– Это не про тех ли, кого повесили? – глаза у мужика заблестели пуще прежнего, ведь таких вестей от первых лиц произошедшего он и не слыхивал.

– Нет. Разошлись наши, как только узнали про висельников. Испугались. Я с начала весны шел. Далеко. Дальше бывшей Асмеи, – уверенно ответил Векс и добавил: – Расскажу, будет время. Много таких мест, где можно жить в ус не дуя.

– Ладно, коли надежный, один будешь ночевать в конюшне. Угол теплый, солому не жалеем. Я в деревню стану уходить. Говори, что племянник мой. Помогаешь, мол. Я Нараш.

– Лады, – хлопнул Векс по протянутой ладони и посмотрев за спину конюха, будто к ним кто-то шел, прикусил губу придумывая себе имя. Пока Нараш оборачивался, Векс выпалил: – Я Лорас.

– Трех лошадей, что вернулись, вычисти, карету проверь. Можешь? – прищурив глаз, спросил довольный новой бесплатной силой конюх. Его тут кроме денег и кормили, и теперь, получается, он деньги будет получать, а кормить станут этого дурака. Ночевать можно дома, а сюда ходить как хозяин.

– Ясно, могу, – бравурно ответил Векс, давая понять, что рад своему новому месту работы.

Мужик – конюх оказался дурее, чем о нем думал Векс. Жадность замылила глаза конюха так, что он и посмотреть на него внимательно забыл. Упитанный, неизработанный Векс больше походил на сына купца, чем на сына при мамке, выросшего на тяжелом труде. Так называемые «одалёнки» на деле не были местом, где Двое силы копят. Там семьи живут круглосуточным трудом, ведь зимой из лесов не выехать ни на рынок ни к людям за помощью. Сами хлеб сеют, сами кабана заготавливают, а бывает, весну на тощих плоскобойках из из озера перебиваются. Даже не Коли не урожай, так и ветки заваривают, чтобы зубы не выпали.

Векс пришел сначала в деревню, просился в работники, да сев уже закончился, а кормить лишнего у людей, что сами с кореньев на ягоды перекидываются нет радости. Здесь все помнили жизнь при Асмее, да говорить боялись.

Тогда он и рискнул идти в замок. Карета с Талией въехала во двор еще вчера, он пришел к воротам, как только услышал свист парнишек, что бежали встречать в надежде, что лорд выбросит сколько-то медяков, но так и не дождались – густо сборенные шторки в карете даже не раздвинулись. Народ тоже расстроился – хотели увидеть третью леди Норстарм. Бабы начинали было шептаться про первых двух, умерших, но мужики быстро пресекали болтовню. А Вексу и не надо было ничего узнавать, он уже все знал о лорде Норстарм, и не место здесь было для Талии.

Нараш теперь приходил в конюшню только по особым поводам, когда лорд собирался в дорогу или если жена дома начинала посылать в лес. Пили в замке мало – все боялись лорда и его приказника – управляющего, что искал причины отправить слуг на задний двор и дать им плетей. Даже дети кухарки и служанок по двору скользили как тени – вдоль стен, стараясь не привлекать к себе внимание.

Талию он видел пару раз в окно. Видимо, ей приходилось вставать на сундук, чтобы выглянуть на улицу. Он уходил к самой стене в те минуты, когда во двор въезжали гости лорда или он сам. Тогда можно было увидеть ее глаза и нос. Она старалась подняться выше, чтобы проследить прибывших, но хорошо ей видны были только те холмы за стеной, где покоились две первые жены лорда.

– Клянусь, Двое меня слышат, я уведу тебя отсюда, Талия, – шептал Векс и глаза начинало щипать от соли.

Мальчишка из замка Керни нашел Векса через два месяца. Не понятно, сколько ему пришлось ждать его за воротами, но выскочил он так неожиданно, что Векс чуть не упал.

– Старуха меня отправила. Просила рассказать, чего с леди, – с ходу начал он.

– Жива. Вижу иногда в окно. Она не выходит совсем, – ответил Векс.

– Сказали, что тебя убили, а старуха мне велела не верить, – продолжил мальчуган, внимательно рассматривая Векса.

– Думаешь я не живой, как Йони? – засмеялся Векс.

– Румяный, значит не Йони, – хохотнул тот.

– А нянька в замке осталась? – поинтересовался Векс. Он уверен был, что ее вывезут в Дальний замок, как только Талия покинет дом.

– У нас она живет. За сестрами глядит и матери шить помогает. Глаза у ней зорче, чем у птицы, так мать говорит, – хмыкнул мальчонка и еще раз внимательно посмотрел в глаза Векса.

– Не говори никому, что видел меня…

– Да лучше тебя знаю. Поди отец помнит Асмею, да и леди – матушку леди Талии все помнят. Не расскажу, бастард, – хмыкнув снова, перебил Векса мальчишка.

– Поговори мне, – попытался ухватить его за плечо было Векс, но тот не поддался ему, отбежал.

– Старуха говорит, коли поймешь, что смерть грозит, вези в лес, только дай знать где искать. У «паучьей горы» леди знает схрон. Там оставь весточку, коли что… – мальчишка был не по годам умен и проворен, и Векса это даже пугало., но нянька была единственным звеном, связывающим его и Талию с людьми, которым можно было доверять.

– Не боишься, что я расскажу кому про тебя или про Асмею, – сказал Векс, решив напугать бесстрашного мальчугана.

– Мертвые не говорят, – ответил тот, еще раз по-взрослому хмыкнул и пригнувшись, бросился в заросли высокого, цветущего за двумя холмиками кипрея. Только по чуть волнующимся верхушкам можно было понять куда он направляется.

Подняв глаза, Векс увидел в окне башни Талию. Она смотрела прямо на него широко раскрыв глаза.

Часть 2. Нож

Талия знала, что помощи просить не у кого. Связанная служанка не могла лежать здесь вечно. После того, как люди лорда явятся сюда, друзей у нее не прибавится. Без лорда бить не станут, но эта тварь может и накормить хлебом с рви-травой. Здесь этим любили побаловать нежеланных – она сама говорила. Будет кишками рвать несколько дней. Даже выпитая вода не задерживается внутри больше часа.

– Ладно лорд, а ты меня за что так ненавидишь? – не оборачиваясь к лежащей на полу, будто саму себя, спросила Талия. С пола донеслось бессвязное мычание.

Доев хлеб с кусочком куриной ножки Талия поставила кубок на стол, вытерла полотенцем руки и встала на сундук. Дни становились все теплее, лето шагнуло на земли бывшей Асмеи. Зарозовели верхушки «свечек» кипрея. Как там сейчас хорошо: шмели гудят, ветерок качает эти розовые волны, нежный запах плывет над разогретой землей. Так и не сходили с Вексом за ягодой, – подумала Талия и вдруг увидела две фигуры у кромки травы.

Мальчишку она не знала, а рыжая голова и упертые в бока руки второго заставили ее сердце забиться чаще. Векс! Она чуть не закричала, но вовремя сжала губы. «Няня же говорила, что отправит его следом за мной. Интересно, давно он здесь? Давно! Только я не могла его увидеть» – крутились в голове вопросы и моментально рождались ответы.

Решив не подавать вида, она слезла с сундука. Шиту надо было развязать. Она тяжело вздохнула и присела на колени рядом с ней.

– Мне и лорда хватает, Шита. Твое дело – еду приносить, постель менять, да рот на замке держать. А то ведь я найду, как тебя доносчицей выставить. Не отмоешься. Сама будешь на заднем дворе у столба стоять. Три кожи с тебя лорд снимет. Я развяжу. Но ты, прежде чем что плохое задумать, представь, как по тебе кнут гуляет, а кожа ремнями сходит, – процедила Талия сквозь зубы, смотря в испуганные глаза Шиты.

– Ладно, клянусь не трогать, только развяжи, дышать уже не могу, – выпалила служанка, как только Талия вынула кляп из ее рта. Испарина на лбу Шиты подтверждала, что она не врет.

– Когда вернется лорд? – Талия не спешила ослабить узлы на простыне.

– Через неделю, – ответ Шита выпалила так быстро, что можно было понять, что как только ее развяжут, она переменит свое отношение к леди, но Талия улыбнулась.

– Выведи меня во двор. Хоть воздухом подышу, – спокойно сказала Талия, развязав конец простыни, что связывал ноги. – Руки пока оставим, да и нож я придержу.

– Как? Там стража, ведь не велено тебе выходить до…

– До того, как лорд не обрюхатит? А ты скажи, что все, получилось. Ребенку воздух нужен, – Талия наблюдала, как Шита барахтается на полу, пытаясь подняться с завязанными руками. Она была похожа на перевернувшегося жука.

– А это? – она указала на руки.

– А ты вот это понесешь, будто прачкам передать, – Талия собрала покрывала, пару полотенец и все вместе положила ей на руки. Теперь связанных рук не было видно. Конец простыни лежал в ворохе тряпок.

Накинув платье, в котором ее привезли сюда больше двух месяцев назад, она поняла, что сильно исхудала. Подняла подол, туго накрутила на талию грязную рубаху и опустила платье.

– Вот. Теперь похоже, что я даже чуть поправилась, – хохотнула она, надела тапочки, собрала волосы на макушке и закрепила свадебным гребнем.

Взяв нож в правую руку, она обошла Шиту и пристроила ладонь прямо под ее боком. Должно было создаться впечатление, что леди держится за свою служанку.

– Если из твоего рта выпадут неправильные слова, ты почувствуешь, как нож входит в тебя, Шита. Скажи, что сама решила вывести меня, – улыбнувшись, закончила Талия и подтянула служанку, ставшую белой как мел к двери. – Не беспокойся, я открою сама.

По лестнице Шита не торопилась, и бежать явно не собиралась. Скатиться по винтовой лестнице со связанными руками, имея позади сумасшедшую с ножом, она хотела меньше всего. Дойдя до двери между вторым и первым этажом, Шита указала на карман. Там лежала связка ключей. Талия быстро вынула и глазами спросила – какой из них подойдет к двери.

Внизу, как сытый кот на солнышке, грелся стражник. Хотя лорда не было в замке, стража не позволяла себе расслабиться, потому что приказчика боялись больше, нежели хозяина. Завидев Шиту, хотел было пошутить, но, увидев Талию, выпрямился и встал у нас на пути.

– Леди, похоже, ребенка ждет. На воздух надо, на солнце, смотри, какая белая. Лорд не похвалит, что заморили в темноте, – серьезно пробубнила Шита и, не дожидаясь разрешения, шагнула прямо на мужчину.

Он не знал, как поступить, но совершил ошибку, сделав шаг назад. Шита, словно лодка, врезающаяся в ряску на берегу, оттолкнула его плечом, и они пошли по двору.

«Идти к воротам? Какой от этого толк? Убежать она все равно не сможет – стража у ворот в один момент догонит, да и лошади постоянно на ходу» – думала Талия, шаря глазами по двору, но Векса не было.

– Вот здесь мы и присядем, – указала испуганная девушка на скамью под большим старым каштаном. Во дворе царила суета: никто не ходил здесь размеренным шагом, не смеялся. Служанки и слуги, быстро преодолевая расстояние между замком и стеной, поворачивали на задний двор. Кто-то нес корзины, полные трав, кто-то упряжь. Здесь не бегали дети, как в замке ее отца, потому что в любой момент появившийся во дворе приказчик мог ухватить за ухо и наказать за праздное гуляние.

– Лучше бы вам вернуться, леди, – дрожащим голосом тихо сказала Шита, присев рядом, когда Талия подтянула ее ближе к себе, и нож ощутимо уперся в ребра.

– Лучше бы тебе заткнуться, дорогая Шита, и рассказать мне все, что знаешь о планах лорда. Тогда я не наврежу тебе. Если будешь врать или молчать я расскажу страже, что ты сговорилась со мной и хотела помочь в побеге… За мешок монет, который припрятан у меня в тайном месте, – спокойно ответила Талия и, улыбнувшись, повернулась к ней.

Пробегавшая мимо нас прачка с корзиной чистого белья побелела сама, как простыня, завидев в руках Шиты грязное белье. Видимо, та не давала им про́дыха и наказывала за все. И сейчас сидящая с грязным бельем экономка могла снова в чем-то ее обвинить.

– Иди, не мешай разговаривать, – улыбнувшись испуганной девочке, сказала Талия, и та, присев, не поднимая глаз на Шиту, побежала дальше.

– Сегодня вечером в замок прибудет молодой лорд… – тихо прошептала Шита.

– Какой еще лорд?

– Племянник лорда Норстарм, – добавила Шита.

– Зачем, ведь хозяина нет, – Талия не понимала, к чему клонит служанка.