Мы всегда были неоднозначной группой: люди осуждали наш имидж, музыку, личные качества и многое другое. Мы почувствовали, что должны отстоять честь тех людей, которые поддерживали наше творчество все это время. Ведь премия Golden Gods присуждается по результатам онлайн-голосования, а значит, нас выбрали наши фанаты.

Я схватил микрофон. Настал мой черед говорить.

«Знаете, что?» – взревел я голосом профессионального рестлера (за такую внезапную перемену меня позже похвалил Крис Джерико, профессиональный борец WWE). «Вам, мудилам, стоило проголосовать за кого-то другого, потому что Black Veil Brides побеждают третий год подряд!»

«И еще кое-что!» – продолжил я свою речь, показывая на мужчину, которому, как мне показалось, мы особенно не нравились. «Я в курсе, что ты, ублюдок жирный, и ты, – я показал на кого-то другого. – Ненавидите нас».

Я поднял трофей в воздух: «Эта награда охренеть какая тяжелая. Что теперь скажете, придурки?» Свист стал лишь громче. Но я еще не закончил.

«И вот еще (я каждый раз начинал фразу с одного и того же; подозреваю, что делал это умышленно) песни Black Veil Brides крутят по радио, – сказал я, посмотрев на кого-то в толпе. – А ты чем похвастаться можешь, кроме своей жирной задницы?»

«Мне плевать на мнение бородатых жиртрестов. Black Veil Brides получили награду за лучшую песню года». Даже несмотря на всю ненависть, спесь и гонор, у меня нашлись силы ответить им. Я не забыл, кого нужно было поблагодарить в первую очередь.

Дедушку: «Урбан Фландерс, я посвящаю эту награду тебе».

Youtube-видео с нашей благодарственной речью (если ее вообще можно так назвать) стало легендарным в определенных кругах, но я и не против этого. Я не отказываюсь от своих слов.

Я не собираюсь извиняться за свои слова и мысли, или за то, что защитил себя и свою группу. Мы все должны уважать себя и уметь твердо отстаивать то, во что верим. Тем не менее, позже в Twitter я принес свои извинения всем, кто испытывает проблемы с самооценкой из-за своего веса. Войдите в мое положение: в тот момент меня просто прорвало.

Я смотрел на разъяренные лица людей, которые высмеивали музыку, которую я люблю, высмеивали то, как я одеваюсь, как разговариваю, людей, которые говорили мне, что я не смогу исполнить свою мечту. Я сразу вспомнил ребят, обсуждавших меня на различных форумах, комментаторов, высмеивавших в соц. сетях нашу песню Knives and Pens за ее посыл.

Но на этом месть врагам (настоящим и мнимым) еще не закончилась. Я, конечно, многого достиг, но по-прежнему чувствовал себя изгоем в католической школе, бунтующим против всего мира.

2
Kiss & Грим

Я родился в декабре 1990 года, но знаю абсолютно все о сезоне «Цинциннати Бенгалс» 1988-го. Я рос на Hot in the Shade, пятнадцатом студийном альбоме KISS, выпущенном в 1989 году.

Когда мне было около семи лет, я ходил в ныне не существующий Media Play со своими родителями и постоянно задавался вопросом: почему группам, на которых вырос мой отец, удавалось десятилетиями сохранять свою актуальность, в то время как современные группы исчезали так же быстро, как появлялись. В начале-середине девяностых появились много групп одного хита: Crash Test Dummies, Tonic, Marcy Playground, и многие другие. Мне же больше нравилась музыка предыдущих поколений.

Так же было и со спортом. «Цинциннати Бенгалс» регулярно ездили на Супербоул. «Цинциннати Редс» стали победителями Мировой серии в год моего рождения. Мой интерес к командам, за которые я болел в детстве, основывался на их прошлых успехах.

Два моих главных интереса в подростковые годы – музыка и спорт – были связаны с ностальгией по временам, которые сам я не застал. И все же я так много знал, будто помнил все эти игры и концерты, или даже сам на них присутствовал.

Почти все мои яркие воспоминания тех лет связаны с выступлениями. Спорт я любил за то, что он позволял мне находиться в центре внимания. Именно поэтому мне нравилось быть вратарем: в команде он может быть только один (ну и самая главная причина – у них крутые маски).

Я мечтал стать первым профессиональным-хоккеистом-рок-звездой-актером-комиком-мульти (обязательно через дефис). Я очень живо представлял себя во всех этих ролях.

С того самого момента, как я понял, что хочу играть в группе, я знал: я хочу быть фронтменом.

Я не понимал, почему люди становятся гитаристами или барабанщиками, а не солистами. Не подумайте, я люблю все инструменты, которые так или иначе связаны с рок-музыкой, и уважаю людей, которые умеют на них играть, поскольку это требует колоссального терпения, усидчивости и таланта. Я понимаю, почему людям нравится играть на барабанах или гитаре. Но когда я создавал группу, я хотел быть именно вокалистом. К тому же я умел писать песни и знал, как донести свой посыл до слушателей. Я спрашивал у мамы: кому захочется быть кем-либо еще?

В три-четыре года я носил роликовые коньки Fisher-Price и просил родителей представлять меня каждый раз, когда я въезжал на них в комнату. «Дамы и господа, поприветствуйте маленького Джонни Рикфилда!» Мне нравилось имя Джонни, а о Рике Спрингфилде я услышал по радио. «Маленьким» я называл себя потому, что сам был еще ребенком. Так и появился на свет малыш Джонни Рикфилд.

Мама считает, что интерес к мюзиклам появился у меня благодаря диснеевским мультфильмам, таким как «Король лев», и ее кассете Барбары Стрейзанд. Когда мне было около пяти, я увидел по телевизору отрывок из «Призрака Оперы», и он меня очаровал. Довольно долгое время я был одержим этим мюзиклом. В семь лет мне удалили миндалины, и, пока я лежал в больнице, моя тетя принесла мне книгу о «Призраке оперы», чтобы я не грустил. Книга мне безумно понравилась. У Майкла Кроуфорда была крутая роль. Он носил грим, маску и плащ. Сюжет произведения раскрывался через песни. К этому я и стремился.

Я хотел выступать на сцене, еще будучи ребенком. Если в музейном центре устраивали рождественское представление, где нужно было танцевать со снеговиком, я обязательно в нем участвовал. На шоу талантов в начальной школе я спел «Музыку ночи» из «Призрака оперы». Разумеется, выступал я и в маске, и в плаще.

Героев комиксов я любил за их драматизм. Мой отец познакомил меня с Бэтменом – мы вместе смотрели сериал из шестидесятых с покойным Адамом Уэстом в роли Темного рыцаря. Я гулял по району в костюме Бэтмена круглый год, не только в Хэллоуин. Моя любовь к мстительному герою из Готэма привела меня в музыкальный фандом KISS.

У папы в подвале хранилось несколько коллекционных карточек с KISS из семидесятых. Именно благодаря им я и познакомился с группой. Я спросил у него: «Это Бэтмен?» Но то был не Бэтмен. Это был Джин Симмонс, он же «Демон» – басист и вокалист KISS.

Мой папа обожал спорт, музыку и комиксы. Но я не уверен, что он был таким же преданным фанатом KISS, каким в конце концов стал я. То же самое можно сказать почти обо всем, что я открыл благодаря ему, за исключением «Грин-Бей Пэкерс» (папа родом из Висконсина), бейсбола и некоторых других игр, включая футбол, который мне никогда особо не нравился. То, чем он всего-навсего увлекался, становилось моей настоящей страстью.

Я уделял своим интересам гораздо больше времени, чем мои сверстники. Мне не была интересна социализация с другими детьми. У меня не было ни брата, ни сестры, зато были VHS-кассеты с KISS, и именно Джин Симмонс и Пол Стэнли научили меня всему, что я должен знать. Я всегда восхищался их умением строить предложения и тонко чувствовать свой родной язык. Я хотел научиться разговаривать так же, как и они. А еще я хотел носить такой же грим и прически. И исполнять такую же крутую музыку.

Первым купленным мной альбомом стал Revenge – дедушка тогда дал мне денег за то, что я помог ему убраться на участке. Revenge стал их первым студийным альбомом KISS, записанным с барабанщиком Эриком Сингером. Он заменил покойного Эрика Карра, который, в свою очередь, пришел на смену Питеру Криссу, или «Коту». Я вовремя открыл для себя KISS: в 1996 году группа в оригинальном составе выступала в рамках тура Alive/Worldwide.

У меня были фигурки KISS от McFarlane Toys, компании, основанной Тоддом Макфарлейном, художником, создателем антигероя Спауна и сооснователем Image Comiscs. Эти фигурки стали «преемниками» кукол, впервые выпущенных в конце семидесятых. У себя в комнате я строил миниатюрные сцены и устраивал с фигурками концерты. Я даже создавал сценические спецэффекты, используя для этого рождественские гирлянды.

В своем поведении и разговорах с фанатами и прессой я всегда старался подражать «Звездному мальчику» Полу Стэнли. На сцене я хотел быть Джином Симмонсом, вне сцены – именно им.

Дело было не в гриме, песнях или его поведении на сцене. Иногда он вел себя слишком уж несерьезно. Сейчас мне это нравится, и я всегда восхищался тем, как он умел привлекать к себе внимание (есть даже видео под названием «People, Let Me Get This Off My Chest» с его лучшими монологами). Ему определенно удалось запомниться аудитории, но мне он нравился не за это.

Больше всего мне нравилось его поведение на интервью. Меня не особенно интересовала персона Джина, этакого крутого бабника-всезнайки, зато мне нравилось слушать Пола. Он казался мне очень умным и бесстрашным человеком, который в любой момент был готов встать на защиту своей группы. А еще он умел смеяться над собой.

KISS помогли мне понять, почему так важно, чтобы публика подпевала вместе с исполнителем. Именно благодаря им я открыл для себя Misfits и AFI. Все, что я узнал от них о структуре песен и хуках, я использовал в Knives and Pens. Неважно, близки ли слова песни слушателю. Важно, чтобы припев заставлял их петь вместе с тобой.

Большое влияние на мою личность оказал Пол, в меньшей степени – Джин. У них я научился многим языковым приемам, которыми успешно пользуюсь. Не подумайте, что я делаю это только для того, чтобы произвести на кого-то впечатление. Интервью с Джином и Полом, которые я смотрел в детстве, вдохновили меня вдохновили меня на развитие своего словарного запаса и изучение возможностей английского языка.

Важно понимать, что мне удалось застать KISS в уникальный период их карьеры. Джин и Пол уже довольно давно занимались музыкой, и им было что вспомнить, и в то же время они были достаточно молодыми, чтобы рассуждать о мрачных перспективах рок-н-ролла. Это было начало девяностых: пик их карьеры пришелся на семидесятые, мультиплатиновые восьмидесятые тоже остались позади. Новые альбомы KISS продавались не так хорошо, как раньше, и на концерты приходило все меньше и меньше людей.

Хочу заметить, что KISS всегда умели следовать за веяниями моды. В восьмидесятые годы группа превратилась в сольный проект Пола Стэнли. Они ударились в глэм-метал, который в то время крутили по радио и на MTV, и смогли быстро восстановиться после коммерческого ущерба, который нанесла им смена состава.

Если вы зададите десяти фанатам KISS вопрос о «фирменным звучании» группы, то получите десять разных вариантов ответа: каждый из них будет описывать тот период, в который впервые услышал их музыку.

Подавляющее большинство фанатов KISS ответит вам, что в их музыке чувствуется атмосфера семидесятых, но мне кажется, что и этот стиль они «позаимствовали», как и любой другой. Многие из их ранних песен чем-то напоминают творчество других групп. Несомненно, в те времена на них сильно повлияли Sweet and Slade и многие похожие группы. Им также часто приписывают идеи, которые задолго до этого использовали и другие исполнители, и меня это бесит (зачем отрицать, что Элис Купер и New York Dolls существовали до KISS).