– Да, такое частенько бывает, – рассмеялся я.

– Это вы сами находите ответ, – твердо сказала Вера Павловна. – Когда ненадолго соединяетесь с тем собой, из сна.

– Расскажите мне о сноходцах, – попросил я, беря еще один пряник.

– Сноходцам не нужны мастера снов, – Ответила Вера Павловна. – Для них сны так же реальны, как и жизнь. Поэтому во сне они становятся очень могущественными. Могут проникать в магические пространства, знакомятся со странными существами, творят чудеса. Реальная жизнь для них только тихая гавань, место отдыха. Настоящей жизнью они живут во сне.

– Савелий Куликов из таких людей? – удивился я, вспомнив скромного помощника архитектора.

– Я не знала об этом, когда он пришел ко мне. Видела просто отчаявшегося, измученного человека, который уже неделю не спал. Я могла ему помочь, и сделала это.

Я покачал головой.

– Что-то здесь не сходится. Вы говорите, что сноходцы очень могущественны. А Савелий даже не мог уснуть без вашей помощи.

– Ничего странного, господин Тайновидец, – серьезно ответила мастерица снов. – Такое часто случается. Человек не верит в свой магический дар, считает себя обыкновенным. Вот дар и прячется, как щенок, который не нужен хозяину. Но иногда напоминает о себе – ведь ему тоже хочется быть нужным.

– Значит, вы открываете магическую природу человека? – спросил я.

– Нет, что вы, – Вера Павловна с улыбкой покачала головой. – я всего лишь помогаю человеку подружиться со своими снами.

Ветер тихо возился в густых кронах старых яблонь. Ярко-синяя стрекоза, сухо шелестя прозрачными крыльями села на стол. Приподняла тонкое тельце, настороженно уставилась на меня огромными блестящими глазами.

Сова на балке повернула голову и переступила с лапы на лапу. Стрекоза испугалась и немедленно улетела.

– Савелий рассказал мне, что чувствует какую-то опасность в своих снах, – заметил я.

Мастерица снов озабоченно нахмурилась.

– Сноходцы – особенные маги. Их сны материальны. В этом нет опасности, если только…

– Что? – спросил я, когда Вера Павловна замолчала.

– Если только сноходец знает о своем даре и осознает, что видит сон. Тогда он управляет сном. Но если сноходец не верит в свой дар, тогда сон управляет им. И может завести его, куда угодно.

– Получается, Савелию и в самом деле грозит опасность? Вы можете как-то ему помочь?

Мастерица снов покачала головой.

– Мы не вмешиваемся в чужие сны. Это запрещено.

– Кем? – насторожился я.

Вера Павловна помолчала, задумчиво помешивая ложкой остывший чай. Потом покачала головой.

– Нет, господин Тайновидец. Я и так рассказала вам слишком много. Сны не любят, когда о них говорят. А Савелию просто нужно время, чтобы принять свой дар. Рано или поздно он поверит, и тогда все будет хорошо.

– Вы могли бы рассказать ему, – заметил я.

– Рассказать мало. Нужно, чтобы он поверил. Впрочем, вы сами можете попытаться.

– Так и сделаю, – кивнул я.

И почувствовал, что разговор закончен.

– Еще один вопрос, Вера Павловна. Я видел на руке Куликова магическую печать. Волк, который воет на луну. Савелий сказал, что печать нарисовали вы. Что она означает?

– Ничего, – слишком быстро ответила хранительница снов. – Важен не рисунок, а магическое плетение. Не сердитесь на меня, господин Тайновидец. Каждый маг хранит свои секреты. У вас они тоже есть.

– Вы правы, – не стал спорить я. – Что ж, спасибо за разговор и за чай. Мне и в самом деле пора.

Я машинально взглянул на солнце, которое пряталось за широкими листьями плюща, и только сейчас заметил кое-что странное.

По моим ощущениям, мы разговаривали с мастерицей снов никак не меньше часа. А солнце за это время совсем не сдвинулось с места. Как светило мне в левый глаз, так и продолжало светить.

Тут я прислушался и понял, что звонкие голоса на озере давно стихли. И ветер больше не шумел в листве яблонь. Над поселком повисла тишина.

Что-то было не так. Но понять, что произошло, я не успел.

Растерянно моргнул и увидел, как солнечный летний день стремительно померк. Густая тень навалилась на беседку. Укрыла стол, на котором стоял давно остывший чайник, прохладной ладонью провела по моему лицу.

А затем в промежутки между деревянными рейками просочился лунный свет. Он косыми ромбами упал на дощатый пол.

Сова на балке пошевелилась и распахнула желтые глаза. Гулко ухнула, расправила крылья и бесшумно унеслась в ночную темноту.

Я перевел взгляд на мастерицу снов и удивленно раскрыл рот. Вместо милой старушки в платке передо мной сидела молодая женщина. Светло-голубое платье легкими складками падало до самого пола. Светлые волосы спускались по плечам. У ног женщины сидел волк. В лунном свете его шерсть отливала морозными искрами.

Женщина погладила волка и улыбнулась мне:

– Здравствуйте, господин Тайновидец. Вы, все-таки, заметили, да?

– Скорее, догадался, что день давно должен был закончиться, – ответил я. – Кто вы?

– Хранительница Снов, – ответила женщина. – Мой мир состоит из человеческих снов. Я живу в нем и охраняю его, как могу.

Она снова погладила волка.

Волк поднял голову и оскалил зубы.

Глава 5

– Вы живете в мире чужих снов? – удивился я. – Интересно, как это?

– Хотите посмотреть, господин Тайновидец? – улыбнулась Хранительница. – Прошу!

Волк легко вскочил и побежал к выходу из беседки. Стоя на пороге, он оглянулся на нас, словно приглашал следовать за ним.

Я не колебался ни секунды. Когда еще представится возможность увидеть чужие сны?

За тонкими стенами беседки чернела ночь. Но стоило мне шагнуть в темноту, как она растаяла, сменилась жарким полднем.

Мы с Хранительницей Снов стояли посреди безжизненной пустыни. Дул обжигающий ветер, с бледного неба нещадно палило солнце. От жары земля покрылась толстой растрескавшеся коркой. Густой горячий воздух безжалостно сушил легкие – так что дышать было трудно.

Ни деревца, ни кустика. Только сухой комок перекати-поля катился по пустыне, бессмысленно пытаясь зацепиться корнями за высохшую почву.

Слева от нас возвышался отвесный утес. Серый гранитный клык пропорол сухую землю и остался торчать посреди пустыни.

По утесу карабкался человек. Он лез без веревки, цепляясь кончиками пальцев за едва заметные выступы скалы. Камень сорвался из-под его ноги и с глухим стуком полетел вниз. Человек повис на руках, болтая ногами в воздухе и пытаясь хоть на что-то опереться.

У меня перехватило дыхание.

Но вот человек нашарил опору – сперва левой ногой, потом правой. Несколько секунд он отдыхал, прижавшись всем телом к раскаленному камню. Потом медленно полез дальше.

– Куда он карабкается? – спросил я Хранительницу Снов. – Зачем?

– В реальности ему только-только исполнилось шестнадцать, – ответила Хранительница. – Его отец умер, и теперь на плечах юноши мать и трое младших сестер и братьев. Ему приходится работать и учиться. А когда он без сил падает в кровать и засыпает, то часто видит этот сон. Ему снится, что он должен долезть до вершины, и тогда все будет хорошо.

– Он долезет? – спросил я.

Будто в ответ на мой вопрос, маленькая фигурка на скале побледнела. Она стала прозрачной, словно горячий воздух растворял ее. А потом исчезла.

– Он снова проснулся, – сказала Хранительница Снов. – Еще ни разу ему не удалось добраться до вершины за один сон. Он всегда просыпается раньше и идет на работу.

Мы обогнули пустую скалу, и вдруг наступил вечер. Воздух стал влажным, потянуло прохладой, запахло солью и свежестью. Я вздохнул с облегчением и вытер со лба крупные капли пота.

Мы стояли на высоком морском берегу. Далеко внизу, под обрывом еле слышно шумело море. Только по этому шуму можно было догадаться о мощи волн – отсюда они казались едва заметными пенными морщинками на бескрайней глади. Красное солнце опускалось за горизонт, тянулось к берегу вспыхивающей огненной дорожкой.

К обрыву прилепилась каменная терраса, выложенная светлой плиткой. На террасе я увидел стол и два легких плетеных кресла. На столе стояла полупустая бутылка красного вина и два бокала.

– Здесь уютно, – улыбнулся я.

И поймал себя на мысли, что хотелось бы и мне вот так сидеть над обрывом, потягивать маленькими глотками вкусное вино, слушать, как внизу шумит море и неторопливо разговаривать с близким человеком. Или просто молчать – иногда совместное молчание говорит куда больше, чем слова.

– Мне нравится бывать здесь, – улыбнулась Хранительница Снов. – Это сон одного усталого человека. Он многого достиг в жизни. Стал могущественным магом, живет в достатке. У него большая семья. Старшие дети уже выросли, а младшие еще подрастают. В его доме всегда шумно и весело.

Она повернула голову и взглянула на волка, который легко бежал вдоль обрыва, наслаждаясь свободой.

– Только одно не дает этому человеку покоя. В молодости он поссорился со своим лучшим другом. Никто не был виноват – спор вспыхнул из-за пустяка, но перерос в смертельную обиду. Вскоре человек уехал из родного городка. С тех пор они с другом не виделись и даже не разговаривали.

– Так трудно было послать зов? – удивился я.

– Иногда это трудно, Тайновидец, – улыбнулась Хранительница Слов. – Особенно, когда каждый считает себя правым.

– Здесь человек встречается со своим другом? – догадался я.

– Да, – кивнула Хранительница. – Они пьют вино, разговаривают обо всем, что с ними случилось с момента последней встречи. Иногда подолгу молчат, глядя, как солнце опускается в море. Случается, даже спорят. Но никогда не вспоминают ту глупую ссору.

Мы неторопливо пошли вдоль берега. Узкая тропинка постепенно увела нас от моря в ровную степь, поросшую жесткой травой. Темнело, вокруг оглушительно стрекотали цикады. Бесшумная тень промелькнула в воздухе – то ли ночная птица, то ли летучие мыши вылетели на ночную охоту.

Я вспомнил сову, которую звали Варежкой – не она ли высматривала мышей в траве?

Тропинка привела нас к убогому покосившемуся сараю. Он был небрежно сколочен из кривых досок и нелепо торчал посреди голой степи. Доски рассохлись, между ними темнели щели.

– Что это? – улыбнулся я. – Жилище местного отшельника?

– Можно и так сказать, – кивнула Хранительница Снов. – Это убежище. Там прячется человек и не может выйти.

Будто в ответ на ее слова, изнутри сарая раздался стук. Кто-то стучал кулаками в запертую дверь. Потом дверь дрогнула – видно, человек с разбегу ударил в нее плечом. Но крепкие сухие доски выдержали.

– Чертова дверь! Я все равно тебя сломаю!

Голос звучал приглушенно и показался мне знакомым.

Мы подошли ближе. Наверное, человек заметил нас сквозь щели.

– Эй, кто здесь? – злобно окликнул он нас. – Убирайтесь отсюда!

Точно, я слышал этот голос! Только никак не мог вспомнить, кто это. Стены сарая искажали звук.

Я хотел подойти к сараю, но Хранительница Снов удержала меня за руку.

– Нет, господин Тайновидец, – сказала она. – Нельзя вмешиваться в чужой сон.

– Но его надо выпустить, пока он не разбил себе голову, – возразил я.

Уголки красивых губ дрогнули в понимающей улыбке.

– У вас есть ключ от замка?

– Нет. Но можно выломать дверь.

– Вы здесь только гость, – покачала головой Хранительница. – А ключ от замка лежит у него в кармане.

– Тогда зачем он стучит в дверь? – удивился я.

Хранительница Снов легко пожала красивыми плечами.

– Это его сон. Он здесь хозяин. Скоро он проснется, и сарай снова опустеет. Этот человек редко видит сны, он не придает им большого значения. Куда больше его заботит многочисленная родня. Всех своих близких он в глубине души считает бездельниками и дармоедами. Вот и отгораживается от них.