нам этого ни хотелось. Но самое поганое, что рано или поздно нам придётся выбирать сторону. Увы, но своими силами мы можем только сдохнуть. И эта дилемма напрягала больше всего.

Слишком много неизвестных в этом вопросе. Может быть, поняв саму суть конфликта, мы сможем что-нибудь придумать? Идея революции почему-то казалась мне неправдоподобной. В земной истории хватает примеров, как развиваются все эти идейные войны. Они либо гаснут в зародыше, либо мгновенно охватывают всю страну. И да, как бы странно это ни звучало, любое революционное движение в первую очередь преследует захват власти. Многое в этом конфликте не поддаётся логике. И в первую очередь то, что он длится не одно тысячелетие. А во-вторых, его основная цель – полное истребление одного из видов. Это явно не недовольство системой, здесь что-то другое, более глубокое.

– Есть! – взревел Коробков и, подскочив с места, влетел в воду по пояс. – Попалась, падла!

Глава 4

Таможня даёт добро

Костёр весело потрескивал, разбрасывая снопы искр. От него распространялось тепло и умиротворение, а из-за набитого жирной рыбой живота тянуло в сон. Коробков уже вовсю дрых, оглашая округу мерным храпом. Мне вдруг захотелось устроить ему какую-нибудь мелкую пакость. Из тех, что обычно делают со спящими товарищами: усы углём подрисовать, или очки какие. Жаль, этого никто не оценит, а значит, и смысла заморачиваться нет.

Я поднялся и не спеша прогулялся вдоль берега, прислушиваясь к плеску ночных водных хищников. Жухлый, видимо, почувствовал моё отсутствие и с сонной рожей присоединился к прогулке. Может, и лишнее это дежурство, волчонок разбудит, если вдруг к нам решит кто-то явиться. Впрочем, всегда лучше перебдеть. Мало ли, вдруг его раздерёт среди ночи по лесу побегать?

С другой стороны, нам сейчас ничего особо и не угрожает. Разве что хищник какой решит заглянуть на огонёк, почуяв остатки вкуснятины в виде запечённой в углях рыбки, которую мы отложили на завтрак. И как знать, какие ещё сюрпризы таит в себе эта планета?

Я поправил автомат и развернулся обратно к лагерю. Сонливость немного отступила, и можно снова посидеть в покое, рассматривая пляску огненных языков. Надеюсь, за завтрашний день мы сможем преодолеть остаток пути и проверить координаты, которые нам подкинули мутанты.

Честно говоря, я уже всю голову сломал, думая над тем, зачем им вообще это нужно? Ход не то чтобы странный, он совершенно нелогичный. Ведь мы, по факту, всё ещё их враги. Переговоры о заключении мира не состоялись. По крайней мере, подтверждения с их стороны я получить не успел. Вдруг мы идём прямиком в ловушку?

Да уж, нет предела человеческому любопытству. Даже не возьмусь сказать, сколько людей мы потеряли в первый год после посадки. В первое время народ уходил на исследование планеты целыми группами, но никто назад так и не вернулся. Может, они погибли, а может, нашли место под солнцем получше того, где обосновались мы. Лично я считал их мертвецами. А события, что творились в последнее время, лишь ещё крепче меня в этом убедился.

Порой, всё это казалось мне нереальным. Чужая планета, древние руины, мутанты с их биотехнологиями. До сих пор не могу понять, как и почему я здесь оказался. Почему выбрали меня – заключённого, а не какого-нибудь крутого спецназовца?

А ещё меня терзали сомнения по поводу элпийцев. Какой-то невероятно тупой ход: оправить нас в лагерь противника, разыграв не менее глупую церемонию изгнания. Ну не внедряют людей, которым нет веры. К тому же шпион должен быть не только надёжным, но и обученным. Умение вести двойную жизнь – это не шутка. Да там одна только психика должна быть железобетонной.

Или так они от нас просто избавились? Тогда почему бы не убить? Нет человека – нет проблемы, и этой аксиоме лет столько же, сколько всей разумной жизни. Но нет, элпийцы устроили какое-то нелепое шоу…

А вдруг я ошибаюсь, и они действительно остатки человечества, прилетевшие с Земли? Нет, чушь. Люди себя так не ведут. У нас тысячелетний опыт ведения войны, мы бы не совершили подобной ошибки. Или я снова чего-то не вижу, какого-то нюанса, способного всё объяснить. Вот и подгоняю гипотезу под имеющиеся данные. А их, честно говоря, практически нет.

Где-то вдалеке заиграла зарница. Небо вздрагивало мерцающими прожилками, словно дыхание далёкой звезды переливалась в стратосфере, окрашивая облака в лиловые и нефритовые тона. Серебристые всплески, рождённые в недрах ионосферы этой планеты, скользили по кронам деревьев-исполинов, заставляя их светиться изнутри, рассыпая в воздухе невероятный аромат ферментированной смолы. Отражаясь в озере, свет рисовал на воде дрожащие гирлянды, будто невидимые существа из глубин водили хоровод с духами гроз, так и не сорвавшихся с цепей гравитации чужого мира.

От этого зрелища у меня перехватило дыхание, а главное, прочистило голову. Все мрачные и тяжёлые мысли улетучились, хотелось просто сидеть и смотреть на буйство чужой природы. Я даже подумал разбудить Коробкова, чтобы он тоже насладился зрелищем, но благоразумно отказался от этой затеи. Ему ещё предстоит дежурство в самое сложное время суток – под рассвет. Так что пусть дрыхнет.

Вскоре до меня донеслись первые порывы ветра, принесшие с собой запах озона. Свежий воздух, обогащённый кислородом, бодрил разгоняя остатки сна. Однако хорошего в происходящем было мало. Судя по всему, надвигается непогода, и хорошо, если обойдётся без урагана, подобного тому, который мне посчастливилось однажды пережить. Правда, благодаря ему я обзавёлся верным другом.

Я сидел у костра до последнего. Даже когда первые капли дождя застучали по зеркалу озера. Но постепенно дождь усиливался, а вскоре небесный свод разрезала первая молния. Грохнуло так, будто неподалёку разорвалась бомба, а затем вода полилась сплошным потоком. Пнув в пятую точку Жухлого, я направился к вездеходу, в котором всё так же мирно храпел Коробков. Но стоило мне распахнуть дверь, как он моментально открыл глаза и направил на меня ствол автомата. Хотя я сделал это максимально бесшумно.

– Чё там? – хриплым голосом спросил он.

– Гроза, – ответил я, забираясь в салон. – Спи, тебе ещё пару часов до смены.

– Угу, – буркнул капитан и, перевернувшись на другой бок, моментально засопел.

А дождь хлестал как из ведра, нещадно заливая остатки костра. Вскоре тот окончательно погас, и мир вокруг погрузился в непроглядную тьму. Как я ни всматривался в окна, разглядеть что-либо снаружи не удавалось. Меня снова начал одолевать сон, и я постучал себя по щекам, отгоняя Морфея. Жухлый тоже сопел в две дырки, положив морду мне на колени.

А время тянулось, словно резиновое. Казалось, что прошло не меньше часа, но хронометр на приборной панели дай бог успел отсчитать всего пять минут. Я едва дождался, когда закончится смена. И наконец-то, с эдаким садистским удовольствием растолкал Коробкова, после чего развалился на заднем диване вездехода и моментально провалился в сон.

***

– Рота, подъём! – проревел Коробков в самое ухо.

– Иди на хер, придурок! – выругался я, с трудом продирая глаза. – Такой сон испортил.

– Ага, я вижу, – усмехнулся он, кивнув на мою ширинку. – Сиськи хоть пожамкать успел?

– А ты не завидуй, – усмехнулся я и выбрался из салона.

Из-за сна в неудобной позе тело затекло, и прежде чем опустошить мочевой пузырь, я немного размялся.

На небе вовсю сияло солнце, будто ночной грозы и не было. Лишь лужи, поблескивающие в траве, да мокрые ветви деревьев, с которых стекали алмазные капли, напоминали о том, как небо разрывали молнии, а дождь хлестал по крыше вездехода до самого рассвета. Воздух, пропитанный озоном и запахом промокшей земли, казался кристально чистым – словно сама природа, отдышавшись после буйства, замерла в первозданной свежести.

Коробков чертыхался у залитого костра, пытаясь добыть огонь. Жухлый топтался неподалёку, и вид у него был испуганный, что показалось мне очень странным. Вокруг никого, только птицы орут, а он аж уши прижимает. Я насторожился и вытащил из салона автомат. Проверил заряд аккумулятора и наличие пули в стволе.

– Ты чего напрягся? – спросил капитан, от которого не ускользнули мои действия.

– Жухлый какой-то странный, – ответил я. – Будто чего-то боится.

– Да он просто пизды уже получил, – усмехнулся Коробков. – Хотел наш завтрак сожрать.

– Бывает, – буркнул я, продолжая осматриваться.

Может, капитан прав и нам нечего опасаться, но на меня вдруг навалилось нехорошее предчувствие. Впрочем, и Коробков возился с костром, держа оружие под рукой.

Однако ничего страшного не случилось. Мы даже спокойно разогрели остатки рыбы и позавтракали. Затем я загнал в вездеход Жухлого, который отчего-то всячески этому сопротивлялся. Мы снова взяли курс на загадочные координаты. Вот только чем дальше отъезжали от озера, тем сильнее накатывало чувство тревоги. И вскоре нам стало понятно, почему.

Ночной ливень подбросил нам свинью, о которой мы и помыслить не могли. Грязевые лужи слились в единую непроходимую территорию. Не стоило и мечтать перебраться через это месиво на ощупь. Без чёткого понимания того, что творится под колёсами, приключение грозило превратиться в русскую рулетку. Мало того, у тварей появилась возможность свободно курсировать между своими норами, о чём свидетельствовало постоянное движение их мощных тел у поверхности.

Одного такого мне удалось более-менее рассмотреть. Оно походило на земной аналог кальмара, только имело огромную клыкастую пасть в навершии шлемовидной башки. Судя по поведению, действовали эти твари, как крокодилы. То есть утягивали свою жертву в грязь и не спеша пожирали, пока не подвернётся возможность пополнить запасы. Об этом говорила и форма их тел, оснащённых цепкими щупальцами, и пасть, заполненная зубами в форме полумесяца. Такими особо не пожуёшь, но вот если ухватиться за плоть, то шансы вырваться будут равны нулю.

Коробков поднял дрон, чтобы осмотреть окрестности в поисках объезда. Но увы, даже отлетев на максимальное расстояние, конца грязевого барьера мы так и не обнаружили. Вся эта местность находилась в эдакой низине, куда до сих пор стекались ручьи, продолжая наполнять бассейн. А ждать, когда солнце вновь высушит воду, можно до бесконечности. Не исключено, что подобное вообще большая редкость. Да и засушливое время года уже подходит к концу. Вскоре зарядят затяжные дожди, и тогда мы застрянем здесь на несколько месяцев.

– Справа есть небольшой просвет, – вдруг произнёс Коробков. – Но как долго он продержится, я не знаю.

– Далеко до него?

– Километров пять, плюс-минус.

– Поехали, – бросил я и прыгнул за баранку. – Дрон по пути подберём.

– Угу, – кивнул капитан.