Так уж сложилось, что Саша, а еще его называли Давой, и Яр заканчивали то же учебное заведение, что и мы с Лилей. Только они были «ашками», а мы «бэшками». И, конечно же, звезды нас не замечали, да и, скорее всего, о существовании простых смертных не знали. Но, может, оно и к лучшему.

– Было бы чем гордиться.

– Уж им есть чем, – Вадим недовольно покосился на Лилю, она в ответ показала ему язык. Вот и весь разговор, когда один боготворит хоккей, а другой его на дух не переносит.

Мы свернули за угол ледового дворца и оказались рядом с парковочной зоной. У ворот, которые вели к выезду на дорогу, стоял высокий красный автобус с надписью «Авангард», на нем выезжали на разные матчи игроки команды, а за ним ряд из дорогих иномарок именитых брендов. Я зевнула и в этот момент споткнулась о мелкий камень, а когда опять подняла взгляд, почему-то замерла…

Из здания вышел Громов, а следом за ним его брат или кузен – я не знала толком, в каких связях находились Саша и Ярослав, но они точно были родственниками. Дава чуть более худой и жилистый, немного выше своего друга Яра. Тот же наоборот, был шире в плечах. Он напоминал медведя. Хотя, пожалуй, они оба походили на медведей, особенно когда на них была хоккейная форма. А вот походка у парней, если присмотреться, была совсем разная. Дава шел расхлябанно, едва поднимая ноги. Казалось, что еще несколько шагов – и стельки его дорогой обуви превратятся в пыль. Ярослав же шел гордо и уверенно. Казалось, попадись на его пути даже море, он бы и не подумал остановиться, и вода сама расступилась бы перед ним. Удивительно, но раньше я никогда не замечала такого вроде бы маленького, но весьма важного различия между этими двумя. На вид они были достаточно разными.

Ярослав вытащил телефон из кармана спортивных штанов и остановился, а Саша притормозил на ступеньках. Он повернул голову и неожиданно его взгляд застыл на мне. Долгий, изучающий, немного насмешливый. Если честно, это был первый раз, когда мы вообще смотрели друг на друга. Губы парня растянулись в улыбке, сверкнули белые зубы и он вдруг подмигнул… Мне?!

Я отчего-то растерялась, даже оглянулась, но скорее на всякий случай – мало ли, вдруг кто-то стоит позади. Однако вокруг никого не было, только мы трое.

Ярослав убрал телефон в карман, что-то сказал Даве, и, не получив ответа, проследил за его взглядом. Когда он увидел меня, его холодные, дымчатого цвета глаза словно сделались еще мрачнее. Он шевельнул губами, затем отвернулся и двинулся к машине. Следом за Громовым пошел и Саша.

– Что это было? – шепнула Лиля мне на ухо. – Сам Давыдов тебе подмигнул?

– Что? – хриплым голосом отозвалась я. Сердце в груди сделалось тяжелым, словно налилось свинцом. Я глубоко вдохнула, настолько сильно, что хватило бы на двоих человек. Однако это было не смущение… Скорее дурное предчувствие.

– Никто ей не подмигивал, – влез брат. – Кончай фантазировать. Пошли уже, я замерз.

– Да, я тоже. Тебе реально показалось, – отмахнулась я. – А если и нет, вполне возможно, что он принял меня за очередную фанатку. Знак любезности или типа того.

– Давыдов – законченный бабник, а Громов просто странный. От таких лучше держаться подальше, – заключила Лиля. И, откровенно говоря, я была с ней согласна. На все сто.

– Поэтому такие как ты пускают на них слюни, – буркнул Вадим, покосившись на Ильину. Та вдруг зарделась, отвернулась, и, к моему удивлению, не проронила больше ни слова за всю прогулку.

Но самое странное произошло утром – в понедельник.

Глава 2 – Ангелина

Утро понедельника выдалось пасмурным. Моя бы воля, я бы осталась в кровати на весь день, но школа требовала дисциплины, поэтому пришлось вставать.

На кухне как всегда было тихо – мама редко баловала нас вкусными завтраками. Обычно она крутилась перед зеркалом, считая, что мы с братом уже достаточно взрослые, и можем самостоятельно сварганить себе бутерброды к чаю. Все было так, однако в холодильнике не оказалось колбасы или сыра, а чай закончился еще вчера. Кажется, мама забыла сходить за продуктами.

Я вздохнула, разглядывая пустые полки. Когда буду возвращаться, нужно обязательно забежать в магазин.

Я вышла в коридор, остановилась перед зеркалом и причесала свои каштановые волосы, которые уже достигали лопаток. Намазала губы прозрачным блеском и, накинув на себя серый тренчкот, отправилась в школу. Хорошо еще, мы жили в десяти минутах от нее, и нам не приходилось трястись в час пик в общественном транспорте.

Вторая декада школьного семестра не особо радовала. У нас практически постоянно шли проверочные тесты, а обсуждение предстоящих выпускных экзаменов не затихало ни на минуту. Правда сегодня как-то в корне отличалось… Даже чересчур.

Все началось после третьего урока, мы как раз с девчонками переодевались на физкультуру. Лиля закончила первой и выскочила из раздевалки в коридор ответить на звонок отца, а я задержалась, пытаясь распутать дурацкую шнуровку на кедах. И тут неожиданно раздался вой сирены. Он был настолько громким, что я невольно вздрогнула. Одноклассницы побросали вещи и выбежали наружу, а я почему-то так и застыла, сидя на корточках.

Через несколько долгих секунд сработала противопожарная система, и с потолка полилась вода. Я подняла голову. Капли хаотично падали на мое лицо, волосы и за шиворот. Все это напоминало тропический дождь где-то в азиатской местности с вечным летом и духотой. Довольно быстро я промокла до нитки. Даже не знаю, почему не помчалась прочь отсюда, просто по непонятной причине стояла и смотрела на входную дверь, словно ожидая продолжения.

В коридоре послышались шаги, голоса. Кажется, кричал учитель физкультуры. Я же продолжала стоять в раздевалке, словно ничего странного не происходило. Подумаешь, сирена воет. В груди даже ни разу не екнуло от страха. В рюкзаке запиликал телефон, и я двинулась к открытому шкафчику, чтобы ответить. Под ногами шлепала вода, будто я ступала по лужам на улице, а не по напольному покрытию в здании. Но, не дойдя двух шагов до шкафчика, я вдруг вздрогнула от неожиданного скрипа.

Дверь в раздевалку распахнулась, и на пороге вырос Громов. Да, тот самый! Его короткие волосы, черные, словно смоль, были мокрыми, а вдоль острых скул стекали капли воды. Однако мой взгляд зацепило не это, а обнаженный торс Яра. Я никогда раньше не видела его груди, кубиков пресса на животе и широких плеч. Вблизи юный хоккеист казался большим, словно дуб, и уверенным, как настоящий король джунглей.

Я растерялась и тут же почувствовала, как покраснели мои щеки. А уж когда Громов вошел в раздевалку, захлопнув за собой дверь, я и вовсе смутилась. Он несколько раз оглянулся, будто его кто-то преследовал.

– Это женская, – прошептала я, все еще находясь в легком ступоре от происходящей ситуации.

– Плевать, – буркнул он. Голос у Ярослава был холодным, с легкой хрипотцой, но при этом глубоким с насыщенным тембром.

Правда, как следует насладиться его звучанием мне не удалось. В коридоре явно происходил какой-то движ, нервная суматоха. Судя по всему, старшие кого-то искали и вот-вот могли ворваться в раздевалку.

Яр еще раз оглянулся, а его взгляд в очередной раз сделался мрачнее, как и тогда у ледового дворца, словно в этом парне поселилась промозглая осень. Он резко шагнул ко мне, и нагло схватил за запястье. Я и рта открыть не успела, как мы оба с ним оказались в двойном шкафчике в дальнем углу помещения. Он был единственным во всей раздевалке и для чего предназначался – непонятно. Громов силой запихнул меня внутрь, а сам встал напротив и захлопнул за нами дверцы.

– Ты спятил? – прорычала я, пытаясь выбраться. Однако Ярослав закрыл проход, упершись ладонью в железную стенку сбоку.

– Помолчи, – грубо отозвался он, чуть склонившись надо мной.

– В здании может быть опасно. Да и с какого перепугу я должна молчать?

– Нет никакой опасности, а молчать ты должна, потому что я тебя об этом очень вежливо прошу, – все в том же тоне ответил Громов.

Мне захотелось его ударить и желательно с ноги, но тут в раздевалку кто-то вошел. Теперь, даже если бы я выскочила, то скорее выглядела бы как виновница, будто я участница спланированной акции мятежа, нежели жертва, попавшая в шкаф случайно. Вряд ли мне кто-то поверил бы.

Тем более никакого пожара в здании, скорее всего, не было. Уж если Громов так говорил, то, вероятно, и сигнализация, и суматоха были делом его рук или дружков из его класса. Все у них там немного отбитые.

– Тут вроде никого, – раздался женский голос.

В темноте я плохо различала силуэт Ярослава, однако в какой-то момент он подвинул руку и случайно задел мое плечо. Воздух вмиг сделался тяжелым, горячим. В нем словно заискрили маленькие огоньки, а может, то были огоньки в моей груди. И я видела этому вполне резонное оправдание: полуобнаженный парень со мной в замкнутом пространстве. Мы едва знакомы, хотя нет, мы вообще не знакомы, ведь он вряд ли замечал меня до сегодняшнего дня. Одним словом, крайне абсурдная и нелепая ситуация.

– Эй! – прошипела я. – Ты… – однако договорить не получилось: Яр накрыл мой рот своей ладонью. Я почему-то была уверена, что смотрел он на меня с явным недовольством и раздражением. Все мое нутро отзывалось, ощущая на себе мужской взгляд, хотя мы не могли видеть друг друга. А уж когда его горячее дыхание коснулось моей шеи и щек, по венам, казалось, побежала лава. Это граничило с сумасшествием.

Голоса в раздевалке стихли, дверь захлопнулась, и Громов, наконец, убрал руку. Он приоткрыл дверцу шкафа, осторожно выглянув наружу, словно какой-то шпион из американского блокбастера, и в этот момент я со всей силы врезала ему по голени. Он тихо пискнул, но мне было уже плевать. Каков наглец!

Выскочив из шкафа, я вдохнула полной грудью воздух свободы; в маленьких замкнутых помещениях все же трудно дышать. Яр молча вышел следом, его взгляд, направленный на меня, был сродни удару, которым отправляют в нокаут.

– Что? – немного растерянно спросила я.

Он реально надеялся, что затащит девушку в шкаф, заткнет ей рот и ему все это сойдет с рук? Неужели все парни из хоккейной команды такие самоуверенные?!

Вместо ответа Ярослав лишь театрально закатил глаза. И прежде, чем он вышел прочь, в раздевалку завалился еще один спортивный представитель – Саша Давыдов. Тот самый парень, который подмигнул мне тогда на парковке. Количество хоккеистов на столь маленькой территории было не в мою пользу.

– Вот ты где, Яр! – воскликнул радостно Саша. Он улыбнулся, и на его щеках появились милые ямочки. – И не один, как я погляжу, – присвистнул он.

– Твоими молитвами, – прорычал Громов. Затем обошел своего дружка и выскочил в коридор, хлопнув дверью.

«Да что, в конце концов, не так с этим парнем?»,– спрашивала я себя.

– Надеюсь, мой братишка тебя не обидел? – Саша подошел ближе, продолжая излучать дружелюбие. Даже внешне он был полной противоположностью своего то ли друга, то ли родственника – всегда улыбался, проявлял вежливость в каждом жесте. Поговаривали, Дава был душой любой компании. Да и девчонки его любили именно за открытость. Что греха таить, даже я как-то оттаяла при виде его лучезарного милого лица. А еще Саша был в майке, в отличие от кое-кого.

– Ну… – я тихо выдохнула и только сейчас опомнилась, что, наверное, выгляжу ужасно: мокрая майка, волосы, с которых стекает вода и под глазами, скорее всего, черные круги от туши. Одним словом, та еще красавица.

– В номинации грубиян года, Яр занял бы первое место.

– Не знала, что у него есть такие, – я показала пальцами кавычки, – трофеи.

– Поверь мне, у него их целая комната, – он усмехнулся, а я почувствовала, как напряженная атмосфера стала медленно покидать раздевалку. – А меня, кстати, Александр зовут.

– Я знаю, – слишком быстро вырвалось у меня.

Это добавило красок и без того неловкой ситуации. Я отвела взгляд в сторону, зажмурилась и молилась всем богам, чтобы не показаться смешной.

– А я вот твоего имени, птичка, до сих пор не знаю. Так… как тебя зовут?