– Девятнадцать, – ответила, следя за тем, как он обводит мою грудь губкой, смывая пену. Шершавая поверхность задела соски, вызывая новый отклик и я не удержалась и вздрогнула.

Он приподнял брови, но не ускорился, Макар продолжил двигаться медленно, доставляя мне наслаждение.

– Ублажала парня ртом? – провел большим пальцем по губам, слегка надавливая. – Чтобы сберечь девственность? Или аналом? – погладил ягодицы.

Я прикусила губу от постыдного вопроса и помотала головой.

– Не врешь мне? – спросил, приподнимая мое лицо за подбородок.

Несмотря на пар и жару, взгляд суровых глаз кольнул холодом, такое чувство, словно он видит меня насквозь.

– Не вру. Я только целовалась.

Макар сделал глубокий вдох, прикрывая при этом веки. Его член вновь обрел твердость.

– Меня приводит в восторг, что ты никого не подпустила к себе до такого возраста и являешься чистой.

Я не смогла смолчать на его слова.

– И ты хочешь эту чистоту покрыть грязью? Отпустите меня, не ломайте жизнь.

Попытка не пытка. Может, сжалится надо мной?

– Это не обсуждается, – сказал, смотря прямо в мои глаза. – В том, что тебя ждет, нет грязи. Это самые чистые и честные отношения. Без лжи, без лицемерия. Тебе стоит принять свою судьбу. И чем быстрее ты это сделаешь, тем будет лучше нам всем… и приятнее, – Макар отвернулся от меня и выключил воду. – Пойдем, а то брат заждался нас.

– Вы братья?

Он вышел из кабины, взял полотенце и вытершись, обернул его ниже пояса, так что остался виден покрытый кучеряшками лобок, в который переходит рельефный пресс.

– Да, а что, непохожи? – взял для меня второе и подойдя, начал нежно обтирать тело.

– Нет.

– Братья. Родные, – он кинул полотенце на пол и поднял меня на руки. – А ты? Одна в семье?

Я сирота. Ни кола, ни двора, как сказал Олег. Но этому извращенцу не надо об этом знать.

– Нет, нас много. У меня большая семья, – сложила руки, прикрывая грудь.

Макар усмехнулся.

– Как интересно…

Ванную комнату я покинула так же, как и появилась в ней – на руках у Макара. Он дал мне футболку, и я сразу облачилась в нее. Хорошо хоть не заставили по дому ходить голой. Пусть я и без трусиков, но все равно все прикрыто.

Макар заботливо высушил мои волосы феном и, опять подняв на руки, вынес из спальни.

– Сними наножники. Я сама хочу ходить. И тебе легче будет.

– Когда из твоей головы исчезнут мысли о побеге, будешь свободно передвигаться по дому…

Спускаясь по лестнице, с каждой ступенькой мне стал открываться вид на большую гостиную, где главным украшением служит высокая, до самого потолка наряженная елка, мигающая разными огоньками. Красиво, ничего не скажешь. Камин тоже украшен, крупной еловой гирляндой, а внутри него поблескивают языки пламени, даря дому свое тепло.

Уютное место и все дорого-богато, об этом говорит окружающая обстановка. Стены декорированы белым кирпичом и темным деревом. На высоких потолках металлические черные люстры и невычурная подсветка. В стенах расположены встроенные шкафы и стеллажи с книгами и предметным декором. По центру, напротив камина, стоят большой песочного цвета диван и такого же цвета кресла. Повсюду торшеры и лампы. И все так хорошо сочетается между собой…

Дом мечты из какого-нибудь журнала.

Интересно, братья его сняли или он им принадлежит… Сколько времени я проведу здесь? Краткий миг новогодних праздников или остаток жизни? Что будут делать эти мужчины со мной на диване, у камина, да везде, где захотят… Как же страшно…

Пройдя гостиную, мы оказались на кухне, где Руслан расположился за накрытым столом, и уже сидит пьет кофе, капаясь в своем телефоне.

– Мне следовало пойти с вами, – сказал он, как только заметил нас.

– Мы заболтались, – произнес Макар. – Машенька, рассказывала какая у нее большая семья. Ведь так? – произнес он и сев, посадил меня к себе на колени, хотя рядом есть свободный стул.

– Правда? – братец приподнял бровь и, взяв тарталетку с икрой, закинул ее в рот. – Мне тоже расскажи, я хочу узнать о тебе побольше. О твоей семье.

– Ну, – я замешкалась и заправила за уши распущенные волосы. – Моя мама, доктор, а вот папа… Полицейский.

Соврала, пытаясь испугать их.

– Полицейский? – протянул Макар и, подвинув мне тарелку, начал накладывать в нее прошлогодние закуски.

Я нерешительно посмотрела на еду.

– Ешь, – властно сказал Руслан.

Взяв бутерброд с рыбой, я откусила кусочек, и это дало мне время собраться.

– Ну, так что там у нас с папой? – спросил Макар, поглаживая меня по бедру.

Я прокрутила в голове звания.

– Он майор полиции, – выдала, стараясь придать голосу уверенности. – А брат. Он тоже работает с отцом, в одном отделении. Поэтому… Ребят, пошутили и ладно. Отпустите меня, иначе у вас будут большие проблемы. Я обещаю, что как только выйду из этого дома, то сразу забуду о случившемся и о вас. Никому ничего не расскажу, честно.

– А у нас в органах такие плохие зарплаты? – спросил Руслан, подливая себе кофе.

Я поморщила лоб, не понимая, о чем он говорит.

– Нормальные, – пожала плечами.

– Ну, платье в котором ты была еще ничего так. А вот пальто ты явно носишь не первый год, внутри подклад подшивался не единожды, и сапоги, с виду ничего нормальные, а вот если немного надавить у подошвы, то расклеены. Девочка моя, ты у родителей нелюбимая дочка? – Руслан поднялся, подошел к нам и притронулся рукой к моей щеке.

Я задрожала.

– Любимая, – прошептала, боясь напряженного лица, наклонившегося надо мной. – Просто…

– Через четыре часа, после того как я нашел тебя, сюда залетел рыжий птенчик… Пьяненький и испуганный.

Боже только не это!

Я с трудом проглотила еле прожеванный кусок, а остальное положила на стол.

– И он искал Машу Сараеву, – проговорил у самого уха Макар, а его брат усмехнулся. – Блондиночку, в черном пальто.

Я опустила голову, но Руслан взял меня за волосы и сделал так, чтобы я опять смотрела на него.

– А потом, – сощурился. – Когда мы ему сказали, что не видели тебя и ты наверно сбежала от него к своим родителям, то паренек обмолвился, что нет у тебя никого, сиротка ты, девочка моя, никому не нужная. Нет ни папы, ни мамы, ни брата… И поедет он в общагу, где ты живешь. Может, там найдет…

– Я… – только и смогла выдавить, хлопая глазами и проклиная незадачливого жениха, за его не в меру болтливый язык и за ситуацию, в которой оказалась по его вине.

– Лгунья, – закончил за меня Руслан. – Мы это уже поняли. И раз тебя некому было научить, что врать нехорошо, то это сделаем мы, – держа за волосы, он поднял меня с колен Макара, и сбросив со стола тарелки, положил на него животом вниз.

– Что ты делаешь? Мне больно, – пропищала, пытаясь встать, но он переместил свою ладонь на мою шею и придавил.

– Не дергайся, Златовласка.

Футболка приподнялась, оголяя ягодицы, и последовал незамедлительный болезненный шлепок. Из глаз брызнули слезы. Из уст вырвался крик… Не давая мне прийти в себя, ладонь снова нанесла удар, ошпаривая кожу и заставляя ее гореть.

– Никогда, слышишь, никогда не смей обманывать нас, – и снова шлепок. И еще один. И еще.

– Ты поняла? – жестко произнес Макар, наблюдая, как его брат наказывает меня.

Я кивнула, размазывая щекой слезы по столу.

– Отвечай!

– Да, – прошептала.

– Извинись!

– Простите.

– Говори! Простите меня, пожалуйста, я больше не буду врать, – и опять шлепок.

– Простите, – шмыгнула носом. – Меня, пожалуйста. Я больше не буду врать, – сказала плача, желая закрыться в шкафу, в том самом, из детства, который стоял в комнате, где мы жили, и прятал меня от злого мира.

– И запомни, девочка моя. После провинности, всегда будет следовать наказание. Сегодня это была ладонь, в следующий раз это может быть стек, хлыст, плеть, – проговаривая это совершенно спокойно, Руслан стал гладить места ударов. – Научись быть послушной, покорной, честной, – провел от ануса, по влагалищу и тронул клитор. Я сглотнула. Кожа, которая еще секунду назад горела от боли, стала приятно покалывать. Он вновь прошел тем же путем, только в обратную сторону и я ощутила, что задний проход приоткрылся. Да что они творят со мной?

– Усекла?

– Да.

Дыхание стало рваным, и я совсем позабыла о наказании. Со мной такое происходит, что можно и имя свое позабыть.

Все также прижатая рукой, я стала растекаться лужицей. Я была на грани в ванной. С Макаром. А теперь перевозбуждена от ловких пальцев Руслана, которые нежно гладят сокровенные места, не обделяя клитор.

– Ты течешь, девочка моя. Ты хочешь быть трахнутой, – размазал влагу по анусу, и я вновь ощутила, как он приоткрылся. – Вот чем братец занимался в ванной. Изводил тебя. Теперь же ты мокрая по моей вине.

– Да, – выдала спешно, пребывая под гипнозом его руки и откликаясь на движения, заерзала тазом.

– Не только киска хочет нас, но и твоя узкая дырочка, – прохрипел, обводя колечко.

– Да, – сказала, находясь в забытье, желая только одного – разрешиться от этого неведомого дурмана, который сводит с ума.

– У меня для нее новогодний подарок…

Я распахнула глаза, потому что что-то холодное коснулось входа.

– Лежи смирно, Златовласка, – Макар подмигнул мне.

И нечто проникло в меня. Скользнуло, причиняя легкую боль. А когда широкая часть прошла, анус моментально сузился, но закрыться не смог. Там теперь препятствие.

– Это что? – пропищала, с колотящимся сердцем.

– Твоя первая пробка…

Глава 5

Машенька

Животные! Низменные создания. Ненавижу.

Хочется кричать от безысходности. Рыдать в голос. Но боюсь, меня снова накажут. Лишний выпад, повышение интонации и сразу угрозы или действия.

В ушах звучит нарастающий гул, я задыхаюсь от возмущения, бессилия и гнева.

Напридумывали правил, а я должна им следовать, иначе несдобровать.

Боже!

Еще и суток не прошло, а я уже превращаюсь в марионетку, управляемую двумя извергами. Уроды.

Что же будет дальше? Когда достигну дна?

Из глаз продолжили стекать горькие слезы, скапливаясь под щекой.

– Не плачь, ничего страшного не случилось, – Руслан навис надо мной и поцеловал в щеку. – Следуй правилам, и все будет хорошо, – нажал на пробку, а потом слегка вытащил и снова протолкнул.

Я сжалась внутри и охнула.

«Ничего страшного» для Руслана, ведь для них это только развлечение. Не ему же вставили инородный предмет в задницу. И зачем я только рот открывала со своим «Да».

– Для чего вы мне ее засунули? – спросила, мирясь с неприятными ощущениями и накатывающими чувствами стыда и неловкости.

– Тебя следует подготовить. Чтобы первый раз не был таким болезненным.

Не таким я себе представляла первый раз. Неприятные ощущения стали пропадать, оставляя чувство наполненности.

– И как долго мне ее носить? – пропищала сквозь зубы, боль ушла, но, может они, видя как мне неприятно сжалятся и извлекут свою игрушку.

– Потерпи неудобства, это для твоего блага. Мы ее вытащим, когда придет время. Походи с ней пока, это только для того, чтобы засунуть в тебя пробку большего размера.

С ума сойти. Мои глаза округлились. Эта большая, а будет еще больше, я не смогу.

– Ты же понимаешь, что нам, как-то надо поместиться в тебе вдвоем? – Макар поправил набухший член в штанах.

– И не только проникнуть в твои разные сладкие дырочки, но и в каждую одновременно, – оскалился Руслан.

Я представила, как они вместе будут брать меня и стало не по себе. Два толстенных удава вползут в меня.

– Вы красивые, при деньгах. Неужели вы не можете найти себе девушку, которая по доброй воле согласиться на все, что вы желаете делать?

Макар посмотрел на меня долгим взглядом, сделал глоток кофе и усмехнулся.

– Златовласка, намного интереснее воспитать для себя сабу, чем получить уже готовую.

Я призадумалась.

– Кто такая саба? Собака?