Ирина Давыдова: Жена для миллионера

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ «ЗАВИДНЫЙ ХОЛОСТЯК» БЕСПЛАТНО

Аннотация:

Трагедия за трагедией.

Инвалидное кресло.

И, кажется, больше нет шанса на счастливое будущее. Ровно до того момента, пока не появляется ОНА ― девушка, которую когда‐то он едва ли не сбил. И которая сейчас готова пойти на все, лишь бы вернуть его к жизни.

Но враги не дремлют. И их планы мести никак не вяжутся со счастливым будущим.

Глава 1

– Господи, мама, ну почему я не могу просто жить для себя? Зачем обязательно кого‐то искать, с кем‐то встречаться, любить? Я вон, курсы новые пройду лучше.

Я поставила перед мамой чашку чая и, присев напротив, накрыла ее ладонь рукой.

– Я не хочу, чтобы ты осталась одна, когда меня не станет.

– Тю, а ты что, сматываешь нитки уже или что? Мам, ну к чему такие разговоры?

– Просто хочу напомнить тебе, дорогая, что родители не вечны.

– Я помню. Все, прекрати, пожалуйста.

– Неугомонная. Ну а что с Костиком? Точно все?

– Точно все. У него другая барышня, и явно краше меня.

– Вроде взрослый мужик, а до сих пор не нагулялся.

Я сделала губы трубочкой, стараясь отвлечь маму от разговоров о мужчине. Еще не хватало, чтобы наши вечера проходили в беседе о неудачниках. И речь не о том, что он не состоялся в бизнесе или в чем‐то подобном. Он не состоялся как мужчина. К тридцати пяти годам до сих пор не научился быть верным одной женщине. Козел.

– Ты что‐то давно у тети Тони не была. Вы, часом, не поругались?

– Не поругались, ― отмахнулась мама, ― а вот ты пытаешься меня слить.

– Не пытаюсь. Просто не хочу говорить о Косте. И кстати, у меня завтра важный и немного тяжелый день.

– Олигарха будешь обхаживать?

– Ну не обхаживать, а знакомиться. Он только сегодня пришел в себя.

– Тогда тебе понадобится много сил.

– Да уж, мам, очень много. Я сейчас еще хочу кое‐какую литературу почитать.

– Ты никогда не перестанешь учиться? ― удивленно уточнила она, а я, забрав свою чашку с кофе, отрицательно покачала головой.

– Не перестану. Учение ― свет.

Поцеловала ее и ушла в свою комнату.

Все же я немного переживала. Хотя у меня уже было несколько пациентов на реабилитации, и довольно-таки успешно ее прошедших. Правда, результаты у всех разные. Увы, инсульт редко когда щадит человека. Очень большой процент людей, которые навсегда остаются с ограниченными возможностями. Но, кажется, у моего нового пациента неплохие показатели, ну, если так можно назвать вообще при инсульте. По крайней мере я приложу все усилия для его восстановления, но и от него самого будет многое зависеть.

На изучение новой книги по реабилитации ушло три часа и пара чашек кофе. И это я просмотрела только тридцать страниц. А все потому, что я не просто читаю, а изучаю буквально каждый термин. Наверное, нынешние студенты покрутили бы пальцем у виска, глядя на меня.

Утром проснулась за рабочим столом. Прекрасно, даже не заметила, когда носом клевать стала.

Сонно потянувшись, разминая мышцы, я прошла к окну и распахнула шторы, тут же зажмурившись от ярого солнца.

– Господи, как же я люблю весну! ― счастливо прокричала я, прекрасно зная, что в семь утра мама уже не спит.

И, как доказательство, в двери постучала мама.

– Доброе утро, доченька. Завтрак на столе.

– Спасибо, мамуля, я уже иду. Только умоюсь.

Ох, скорее бы совсем потеплело, вот бы я надела кожаную куртку, платье и ботинки. А то надоело таскать пуховик и десять кофт.

Быстро привела себя в порядок в ванной и пошла на запах еды к маме.

– Вот ты, мам, говоришь: замуж, мужчина, семья. А зачем оно мне надо, когда ты мне такие завтраки готовишь? Выйди я замуж, тогда мне придется готовить, ― хмыкнула и поцеловала маму в щеку. ― Доброе утро.

– Я, между прочим, еще и внуков хочу.

– Так, все, мам, разговор закрыт. Мне тридцать, о каких детях речь?

Говорить на эту тему я особенно не желала. Не получилось у меня родить раньше, а теперь уж говорить не о чем.

– Тридцать, не пятьдесят! А у нас сейчас и в шестьдесят рожают.

– Ну это не про меня. Все, приятного нам аппетита.

На работу я приехала в половине девятого. Переоделась в медицинскую форму, посмотрела чек лист и с отличным настроением пошла к своим подопечным. Пациентами я их не называю. Как‐то грустно это звучит. А эти прекрасные люди очень хорошо ко мне относились, и некоторые считали меня своим другом.

Зайдя в две палаты, отметила на бумаге галочкой тех, кого уже посетила. Женщину из тридцать седьмой можно уже выписывать.

Так‐так, а вот здесь мой новенький. Ох, буду делать из него новенького, потому что оставлять людей в такой ситуации было бы слишком грешно.

На всякий случай постучала в палату и, не услышав ничего в ответ, тихо вошла внутрь.

– Здравствуйте. Меня зовут София Геннадьевна, я ваш врач‐реабилитолог.

Подняв взгляд, я ошарашено застыла на карих глазах знакомого мне мужчины.

– Вы?

А в ответ было не вежливое приветствие, нет. Схватив дрожащей рукой цветы с тумбочки, он запулил их прямо в меня.

– Оу, ― я поправила волосы, которые потянулись из прически благодаря ветке цветов, и, выпрямившись, приветливо улыбнулась: ― И вам добрый день, Никита Тимофеевич.

Я прошла к его кровати и, поставив поближе стул, присела. Мужчина выглядел не очень довольным. Не то чтобы он должен радоваться, учитывая его общее состояние, но и вот так меня еще никто не встречал. Букетом в голову. Получите, распишитесь. Романтика, едрит твою налево.

– Я цветы не заказывала, но спасибо.

Забросив ногу на ногу, я посмотрела в чек‐лист и снова перевела заинтересованный взгляд на Никиту Тимофеевича. Кажется, с этим подопечным мне будет очень непросто.

– Итак, я буду с вами заниматься. Хотите вы этого или нет. А знаете, почему я так категорична? Потому что мне позволила такой быть ваша дочь.

– Когда меня отпустят домой?

Взметнула брови вверх и тут же приподняла уголки губ в замешательстве.

– Не рановато ли? Вы бы не хотели спросить, чем мы с вами заниматься будем?

– Мне плевать, чем вы тут заниматься будете. Я поеду домой.

– Почему? Почему не хотите со мной заниматься? Я вам не нравлюсь?

Он бросил на меня злой взгляд и снова отвернулся.

– По‐моему, я неплохо выгляжу. По крайней мере для своего возраста.

– Ничего хорошего не вижу, ― буркнул он, посмотрев мне в глаза.

Это было неприятно, но я не стала акцентировать на этом внимание. От человека, у которого перевернулась жизнь после инсульта, можно услышать и куда более обидные слова.

– Ну да ладно. Хочу рассказать вам о том, чем мы с вами будем заниматься.

– Можешь идти. Я не нуждаюсь в твоих занятиях.

– Для начала мы с вами выясним…

– Я не ясно сказал? ― зло прорычал он, глядя на меня звериным взглядом.

– Я очень рада, что ваша речь четкая. Это очень хороший показатель. А вот ноги… ну с этим мы тоже справимся. Расскажу по секрету, я поднимала на ноги людей, которым ставили неутешительные диагнозы.

– Ненавижу глупых людей.

– Тук‐тук, можно? ― в палату вошла улыбающаяся дочка Морозова. Алина. ― Добрый день.

Она сразу же прошла к отцу и крепко его обняла.

– Папка, как я же я соскучилась по тебе.

– Я тоже, дочь, тоже соскучился. Забирай меня отсюда, прошу, ― умоляюще простонал он, глядя на Алину.

– Папуль, а я не могу. Тебе нужно восстанавливаться.

– Я дома восстановлюсь. Мне что, поползти домой?

– Знаешь, что! Я, между прочим, за тебя переживаю, а мне, как ты знаешь, ― она отодвинула белый халат и выставила вперед плоский живот, не забыв при этом погладить его рукой, ― нельзя переживать.

Наверное, беременная.

– Как там мой внук? ― подтвердил мои мысли.

– Замечательно. Давай уже, прекращай вести себя так. И в конце концов, ты обижаешь Софию. Она специально выделила для тебя время.

Ну, это Алина утрирует. Я не специально. Просто уделяю время всем понемногу.

– Вот твоя София может быть свободна.

– Итак, папка, в чем дело? ― выдохнула Алина, присев на кровать рядом с отцом. ― Папуль, я понимаю тебя, но и ты меня пойми. Ты мне нужен. Как никто другой нужен, понимаешь? Ты же у меня один.

– Пусть уйдет, ― кивнул на меня, словно на какую‐то вещь. Я терпеливая.

– Если вы не думаете о себе, тогда подумайте о дочери, ― произнесла я и поднялась со стула, собираясь выйти за дверь.

– Разберусь без тебя.

Я вышла в коридор. Да уж, я предполагала, что будет сложно, но чтобы настолько. Ну ладно, и не с таким сталкивалась.

Алина вышла от отца через пару минут. Она виновато на меня посмотрела и пожала плечами.

– Извините, просто мой отец не любит быть слабым. И его злит мысль, что за ним должна ухаживать женщина.

– Интересно, ― задумчиво склонила голову, продолжая наблюдать за эмоциями девушки.

– Но я очень прошу вас, попробуйте еще раз.

Я кивнула и ободряюще коснулась ее предплечья.

– Я так просто не сдамся. Я тоже крепкий орешек.

Взяла себя в руки и, выдохнув, вернулась в палату.

– Значит так, Никита Тимофеевич, я вам здесь не служанка, и ухаживать за вами не собираюсь. Вы мужчина, я женщина, и если кто будет ухаживать, так это вы за мной. А теперь прошу принять положение сидя на кровати, то бишь кнопочку нажмите, и безукоризненно выполнять мои просьбы. А если вы хотите вот так проваляться всю жизнь в кровати, тогда увольте, я отступлю. Как вам такая перспектива?

– Обещаю, ― произнес он, осматривая меня с ног до головы, ― ты сама сбежишь. Очень скоро.

– Договорились.

Я улыбнулась, не собираясь с ним спорить. Порой нужно очень вовремя согласиться, только бы позволить человеку понять, что все не зря. Мне важно, чтобы Никита Тимофеевич продолжал чувствовать себя мужчиной, коим он и являлся.

– Я реабилитолог, а не нянька, и это огромная, просто существенная разница. Поняли меня?

– Что нужно делать?

– Для начала я изучу ваше тело.

Он нахмурился, а я едва заметно кивнула.

– Вы сейчас одеты, ведь так?

– И?

Я подошла к нему поближе и осторожно сдвинула одеяло, убирая его в сторону.

Заметила, как внимательно наблюдал за мной Морозов. Ну что же, пусть изучает, я не против.

Пройдя к изножью кровати, я сняла с мужчины носки. Коснулась стоп, но в ответ услышала только глухое рычание.

– Что?

– Ничего не чувствую.

Я в ответ промолчала, опустила взгляд на ноги и медленно прошлась руками вверх. Реакции никакой, кроме злого шипения. Но оно и понятно. Скользнув еще выше, заметила кое‐что интересное, но акцентировать внимание на этом не стала. Мне все понятно.

– Значит, смотрите, что я вам предлагаю.

Я прикрыла его ноги и, присев на стул, посмотрела в глаза.

– Начать заниматься с вами мы можем через пару дней. Я разговаривала с вашим лечащим врачом. Дальше, что будет входить в наши занятия. Обязательная физкультура.

– Через скакалку прыгать? ― рявкнул он, а я утвердительно кивнула.

– Как только, так прыгнете. Дальше. Массаж. Это второй важный пункт, который поможет вам восстановиться. А дальше все зависит от вас и вашего желания. Как только вы искренне пожелаете встать на ноги и будете к этому стремиться, у вас все получится. И мы сможем добавить к комплексу упражнений еще и бассейн.

– Вы как‐то слишком уверены в себе.

– Оу, уже на вы, приятно. И да, я уверена в себе. Есть ко мне вопросы?

В ответ тишина.

– Хорошо. Тогда увидимся через два дня.

Никита.

Проклятая болезнь!

Я с силой стукнул кулаками по кровати, стоило этой самоуверенной девице прикрыть за собой двери.