Эта мысль на удивление понизила мою тревогу.

Бояться в полной мере просто не было сил.

В ушах до сих пор стояло эхо хруста костей начальника тюрьмы. А перед глазами – картина: красный раздвоенный на конце хвост шиарийца змеёй обвивается вокруг форменного рукава Гуаньского тюремщика. И просто – щёлк – и… всё!

С этого мгновения – я снова и снова проживала смесь ликования (мой мучитель наказан!) и ужаса (что если шиариец вот так обовьёт хвостом моё тело, и будет ещё один "щёлк – и всё!"). Я больше не собственность империи Гуань. Теперь я его собственность, и чтобы он ни решил со мной делать, никто не поможет мне. Я во власти этого… Чезара. Я – его бесправная собственность. И его слово отныне – закон.

Пока не поняла, как я к этому отношусь, не было сил. Эмоциональный всплеск, который я прожила сегодня – окончательно меня измотал. Иначе как объяснить, что моё тело обмякло в руках смертельно опасного хищника, что уносил меня в неизвестность? Голова безвольно опустилась на его мощное плечо.

Так странно было ощущать тепло его тела через ткань плотной чёрной космийки после постоянного холода карцера, к которому я уже начала относиться как к должному.

А сейчас у меня где-то за грудиной словно зародилось тепло. Оно меня согрело. Может, это была надежда? Я не позволила себе думать об этом слишком долго. Ведь если мой новый хозяин окажется хуже предыдущего – то лишаться этих фантазий будет очень больно. С такой высоты падать страшно.

Во всех смыслах…

“Я теперь рабыня этого мужчины”, – снова пронеслось в мыслях. После стольких дней черноты карцера мне порой стало казаться, будто моя жизнь в свободном Союзе, на зелёной планете Земля-два была лишь фантазией.

Шиариец уже нёс меня по стыковочному крытому мостику. Прозрачный пол, прозрачный потолок. Это коридор – рукав, соединявший вход в Гуаньскую тюрьму с зависшим в воздухе лаконичным чёрным кораблём обтекаемых форм.

Из одной тюрьмы меня несли в другую. Но эти мгновенья перехода по прозрачному со всех сторон коридору-рукаву… Когда шиариец нёс меня над бездной. Они были прекрасны. Впервые за очень долгое время я увидела белый свет местной звезды. Значит, сейчас на спутнике-тюрьме день.

И я почувствовала, что тело мелко задрожало, а по щекам снова потекли горячие слёзы. И я несмело взглянула на суровое лицо шиарийца по имени Чезар. Мамочки. Золотые глаза смотрели прямо мне в лицо. Да ещё так близко…

Лицо и без того пугающего меня хищника стало жёстче. Наверно, он как-то по-своему истолковал мои слёзы. Решил, что от страха перед ним? Что ж, это не далеко от истины.

Я поймала последние лучи белого света, и нас с моим новым хозяином поглотила утроба шиарийского шаттла.

Я была готова ко всему.

Но того, что увидела, не ожидала.

Светлые стены. Уютный свет наноламп, лентами ползущих под самым потолком и у самого пола.

Идеальная чистота и запах свежести.

Куда он меня теперь? Что сделает?..

Если бы мою силу не блокировал ошейник, я бы уже раскинула пси поле, чтобы лучше ощутить место. Что меня настораживало – так это, что нас никто не встречал. Вообще никто! А ведь такие корабли обычно не отправляются в путь без команды. Впрочем, я в этом плохо разбиралась…

Шиариец занёс меня в просторную квадратную комнату – судя по специфическому запаху антисептиков и стерильности – медотсек. Одна из стен была занята экраном и панелью для ввода данных. На другой стороне стояли дорогие медицинские аппараты разного назначения. Часть из них я узнавала (мы работали с ними в Академии), а часть видела впервые.

За спиной мужчины бесшумно сомкнулись лепестки дверей. Он посадил меня на смотровой стол – хромированный и длинный. Я снова задрожала, притянув к себе колени и обняв их руками. Сжалась в комочек. Хотела бы я стать невидимкой… Ведь мне доводилось бывать на смотровых столах. Обычно меня привязывали. Обычно дальше ждала пытка…

– Опасности нет, Селена.

Я дёрнулась. Я слышала этот обволакивающе-рычащий голос, когда мужчина говорил с начальником тюрьмы. Но ко мне шиариец обратился впервые.

Опасности нет?

Начальник тюрьмы тоже так говорил! А потом вводил длинные иглы мне под кожу.

Из-за страха и нервозности на язык просилась какая-нибудь колкость, из тех, что я выплёвывала сотрудникам тюремного лазарета перед многочасовой пыткой. Мне хотелось крикнуть что-то злое, чтобы шиариец показал своё истинное лицо. Чтобы перестал притворяться добреньким.

Но мужчина не стал ждать моих комментариев, да и я не была уверена, что у меня есть силы на слова.

На мои плечи, укрытые обрывками светлой тюремно робы, легло что-то мягкое и тёплое. Это был ворсистый плед из имитации шерсти. Я опешила. Все несказанные гадости застряли у меня в горле.

– Я подготовлю капсулу регенерации, – произнёс красноволосый мужчина, отходя к панели и открывая программу на незнакомом языке. – Тебе нужны силы, Селена. Не уверен, что ты меня вполне понимаешь сейчас… Но нам нужно сотрудничать. Сейчас по закону ты моя вещь. Но позже ты перестанешь ею быть, как только выполнишь то, что мне нужно…

О, виан шиариец, я слышала нечто подобное тысячу раз! Меня обещали отпустить… если буду послушно делать, что говорят. Без сопротивления сдам ещё пару литров крови. Ещё часик потерплю боль от элекро-разрядов. Ещё немного – до кровотечения из носа – позволю вторгаться в своё уникальное пси-поле. А потом… если позволю трогать себя там, где и жениху не позволяла.

Хорошо хоть в тот момент я поняла – всё обман. Сладкая ложь. Никто никогда не отпустит раба. Поэтому ложь Чезара вызвала во мне лишь обиду и гнев. Если бы у меня было чуть больше сил – то облила бы шиарийца сарказмом до самого кончика этого жутко щёлкающего хвоста…

И тут хвост щёлкнул!

Я дёрнулась! Как будто хвост прочитал мои мысли! Что за?..

– Через час мы поговорим. Больше времени я тебе дать не могу. Постарайся расслабиться и восстановиться максимально.

Шиариец говорил прохладным нейтральным голосом, деловито набирая команды через мягко светящуюся панель управления в стене. И наконец он закончил. Стена тут же раздвинулась, выпуская под свет наноламп прозрачную капсулу. Вроде крытого стеклянного ящика, в который мне надлежало лечь.

Меня уже клали в подобные ящики. Похожие на гробы. Чтобы я не откинулась после безумных экспериментов. Начальник тюрьмы приказывал для своей забавы, прежде чем меня выпустить оттуда, убавить до минимума кислород… Ему нравилось смотреть, как я задыхаюсь. Ждал, что я буду его умолять.

А теперь этот шиариец.

– Н-нет, – я сама удивилась, что удалось вытолкнуть из себя какие-то слова, – н-не надо, г-господин…

Хотя в своих мыслях, я разговаривала гордо и смело. В реальности мой голос был похож за задушенный сип.

Шиариец помрачнел.

Он тут же оказался рядом. Коснулся подбородка хвостом, чтобы я подняла голову. Пристально заглянул в мои глаза. И я прочитала гнев в золотистых глазах. Он, должно быть, злился на меня. Злился, за то, что я посмела открыть рот. Посмела отказать!

Я снова задрожала. И Чезар убрал хвост, недовольно дёрнул уголком по-мужски красивых губ.

– Я не стану закрывать капсулу, – вдруг неожиданно мягко сказал шиариец, – она может работать и с открытым контуром. Я буду следить, чтобы всё шло хорошо. Бояться нечего. Больно не будет. Селена… Селена, ты меня слышишь?

Сжавшись, я только отрицательно мотала головой: не надо. НЕ НАДО! И откуда только силы взяла? Начальник тюрьмы за эти долгие месяцы не выбил из меня ни одного слова мольбы, но этого шиарийца я почему-то готова была умолять. Лишь бы он не делал со мной ничего подобного.

Но сильные руки вдруг обняли меня прямо поверх пледа и просто перенесли в капсулу. Я в отчаянии вцепилась в предплечье мужчины. Но моих сил не хватало, и пальцы разъезжались. Я обнаружила, что уже лежу в капсуле на спине, а Чезар склонился надо мной. У меня текли горячие слёзы. Затекали в уши. Шиариец сейчас стряхнёт с себя мои пальцы и захлопнет капсулу. Я это точно знала. Со мной такое было множество раз…

Отчаянье захлестнуло меня.

Но через несколько мгновений я осознала, что этого не произошло. Из стенки капсулы вылезли тонкие иглы и неощутимо впились мне в плечо. Вдруг перестало быть страшно. Разум заполнил приятный золотистый туман.

Я поняла, что иголочки всё ещё под моей кожей и по ним заструились совсем не те растворы, что вводили мне в тюрьме.

А капсула и впрямь стояла раскрытой.

А шиариец как будто бы стоял рядом со мной и держал мою подрагивающую руку в своей огромной горячей ладони.

Но этого уже никак не могло быть. Это явно мне привиделось в дурмане восстанавливающих препаратов. Ведь шиарийцы ненавидят людей. И от обычных мужчин эти представители альфа-расы отличаются лишь ещё большей жестокостью.

А значит, мне надо быть начеку.

Надо… Что именно надо, я не знала.

Сознание отлетало.

А руке было так тепло. Как будто её кто-то держит. И даже ласково поглаживает пальцами. А потом – я скорее ощутила, чем увидела – хвост шиарийца коснулся моего ошейника и переключил режим. Обод расслабился, перестав болезненно врезаться в кожу.

Но этого всего просто не может быть. Нет никого, кто мог бы так ласково ко мне прикасаться. Я одна. Совсем одна…

– Надо было ему и вторую руку оторвать… – донеслось до моего затуманенного сознания.

Моё уставшее тело расслабляется. Беспомощно и безотчётно закрыв глаза, я чувствую, как разгоняется кровь, разнося регенерирующее вещество по органам и тканям. Чувствую, что начинаю снова хотеть жить. Бороться. Может, даже… улыбаться? И моим ледяным пальцам так хорошо в чьих-то тёплых. И что-то сильное, но нежное и приятное серпантином обвило мне ногу…

Какой прекрасный сон.

Глава 3

Чезар

Девочка уснула.

Об этом свидетельствовало её спокойное дыхание и слегка дрожащие во сне ресницы.

Пока я вчитывался в показания на экране, мой хвост самовольно скользнул в капсулу и плотно обвил её тонкую щиколотку. Хоть меня это и удивило, но я даже не дёрнулся.

Во-первых, мой хвост после полученного несколько лет назад ранения (которое меня едва не убило), теперь иногда вёл себя странно. Во-вторых, если бы я дёрнулся, мог бы навредить девчонке, раз уж мой хвост так вцепился в её ногу – кстати, весьма красивую и изящную, несмотря на излишнюю худобу.

А вот с худобой следовало разобраться…

Я вызвал панель управления и отдал команду увеличить дозу питательных растворов до предельно допустимых. Так что когда малышка выберется из капсулы, уже будет чуть меньше походить на новорождённого оленёнка комплекцией и выражением огромных несчастных лазурных глаз.

Никогда не видел, чтобы кто-то настолько боялся лечебной капсулы, которая по сути – избавляет от боли. А никак не наоборот.

Мои подозрения о том, что именно происходило с ней в чёртовой Гуаньской тюрьме – были самыми мрачными. И в голове я уже прикидывал формальный повод, чтобы вернуться и разнести эту клоаку, не оставив от местных управленцев ничего кроме кровавой каши.

Жаль что я далеко от родного сектора.

Да и обстоятельства…

Ладно… Как бы ни хотелось, разгром гуаньской тюрьмы придётся отложить. А вот помощь и доверие девчонки – мне нужны прямо сейчас. И это проблема.

У людей и у шиарийцев не самая дружественная история. Отношения стали выправляться только в последние лет пять. Вдобавок я прекрасно знаю, какое впечатление произвожу на юных хрупких землянок, да ещё и невинных. По документам – Селена Вайт virgo, попросту говоря, девственница. Но я же видел, как на неё смотрело это животное – Гуаньский тюремщик.

Селена пробыла в заточении больше года…

Чудо, если она избежала насилия.